Розы для Альфии

Альфия Избаевна Черемисинова на занятии по «Основам православной культуры» дает детям первые понятия о молитве

После того, как я познакомился с Альфией Избаевной Черемисиновой, школьной учительницей, мой друг сказал:

– Это тебе привет с небес, от твоей Раи.

Мой друг знал, что моя покойная супруга – татарка, что настоящее ее имя – Фирайя (красивая) и что необычная, впечатляющая судьба Альфии (дружелюбная, вызывающая симпатию) обязательно отразится в моей работе.

Для киноочерка мне нужно было узнать, как идет учеба у детей моих друзей, приехавших из Франции жить к нам, в Россию, спасаясь вовсе не от коронавируса, а от вируса куда более страшного – с малолетства убивающего иммунитет нравственности, делающего прививку к разврату, сексуальной вседозволенности. И вот на уроке русского языка и литературы встречаю преподавателя Альфию Избаевну. Мало того, что в ее четвертом классе «сплошной интернационал»: помимо француженки Эллен армяне, азербайджанцы, казахи, киргизы… Так еще и на уроке, куда мы пришли, мальчишки и девчонки читают: «Осенняя пора, очей очарованье», а за окном ликует именно прощальная пора, и солнце светит ласково, и дети так хорошо читают Пушкина и получают прививку любви к земле, которая теперь для всех них – Родина.

После урока Альфия Избаевна приглашает нас на следующее занятие – это «Основы православной культуры».

Ну разве это не подарок для меня? И сама тема урока замечательна: детям даются первые понятия о молитве.

Это еще одна прививка – в ее силе и пользе не приходится сомневаться.

Закончен урок, но мне хочется узнать, почему татарка по национальности преподает русский язык и литературу и «Основы православной культуры». Мы беседуем в пустом классе, и я узнаю гораздо более впечатляющие подробности судьбы школьной учительницы, о которых поделился с моим другом, а теперь хочу поделиться с вами.

Выбор пути

Что она будет учительницей, Альфия решила еще в детстве. Росла она в мусульманской семье, в городе Ош, в Киргизии, где о вере не особенно заботились – как, впрочем, и в других семьях до «перестройки». Когда начались волнения, даже резня, муж увез ее в Нижегородскую область. Там она успешно стала преподавать в сельской школе, родила первенца, и все шло хорошо, если бы… Ладно, с выпивкой у многих мужчин бывают нелады. Но вот с чувством ревности, которая овладевает человеком вплоть до свирепости, потери контроля над собой, особенно когда он пьян, справиться гораздо трудней, чем с алкоголем.

И вот однажды в приступе такого одурения он стал избивать жену. Да так, что после удара о батарею отопления она поняла: может убить.

Когда сознание уже затуманилось, Альфия вдруг увидела… Ее: Она приложила палец к губам, показывая: не кричи

В этот момент, когда сознание уже затуманилось, она вдруг увидела какую-то Женщину в белом. Она стояла в глубине комнаты, за спиной мужа. И приложила палец к губам, как бы показывая: не кричи, терпи, иначе тебе несдобровать.

И она изо всех своих сил крепилась, следуя повелению Незнакомки.

И тем спаслась.

После этого случая Альфия решилась уйти из дома. Но куда?

Внутренний голос ей подсказал: в Дивеево, это же здесь, в Нижегородской области. Святое место. Опытные молитвенницы-монахини подскажут, как жить дальше.

Забрала с собой сына и поехала. По ее просьбе настоятельница определила ее на дальний скит ухаживать за скотом. В скиту начальница сказала: «Мне здесь стюардессы не нужны».

Альфия стройна, хороша собой (оттого и «стюардессой» назвали). Но она с детства привыкла к сельскому труду – доить коров, косить, ворошить сено, делать все, что нужно по хозяйству. И скоро в скиту, видя ее усердие в труде и молитве (здесь она с сыном приняла святое крещение), стали звать ее Аллой, приняли уже за свою, а не за «стюардессу».

Но настоятельница, приглядевшись к Альфии, поговорив с ней не один раз, сказала, как мать: «Твое место не здесь. Твое дело – растить детей. У тебя их будет много. Ступай. Но только выбери себе новое место. Какое – Господь укажет».

