Православие в Эстонии

Эстония – страна небольшая: площадью примерно 45 тысяч км² (пятая часть Беларуси) и населением около 1,3 млн. человек (меньше, чем в Минске). Здесь красиво и чисто, города и села ухожены, чувствуется хозяйская забота и порядок. Замечательная природа: хвойные и лиственные леса, побережье Чудского озера, пляжи Балтийского моря (порой, к сожалению, хмурого и неприветливого), и, конечно, знаменитые острова Хийума и Саарема, куда направляют свои стопы многие туристы, приезжающие в страну эстов.

Река Нарова. Слева Эстония (Нарва), справа Россия (Ивангород)

До развала СССР в Эстонии свидетельствовала о Православии Таллинская епархия Московского Патриархата. В 1990-е годы здесь произошел раскол, причем раскольники, отделившиеся в 1993 году от Москвы, были признаны государством как преемники Эстонской Апостольской Православной Церкви (действовавшей до 1941 года). В 1996 году они были приняты под омофор Константинопольского патриарха. Именно раскольникам была возвращена значительная часть собственности, конфискованной в советские времена. Приходы, сохранившие верность Московскому Патриархату, несколько лет были лишены государственной регистрации и находились по сути на полулегальном положении. Только в 2002 году государство зарегистрировало церковную структуру Московского Патриархата, согласившись с названием «Эстонская Православная Церковь».

Таким образом, сейчас на эстонской земле параллельно действуют две юрисдикции: Москвы (31 приход) и Константинополя (60 приходов). Приходам Константинопольского Патриархата усвоено наименование «Эстонская Апостольская Православная Церковь». ЭАПЦ разделена на три епархии, в которых служат 30 священников и 9 диаконов. Автономный статус Церкви, возглавляемой митрополитом Стефаном (Хараламбидисом) признается эстонскими властями, но отвергается Московским Патриархатом. В то же время Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата (предстоятель – митрополит Корнилий (Якобс)) признается и властями, и главой ЭАПЦ как обычная структура Русской Церкви и в этом качестве отчасти воспринимается как иностранная (что, конечно, принижает статус ЭПЦ МП в Эстонии). В Эстонской Православной Церкви две епархии: Таллинская и Нарвская; в них несут служение 45 священников и 13 диаконов. Около 85% православных верующих Эстонии принадлежат юрисдикции Московского Патриархата. К сожалению, ЭПЦ МП до сих пор не может добиться реализации своих прав на конфискованное при советской власти имущество.

Православным Эстонии приходится жить в этих непростых условиях, когда еще памятны самые болезненные моменты церковного раскола и ощутимы его последствия. Но даже при таких обстоятельствах они исполняют свою миссию, не забывая о том, что главное для христиан – это проповедь Евангелия и покаяния, обращенная ко всем, кто желает ее слышать. Об этих людях и об их служении мне и хотелось рассказать в серии статей о Православии в Эстонии, первая из которых посвящена приходам на востоке страны.

Нарва: центр новой епархии

Нарва – самый крупный город востока Эстонии и третий по величине в стране (после Таллина и Тарту), с населением более 60 тысяч человек. Это приграничный город. К востоку от него, за рекой Нарова, находится Россия и небольшой город Ленинградской области Ивангород. Границу можно пересечь как на транспорте, так и пешком.

Нарва. Воскресенский собор.

Впрочем, мое знакомство с Ивангородом было недолгим. В тот же день я вернулся в Нарву, где живут те же русские люди (более 80% нарвичан – русские), но где ответственности и порядка почему-то намного больше, чем у соотечественников за пограничным столбом. Именно в Нарве находится центр Нарвской епархии, новосозданной структуры в составе Эстонской Православной Церкви. Епархия включает в себя 10 приходов, в которых служат 14 священников и 3 диакона. Управляет епархией владыка Лазарь, переведенный в Эстонию из Мордовии.

