Вечером в храм: зачем вообще, и про малышей, и про подростков

Фото: Дмитрий Кирюхин

Все мы бываем в храме по самым разным причинам. Кто-то приходит в храм помолиться. Кто-то – чтобы отдохнуть душой от суеты, от работы-учебы-быта и калейдоскопа блуждания по Интернету. Кто-то – за эстетикой, за живым искусством, которого порой так не хватает в нашей жизни. Кто-то приходит в храм, потому что муж/жена/папа/мама заставили, или попросили, или обставили как предложение, от которого невозможно отказаться. Как бы ни приходить в храм, приходить даже «просто так», без осознанных и возвышенных причин, – все равно это добро, это благо – даже просто присутствовать на богослужении. Как говорил старец Паисий, можно представить храм как корабль: даже спящий пассажир все равно плывет на этом корабле.

Можно представить храм как корабль: даже спящий пассажир все равно плывет на этом корабле

Но, конечно же, осознанно присутствовать, а тем более участвовать в церковной молитве – еще лучше.

Каждое богослужение в нашей Церкви – особенное, уникальное событие в истории человечества вообще и в жизни каждого человека в частности. Особенная служба, конечно, и та торжественная, что совершается по вечерам накануне воскресных и праздничных дней, та самая, которую дети часто называют «вечерняя, когда нет Причастия, а есть Помазание». В этом богослужении много интересного «внешнего» – иногда гасят свет, люди тихо сидят, иногда гасят свет, но все стоят; иногда священники выходят в конец храма к самым дверям и еще выносят столик с хлебами; священники выходят на середину храма, поют все вместе, и с хором, и тогда после чтения Евангелия бывает Помазание и раздают вкусный хлеб. Это я сейчас озвучила, кажется, стандартное детское – и не только детское – восприятие этой вечерней службы.

Вечерние и ночные богослужения бывали со времен первых христиан. Святитель Василий Великий в 199-м письме говорил:

«Народ у нас бодрствует в храме… уже на рассвете дня, все сообща, как бы едиными устами и единым сердцем возносят ко Господу псалом исповедания».

Церковная молитва – общая, это соединение людей, верных Богу, для этого мы приходим именно в храм, а не только дома молимся

Тут один из ключевых моментов: церковная молитва – общая, это соединение людей, верных Богу, для этого мы приходим именно в храм, а не только дома молимся. Всенощное бдение, которое сейчас совершается во всех православных храмах мира, – это особенная подготовка к литургии. Это отображение Священной Истории: на вечерне – Ветхий Завет, на утрене – Новый. Снова и снова, день ото дня, каждая всенощная напоминает словом и делом об ожидании пришествия на землю Спасителя Мира, о тоске жизни без Христа – тоске человечества и каждой души, и потом, и параллельно – о радости чуда жизни в Новом Завете, об избавлении от греха и смерти, о соединении неба и земли, человека и Бога… Всенощное бдение – это служба покаяния и одновременно – торжество веры и надежды, это служба скорби и одновременно – ликование победы. Кто-то на этой службе просто присутствует, потихоньку все же приобщаясь церковной жизни, кто-то смотрит как бы со стороны, как в театре – и так тоже все же приобщаясь. Но конечно, мы призваны не побывать, не посмотреть-послушать, но как раз едиными устами служить Богу вместе со всей Церковью, вместе с народом Божиим – просить о прощении и присягать на верность Победителю, Царю мира и Спасу души каждого из нас.

Всенощная. Вечерняя служба : текст с объяснениями для детей и взрослых / идея, сост., коммент. А. А. Сапрыкиной ; худож. И. В. Шарикова. — Москва : Вольный Стран- ник, 2023. — 144 с. : ил. ISBN 978-5-00178-163-9 А еще хорошо и важно хотя бы иногда приходить в храм на всенощную, потому что богослужебные тексты и богослужебный строй Православной Церкви – это составляющая часть Священного Предания. Священным Преданием, точно так же, как и Священным Писанием, Бог открывает Себя людям – и каждому из нас, и каждому из наших детей. Так что участвовать в православном богослужении, в частности, вникать в последование всенощного бдения – не менее важно, чем читать Священное Писание, для всякого, кто хочет узнавать о Боге, кто хочет жить с Богом.