«Твое место не в монастыре. Твое дело – растить детей. А где – Господь укажет», – сказала настоятельница

И она последовала наставлению матушки. Выбрала место в Самарской губернии, через подругу. В самой Самаре жить не захотела – с детства любила, чтобы был свой дом, своя земля. Вот так и оказалась в районном центре Красный Яр Самарской губернии. Место здесь красивое, поворот Волги у кургана, который издревле называют Царевым. А на кургане Поклонный крест. Он говорит о том, что народ здесь живет хотя и многонациональный, но по преимуществу православный.

Крест ставили по заветной мечте митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). В Самаре он прослужил четверть века, и его духовное чадо протоиерей Владимир Назаров (1951–2013) воплотил его мечту в жизнь.

Поклонный крест на Царевом кургане под Самарой. Интересно, что главным благотворителем установки креста стал Кандид Кантария, родной племянник того самого Мелитона Кантария, водрузившего вместе с Михаилом Егоровым флаг над рейхстагом в поверженном Берлине

Счастье

Говорят, что счастливый человек – это тот, который утром торопится на работу, чтобы заняться любимым делом, а после работы торопится домой, где его ждут любимая жена и дети.

Александра Наговицына, мужа Альфии, в полной мере можно назвать таким человеком. По профессии он кузнец. Дело это – любимое. Овладевал он им сам, своим старанием и умением. Рисовать он всегда любил, но еще более полюбил что-нибудь делать своими руками. Более всего – из железа. Нравилось, когда раскаленный огонь делает железо податливым. Можно придать ему такую форму, какую задумаешь.

Например, розы.

Когда он познакомился с Альфией, казалось, ответное чувство у нее если и возникнет, то все равно ничего не получится.

Ведь у него четверо детей, которых он сам воспитывает.

А у нее двое.

Где же тут найти общий язык?

Бывшая жена Александру досталась бойкая, красивая. Да гулящая. Терпел он ее долго, более всего из-за детей. Но когда ее выпивки превратились в загулы, когда она стала оставлять детей ради своих удовольствий, терпению Александра пришел конец.

Особенно после того, как старший сын так сильно обварился кипятком по вине матери, что стал инвалидом.

Александр развелся, добился того, чтобы жену лишили родительских прав. Детей взялся воспитывать сам.

Характер у него твердый, сильный. Закалку прошел, служа на флоте, потом в погранвойсках.

Альфия сумела разглядеть этого немногословного, серьезного человека. Ну и что же, что у него четверо. Ничего. Будет шестеро. Найдут общий язык. Они же дети. Главное – что?

Главное – любовь.

Ну и что же, что у Александра четверо детей. Своих двое, будет – шестеро. Главное – любовь

Если дети видят, как относятся родители друг к другу, они так же будут вести себя между собой.

Александр в своей кузнице мастерит розу для жены

Так и произошло.

Конечно, было трудно. Иногда – очень. Особенно с мальчишками. С тем, которого обварила кипятком мать. У него нарушилась психика. Приступы бывали очень тяжелыми.

Но ничего: все шестеро поднялись. Все теперь уже живут самостоятельно. В разных городах, своими семьями.

Мне очень хотелось сделать групповой снимок – чтобы много детей сгрудилось вокруг родителей. Пусть такие фото стали штампом. Все равно на подобные снимки приятно смотреть.

Но нет, такого снимка у Альфии и Александра нет. Да и дети все больше сняты то по двое, то по трое.

Ну, я не очень-то и огорчился. Потому что есть фото уникальной входной двери дома Александра и Альфии.

Он сказал жене:

– Чтобы ты не упрекала меня, что я тебе цветов не дарю, сделаю тебе розы на дверь. Чтобы ты постоянно видела мое к тебе отношение.

А чтобы одна роза была перед глазами, Альфия установила ее в вазу, в спальне.

Александр еще и умелый садовод. В их саду прекрасные георгины, плодовые деревья. Есть даже выращенное Александром абрикосовое дерево, редкость для наших краев.

Трехлитровую банку с вареньем из абрикосов нам вручили, когда мы прощались.

