Великая Моравия – родина славянской письменности и славянского богослужения

Сайт «Православие.Ru» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской».

Карта Великой Моравии с центром в Микульчицах (Археопарк Микульчице)

Предыдущие фрагменты:

• Чехия на рубеже I и II тысячелетий – в эпоху обращения ее народа к вере во Христа
• Швеция на рубеже I и II тысячелетий и распространение в ней христианской веры
• Заселение Исландии и Крещение ее жителей
• Конунги Олаф Трюггвасон и Олаф Харальдсон – крестители Норвегии
• Крещение Дании

Племя мораван, как и соседних с ними и близко родственных им чешских и словацких племен, при соприкосновении с христианским миром оказалось под конкурирующим влиянием латинского Запада и византийского Востока. Эта длившаяся веками конкуренция закончилась вытеснением из Центральной Европы религиозного, политического и культурного влияния Нового Рима, но произошло это не сразу, и в IX столетии в Моравии, ставшей тогда самым крупным государством у западных славян, чаша весов могла склониться в другую сторону. Апогей этих переломных событий связан с миссионерской деятельностью святых апостолов славян Кирилла и Мефодия.

Племя мораван при соприкосновении с христианским миром оказалось под конкурирующим влиянием латинского Запада и византийского Востока

Мораване в VIII столетии обитали на востоке современной Чехии, в бассейне Моравы, так что название их племени или, точнее, племенного союза происходит от гидронима, и южнее, на территории старой римской провинции Паннонии. В начале IX века, до 830 года, князь Моймир – первый из правителей Моравии, известный из источников по имени, – изгнал из Нитранской области, расположенной на юго-западе современной Словакии, князя Прибину. Моравия названа Великой в сочинении Константина Порфирогенета «Об управлении империей» – «Мегали Моравиа», ввиду расширения ее территории после присоединения Нитранской области. Прибина, лишенный престола и владений, обратился с просьбой о помощи и защите к императору Людовику Благочестивому, сыну Карла Великого. И тот в возмещение понесенной утраты пожаловал ему в лен земли вокруг озера Блатна, что значит «болото» (ныне Балатон) со столицей в Блатенграде (ныне венгерский город Залавар).

В IX веке большая часть мораван, чехов и словаков меняла традиционные языческие верования на веру во Христа. Миссионеры приходили на земли славян в основном из королевства восточных франков и совершали богослужение на непонятной местному народу и плохо понимаемой самими германоязычными священниками латыни. Еще при Карле Великом в Вюрцбургской епархии, западная часть которой была населена славянами, для тех из них, кто уже принял крещение и кого еще предстояло крестить, было построено 14 новых церквей. Будучи еще королем Баварии, Людовик Немецкий в 829 году включил Моравию в епархию с кафедрой в Пассау. В 831 году епископ Пассау Регинар крестил князя Моймира, после чего началось массовое крещение мораван священниками, прибывшими в основном из Баварии.

«Втягивая славянские земли в свою церковную организацию, немецкое духовенство втягивало их и в политическую зависимость от Германии и ее государей… По поводу, например… неисправного платежа церковной дани немецкое духовенство не прочь было искать суда и управы у своих немецких, а не славянских властей»^[1].

Князь Моймир I на словацкой банкноте (1944)

В 846 году князь Моймир присоединил к своим владениям Богемию, или Чехию. Реакция короля восточных франков Людовика Немецкого на эту акцию не заставила себя ждать. Его войска совершили поход вглубь Моравии. Моймир был низложен, и на его место по указанию короля поставили его племянника Ростислава. О последовавшей участи князя Моймира в источниках нет сведений. Надежде Людовика на вассальную верность нового князя Моравии не суждено было оправдаться. Ростислав позаботился о сооружении крепостей в своей стране, готовясь к вооруженной защите ее от агрессии с запада. Им заложена была хорошо укрепленная столица Великой Моравии Велеград, точное местоположение которой остается не выясненным досконально; предположительно, она могла находиться на месте современных деревень Велеград или Микульчице, расположенных близ границы современной Чехии со Словакией и Венгрией. Князь Ростислав заключил союзные договоры с империей ромеев и Болгарией, и разорвал вассальную связь с государством франков. В 855 году войско королевства восточных франков, как называлась тогда официально Германия, вторглось в Моравию, чтобы принудить Ростислава к вассальной покорности. Была предпринята безуспешная попытка захвата крепости, расположенной в пригороде современной Братиславы Девине. Отразив натиск противника и преследуя его, мораване вошли в Баварию и подвергли разорению ее пограничные города и деревни. Ввиду вспыхнувшей семейной вражды в королевском доме восточных франков, Ростислав в 858 году заключил союз с Карломаном, выступившим против своего отца Людовика, и «воспользовался услугами Карломана, чтобы погубить наследственного врага династии Прибину»^[2], который пал в битве с войском Ростислава 21 марта 860 года.