И еще «повод» вникать в церковные службы: православное богослужение – самое настоящее «христианское образование». И образование в самом широком смысле, то, которое способствует формированию образа Божия в человеке; и образование – как пространство воспитания, обучения, как среда, формирующая ум и сердце человека: и обучение в узком смысле, словесное научение, толкование Священного Писания, получение знаний о Боге, о Церкви, об «обычной» земной жизни – о государстве, о «жительстве», и, конечно о духовной жизни христиан. Просто вникать в богослужение – это буквально значит изучать Закон Божий, основы православной культуры.

Напоследок назову еще одну уникальную особенность именно всенощного бдения. Какой бы ни был праздник, какой бы святой в этот день ни чествовался, литургия – она не в честь этого праздника, она «сама по себе»: на этой главной службе святому дня или событию праздника почти ничего не посвящено, только тропари, Евангельское чтение, задостойник – практически вот и все. А вот всенощная посвящена именно наступающему празднику или тому святому, чья память совершается: множество самых разных песнопений, чтений, большой канон – все это рассказывает и о событии праздника, это самое настоящее «учение Церкви об этом празднике», и еще важное – это про то, какое отношение имеет этот праздник к жизни каждого человека; когда память святого – тексты вечерни и утрени показывают, чему каждый из нас может научиться у этого святого. Так что «встретить православный праздник или день памяти святого» – в частности, значит «прийти в храм вечером накануне праздничной даты».

Чтобы мои родные дети могли вникать в эти удивительные службы, чтобы помочь другим детям и взрослым и понять, и полюбить всенощную, я как раз и сделала наглядную книжку-объяснение всенощного бдения, которую можно брать с собой прямо в храм, следить за ходом богослужения и прямо во время службы узнавать – что, почему, зачем происходит в каждый конкретный момент службы, как происходящее в храме связано с Священной Историей и с духовной жизнью каждого человека.

Но, с книжками или без книжек, с багажом знаний или вовсе без образования – даже когда мы, родители, понимаем, насколько хорошо и правильно приходить в храм на вечернюю службу, нередко оказывается, что организовать посещение храма не всегда просто. Что, если на руках маленькие дети? Как заставить (и нужно ли заставлять) маленьких детей, дошкольников и младших школьников, стоять в храме два, а то и все 4 часа на всенощной? А как объяснить детям все это нужное-важное про всенощную? И как же сделать так, чтобы дети-подростки захотели бы во все это вникать, если не всерьез, то хоть немножко?

Когда на руках малыши

Фото: blogs.voanews.com

Дети самого маленького возраста присутствовали на христианских богослужениях уже в первые века христианства, конечно, в первую очередь – на самой главной службе, на литургии. Но если на литургию стараются приходить хотя бы каждую неделю все православные христиане, и, конечно, вместе с детьми, то со всенощной уже сложнее, тут ведь уже не «обязательно», а скорее «желательно». К тому же литургия – служба торжественная и вполне «детская», а вот во всенощной акценты – и прославление Бога, и покаяние, – которое никак не про младенцев. И тут уже – вопросы с самых разных сторон: и как вообще найти время для храма, когда малыши на руках, и куда девать малышей, когда в храм мы все-таки выбрались, как угомонить их во время довольно долгих моментов службы, требующих тишины, и как объяснять им смысл происходящего в храме, когда этих смыслов так много, да еще и порой они не совсем детские?

О том, как вообще можно приходить в храм на службу вместе с маленькими детьми, про самые разные аспекты – я уже писала как раз перед выходом моей книжки-объяснения литургии: «Как привести детей в храм, просто привести». Здесь лишь напомню несколько простых идей, скажу именно про всенощную:

