Интервью с протоиереем Александром Новопашиным и актёром театра и кино Юрием Беляевым

Отец Александр! Вы более десяти лет возглавляете православный центр по реабилитации наркозависимых, который включает пять мужских и одну женскую общины. Повлиял ли данный опыт работы на ваше решение снять фильм о проблеме наркомании? Почему вы остановились на названии фильма «Меня это не касается»?

Волей Божией и волей правящего архиерея, высокопреосвященнейшего митрополита Тихона, я более 10 лет назад был включен в новое для нас тогда дело – это работа с наркозависимыми. То есть мне было поручено проводить работу по созданию реабилитационных центров по духовнонравственной, социальной реабилитации ребят, попавших в наркотическую зависимость. Кроме того, по роду общественной деятельности мне довольно часто приходится сталкиваться с этой темой, которая включает в себя не только работу с зависимыми людьми, но и с созависимыми, то есть с тем окружением, с родственниками, близкими, которые находятся рядом с зависимым человеком. И, наконец, это работа по профилактике, то, без чего противостояние беде под названием «наркомания» невозможно. Профилактика – это работа на опережение, предупреждение страшной беды. Всегда, когда мы встречались со студентами, со школьниками в различных учреждениях, с представителями общественности на различных семинарах и конференциях, то чувствовали, что катастрофически не хватает материала, профилактического инструмента, который бы помогал в этой работе. То есть фильм вообще был создан как приглашение к разговору, как предмет для обсуждения.

История появления подобного названия фильма непростая. Было несколько рабочих версий, как назвать данную работу. Но как часто бывает, на доброе дело сложно найти средства, и в данном случае денег не было. Обращаясь за помощью в различные организации и к обеспеченным людям, мы, как правило, слышали в ответ: «…вы знаете, меня это не касается, у нас есть другие проблемы и другие проблемные темы...». Я очень часто слышал этот ответ и понял, что необходимо оставить именно это название «Меня это не касается», так как оно ярко отражает отношение общества к проблемам зависимости на современном этапе. То есть пока данная проблема значительно не затронет кого-либо, люди к ней всерьез не относятся.

Я встречал различные отклики о фильме в Интернете – от положительных до резко отрицательных, вплоть до курьезных, например: «…смотреть не буду, что может поп церковный там рассказать? Я знаю, что это чепуха...». Но чаще пишут, что те, кто его посмотрел, говорят, что этот фильм про них. У них или у их близких была подобная проблема, и они благодарны, что такая непопулярная тема, но очень социально важная, была поднята в художественном произведении. По российским региональным телеканалам этот фильм транслируют, так же как и за рубежом. Он переведен на болгарский, испанский, английский языки. Причем переведен не нами, а в Болгарии – болгарами, в Перу – испанцами. Фестивальная жизнь у этой киноработы была очень удачной, так как за первый год фильм получил более 20 наград.

Бюджет кинокартины был очень скромный, и успех фильма, на мой взгляд, во многом зависит от самоотверженной работы всей съемочной группы. Например, Юрий Викторович за свой счет, безвозмездно прилетал и снимался в этой киноработе, несмотря на его востребованность в других кинопроектах. Человек, осознавая важную социальную значимость данного проекта, принимал в нем активное участие. Вообще фильм можно назвать народным, так как в нем много людей снималось будучи непрофессионалами. Только три профессиональных актера, причем два театральных и один актер театра и кино Юрий Викторович Беляев. Все остальные в этом фильме играли самих себя: полиция – полицию, врачи – врачей, студенты – студентов, ну а наркозависимых – наши реабилитанты.

Юрий Викторович, в фильме у вас одна из главных ролей. Вы играете отца, у которого дочь становится наркоманкой, при этом вашего героя нельзя упрекнуть в том, что он не уделяет должного внимания своей дочери как родитель. За исполнение в фильме роли писателя Вадима Ефремова вы были награждены медалью «За содействие органам наркоконтроля». Каков ваш гражданский взгляд на проблему родительского воспитания и проблему молодежной наркомании?

Вот в вашей фразе есть ключевое слово для меня, абсолютно мирное, с которым я согласен – содействие, не больше. На мой взгляд, в фильме моя роль не главная и я не являюсь главным персонажем. Для меня это было участие в процессе, который мог оказать положительное влияние на людей, попавших в беду.