Епископ Лазарь (Гуркин)

Один из священников Нарвской епархии поведал мне, что назначение епископа Лазаря в Эстонию было в какой-то мере моментом политическим, связанным с этническим родством между эстонцами и мордвинами. Эстонские власти, по мнению батюшки, могли быть более благосклонны к архиерею, для которого близка эстонская культура и эстонский язык. «Что это – предположения или реальность?» Я, конечно, не преминул задать нарвскому владыке этот вопрос.

– Частично это соответствует действительности, но только частично, – ответил епископ Лазарь. – Прежде всего, была просьба митрополита Корнилия о назначении викарного епископа. Священноначалие решило, что архимандрит Лазарь должен быть в Эстонии. Затем было принято решение, чтобы я возглавил Нарвскую епархию.

– Я приехал в Эстонию в 2008 году и по благословению Святейшего поселился в Пюхтицком монастыре, прожив там около года, – вспоминает владыка. – Мои первые впечатления были самыми хорошими: чудесная погода, доброе отношение сестер монастыря, материнская забота приснопамятной игумении Варвары. Много я беседовал с отцом Самуилом, служащим в монастыре. Он эстонец, очень порядочный человек и пунктуальный.

– Вы поселились в монастыре, чтобы таким образом ближе познакомиться с Православием в Эстонии? – предположил я.

– Не совсем так, – уточнил владыка. – Я знакомился не только с эстонским Православием, но и с самой страной – с народом, бытом, культурой. И, конечно, с церковной жизнью. Всё-таки в Эстонии она более равномерно развивается, более спокойно (по сравнению с теми регионами, где я ранее нес послушание). Ведь Эстония в своей основе лютеранская страна. Здесь не может быстро развиваться Православие, потому что православных не так много.

После назначения викарным архиереем владыка Лазарь прибыл в Нарву – именно там было определено место его проживания.

Нарва. Интерьер Воскресенского собора.

– Но какой был в принципе смысл разделять немногочисленную Эстонскую Церковь на две епархии? – интересуюсь я.

– Смысл в том, чтобы в этом регионе более самостоятельно развивалась церковная жизнь. Но мы еще не имеем юридического статуса. В мае 2012 года в Таллине состоялся собор нашей Церкви, на котором были внесены поправки в Устав, разрешающие создание новых епархий. Проблема в том, что законы Эстонии не дают нам права образования новых епархий. Собор обратился к властям с ходатайством внести поправки в законодательные акты.

– Значит, потребуется еще согласие Парламента Эстонии?

– Да. Но фактически две епархии – Таллинская и Нарвская – уже давно отдельные. Мы активно развиваем в нашей Нарвской епархии церковную жизнь. Совершили несколько священнических хиротоний. Начали строительство третьего храма в Нарве – во имя святых Мефодия и Кирилла. Планируем восстановление храма в городе Нарва-Йыэсуу, взорванного в годы войны. Так что работа ведется.

– Находите ли вы понимание со стороны светских властей?

– Городские власти нас полностью поддерживают. Все-таки в Нарве большинство населения – православные христиане. Строительство нового храма вызывает только одобрение, ведь Церковь воспитывает в человеке добрые, благородные чувства: почтение к старшим, уважение к святыне, уважение к своей родине. Любой приход – это очаг культуры, как духовной, так и, пожалуй, светской.

– Но, невзирая на доброе отношение местных властей, вам пока не удалось вернуть Воскресенский кафедральный собор в собственность епархии…

– Этот вопрос надо решать не на местном, а на высшем, правительственном уровне. И с участием митрополита Корнилия. Мы были бы только рады, если бы вопрос действительно разрешился, – подчеркнул епископ Лазарь.

– Владыка, а вы уже овладели эстонским языком?

– Частично. Но во время богослужений мы используем эстонский язык, потому что живем в суверенной Эстонской Республике. Даже в Нарве, где практически нет прихожан-эстонцев, несколько прошений ектении произносим на эстонском, «Отче наш…» читаем по-эстонски… Всё-таки надо подчеркнуть, что у нас эстонское Православие.