• На службу можно приходить вместе с малышом, если около храма есть детская площадка, или же просто обустроена возможность слышать службу на улице. Дети гуляют, мама молится (то молится, то с детьми возится), на Помазание – вместе в храм. Не всегда реально, многое зависит от погоды, от самих детей, но бывает – получается.
• Здорово, если, кроме мамы, есть еще какой-то взрослый: папа, бабушка, тетя, няня, старшие дети в семье. Тогда можно длинную службу «расписать» по частям, например: сначала мама в храме, а папа с детьми, от литии до конца шестопсалмия – папа в храме, а мама с детьми; затем папа приводит детей в храм, папа с мамой уже вместе смотрят за малышами, слушают Евангелие, помазываются; затем мама выводит детей, папа остается в храме до конца канона; затем снова меняются, к концу службы снова приводят детей. Тот, кто гуляет с детьми на улице, может и давать им перекусить, и почитать им что-то – тут снова многое зависит от конкретного храма: благоустроена территория храма или ее вообще нет; может быть, у храма нет площадки, но она есть неподалеку; может быть, это большой монастырь, можно походить с детьми, все посмотреть/показать; бывает, малыш по дороге в храм заснул в машине, и мама сидит как раз в машине, может быть, с другими детьми (читают, слушают аудиокниги т.п.), пока папа в храме. В подобных режимах каждый взрослый бывает не на всей службе, но это – возможность побывать на службе всем.
• Если предыдущий вариант, бывает, единственная возможность вообще попасть на службу всей семье, то со всенощной дело может обстоять иначе: на литургию прямо надо прийти всем, детей брать обязательно, причащать их. А вот на всенощную вполне можно вообще не приводить младенцев, «чередовать» с мужем, женой не части всенощной, а службы целиком: на этой неделе папа в храме, а мама дома с малышами, на следующей неделе – мама в храме, а папа дома. В реальности же бывает, что семья с маленькими детьми, с большим количеством детей обязательно приходит в храм на литургию, но на всенощной бывает не каждую субботу. В таких случаях – тоже чередование, но просто реже: иногда папа «отпускает» в храм маму, иногда мама «отпускает» папу.
• Еще вариант – приходить на всенощную с малышами не на всю службу, а приводить их ближе середине, к Полиелею. Это как раз такое время, когда «не страшно», что дети будут немного шуметь – здесь священники выходят, поют, кадят, когда Помазание – все в храме двигаются, дети не помешают другим молящимся. К тому же здесь происходит понятное детям «действие» – приложиться к праздничной иконе, подойти к батюшке, который помажет маслом лобик, получить вкусный хлеб. А главное, когда мы встречаем какой-то церковный праздник – именно в это время можно показать, объяснить ребенку, даже 3–4 лет, что-то о празднике. Будут читать Евангелие – просто, в двух словах скажем, про что батюшка читает; будут петь тропарь, величание скорее всего споют много раз – а если мы хоть немного готовили ребенка к празднику, рассказывали что-то дома – ребенок что-то поймет, узнает, отследит; будем подходить к праздничной иконе – напомним, покажем – вот святой, которого сегодня память, или вот она – Анна, лежит, и вот Богородица маленькая, которую Анна только что родила. Так мы побываем на службе, совсем немного, но все же – так покажем детям службу как «начало праздника», так покажем – как праздничное событие начинается внутри богослужения, если учили детей дома – так этот короткий приход на всенощную окажется «закреплением пройденного», кульминацией домашнего урока, погружением внутрь праздника.
• Готовить детей к посещению храма проще всего и эффективнее всего – как раз готовить к тому самому «заходу на Помазание», как раз накануне праздников. Здесь подготовка к посещению храма встроена в подготовку к празднику. Если дома заранее говорили о празднике, посмотрели икону, тропарь, величание (как это все делать я подробно писала в своей книге «Православные праздники в современной семье»), – значит, уже подготовили детей к посещению всенощной.

Мне кажется, маленьким детям, дошкольникам, нет особого смысла серьезнее объяснять происходящее на всенощной. Хотя бы потому, что служба эта слишком длинная, они все равно всю ее не выстоят. Конечно, когда малыши спрашивают что-то конкретное – отвечать им, если сами знаем ответы. Но вообще, когда малышу 2–3–4–5 лет, говорить с ним о Боге и о вере – нужно, но только самое простое, просто обозначать, не анализировать, не разбирать, не требовать и даже не ожидать каких-то «знаний». Этот возраст еще не время «научения», в плане «образования» – это время «погружения в культуру». Идеи «раннего развития» и «раннего обучения» – темы красивые, но они мало соотносятся с готовностью ребенка к учебе, а главное, не соотносятся с освоением всех «рано изученных» тем в будущем, в школьной и взрослой жизни. В это время малыш не поймет устройство богослужения (если мы его научим произносить какие-то названия, давать какие-то определения, или будем ему читать лекции, даже наглядные, – иллюзия понимания будет не более чем иллюзией, утешением для мамы, которой зачем-то понадобилось прямо сейчас поскорее чему-то ребенка «обучить»). Зато в это время малыш может «освоить» храм и службу – сделать это «своим», родным; может привыкнуть к богослужениям. Может сердцем прямо-таки «впитать» представление о том, что Бог – есть, Он рядом, Он слышит нас, Он обращается к нам, Он любит и знает нас, меня; может «впитать» представление о Церкви вообще и о храмовом здании в частности. Вот так все это станет неотъемлемой частью жизни маленького человека, это сформирует его сознание, душу, мировосприятие – как раз в этом возрасте все это активно формируется. Не только на уровне веры, даже просто на уровне культуры – постоянно приводя ребенка на богослужение, мы воспитываем собственно «человека христианской культуры».