Мой гражданский взгляд – это порядок в доме, порядок в семье. Порядок не с точки зрения домостройности и некоторых жестоких установлений. Это свои семейные традиции и прежде всего любовь друг к другу, проявляемая каждый день как можно больше и как можно чаще. Любовь не только на словах. На словах это приятно и хорошо, но хорошо бы, чтобы каждый член семьи о каждом другом члене семьи не просто думал хорошо, но и что-то бы делал как маленький подарок. Как маленькая радость для себя и для того, для кого это сделано. Простительность по отношению друг к другу. Щедрая простительность, потому что это еще одно проявление любви. Уважение, которое проявляется независимо от возраста. Принято считать, что у детей одна обязанность по отношению к взрослым – проявлять уважение. Но ведь это уважение должно деятельно проявляться. Для начала в словах, что проявляется через благодарность. Необходимо чаще благодарить. В свою очередь, у старших по отношению к детям много обязанностей, но обязанность уважать младших никто не отменял.

Хочу поделиться еще одним препятствием, которое я сам для себя определил. Это такое понятие, как «социальный стыд», когда люди думают «а что скажут соседи?». Это когда боишься, что кто-то узнает о твоих проблемах. Как правило, об этом говорят: «Не хочется выносить сор из избы». Ведь когда человек попадает в беду, он начинает стыдиться этой беды, он не знает, что делать. Я имею в виду взрослого или молодого человека, который имел возможность обдумать свои действия, прежде чем их совершить. А как быть, когда уже совершил ошибку? Куда идти и у кого спросить совета? Например, православные могут обратиться к священнику, которому доверяют. Для верующего человека такой проблемы нет. Он знает куда идти, у кого и о чем спрашивать. Существует исповедь, во время которой можно попросить прямого совета по конкретной проблеме. И ни один священник не имеет никаких оснований отказать в ответе, в помощи и поддержке. А как быть людям, которые сторонятся нашей традиционной религии и не считают для себя возможным переступить порог храма? Куда им идти? В этой ситуации очень легко попасть в руки сектантов. Они всегда на стороже и по глазам, по походке определяют, что человек попал в беду. И вот тут-то они его и подхватывают. А дальше происходит цепная реакция. У человека, попавшего в подобную историю, возникает ряд промахов, которые исправить невероятно трудно. И вот тут этот «социальный стыд» оказывает скверную услугу. «Куда идти? К кому обратиться? А вдруг я попаду к каким-нибудь саентологам или к кому еще похуже? Как быть? Я боюсь, я стесняюсь. Мне стыдно, что мой ребенок, моя надежда, мое будущее, мое прошлое и настоящее, предал меня. Как он мог? Сам ли он это сделал или ему помогли, это другой разговор». Здесь требуется работа психолога или священника, иногда сопряженная, иногда раздельная. Бездействие приводит к отчаянию и унынию – одному из самых больших грехов.

Деятельная любовь – что это такое? Как она должна проявляться в этой ситуации? Уважаемые пострадавшие и люди, сопряженные с этой бедой, ищите настоящих специалистов. Знайте, что на этом пути вас могут ожидать, мягко говоря, неприятные неожиданности. Не отчаивайтесь и идите к тем людям, которым верите. Но не забывайте о том, что вы можете поверить человеку недостойному. Проверяйте каждый свой шаг, несите ответственность и за себя, и за своего ребенка. Не относитесь к моим словам как к некоторой дидактике, болтовне. Я говорю об этом, опираясь на жизненный опыт. Не ждите когда кто-то к вам придет. Идите сами. Ищите. И совершайте поступки сами, ну и отвечайте за них, конечно, тоже сами.

Вы можете напасть на деструктивную организацию, и вам может показаться, что здесь вам помогли, но за это в дальнейшем надо будет расплачиваться, и уже собой. И не только своей квартирой и деньгами. А это еще одна зависимость, более страшная, потому что она духовная. К сожалению, бывает, что родители или родственники уже настолько устали от проблемы, с которой они столкнулись, что готовы, чтоб их сын или дочь стали кем угодно, даже сектантом, лишь бы не наркоманом. Но проблема в том, что это не освобождает от зависимости, это переходит в другое качество. Попав в секту, человек не возвращается в социум, он не освобождается от зависимости. Попадая в другую зависимость, человек остается потерянным и для общества, и для семьи, и для себя.

