Столице не все равно

«В сельской библиотеке». Ирина Шевандронова

Лицо чиновницы вытянулось так, что стало похожим на воблу и позавчерашний чизбургер одновременно:

– То есть как это? А оптимизация?! Нам кровно необходимо оптимизировать еще несколько библиотек в этом году – они деньги из бюджета вытягивают. Они не работают! Надо их срочно оптимизировать, и чем больше, тем лучше.

Не вдаваясь в тонкости понимания чиновниками этого корявого слова «оптимизация», оптимизмом пытающихся прикрыть уничтожение сельских библиотек, домов культуры, школ, больниц, безжалостно повторил, прямо глядя в глаза Вобле Чизбургеровне:

– Ну, не получится в этот раз. Из нескольких библиотек пришли письма: в течение только двух месяцев они получили сотни новых книг; таким образом, книжный фонд обновляется. Читатели рады, и их стало больше, потому что книги пришли хорошие. Достоевский, Лесков, Толстой, Тургенев, Чехов. Каверин, Жюль Верн, Конан Дойл, Диккенс, Майн Рид. Маршак, Носов, Драгунский. Детские сказки. Льюис, Толкиен, Честертон. Музыкальная литература. «Несвятые святые» и еще сотни книг, изданные в Сретенском монастыре. Так что работают библиотеки – не надо лгать.

Аж подпрыгнула на стуле:

– Как? Кто послал?

Наслаждаясь истерикой чиновницы, спокойно вдавил ее в кресло обратно:

– Читатели из Москвы. Столицы нашей. И еще несколько посылок с книгами на подходе.

Расфыркалась, чуть не расплакалась, кофе моим поперхнулась, ушла, хлопнув дверью. День не задался, в общем. Никакой тебе оптимизации, а такое было рабочее настроение – не пересказать.

Мария Осипова

Это – промежуточный итог начинания, которое предприняли несколько наших читателей. А именно: познакомившись, пусть заочно, с учительницей музыки сельской вологодской школы Марией Джоржевной Осиповой («Православие не сказательное, а показательное»), москвичи вдруг взяли и доказали, что столице вовсе не все равно, как живет остальная Россия, чем разрушили неприятный стереотип: мол, страна – отдельно, а Москва – сама по себе. Ничего подобного! И вот уже в течение целого года не оскудевает поток книг – новых и старых, но главное – хороших – в сельские библиотеки, причем не только Вологодской, но и Ярославской области. Добавлю еще, что помимо «гражданских» библиотек обогатили свой книжный фонд несколько приходских и одна монастырская.

Вот как описывает начало своего «антиоптимизационного» знакомства Мария Осипова, первая испытавшая на себе то, что читатели портала не только знакомятся с его материалами, не только оставляют комментарии – от язвительных до благодарных, – но и откликаются на беды и трудности своих братьев и сестер по вере. Знакомых и незнакомых. Маша рассказывает:

«Под конец рабочего дня, утомленно-счастливая, с конфетой в руках и яблоком вприкуску, шагала я, собирая разбросанные по кабинету мысли. Как и всегда, всё сводилось к одному: Мария Джоржевна отважно спасает мир от зла, бросая свою жизнь на амбразуру судьбы. Слишком скоро вселенная мечтаний и подвигов рассыпалась, исчезла: настойчивый телефонный звонок настойчиво возвращал к реальности (быстро прийти в себя, сделать серьезное лицо, ответить). В трубке срочным голосом оповещали: “Извещение с почты, посылка. Нужно забрать”. Удивилась, обрадовалась, быстренько накинула пальто и пингвином отправилась в путь. Посылка! Впервые за полтора аж года! Иду, переваривая в голове событие, а снег в лицо целует, за руки хватает. Холодно, радостно! Вскоре, веселая и довольная, вваливаюсь снежным комом на порог сельской почты в предвкушении чуда. Быстрое оформление, заполняю бланк, расписываюсь… и вдруг понимаю, что впервые вижу фамилию и инициалы, а размер посылки… – ну, не “КАМАЗ” же я заказывала! Романтика сменилась озадаченностью. Почтальоны, уловив смущение на лице, начали обрисовывать ситуацию в самых страшных красках: “Не знаешь, так и не бери! Вдруг бомба?”

Открываю посылку, а там – книги. Много книг. И письмо: «Дарю, желаю помощи Божией»

Испугались все изрядно. Село, вечер, таких курьезов лицезреть в этом месте не доводилось. Чтоб посылка, да еще и непонятно от кого. На общественном совете решено было вскрыть при свидетелях, во избежание всяких там недоумений, что уж тут теперь. Рву поскорей скотч. А там – книги. Много книг. И письмо прилагается: “Дарю, желаю помощи Божией, обращайтесь!” Читаю письмо вслух, понимая только: “Помощи Божией”.

Зрители стали сочувственно расходиться: вскрытая коробка в три десятка кило сама себя не принесет домой, мало ли, еще припашут.