Постоянно приводя ребенка на богослужение, мы воспитываем «человека христианской культуры»

И, кстати, мою книжку-объяснение всенощной давать детям-дошкольникам – тоже рано: и потому, что книга рассчитана на умеющих читать людей, и потому, что вообще это уже про «образование» детей, а не про игры с малышами. Полистать, посмотреть прекрасные иллюстрации – хоть с годика, но в образовательном плане книги на подобные «катехизические» темы не имеют особого смысла для дошкольников.

А вот после 6–7 лет – как раз пора потихоньку, а потом и активно учить детей и самим вместе с ними вникать в учение Церкви, в устройство богослужения. В этом возрасте ребенок и готов к такому научению, и часто любознателен (если не убивать в нем эту любознательность), в этом возрасте родители – значимые взрослые для ребенка (снова – если сами не испортят дело), и вообще, 7–12 лет – самая пора для «базового религиозного образования», к подростковому возрасту «мировоззренческая база» должна быть уже освоена. Если говорить о возрастах, то в просветительско-религиозной области, пожалуй, бывают такие «странности»: малышей-дошкольников порой «грузят» образованием, к которому дети еще не готовы, которое имеет мало смысла; а вот когда дети подрастают и как раз способны изучать что-то, когда им пора и обязательно надо изучать, например, основы веры – с ними или перестают заниматься, или занимаются как раз не всерьез, а на каком-то младенческом, развлекательном уровне.

Подростки на службе и вообще

Фото: pravpskov.ru В теме «подросток в храме» мало специфического; трудность, пожалуй, одна – здесь смешаны в непредсказуемых пропорциях темы «привести в храм малыша» и «привести в храм взрослого человека».

Один ребенок в 12–13 лет – и правда ребенок, который просто идет, куда родители ведут, в том числе в храм – или же, наоборот, не идет в храм, потому что буквально «капризничает», именно как малыш – колготки надевать не хочет, поиграть хочет, поспать хочет, без всякой «идеологии».

Другой ребенок в 12–13 лет может уже сам бежать на службу, и с родителями, и без родителей, и против воли родителей; и наоборот – отказываться от храма по каким-то «идейным» соображениям (это бывает в реальности не так часто в церковных семьях, гораздо чаще за «идейным» протестом против веры скрывается тот самый каприз малыша, но чаще – протест против родителей; на практике, в нашей культуре – протест против мамы).

Когда ребенок – подросток, трудность для родителей – в том, чтобы лавировать между «детским» и «взрослым» состоянием подростка, сохраняя отношения «мама и любимый малыш» и одновременно уже переходя в отношения «один взрослый человек и другой взрослый человек». Поддерживать, но отпускать; требовать верности главному – и ни в коем случае не требовать, даже не ждать верности всему прочему, не самому главному; а самое важное – слышать взрослеющего ребенка, его самого слышать, а не себя.

В плане «образования» – конечно, даже с ребенком, который вроде в подростковом возрасте еще «малыш», пора говорить о вере по-человечески, а не по-детски. Детство закончилось, наступает время юности, уже время совсем не детской духовной борьбы, без всяких преувеличений. И здесь участие взрослеющего человека в богослужении оказывается очень важным. По всем тем причинам, о которых я сказала в самом начале: участие в богослужении – это то самое, «не школьное», но подлинное образование для человека; вот так человек приобщается жизни Церкви. Именно подростку «пора» приходить на всенощную, именно для мятущейся души подростка эта служба может оказаться понятной, ясной, уже его собственным служением. «От юности моея мнози борют мя страсти, но Сам мя заступи и спаси, Спасе мой!» – вопль к Богу как раз юности. В 14–15 лет человек способен прийти в храм и простоять внимательно до конца всенощной – и не заметить, как пролетела служба. Едва душа юноши, девушки повернется к Богу, захочет Его искать – бывает, именно на богослужении Господь отвечает на этот едва заметный поворот ребенкиной головы, и так церковная служба незримо формирует-образовывает душу молодого человека. Так смутное желание прийти к Богу оказывается жаждой быть с Богом, только с Ним и навсегда – «возжада к Тебе душа моя». Все это – про подростков, все это – про юность, которую посвящали Богу спокон веков бесчисленные святые, дети и святых, и нечестивых родителей, это про юность, которую и наши дети способны посвятить Богу.