Вместе с тем владыка признает, что в его епархии православных эстонцев очень мало. Видимо, отчасти это связано с тем, что сам регион более русский по своему национальному составу. Но даже в таком регионе, где процент православных выше, чем в целом по Эстонии, чувствуется нехватка духовенства.

– Конечно, у нас есть миряне, желающие принять священный сан, – объясняет епископ. – Мы отправляем наших юношей учиться в Россию, в духовные школы. К сожалению, мало кто возвращается. Обычно они там принимают сан и служат в российских епархиях. Но тем, кто возвращается, мы очень рады: образованные кадры нам нужны.

– Но разве у вас не действует правило, согласно которому выпускник семинарии обязан вернуться в распоряжение архиерея, рекомендовавшего его к поступлению? – удивляюсь я.

– Такое правило, конечно, существует. Но митрополит обычно не настаивает на возвращении, если выпускники желают остаться в России. Некоторые из них принимают монашество, и нам тем более сложно заставить их вернуться: ведь у нас нет мужского монастыря. Пюхтицы имеют статус ставропигии и подчинены непосредственно Святейшему Патриарху.

– А есть ли у вас планы по открытию монастыря в епархии?

– Да, есть планы открыть мужской монастырь. Но нужно искать место для монастыря и, конечно, игумена, который смог бы должным образом организовать монастырскую жизнь. Проблема в том, что подходящей кандидатуры пока еще нет.

В целом, как отметил владыка, служение архиерея в Эстонии несколько проще, чем в России. В Нарвской епархии гораздо меньше приходов, чем в средней епархии в России, кроме того, они малочисленны. Поэтому, по оценке епископа Лазаря, «наша церковная жизнь более спокойная; можно сказать, что с духовенством сложились добрые, почти что семейные отношения». Конечно, непросто работать в условиях нехватки приходского духовенства, да и финансовое положение в епархии, по словам владыки, пока не позволяет реализовать некоторые проекты. Но это всё текущие вопросы, которые, можно надеяться, будут решаться по мере развития епархиальной жизни в восточной Эстонии.

Йыхви: храм, в котором служил патриарх Алексий

Йыхви – небольшой город на северо-востоке Эстонии, с населением около 13 тысяч человек, из которых примерно половину составляют русские. Город находится в часе езды от Нарвы, а вот до Таллина на автобусе нужно добираться два с половиной часа. Также в обоих направлениях ходят электрички, но очень редко: железнодорожный транспорт в Эстонии пребывает в упадке. Кстати, с Йыхви начинается история создания Пюхтицкого монастыря: именно здесь была образована женская монашеская община, которую в 1891 году перевели в Куремяэ.

Йыхви. Богоявленская Церковь.

Сейчас Богоявленский храм живет обычной приходской жизнью, на которой сказывается ситуация, сложившаяся сегодня в восточной Эстонии. Люди массово покидают эти места: работу найти сложно, жить зачастую не на что. Уезжают и эстонцы, и русские. Кто-то стремится в Таллин, другие едут за пределы страны. Что ж, эмиграция – естественная составляющая жизни, известная еще с ветхозаветных времен.

В Богоявленской церкви служат три священника: протоиерей Александр Вершинин, иерей Александр Крушевский и иерей Андрей Суслов (настоятель). В этом году отцу Андрею исполнилось 30 лет. Он уроженец здешних мест, храм посещает с 10 лет.

– Как это бывает во многих семьях, в церковь меня привели бабушка и дедушка, – рассказал отец Андрей, когда мы беседовали с ним в храме. – Священник взял меня помогать в алтарь. С тех пор я в алтаре и остался. К последним годам учебы в школе твердо решил, что пойду в семинарию. По милости Божией, с первого раза поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию и в 2006 году успешно завершил пятилетний курс обучения.

Священник Андрей Суслов.

