Есть такое выражение: «двойные стандарты». Оно часто употреблялось в советские времена, особенно в годы «холодной войны». «Двойные стандарты буржуазной морали», например. Но не утратило это словосочетание своего значения, равно как и актуальности, и в наши дни.
С двойными стандартами сталкиваться приходится, увы, на каждом шагу. «Один пишем, два в уме» – чем не двойной стандарт? Или бухгалтерия – «черная» и «белая». Или отношение, и подход, и требования – совершенно различные – к своим и чужим, к власть имущим и не имущим вообще ничего, к тем, кто может что-то дать, и к тем, с кого нечего взять. Или: одно думаем, а другое говорим, одно – дома, за стенами, за дверями, а другое – на людях; в сердце – горькая зависть и злоба, а на устах – елей…
А как с двойными стандартами у нас, христиан? Миновала ли нас эта беда? К сожалению, не миновала…
Ряд этот долгим получится, если продолжать. И малопривлекательным. И не стоит, пожалуй, – какой в этом смысл! Мало ли в мире зла? – Да он вообще во зле лежит! Что с него, мира, взять и с людей мирских…
Лучше вопросом, который куда важней, задаться: а как с двойными стандартами у нас, христиан? Миновала ли наше общество эта беда, или мы и тут как все, не лучше ничем?
К сожалению, не миновала… Причем у нас плюс к общим еще и свои симптомы данной болезни, особенные. Какие? Да вот хоть… Есть люди как люди, обычные, а есть мы, православные. Мы, может, по качествам и проявлениям своим человеческим и не хороши, но все равно самые замечательные – именно потому что православные.
Или еще. Идет женщина на службу. На голове платочек, на лице косметики ни грамма, взор кроткий, в землю обращенный, весь вид выражает смирение и покорность – Богу, людям, доле своей женской. В храме она – само благоговение. «Батюшка, благословите… Сестрица, не передадите ли свечу к празднику…» А вот служба кончилась. Платочек – в сумочку, взгляд по сторонам, до работы добежит, а там уж и макияж, и перемывание косточек коллегам, и прочая, прочая… И у мужчин – то же почти, без платочка только и макияжа. Не про всех, конечно, речь, но такой уж это изъян, вполне оформившийся, жизни нашей христианской – деление на «в храме» и «вообще».
И еще. Православная семья: папа, мама, дети подрастают понемногу, иногда не слушаются, иногда вопросы разные сложные задают, иногда вообще с родителями спорят. Спорят, потому что видят: учат их папа с мамой хорошим, правильным вещам, а сами… А сами по-другому поступают. Совсем.
А иногда и не семья это, а приход. И не папа с мамой, а мы, батюшки. И не дети, а прихожане. И все то же – непослушание, вопросы сложные, споры опять-таки. И причина этого – вышеназванная.
Все это – те же двойные стандарты, которых вообще бы быть не должно, а уж у нас, учеников Христовых, тем паче. Хотя… Хотя нет, на какие-то двойные стандарты, на определенный их вид право мы имеем, даже более того – долгом в отношении их связаны. Это то, что нашего отношения к людям касается и к себе самим.
Как ведь бывает? Читаешь Евангелие, читаешь святых отцов и радуешься: вот она, истина о Боге, жизни, о человеке. Все тут сказано о том, как надо жить, поступать, думать и чувствовать даже. И как этому научиться. И как совершенствоваться. Потом закрываешь книгу, смотришь: а вокруг-то не так все! Что делается! Как люди живут, что творят, что себе позволяют! И причем не безбожники только, но и свои, единоверцы то есть. Как же не стыдно им!
Мы о них все знаем, все механизмы действия их страстей ясны для нас. Почему он так выразился, из-за чего так поступил: по гордости, по зависти, по памятозлобию – мы в этом сразу разберемся. Вот что об этом Господь говорит… А вот что апостол Павел пишет… А вот что Лествичник с аввой Дорофеем разъясняют…
Ну, и что о них сказать, как их оценить – тоже прекрасно знаем: в Писании находятся совершенно четкие критерии для того, чтобы можно было отличить доброе дерево от худого, от того, которое близко к посечению.
Мы должны всем, и никто не должен нам. Вот они, двойные стандарты евангельские. Благословенные и святые.
Верно все. Только чудно как-то, шиворот-навыворот. Нам Евангелие дано, чтобы мы в нем самих себя, словно в зеркале, увидеть могли. И ужаснуться. И раскаяться в том, каковы есть. И взяться за себя всерьез – за работу над собой, за самоисправление. А творения святых отцов, которые сами этим путем прошли, – в помощь нам, во вразумление, во облегчение наших трудов: всегда проще, когда есть чей опыт к своей жизни приложить.
Мы же все эти дары не по назначению используем, не себя, но других изучаем и судим, не себя, но их «исправляем». И именно из-за этого зачастую на свое «бревно» ни внимания, ни времени, ни сил не остается. Все на чужие «соринки» уходит.
Тоже своего рода «двойные стандарты». Но это не те, конечно, о которых я говорю, что они одновременно и право наше, и долг. Те – другие.
«Самих себя испытывать и самих себя исследовать» (ср.: 2 Кор. 13: 5), себя осуждать и охуждать, а на чужие недостатки не смотреть даже, не заниматься ими, не притуплять тем самым зрения и чувствования духовного своего.
«Искать пользы не своей, но ближнего своего» (ср.: 1 Кор. 10: 24), собственной же того ради нередко пренебрегая.