Фото: pravpskov.ru

Как же сделать так, чтобы ребенок, входя в эту прекрасную, яркую, светлую пору юности, пору исканий себя и Бога, захотел сам участвовать в церковном богослужении, молиться в храме? Вот разброс разных ответов:

• Не знаю – как, и вполне можно ответить – никак: никто, даже Сам Христос, не приводит человека к Богу силой, и даже «правильными» словами, и даже личным примером – всегда в таких случаях напоминаю об Иуде, которого учил-воспитывал Сам Христос, и который не научился – ни словами, ни примером Лучшего Учителя и Воспитателя.
• И все равно учить детей, и примером, и словами, не просто важно, а прямо необходимо – по заповеди «воспитывайте детей наших в наставлении и учении Господнем» (Еф. 6, 4). Это настоящая родительская миссия – учить детей вере, и не только примером, но и обязательно – словами учить, наставлять, я много писала об этом отдельно. Так что ответ: надо учить детей вере. Именно детей, пока они маленькие, чтобы в юности это учение только продолжалось, закреплялось, переходило на новые уровни, переходило за пределы семьи– малой Церкви – в пределы собственно Церкви, чтобы это учение связало ребенка и родителя уже не только как учителя и ученика, но как двух учеников Христовых. Как же эта заповедь «учить детей» коррелирует с предыдущим пунктом? Просто – по притче «О сеятеле»: учитель (Христос, конечно, но и вообще всякий учитель веры, в том числе родитель) сеет, а что будет дальше – уже не очень от сеятеля зависит. Но если не сеять ничего – странно будет ждать урожая.
• Говорить с выросшими детьми, с подростками о вере – никогда не в раздражении, не внутри «ругани» на детей, не в качестве «наезда» или угроз! Вторая часть заповеди про воспитание – «не раздражайте детей своих» (Еф.6, 4). Этот момент святитель Иоанн Златоуст уточняет с разных сторон, но, в частности, говорит, что не раздражать – «не делать детей спорщиками». Здесь много всего разного, но главное – это про подход, про отношение к детям, про отношения между детьми и родителями: и вообще, и в момент «разговора о вере». Пожалуй, один из самых популярных и самых действенных способов спровоцировать отторжение у своих детей от веры – вероучительно «ругать» их, и маленьких, и подростков, и взрослых.
• Не влезать в духовную жизнь своих детей, быть родителями, а не «духовниками» детей, не мнить себя «прозорливыми старцами», у которых ребенок оказался в «абсолютном послушании». Пока дети еще дети – обязательно учить, прямо «вкладывать в голову» представления о вере, о духовной жизни. Но когда дети подрастают – все больше отступать, спускать «с рук» на землю, просто советовать и ждать их вопросов, и резко влезать – не по каждому поводу, не три раза в день, а только в по-настоящему экстренных случаях. Святая царица Александра Феодоровна писала:

«Мы должна быть максимально острожными, пытаясь влиять на духовную жизнь других людей, особенно детей. Насилие может принести непоправимый вред».

• Молиться за детей, и пока они маленькие, и когда вступают в пору юности – еще, и еще, и сильнее. Просить, чтобы Господь дал нашим детям веру, чтобы укрепил их в вере. Мы будем делать все, что можем, и все, что должны, но пусть Сам Господь ведет наших детей к Себе так, как Он считает нужным.

Пусть Сам Господь ведет наших детей к Себе так, как Он считает нужным

И собственно про «подростковое» посещение храма. Я не раз рассказывала об этом, и в статьях, и в календаре «Христианская семья», так что сейчас скажу только про пару моментов, которые, кажется, бывают актуальны для родителей подростков.

Во-первых, «позволить» выросшим детям приходить в храм так, как они того хотят – тут и правда главное, чтобы приходили; позволить выбирать храм, монастырь, в который мы вместе пойдем или пойдет ребенок один, без семьи; если дети одеваются не так, как нам нравится – в регулировании внешнего вида положиться на священника, на приход. Если внешний вид и правда настолько неуместен, как нам кажется – ребенок об этом неизбежно узнает (с одной стороны – вложим критику в чужие уста, пусть «врагами» будут чужие; с другой стороны – нередко мнение родителей о правильном внешнем виде – это всего лишь про вкус родителей, но не про «православность»).