Наркодилеры и вербовщики от сект используют социальный фон, духовную надломленность, растерянность, кризисную ситуацию. Они предлагают легкий выход из данной проблемы – принять наркотическое вещество или полусумасшедшею идею. На этом поприще существуют и откровенные мошенники, и мошеннические структуры. Всегда находятся люди, имеющие намерение поживиться, получив в свои руки человека, заработав на нем деньги, получив добровольного раба. Известно множество случаев насильного удержания зависимого человека на территории псевдореабилитационных центров, где имеют место унижение, избиение и рабский труд. Надо сказать, что до недавнего времени активно действовала криминальная структура под названием «Преображение России», в которую входило более 360 центров реабилитации наркозависимых. Несколько лет назад Верховный суд признал эту организацию преступной, после чего она была официально распущена. Это яркий пример того, как горе людей, беду людей используют в своих корыстных целях нечистоплотные люди.

Юрий Викторович, в обращении к Федеральному собранию Президентом России было акцентировано внимание на том, что смыслом всей политики государства является сбережение людей, умножение человеческого капитала как главного богатства России, что достигается путем направления усилий в сфере улучшения здоровья людей, развития образования и культуры. Но особое внимание Владимир Путин обратил на поддержку традиционных ценностей и семьи. Как вы видите эту проблему?

Семья – это первая и наиболее важная школа жизни для каждого человека. Именно поэтому подрыв духовного и нравственного благополучия семьи – это удар по благополучию всего общества, удар по будущему народа и государства. Семья – это самый первый институт социализации ребенка, который отвечает его потребностям, обеспечивает ему такие условия существования, которых не может предоставить никакая другая форма общественной организации.

Если говорить о взаимном отношении в семье, о взаимоуважении, то, наверное, для большинства людей это очень серьезная проблема. Представьте, два человека встретились и поняли, что они влюблены. Потом они приняли решение о создании семьи. Как правило, это не всегда зрелые молодые люди, обладающие малым опытом и информацией о том, что им предстоит пережить.

Если в семье ребенка не учили уважать взрослых, то в дальнейшем у него, быть может, возникнет мотивация, при которой он захочет в себе воспитать это отношение, а может, и не возникнет. В конце концов, уважение – это одно из тех проявлений, которое укрепляет семью. И это качество хорошо бы поддерживать друг в друге. Чувство собственного достоинства начинается ровно в тот момент, когда я начинаю уважать чувство собственного достоинства другого. И начинается оно именно с этого направления и с этой отправной точки, а не с какой-то другой. Спустя годы может прийти понимание того, что мое чувство собственного достоинства оберегается моими близкими. Точно так же приходит понимание качества уважения.

Если я сам создал семью, что я должен сделать, чтобы эта семья не распалась, а укрепилась? Необходимо искать малейшую возможность, для того чтобы проявлять уважение абсолютно ко всем, и к новорожденному человеку тоже. Ведь родившийся человек – это не существо для помыкания и не для сведения с ним счетов или превращения его жизни в «казарму». Вспомните, как часто порой мы слышим родительские повелительные команды, такие как «подай, принеси, выйди отсюда» и т. п. Если к человеку относиться как к «суверенному государству», границы которого не позволено нарушать, но их можно пересекать в качестве приглашенного гостя. Особенно это ценно тогда, когда ребенку нужна помощь. Об этой помощи не всегда ребенок умеет попросить, поэтому мы, взрослые, должны это вовремя увидеть. Для этого и существует разница в жизненном опыте между ребенком и взрослым. К сожалению, многие не всегда понимают разницу. Только при уважительном отношении это становится мирным сотрудничеством двух или нескольких суверенных «государств». Тогда появляется сообщество в этой семье, которая рождена была по любви. Затем возникает еще одно качество – совместная дружба, совместное уважение. Только на этой почве можно продолжать жить очень долго, даже если влюбленность и любовь немного «подтаяли», уменьшились, а, может быть, даже и прошли. Но тогда останется нечто такое, при помощи которого семья не распадется и будет продолжать жить доброкачественно. Это очень трудно.

Разозлиться на ребенка ничего не стоит. Ребенок, как правило, существо отходчивое, а иногда психика ребенка создана таким образом, что у него навсегда отпечатывается мой грубый голос. Мое неправильно выбранное решение, мое поведение, лишенное любви, но не лишенное здравого смысла, бывает, что оказывает скверную услугу. Детская память и психика отпечатывают это навсегда как норму отношения к другому человеку, меньшему и слабому. С точки зрения прикладной психологии (домашней, коммунальной) это иногда оказывается неразрешимой задачей.