И вот бреду по снежному селу. В голове перебираю всех возможных отправителей, с кем когда-то и где-то познакомилась – в поезде ли иль на море, в автобусе, монастыре. Нет, никого не вспоминаю. Стыдно. Дотащив тяжелый груз, дрожащими руками набрала мамин номер в надежде, что хоть она разложит в голове по полочкам и имя, и фамилию. “Нет, не знаем таких”, – голос ее был тоже удивленным.

Прорыхлила в очередной раз коробку с мудрыми дарами и нашла записку, успокоила грозное море волнующих эмоций, написала письмо благодарностей на прилагавшийся электронный адрес. Спустя пару часов занавес таинственности исчез.

Неописуемый восторг: молодому учителю обзавестись не только ценными материалами для уроков, но главное – общением и доверием такого чуткого, совершенно неизвестного, но доброго друга. Вскоре познакомила Елену с мамой. И тут уже счастье делил с нами весь Горицкий монастырь, потому как каждая посылка отправлялась матушкам, паломникам, работникам для душеполезного чтения.

Сложно верить в людей, их поступки, когда мир тает в объятиях денег, эгоизма, лицемерия и соблазна. Но такие вот люди-свечечки, устремляющие взор к Богу и дарящие нам свет Христов, словно яркий маяк. Они помогают видеть теплый свет, не угодить в ловушку, стараться видеть иную жизнь – такую, где нет места осуждению и унынию, постоянным жалобам и нытью.

Скоро нашему знакомству год. Мы всё пытаемся зазвать благодетельницу Севера в гости и отблагодарить за ее помощь. А она все не едет и не едет. Просит только молитв. Пусть пребывает с нею Бог, оберегая от любых невзгод, спасая вместе с нами мир сквозь чтение, добро и веру».

Такое деятельное неравнодушие, нетипичное для нашего времени, заслуживает – по общему мнению счастливых адресатов разного возраста – почтения, благодарности, молитв. И если адресаты только за громкое молитвенное поминовение во всеуслышание, то сами начинатели категорически настаивают на том, чтобы молитва была тихой, а фанфары и барабаны с флагами вообще требуют не применять. Нам удалось только выяснить имена: три Елены и Лариса. С мамами, папами, детьми, кто и с внуками – вот о них тоже просят помнить в молитвах, «а больше ничего не надо, пожалуйста!» Ну, вологодские и ярославские – люди все ж таки с совестью, и, судя по сообщениям из соцсетей, «Почте России» закрытие пока не грозит: вовсю обеспечивают новых друзей грибами, вареньем, иван-чаем и прочая и прочая. «У них там, в Москве, поди, и еды настоящей нет, пусть хоть варенья поедят настоящего» – это говорится с улыбкой и любовью, которые делают любую погоду радостной. Даже хмурая осень, и та улыбается.

С одной из Елен я недавно встретился в Москве. Сидим, капучино перевариваем. Спрашиваю:

– Елена, простите, но как можно объяснить вашу помощь? Согласитесь, это, и правда, нетипично – вот так вот просто взять и помогать каким-то неизвестным людям, каким-то полуживым библиотекам, далеким провинциальным монастырям…

Не договорил – Елена удивленно подняла глаза:

– Нетипично – это нам, православным христианам, позволять друг другу загибаться, забывать, что есть те, кому очень пригодится наша помощь. Нетипично – это вгонять русское село в гроб, убивая в нем оставшиеся очаги просвещения. Нетипично – оставлять без хороших книг святые обители и сельские приходы. Вот это всё нетипично. Мы ж все в России живем, все в одной Церкви, получается – родственники. Мне кажется, о родственниках у нас принято заботиться, а?

– Конечно. Но ведь это всё, мягко говоря, денег стоит.

Ответ Елены был четким: «Если у нас есть возможность помочь, не надо такую возможность упускать!»

Ответ был четким и ясным (как приятно и по-деловому звучал московский говор):

– Давайте так: у савана карманов нет.

– Так вы ж не старая!

– Речь не о том. Речь о том, что, если у нас есть возможность оказать помощь, не надо такую возможность упускать, иначе потом ой как пожалеешь. Кому и когда помешала хорошая книга? А мы, слава Богу, можем таких книг найти много. Почему, спрашивается, надо оставлять наши села и деревни наедине с телевизорами, айфонами и чиновницами, мечтающими об оптимизации? (Я успел рассказать о Вобле Чизбургеровне.) Мы будем спокойны за русскую деревню, когда знаем, что она, во-первых, жива, во-вторых, здорова. А жизнь и здоровье, по моему глубокому убеждению, достигаются не в последнюю очередь знакомством с хорошими книгами. Такие книги учат и думать, и любить. Думающий и любящий народ не подвержен оптимизации.

Приехав домой, я обнаружил, что чиновница пошла на повышение. Больше возможностей открылось, размах пошире. Так что, похоже, дружба наша с Еленами будет долгой. Живи, русская деревня!