– Напряженное было время, приходилось ездить в Муствеэ и служить в Йыхви, – вспоминает отец Андрей. – В Муствеэ сильны старообрядческие традиции, даже на кладбище там трое ворот: для православных, старообрядцев и лютеран. При мне три семьи вернулись в Православие из старообрядчества, но для них это было непростое решение. Они говорят, что хотели бы вместе с родными лежать на кладбище, а православного рядом со старообрядцем не похоронят. Я им старался объяснить, что главное – это быть в Царствии Божием, а уже кто и где находится на кладбище, это второстепенный вопрос… Только в 2012 году меня освободили от обязанностей настоятеля Никольского храма, и я смог всё время уделять служению в Йыхви.

Приходская жизнь в городе идет обычным, размеренным образом: регулярные службы в выходные и праздничные дни (на воскресные литургии приходит 150–200 человек), воскресная школа для детей, социальное служение и образовательные программы. Правда, молодежи в храме немного, как и в большинстве других приходов Эстонии (и не только Эстонии).

– На самом деле интерес у молодежи к Православию есть, – говорит батюшка. – Из школ к нам приходят с экскурсиями. Но ведь немало зависит от семейных условий, от воспитания детей. К сожалению, многие семьи совсем не обращают внимания на церковное воспитание.

– Но вы ведь посещаете школы, выступаете там?

– Да, договариваемся с администрацией, собираем детей по группам, в зависимости от возраста и тематики беседы. Но получить разрешение на проведение занятий непросто. Хотя, наверное, есть некоторая тенденция к тому, чтобы в школах преподавались основы религиозной культуры, пусть даже факультативно. Другое дело, что нам, православным священникам, нужно еще иметь педагогическое образование, чтобы идти в школу. А при решении вопроса о преподавании религии в школе надо иметь в виду, что вокруг много сектантов, которые пытаются занять эту нишу. Например, накануне Рождества детям в одной школе раздали литературу Свидетелей Иеговы. Всё это произошло без ведома родителей, которые, узнав, были очень возмущены.

– Скажите, а проблема раскола как-то коснулась города? – интересуюсь я.

Йыхви. Памятная табличка в Богоявленской Церкви.

– Нынешний мэр города – эстонец или русский? И как он относится к Церкви?

– Мэр – эстонец, но он очень дружелюбно к нам относится. К примеру, в прошлом году мы обновляли купола на храме, и город предоставил половину необходимой суммы. Они нам помогли, потому что считают церковь архитектурным памятником, украшением Йыхви.

Мне было интересно также узнать, в чем батюшка видит отличия в служении священника в России и Эстонии. Конечно, в священный сан он был рукоположен в Эстонии, но всё-таки пять лет семинарской жизни в Петербурге помогли ему узнать об иерейском служении в российских землях.

– Думаю, что священник, как воин Христов, должен везде ответственно проходить свое служение, – подчеркнул отец Андрей. – Пожалуй, разница между Петербургом и Йыхви в том, что сами города очень не похожи друг на друга. Петербург – большой город, не всегда можно везде успеть, особенно если что-то нужно сделать оперативно (например, причастить тяжело больного человека). В Йыхви жизнь более размеренная, всё, в принципе, рядом. Вот в этом, пожалуй, основная разница, а кардинальных отличий нет.

«Хорошие слова об ответственности сказал батюшка», – подумал я. Действительно, куда бы ни был направлен священник – в большой город или в деревню, в страну с православным или с инославным населением, – он, прежде всего, должен помнить о своем высоком призвании воина Христова и благовестника евангельской истины. Ведь не всегда блеск, красота и величие кафедральных соборов помогают в устроении священнического пути. Даже дорога к патриаршеству может начинаться со служения в приходском храме в провинциальном эстонском городке.

Муствеэ: Православие в старообрядческом окружении

Районы Эстонии, прилегающие к Чудскому озеру, именуются Причудьем. Здесь когда-то селились старообрядцы, бежавшие из России. И хотя сейчас конфессиональный состав Причудья неоднороден, регион по-прежнему считается одним из центров старообрядчества. Исповедует «старую веру» в основном русское население; эстонцев среди старообрядцев практически нет.

Муствеэ. На берегу Чудского озера.