«Прощать друг друга, как и Бог во Христе простил нас» (ср.: Еф. 4: 32), не требуя такого же отношения к нам ото всех, да и вообще – от кого бы то ни было.
Любить, не ожидая ответной любви, помогать, далеко не всегда надеясь на подобную помощь, миловать, даже если люди немилосердны по отношению к нам.
И многое, многое другое… То, что можно было бы, вероятно, в максимальном выражении сформулировать так: мы должны всем, и никто не должен нам.
Вот они, двойные стандарты евангельские. Благословенные и святые. Те, систему которых нам необходимо принять, если хотим и правда христианами быть. Бремя их – мучительное и в то же время легкое, и иго – суровое, но вместе с тем бесконечно благое. Кто возьмет на себя это бремя и подклонится сему игу, столько всего узнает, столько всего поймет! В том числе – вот удивительно! – и как той раздвоенности, двойственности избежать, которая мир наш раскалывает, разрывает, как цельности и исцеления достичь…
"сняв тот же платочек"-это не двойной стандарт,это двойственность человека.Такими Он нас создал, а "Мы должны всем и никто не должен нам"-это идеал к которому мы должны стремится.И чтобы его достигнуть мы должны молится и просить,просить и ещё раз просить,многократно даровать нам такую милость.И если нам отказывают,мы плохо и не искренне молимся.
"Спаси Господи Люди Твоя.Аминь."
Укрепи нас Господи, по-настоящему исповедывать православную веру. А самое главное очистить сердце и мысли обрести добрые.
Как сказал старец Фаддей Витовницкий :"Каковы твои мысли, такова и твоя жизнь". Если прежде очистятся сердце и мысли, то и внешний облик человека непременно изменится на целомудренный. А чтобы стяжать чистоту надо сначала Бога сильно полюбить, ведь мы для Него живем и Им дышим.
Эх, ну хоть как нибудь скажите, отец Нектарий, знаете ли Вы конкретно (конечно же не про себя:)), как Святой Павел учил рассказывать...:))подвижника, которому Господь посылает силы по настоящему искренне не злобиться и с любовью относиться ко всем (или многим (или близким))?
И что это "столько всего узнает, столько всего поймет!"? Вот с этим то знанием и милует других людей? По божьему научается их любить, прозревая за обыденность и суету?
Внимательно читая ваши статьи, уж кажется, что про себя отчаянно пишете, взывая к нам о нашем старании в деле спасения, как бы говоря: ах, если бы вы знали...
Ответьте пожалуйста!!
Не согласен с формулой "мы должны всем и никто не должен нам". Позволю себе поЯкать.
"Я должник своего Господина и никто не должен мне, ибо я есть раб своего Царя, но все должны Ему". Мне заповедано Господином всех любить, миловать, помогать безусловно. Но выпить 100 грамм в пост с человеком, ради поддержания его в трудную минуту я не обязан и могу сделать это только с благословения батюшки-ставленника моего Господина. Как пример. Долг это очень сугубое дело.
Раздвоенность для христианина неизбежна. Духом мы со Христом, а телом и душой в падшем мире-под влиянием князя мира сего. Проход по миру и выход из мира в Царствие небесное очень узок. Потому и ходим мы опасно и смотреть должны как ходим. И падаем часто, но и поднимаемся во славу Господина нашего. А также,: "то доброе, что хотим не делаем, а то злое которое не хотим, делаем."
Потому и "бедные мы бедные", то-есть раздвоенные. Справимся, жила бы Церковь Христова.
Отец Нектарий молите Бога о мне.
2013-12-10
12:50
Мы не батюшке а Господу Богу исповедуемся, батюшка просто "ухо Божие", он и поставлен на исповедь рядом с нами для того чтобы покаяние через сердце, через труд шло. Ведь согласитесь как было бы легко исповедоваться если бы никто не слышал. А так, приходится принуждать себя говорить о себе мерзости в присутствии человека, вот и начинает гордыня в ухо нашёптывать о батюшке "Меня исповедует а сам то какой". Вот только нам за батюшкины грехи не отвечать, а ему за наши ответ перед Господом держать. А наша задача стремиться к тому чтобы не показывать себя "истинными христианами" а чувствовать что мы ни на что не годны без Божьей воли, чувствовать что хуже меня и нет на свете никого, вот если это почувствуешь то и осуждать уже никого не будешь, даже если из его глаза действительно бревно торчать будет. Простите великодушно если чем обидел. Дай нам Бог укрепления нашей веры.
"...мучаемся, каемся. Но вот выходит на амвон батюшка..."
Как-будто мимо сердца прошла статья. Сколько раз сталкивался с обвинением батюшек во всех тяжких, и каждый раз - клевета. Только Господь может быть Судиёй, только он зрит на сердце человека, мы чужого сердца боли и заботы не ведаем, а судим по внешнему облику и по своей греховности.
Как-то, один товарищ мне после службы сказал: "Понял я, почему люди в церковь не ходят. Видел я глаза батюшки, когда он исповедывал молодую женщину. В глазах - сплошной блуд." На самом деле в глазах священника, мой товарищ видел свой блуд, батюшка был тут ни при чём. Хорошо, что товарищ это быстро осознал, потому как для православного осуждение священника - страшный грех. И лукавый тут тоже не дремлет.
А исподаемся мы самому Господу. Священник же "...точию свидетель есмь." И как только это понимание наступит, приходит потихоньку и чистота помыслов, и батюшки уже не кажутся такими плохими.