– До будущего урожая! – сказала Альфия. – Посмотрите, какую прекрасную малину муж вырастил. По три-четыре урожая снимаем. Просто не знаем, куда малину девать.

Конечно, мы приедем сюда еще.

В этот дом, где все невзгоды, драмы, даже трагедии победили Вера, Надежда, Любовь и мать их София.

Ведь именно в день памяти этих святых мы и познакомились с нашими героями.

Постскриптум,
или Немного о сериале «Зулейха открывает глаза»

Вот удивительно: только поставил точку в рассказе про учителя начальных классов Альфию Избаевну Черемисинову, у которой побывал на уроках русского языка и литературы, а потом и на занятии по «Основам православной культуры», как в интернете разгорелся нешуточный спор по поводу сериала «Зулейха открывает глаза». Сериал стал показывать телеканал «Россия-1», и после первых же серий появились резкие отзывы и даже раздались требования снять показ сериала с эфира.

И дело заключалось не столько в художественных достоинствах сериала, сколько в показе национальных особенностей жизни татарского народа, семьи главной героини Зулейхи и тех людей, которые ее окружали.

Самые негативные отзывы пошли со стороны авторитетных писателей, деятелей театров Татарстана – как раз тех, кто, казалось бы, должен был радостно приветствовать выход на федеральный канал многосерийного фильма, где главная героиня – татарка.

Мне, как раз написавшему о судьбе татарки, которая нашла свое счастье и в личной жизни, и в работе у нас в Самарской области, знающему не понаслышке и до встречи с Альфией Избаевной национальные особенности характеров татар (жена и теща, с которыми в любви и согласии прожил 30 лет, дали эту возможность), захотелось понять, почему сериал встретил такую негативную оценку. Ведь роман, по которому он снят, отмечен самыми престижными премиями, издан немыслимыми по нашим временам тиражами (180 тысяч экземпляров), рекламная кампания проведена тоже беспрецедентно: изо дня в день нас настойчиво убеждали: мы дождались главной премьеры года с несравненной Чулпан Хаматовой.

И вот…

Терпеливо досмотрев сериал до финала, выскажу всего лишь некоторые соображения, ни в коем случае не вступая в полемику с создателями фильма. Понимаю, как профессионал, всю многотрудность проделанной работы. Ни в коем случае не хочу вставать в позу ментора с указующим перстом. Может быть, мое слово хоть как-то отзовется в сердцах коллег. Тогда, поверьте, мне станет радостней в эти светлые пасхальные дни, которые мы все встречаем в таких сложных условиях.

Первое, и самое главное.

И сценаристы, и режиссер должны были знать, с какой ответственностью надо подходить к изображению сцен фильма, касающихся религии. Тем более если они идут в начале картины. Раскулаченных крестьян привозят в Казань и размещают в мечети. Допустим, так могло быть в богоборческие 1930-е годы. Но что происходит в святом для каждого татарина месте?

Герой фильма и его лихая боевая подруга на месте, где обычно находится мулла, бесстыдно предаются разврату. Причем снято это как в типичных американских боевиках – со всеми обязательными для таких сцен подробностями. Попутно замечу, что все любовные сцены у этих героев сняты тоже по образу и подобию американскому: героям надо обязательно в экстазе рвать одежду друг с друга, не целовать, а просто жадно пожирать друг друга.

Опытный постановщик уже второго десятка сериалов («Московская борзая», «Кровавая барыня», «Уйти, чтобы вернуться» и др.) Егору Анашкину стоило бы вспомнить, что если даже он хочет показать, какой безнравственностью отличались красноармейцы 1930-х годов, то все же стоило и подумать, а как воспримут такую сцену в мечети татарские зрители.

Впрочем, самих татар и режиссер, и сценаристы не жалуют: муж Зулейхи показан надменным, сильным и грубым человеком, которым владеют животные страсти. Из-за них он и погибает.

А что же Зулейха?

Покорная, тихая рабыня. Верно заметил один из критиков: сериал напомнил первую «мыльную оперу», показанную по ТВ у нас в стране, – «Рабыню Изауру».

Другим центральным персонажам картины повезло еще меньше.