В Муствеэ я ехал прямым автобусом из Таллина – путешествие заняло чуть больше трех часов. На остановке, что напротив местного магазина, меня встретил отец Вячеслав Дмитриев, настоятель Никольского храма (Московский Патриархат).

Священник Вячеслав Дмитриев.

– Семья у нас была в общем-то неверующая, родители в храм не ходили, – рассказал мне отец Вячеслав, когда мы беседовали с ним за чашкой чая в небольшой однокомнатной квартире, которую батюшка арендовал в Муствеэ. – После школы я пошел учиться на сварщика. Мое духовное взросление началось после знакомства с Пюхтицким монастырем. Там живет мать Параскева (сейчас схимонахиня), она отличалась строгостью, но умела к себе привлечь. Она-то и направила меня помогать в алтаре к отцу Вячеславу Куркину в Кохтла-Ярве. Где-то лет семнадцать мне тогда было. Мое стремление к вере оказалось настолько сильным, что всё вокруг стало неинтересным и захотелось уйти в монастырь. Тогда мне предложили поехать за советом к старцу Науму в Троице-Сергиеву лавру.

– Архимандрит Наум направил меня пожить в Николо-Шартомский монастырь, что в Ивановской области, недалеко от Шуи, – продолжает свой рассказ отец Вячеслав. – Я там жил с 18 до 20 лет, не выходя за стены монастыря. Затем пришлось съездить в Эстонию, чтобы получить новый паспорт – уже независимого эстонского государства. Снова вернулся в обитель, иногда ездил в командировки в Сибирь, помогал там строить другой монастырь. В общей сложности восемь лет я провел в обители.

Правда, монашеского пути отец Вячеслав не избрал, а в 2000 году, по благословению игумена Николая (Парамонова), настоятеля Троице-Сергиевой пустыни, поступил в Петербургскую духовную семинарию.

– Батюшка меня так напутствовал: иди в семинарию; может, и женишься, а если нет, я тебя приму. Я, действительно, женился. Моя будущая жена, Татьяна, уроженка города Пустошка Псковской области, как раз в это время училась на регентском отделении семинарии. Там, в Петербурге, мы и познакомились. Потом переехали в Нарву, и митрополит Корнилий рукоположил меня во диакона.

Служение диакона в нарвском соборе Воскресения Христова продолжалось до 2012 года, когда епископ Лазарь предложил диакону Вячеславу стать настоятелем Никольского прихода в Муствеэ. Предложение владыки он воспринял как послушание, выполнением которого стала иерейская хиротония, состоявшаяся в феврале 2012 года. До приезда отца Вячеслава в Муствеэ (в апреле 2012 года) богослужения в Никольской церкви примерно два раза в месяц совершал иерей Андрей Суслов из Йыхви. До 2008 года в Муствеэ настоятельствовал протоиерей Владимир Соколов (сейчас он служит в Алайыэ).

По словам моего собеседника, приход, в который его направил епископ Лазарь, оказался очень непростым. Виной тому – клубок из нескольких факторов: длительное отсутствие еженедельных богослужений, старообрядческое прошлое и настоящее региона и, вероятно, особый местный менталитет.

– В принципе, я был готов к трудностям, слышал о них раньше, – говорит отец Вячеслав. – Проблема ведь в том, что прихожан в целом всё устраивало: постоянного священника, проживающего в Муствеэ, у них не было, службы совершались редко. А то, что в храме почти не видно молодежи и некому сменить уходящее из этой жизни старшее поколение, актив прихода не очень-то и волновало. Вообще здесь в храме тяжело появиться новому человеку. Священник для многих прихожан – не авторитет. Люди даже не были приучены спрашивать благословение. Некоторые так рассуждали: сегодня один священник, завтра другой, послезавтра третий. Бывшая регент хора (она ушла со своей должности в апреле), ей уже около 90 лет, рассказывала, что восемь или девять настоятелей пережила. Отсюда и специфическое отношение к духовенству.