Отец Александр! В наших передачах мы неоднократно обсуждали проблему детской агрессии. Вы являетесь официальным консультантом органов внутренних дел по вопросам деструктивной деятельности сект и культов. Также вы большое внимание уделяете профилактике детского экстремизма. Насколько это близкие между собой проблемы и насколько остро они сегодня проявляются в нашем обществе?

Это очень сложный и объемный вопрос, к рассмотрению которого многие относятся весьма поверхностно и недооценивают его важности и значимости.

Детская агрессия – это признак внутреннего эмоционального неблагополучия, комплекс негативных переживаний, один из неадекватных способов психологической защиты. Последнее время число детей с таким поведением стремительно растет. Это вызвано целым рядом неблагоприятных факторов. Свою долю вносят и средства массовой информации. Наши дети порой с молчаливого согласия со стороны взрослых ежедневно подвергаются разрушительному влиянию кровавых и беспредельно жестоких компьютерных игр, телепередач с бесчисленными убийствами и сексуальными извращениями. А ведь достаточно 2-3 минут такого «кино», чтобы человек на всю жизнь получил психическую травму. Детская и подростковая агрессия часто являются причинами того, что эти ребята начинают увлекаться экстремистскими течениями.

Молодежная среда в силу своих социальных характеристик и остроты восприятия окружающей обстановки является той частью общества, в которой наиболее быстро происходят накопление и реализация негативного протестного потенциала. В последние годы отмечается активизация ряда экстремистских движений, которые вовлекают в свою деятельность молодых людей. По экспертным оценкам, в среднем 80% участников организаций экстремистского характера составляют лица, возраст которых не превышает 30 лет, при этом четверть из них – это несовершеннолетние. По данным органов внутренних дел России, на учете состоят сотни неформальных молодежных объединений, десятки из которых представляют наибольшую общественную опасность. К причинам экстремистского поведения молодежи можно отнести ослабление, а в ряде случаев – отсутствие воспитательной работы в школах, училищах, институтах. Как я уже отмечал, разлагающее влияние средств массовой информации, в первую очередь телевидения, с его пропагандой насилия всех видов, преступности. Снижение уровня жизни и смена подлинных общечеловеческих ценностей ценностями мнимыми, суррогатными. Отсутствие высоких идеалов у молодежи и взрослого населения, массовое распространение и доступность для детей и подростков алкоголя и наркотиков. Также причинами экстремистского поведения молодежи, на мой взгляд, является уничтожение доступной, демократичной культурно-досуговой сферы.

Если рассматривать поэтапно становление личности, то в 10-12 лет у ребенка формируются суждения, в 14-16 лет возникают убеждения, а в 18-20 лет складывается мировоззрение. Несовершеннолетние, не приспособленные и не адаптированные к определенным условиям жизни ни в социальном, психологическом, правовом, ни в каком-либо другом плане, ищут свое самовыражение в неформальном общении. Под влиянием социальных, политических, экономических и иных факторов в молодежной среде, наиболее подверженных деструктивному влиянию, легче формируются радикальные взгляды и убеждения. Таким образом, молодые граждане пополняют ряды экстремистских и террористических организаций, которые активно используют российскую молодежь в своих политических интересах.

Мы недавно завершили работу над фильмом, заказчиком которого явилось Главное управление по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел РФ. В свое время в их руки попала моя работа «Меня это не касается». Они посмотрели и подумали, почему бы не снять фильм на социально важную тему, такую же, как и наркомания? Тема-то актуальна: и экстремизм, и агрессия. Последнее время мы видим страшные проявления терроризма, псевдорелигиозного, религиозного терроризма, секты и т. д. Кроме темы наркозависимости, я более 20 лет занимаюсь проблемами тоталитарных сект. Мой друг профессор Александр Леонидович Дворкин еще в 90-е годы помогал мне вникать в эту тему.