Во-вторых, не хвалить за походы в храм, молитву и т.п. Быть рядом, молиться за ребенка, вместе с ребенком и за самих себя, любить ребенка, поддерживать его во всем добром, но не низводить это до «хорошего поведения», за которое «мама и все ее подруги будут тобой восхищаться».

Фото: pravpskov.ru В-третьих, если ребенок хочет идти на службу, но хочет при этом сидеть – не заставлять стоять всю службу. На всенощной всего несколько моментов, в которые «положено стоять», если есть, где ребенку присесть – не стоит заставлять стоять или просто укоризненно головой качать, мол, нехорошо, – пусть себе сидит человек.

В-четвертых, дать ребенку возможность узнать о том, что же происходит в храме во время службы. Как ребенок, проведший в храме все свое детство, могу сказать, что это бывает невероятно скучно – просто стоять или сидеть в храме, когда ничего не слышно, когда в чтениях и пениях можно разобрать только какие-то словосочетания, просто «бубнят» и «что-то поют». А когда еще и народу много, тяжело стоять, духота – это все и правда далеко не всегда вдохновляет снова и снова возвращаться в храм. Поэтому и с детьми младшего школьного возраста, и с подростками, и вообще – хорошо хотя бы иногда приводить детей в храмы, где не все битком набито; где хор поет красиво; где читают все четко, ясно и вообще «благолепно». Это все, вроде бы «внешнее», и правда очень важно, особенно на первых порах (для подростка, даже из церковной семьи, осознанное посещение службы – это «первая пора», несмотря нас весь его «опыт»). Чтобы хотя бы отследить, что же там читают и поют, – хорошо давать ребенку с собой в храм книжку с текстом богослужения, например, карманную книжку «Всенощная и литургия», такие везде продаются.

И вот в этом месте мы снова возвращаемся к той новости, о которой я так долго с таких разных сторон рассказываю: как раз для того, чтобы служба становилась понятнее и для детей, и для подростков, и для взрослых – я и сделала книгу-объяснение всенощного бдения, которую можно брать с собой на службу. В этой книге и все тексты есть, чтобы в случае невнятного чтения-пения все понимать, чтобы просто – услышать, но главное, как раз, отличие от «просто текста» – все это объясняется.

Сделала книжку максимально наглядной – это как раз отнюдь не для малышей: наглядность еще как нужна и подросткам, и взрослым; наглядность помогает почти мгновенно объяснить происходящее в храме, чтобы молящийся не отвлекался на пространные объяснения. Постаралась сделать так, чтобы эти объяснения возвращали внимание к службе, чтобы раскрывали удивительные смыслы богослужения.

Постаралась написать все короткие объяснения просто, не «спуская» всенощную к пониманию ребенка, но «поднимая» ребенка, взрослого, саму себя – к Церкви, к богослужению, к вере. Написала все так, как всегда стараюсь писать в своих книгах для детей – чтобы не только для детей, но и для подростков, и для взрослых, без заигрывания, без заманивания куда бы то ни было.

Этой книгой я хотела будто подвести детей к храму и открыть дверь – чтобы они увидели, что же за этой дверью находится, чтобы показать им это сияние – нашей веры, нашего богослужения. Чтобы они сами захотели войти. Чтобы зажечь любовью к службе, которой мы, христиане, право славим Бога. Чтобы показать – вот истинная Любовь, которую так жаждут найти подростки; вот истинная Тайна, к которой так стремимся мы прикоснуться в юности; вот не та «древняя магия», которая так будоражит воображение подростков, но Подлинное Чудо, древнее которого нет ничего на свете; вот настоящие подвиги, о которых томится сердце взрослеющего ребенка; вот смысл жизни, который мы все ищем именно в юности. Для меня все это – и правда сосредоточено внутри православного богослужения.

Не знаю, получилось ли у меня передать через книгу о всенощной хоть что-то из этого важного, драгоценного – но я очень старалась, чтобы получилось. Если с помощью этой книжки я смогу хоть кого-то заразить желанием приходить в храм снова и снова, если хоть кто-то с помощью книжки правда поймет и полюбит богослужение, если хоть кто-то однажды отложит мою книгу в сторону и будет уже без всяких объяснений, сам молиться на службе, если кто-то захочет изучать устройство всенощного бдения уже не по короткой наглядной книжке, а серьезно – тогда буду считать, что у меня и правда все получилось.