Папа опасался, что славяноязычные священники станут служить по-славянски или введут в своих церквах византийский обряд

Князь Ростислав, недовольный прогерманской ориентацией пришлого духовенства, обратился через отправленных в Рим посланников к папе Николаю с просьбой о том, чтобы он направил в его страну учителей, которые бы могли подготовить к священству благочестивых христиан из славяноязычных мораван, словаков и чехов, но в этом ему было отказано папой, приверженным учению о пресловутом триязычии, которое в действительности служило предлогом для монополии латыни в богослужении. Папа опасался, что славяноязычные священники станут служить по-славянски или, что считалось еще более опасным, введут в своих церквах византийский обряд.

Святые Кирилл и Мефодий. Фреска собора Святой Софии в Охриде (Македония, около 1045 года)

После отказа папы святой Ростислав в 863 году направил посланников в Новый Рим просить императора Михаила III прислать в Моравию миссионеров, знающих славянский язык. В Константинополе его просьбу уважили. Лучших кандидатов для этой миссии, чем братья Константин (в схиме Кирилл) и Мефодий, не имелось, и святые братья отправились в Моравию, совершив там созданием славянской письменности подвиг всемирно исторического масштаба, внеся самый весомый вклад в дело христианского просвещения славянского мира. Равноапостольные братья прибыли в Моравию весной 864 года. Именно там святой Кирилл, сразу по прибытии, занялся созданием алфавита для бесписьменного на тот момент славянского языка, чтобы перевести на него Священные и богослужебные книги и проповедовать Евангелие мораванам и другим славянским народам на понятном им языке. Вполне возможно, что подготовительная лингвистическая и графическая работа проделана была им раньше.

В современной науке утратил дискуссионный статус старинный вопрос о том, какой именно из двух известных славянских алфавитов, названных азбукой по наименованиям двух первых букв – аз и буки, появился первым и был создан самим Кириллом – глаголица или кириллица. Стала общепризнанной версия, что, вопреки имени «кириллица», приоритет принадлежит в действительности не ей, но глаголице. Прежние опыты создания славянской письменности, опиравшиеся на греческий или латинский алфавит, оказались неудачными, потому что в том и другом классическом языке отсутствовали буквы для обозначения многих славянских фонем, в основном шипящих, и святой Кирилл, знаток языков, обладая развитой и тонкой лингвистической интуицией, пришел к заключению, что адекватным средством отражения на письме славянской речи может служить алфавит, обладающий значительно большим числом букв, чем греческая, латинская, еврейская, арабская или арамейская письменность.

Ф. Ф. Фортунатов полагал, что образцом для начертания глаголических букв Кириллу послужило коптское письмо^[3]. В литературе на эту тему можно встретить упоминания об иных возможных графических образцах: еврейском, арамейском или древнегрузинском письме (хуцури), происхождение которого восходит к армянскому алфавиту, созданному Месропом Маштоцем, но все эти версии остаются гипотетическими. В паранаучной литературе широко распространено убеждение, что Константин создал глаголицу, опираясь на существовавшее до него славянское письмо, которым записаны были сакральные языческие тексты, никем не предъявленные, если не принимать в расчет мистификаций вроде «Велесовой книги».

