Протоиерей Николай Агафонов — член Союза
писателей России, автор романа «Иоанн
Дамаскин», а также повестей и рассказов, вошедших в
сборники: «Преодоление земного притяжения»,
«Дорога домой», «Чаю воскресения
мертвых»
— Отец Николай, как Вы считаете, может ли
литература стать проповедью?
— Хорошая литература подготавливает почву
человеческой души к восприятию евангельского слова.
Литература к Богу не приводит, она не может дать веры,
веру дает Господь. Но привести к порогу храма она
способна. Не только русская классическая литература,
которая является энциклопедией православной традиции наших
предков, но и советская литература. Советская литература
была оторвана от идеи Бога, но нравственная идея осталась.
Вряд ли чтение советских книг привьет ребенку
коммунистическое мировоззрение, эта система уже показала
свое бессилие, а вот нравственный пример останется в его
памяти.
— Вы воспринимаете свой писательский труд
как часть пастырского служения?
— Конечно. Недавно в одной
книге я прочитал статью под названием
«Литература — мой амвон». Эти слова
я могу отнести и к себе. Литература дает мне
возможность как священнику затронуть вопросы духовной
жизни, которые меня волнуют, поведать в доступной
форме о том, что может быть полезно современному
человеку, поддержать людей, которые только недавно
пришли к Богу. В своих книгах я пытаюсь помочь
человеку поверить в Промысел Божий.
— Вы ощущаете, что православная
художественная литература стоит особняком в современном
литературном процессе? Косвенный показатель — книги
православных писателей сложно найти в светском магазине,
они продаются в основном в церковных лавках.
— Церковное книгоиздательство сейчас находится на
хорошем уровне, многие издатели сотрудничают с крупными
книжными магазинами, правда, не так плодотворно, как
хотелось бы. Светское книгоиздательство — это
огромная индустрия, полки магазинов завалены самыми
разными книгами, поэтому порой сложно добраться до
читателя. Если я приду в «Библио-глобус» и
спрошу книгу протоиерея Николая Агафонова или другого
церковного писателя, мне ее найдут, но искать придется
долго. Наши книги никогда не бывают на виду, православной
литературе не хватает рекламы. Священнику-писателю сложно
еще оттого, что на обложке книги стоит надпись
«протоиерей» — в светском магазине такую
книгу не поставят на полку среди художественной
литературы, а уберут подальше — к литературе о
религии. Один продавец так и не смог мне объяснить, почему
книги Агафонова не стоят на полке с буквой
«А», а запрятаны где-то в самом дальнем углу.
Когда я написал повесть о Чечне «Свет
золотой луны», её издали вначале в формате
аудиокниги, причем издатели мне предложили: «Давайте
не будем писать «протоиерей», напишем просто:
«Николай Агафонов», все и так знают, что вы
священник». Я согласился. И вот прихожу однажды в
«Дом книги» на Арбате и вижу: стоит эта
аудиокнига на «А»!
— Что Вы думаете о засилье массовой
развлекательной литературы?
— В литературе легкого
развлекательного жанра я не вижу ничего страшного.
Подобные книги писались и в XVIII — XIX веках. Но
наряду с бульварным романом создавались и произведения
высокой литературы. А где же она сейчас? Мне кажется,
этому отчасти виной вседозволенность, отсутствие
цензуры. Заметьте, лучшие произведения русской
литературы создавались в «железную» эпоху
Николая I. Что было создано великого за последние
двадцать лет? Но писать нужно и как можно больше, ведь
даже не очень талантливые произведения играют важную
роль — готовят почву для возрастания настоящего,
огромного таланта.
— Как Вы считаете, почему современная
литература предпочитает малые формы – рассказ,
повесть, эссе…
— Да, современный читатель огромные
романы-«кирпичи» не будет читать. Времени
стало меньше. Научно-технический прогресс привел к тому,
что мы можем экономить, допустим, на передвижении, но, как
ни странно, у человека стало меньше времени. Может быть,
это от лени, от привычки, что все легко достается. Я
понимаю, что современный читатель не будет читать большое
произведение, и сознательно себя ограничиваю. Мой роман
«Иоанн Дамаскин» по объему всего десять
авторских листов, а новая книга
«Жены-мироносицы» еще меньше. Современному
читателю нравится динамично развивающийся сюжет, минимум
«воды», минимум лирики, больше действия.
— То есть Вы чувствуете свою зависимость от
читателя?
— Я чувствую свою зависимость от времени, свою
личную внутреннюю зависимость, в которой, так уж вышло, мы
совпадаем с читателем. Может быть, в глубокой старости я
начну писать по-другому…
— Над чем Вы сейчас работаете?
— Сейчас я пишу повесть о юной девушке из дворянской
семьи, ушедшей в монастырь накануне революции. После
окончания повести хочу приняться за роман, это будет роман
о любви мальчика из партийной семьи к дочке священника, о
пути человека к Богу. Очень хочется попробовать себя в
коротком рассказе, мне кажется, именно в нем проявляется
мастерство писателя.
— А в поэзии Вы себя не пробовали?
— Да, я пишу стихи, но не публикую их. Я считаю себя
стихоплетом, не поэтом. Кстати, именно из поэтов
получаются хорошие прозаики, поскольку поэт очень скуп на
слова, «изводит единого слова ради тысячи тонн
словесной руды». Я, к сожалению, не обладаю даром
писать кратко и ёмко.
— Есть ли такая книга (из
написанных другими писателями), о которой Вам хотелось
бы сказать: «Как жаль, что не я ее
написал»? Я имею в виду не зависть, а особое
созвучие Вашему внутреннему миру.
— Из детской литературы у меня любимая книга
«Незнайка». Я даже сочинил
продолжение — «Незнайка на
Марсе», где Незнайка попадает в Средневековье.
Издавать я ее, конечно, не стану, поскольку этим нарушил
бы права наследников Николая Носова. Из взрослой
литературы это «Младший сын» Балашова. Балашов
— один из моих самых любимых писателей.
— Что бы Вы хотели спросить у Ваших
читателей?
— Я бы хотел не спросить, а попросить читателя
молиться обо мне. Для меня огромная радость знать, что
где-то далеко кто-то помянул в записочке протоиерея
Николая. У меня как у писателя, конечно, есть огромное
искушение впасть в гордыню: издают, читают! Вспомните, что
думал отец Сергий у Л. Н. Толстого: «Вот, меня
читают, обо мне пишут газеты, за счет меня монастырь
живет…» Но это путь погибельный. Помогает
только отрицательная критика, иногда я слышу: «Роман
не понравился» или «писатель —
графоман», конечно, это неприятно, но очень полезно.
Отрицательная критика писателю нужна непременно.
Православный календарь
Иконописец Андрей Патраков
«Я чувствую в себе мрак. Что мне делать?»
Математик Алексей Савватеев: «Нагорная проповедь — это что-то запредельное»
«Закон духовной жизни таков: если я сяду, то мои дети лягут»
Дети! Последнее время
Духовный закон
Невидимые пустынники Буковинских гор
«Каждую неделю левые грозятся меня убить»
Невидимые пустынники Буковинских гор
Иван Сергеевич Шмелёв (1873–1950)
Квитанция
Реквизиты для юридических лиц
Реквизиты для переводов из-за границы
Оплата с банковской карты Visa, MasterCard и Maestro
Оплата наличными через кассы и терминалы
Пожертвование через Сбербанк Онл@йн
Яндекс.Деньги
Альфа-клик
MasterPass
Интернет-банк Промсвязьбанка