– С другой стороны, не будь этих бабушек, кто бы тогда помогал при богослужении? – задается вопросом настоятель. – Правда, я здесь себя чувствовал первое время гостем, но всё-таки надеюсь, что меня смогут «принять». Люди должны убедиться, что священник – это пастырь, а не корыстолюбец, который прибыл в их приход зарабатывать деньги. Мы продолжаем ремонтировать храм, уже практически выстроили приходской дом. Думаю, что и отношение ко мне становится другим.

Отец Вячеслав с воодушевлением рассказывает о своих планах. Его искреннее желание – чтобы прихожане в Муствеэ образовывались, узнавали больше о православной вере и богослужении. «К сожалению, многие не знают и не понимают богослужения», – сетует батюшка. Кроме этого, ему бы хотелось, чтобы дети в воскресной школе не только изучали основы христианской веры, но и могли бы что-нибудь мастерить.

– Например, космический корабль сделать и отправить его на другую планету, – улыбается отец Вячеслав. – Надо также создавать детский хор, тем более что в поселке есть музыкальная школа.

–Только как всё это будет осуществляться на практике? – с некоторым скепсисом спрашиваю я.

– Хочется надеяться, что с оптимизмом! – отвечает мой собеседник.

Муствеэ. Никольская Церковь.

– Иногда я езжу в Пюхтицкий монастырь, оттуда есть некоторая помощь. Иногда требы совершаю, но здесь они редко бывают, – объясняет отец Вячеслав. – Непросто, конечно…

– Какой же вы видите выход из этой непростой ситуации? – спрашиваю я.

– Я живу по воле Божией, – отвечает батюшка. – На Господа я полностью надеялся всю жизнь и никогда от этого не страдал, никогда не был голодным. Да, сейчас кажется, что непросто, но пройдет время, и всё устроится. Господь пошлет каких-нибудь людей или еще каким-то образом поможет.

– Конечно, непросто быть в старообрядческом окружении, – замечает отец Вячеслав. – Старообрядцы к нам негативно относятся, считают, что вряд ли православные миряне спасутся, а уж священники точно в ад попадут. Не желают с нами общаться. Минус и в том, что в таком небольшом городе две православные юрисдикции. Разделение никому не пошло на пользу.

Интересно, почему же Свято-Троицкий приход в Муствеэ ушел в юрисдикцию Константинополя? Ведь этнических эстонцев в нем почти нет. И вот такое неожиданное решение, принятое больше десяти лет назад.

Муствеэ. Свято-Троицкая Церковь (Константинопольский патриархат).

– По большому счету, зачем нам в Муствеэ два прихода? Одного вполне достаточно, – подчеркнул отец Вячеслав.

После беседы мы с батюшкой и его детьми немного прогулялись вдоль берега Чудского озера, хотя пришлось несладко: нас атаковали тучи комаров. На следующий день в церкви был престольный праздник: перенесение мощей святителя Николая. С утра отец Вячеслав совершил водосвятный молебен, потом отслужил литургию. Людей пришло немало, наверное не меньше 40 человек, причем не только женщины, но и мужчины среднего возраста. После богослужения прихожанам было предложено угощение, но многие люди ушли, так и не отведав чая с пирожками. Пришлось часть снеди забирать с собой.

После службы батюшку и всех певчих пригласила в гости Леся (эмигрантка из Украины), живущая в городе Йыгева, примерно в 40 километрах к западу от Муствеэ. Яства, приготовленные с искренней украинской щедростью, располагали к задушевной беседе. Мы говорили о перспективах Православия в Причудье, о том, что миссия важна не только среди русских, но и среди эстонцев, так как для Православия нет национально-этнических границ. Тем более что в Муствеэ, по словам отца Вячеслава, живут хорошие, работящие люди, которым некогда сплетничать и которые, вероятно, могут стать достойными прихожанами церкви, ответственными и порядочными. Отрадно и то, что в этом городе Причудья в церкви сейчас есть свой настоятель, искренность и молитвенность которого обязательно принесет добрые плоды.

(Продолжение следует.)