Мы уже говорили сегодня, что сектозависимость – это такая же страшная проблема, как и наркозависимость. Не скажу, что от того, что я знаю многие эти проблемы, было легче работать над новым фильмом. Наоборот, сложнее, потому что нужно было выбрать из массы самое яркое, понятное для зрителя. В результате фильм получился очень жесткий, не в качестве осуждения, а в качестве информации, многие вещи в фильме называют своими именами. На эту тему уже проводили киноработы, но в них не были так ярко обозначены проблемы, с которыми сталкивается современное подрастающее поколение. Фильм поднимает тему, о которой говорить крайне необходимо.

Фильм называется «Рядом с нами», на деюсь, он будет предназначен для широкой публики. К сожалению, фильм «Меня это не касается» при получении прокатного удостоверения Министерством культуры был ограничен возрастным цензом (16+). На мой взгляд, это абсолютно не правильно, потому что бывают такие фильмы, я не скажу что грязные, но фильмы не для детей, а у них возрастной порог указан гораздо ниже. Когда фильм «Меня это не касается» участвовал в Болгарии в Софии на кинофестивале, мне председатель жюри сказал: «Мы вам благодарны, что вы так деликатно эту тему представляете на экране». Действительно, в фильме отсутствуют прямые показы сцен употребления наркотиков. Также и в новом фильме многое остается за экраном, все очень корректно. На экране отсутствует детализация негативных проявлений. Зритель должен сам дорабатывать, это кино, над которым надо задуматься, и мы предлагаем работу над собой. Это не развлекательное кино. Может быть оно для определенной аудитории, для определенного слоя общества. Но проблемы, которые мы поднимаем, достаточно остры для нашей современности.

Юрий Викторович, что вы можете дополнить к уже сказанному о проблеме современного экстремизма и агрессии в молодежной среде?

Я поражаюсь точности названия обеих работ. Они абсолютно точно отражают и саму ситуацию, и тему, и даже заведомо отношение к ней. И то и другое названия мне нравятся не просто так. Не просто как удачное, а как единственно возможное название и одной работы «Меня это не касается» и другой работы «Рядом с нами». Потому что в них самое главное. Мы неожиданно для себя вступили в очередную фазу социально-политического развития, она называется очень просто – изготовление потребителя. Потребитель – это человекообразное существо, который заработал свой рубль там, где он смог заработать, и отнес его туда, куда ему сказали. На этом его функции заканчиваются.

Сейчас потребитель отвечает за себя только сам и больше никто. Отвечать за свое поведение, за свои поступки – это очень тяжелый труд. Кем может стать человек после длительного общения с «зомбоящиком» (телевизором)? А если рядом с вами дети и они видят и слышат, как вы реагируете? Лично у меня дома есть такой «зомбоящик», но он не работает. Мы несколько лет уже живем совсем без его влияния.

Я вдруг подумал, как странно, что силовые ведомства просят по своему профилю создать кино. Обращаются не к профессиональным кинематографистам, а к священнику! Что это значит? Почему? Почему так у нас в стране искажена реальность. У отца Александра всегда появляются рядом люди, когда он задумывает очередную историю перевести на язык экрана. Да, у него нет специального образования, но у него есть уникальный жизненный опыт, опыт священника и неспокойная душа, неравнодушное сердце. Возможно, когда-нибудь появится еще один священник, который будет разговаривать о том, о чем надо разговаривать, будет лечить и помогать соотечественникам разными способами, а не только писать отчеты о том, что мы победили наркоманию и скоро победим все остальное. В мире очень нужны такие неравнодушные люди. Другого выхода из этого пока нет. Если я не спокоен, я обязательно что-то сделаю. Даже если нет денег, на которые нужно снимать кино. Скажите мне, пожалуйста, кто из наших сколько-нибудь известных режиссеров и сценаристов последний раз снимал кино без денег? Я могу вспомнить только Сашу Кайдановского, который снимал свою дипломную работу на средства от продажи недавно купленной машины. Наверняка были какие-то другие истории, но из известных нам кинорежиссеров до такого «безумия» не доходил никто. Мало того, я после Чарли Чаплина знаю только еще одного режиссера, который может начать снимать кино, не имея полного сценария, – это отец Александр Новопашин. Чарли Чаплин мог позволить себе паузу в год, в полтора и даже в два, имея деньги. Но он не мог снимать дальше, потому что он не знал как, а иногда и не знал что. У отца Александра Новопашина нет этого времени, потому что болит и горит душа. Потому что уже давно идет «необъявленная война» за нашу молодежь. Потому что уже погибло огромное количество людей.