Вот один из «высших начальников», Кузнец – такая у него говорящая фамилия. В Сибири, в глуши он принимает раскулаченных.

Оставляет их практически умирать, обещая вернуться через недельку-вторую. А возвращается через год. Да еще и «воспитывает» полуживого «коменданта» – главного героя сериала – чекиста Ивана Игнатова.

Начальника, Кузнеца, играет многоопытный Роман Мадянов. Но скажите, чем он отличается от персонажа фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем – 2: Цитадель», где пьяный, еле стоящий на ногах военачальник отдает дикую команду штурмовать неприступную фашистскую крепость, посылая на верную смерть своих воинов? Да разве что звездочками на погонах. И еще роскошной шубой, которую ему придумал художник по костюмам или еще кто, не знаю уж. Шуба призвана «оттенить» безобразность и безответственность Кузнеца. Но оттенков-то как раз и не получается. Потому что талантливый, опытный актер «востребован» на такие роли – дураков-мракобесов, тупых, пьяных и мстительных, которыми якобы и была напичкана элита наших армии и внутренних войск.

Вот и выдает Роман Сергеевич то, что от него требует режиссер, – очередной грубый штамп.

Это же можно, к огорчению, сказать и о других «звездах» сериала. Сергей Маковецкий играет то же самое, что уже сыграно им в сериале «Жизнь и судьба» режиссера Сергея Урсуляка. Юлия Пересильд, которая «восхитительно», как пишут ее почитатели, сыграла Настасью, ничего «восхитительного», кроме уже упомянутых американизированных сцен да еще ревности к Зулейхе, увы, не сумела показать.

Так в чем же дело? Актерский состав, как видим, «звездный». Режиссер опытный, достаточно зрелый. Бюджет недостаточный? Нет, среди продюсеров – сам Антон Златопольский, один из «столпов» телеканала.

Дело, видится, в той установке, нравственной, идейной, какая заложена и в романе, и в сценарии.

Надо было показать ужасы советской власти, которая ничего, кроме преступности, людям не несла. Ничего хорошего не было, и вообще «страна эта» – Россия – как была, так и осталась рабской, жуткой.

Создатели фильма говорят нам: «эта страна» – Россия – как была, так и осталась рабской, жуткой

Отсюда и отсутствие правды характеров. Да, мужья в татарских семьях бывают и резкими, властными. А в каких иных по национальности семьях не встречаются такие? В американских, что ли?

Полноте, думаю, режиссер и сценаристы достаточно насмотрелись американских и европейских фильмов с показом ужасов в семейных отношениях. Жены-татарки – верные, преданные семье, каких еще поискать в мире. Могу свидетельствовать об этом на личном опыте. Бабушки – любящие своих невесток как дочек родных.

О своей теще Закии Кабировне при случае напишу в другой раз. Хотя бы потому, что талантливую актрису Розу Хайруллину, которая, кстати говоря, из Самары, заставили изображать некую фурию. Вместо мистического, образного персонажа, какой дан в романе, в сериале получилась страшила с бельмами вместо глаз.

И в заключении вот что еще хочется сказать. На выручку москвичам защищать столицу в 1941 году пришли сибиряки. Среди них были как раз те самые «раскулаченные» крестьяне, в том числе и из Поволжья. Они шли защищать Родину. Вместе с теми, кто отправлял их в Сибирь. Среди защитников был и мой двоюродный дядя по материнской линии – Василий Клочков. Тот самый, который у разъезда Дубосеково вместе с другими героями-панфиловцами жизнь отдал, но врага к Москве не подпустил. Среди них были и казахи, и киргизы, и татары, и воины других национальностей. Но все они стояли насмерть, потому что слова политрука Василия Клочкова, родом из села Синодское Саратовской области, сына именно раскулаченной семьи, точно выразили суть того, что хранило сердце каждого панфиловца: «Отступать некуда – позади Москва».

Вот в чем суть и правда характеров тех, кто был раскулачен, но не озлобился, а любовью победил и зло, и лютого врага.

Желаю создателям сериала поступить так же: новой работой доказать, что они дети матери-России, которая вырастила их, дала им образование, профессию, широкую известность и популярность.