Башчанская (Бошканская) плита — один из древнейших известных памятников глаголицы, XI век

В основу языковой редакции переводов, выполненных святыми Кириллом и Мефодием, был положен диалект македонских болгар – говор, который был в употреблении у племен, обитавших в окрестностях родного города святых братьев Фессалоники: сагудатов, ринхинов, драговитов и смолян. Но, созданная в Моравии, славянская письменность вобрала в себя местные моравские, а также чешские, словацкие, лужицкие и другие западнославянские диалектизмы. Свои переводы равноапостольные братья предназначали для всех славян, которые, как считают многие слависты, в IX и X столетии говорили на одном языке, а сложившиеся впоследствии разные славянские языки выросли из диалектов, наречий и говоров, отличавшихся друг от друга в эпоху появления славянской письменности, но не настолько, чтобы существенно затруднять языковую коммуникацию между их носителями.

Лексика славянских говоров, однако, не имела эквивалентов всех тех слов, которые содержатся в словарном фонде ветхозаветных и новозаветных книг и богослужебных чинопоследований. Поэтому переводчики широко прибегали к заимствованиям из греческого, а также еврейского, сирийского и латыни, тем самым колоссально обогатив славянский словарь. Кроме того, они придали созданному ими литературному языку грамматический строй, в особенности что касается синтаксиса, более близкий греческому языку, чем это свойственно славянским наречиям, послужившим им материалом для творчества, правда, не до такой степени эллинизировав славянский язык, до какой он был доведен при позднейшем его шлифовании. Именно поэтому в современной лингвистике различают старославянский язык переводов самих святых братьев и их учеников и церковнославянский язык письменных памятников, созданных в период начиная с XI столетия.

Переводческая деятельность святых братьев вызвала острое недовольство со стороны духовенства Моравии

Переводческая деятельность святых братьев вызвала острое недовольство со стороны духовенства Моравии, состоявшего в основном из выходцев из Баварии, рьяных приверженцев пресловутого «триязычия». Равноапостольный Кирилл, тогда еще Константин, назвал это экзотическое учение «триязычной ересью». Правящий слой Германии и немецкое духовенство не остались безучастными наблюдателями происходившего в Моравии, грозившего сорвать или затормозить процесс порабощения славянства в Центральной и Восточной Европе – Drang nach Osten (натиск на Восток). В 864 году войско Людовика Немецкого снова вторглось в Моравию и, развивая успех, понудило Ростислава разрешить священникам из Германии возвратиться в его страну. Но в следующем году Ростислав отверг чужеземный диктат, и святые братья продолжили свой апостольский труд, внедряя шаг за шагом славяноязычное богослужение.

Для успеха христианского просвещения славян Великой Моравии требовалось, чтобы дело это получило поддержку со стороны церковной иерархии. И вот, чтобы заполучить епископов, как предполагается, из числа своих учеников, подготовленных ими для архипастырского служения, святые братья в 866 году выехали из Моравии, заручившись для этого поддержкой князя Ростислава. Известно, что в начале путешествия они прибыли в паннонское княжество Коцела, расположенное по берегам Блатенского озера (Балатон), и Коцел сам выучил созданное святыми братьями письмо и отдал в обучение им 50 человек, которые, вероятно, сопровождали своих учителей в их дальнейшем путешествии.

От намерения возвратиться в Константинополь с тем, чтобы назад в Моравию выехали поставленные в столице империи епископы славянского происхождения и языка, святых братьев могло отвадить известие о низложении их покровителя патриарха Фотия, и они повернули в Италию, остановившись в конце 866 года, зимой, в Венеции, где они могли надеяться на епископскую хиротонию подготовленных кандидатов из мораван и болгар от патриарха Градо, но на состоявшемся там заседании синода латинские епископы высказались против славянского богослужения, оказавшись столь же узколобыми приверженцами «триязычной ереси», как и баварские прелаты. Константин ответил на выдвинутые там против него обвинения речью, которая в изложении приведена в его «Житии». Суть его аргументов такова: если все народы достойны хвалить Бога, то они достойны и того, чтобы иметь собственное письмо и обращаться к Богу на своем природном языке.

Святые Константин и Мефодий вносят мощи св. Климента в Рим. Фреска XI века из базилики св. Климента

Из Венеции папа Николай, в юрисдикции которого состояла церковь в Моравии, вызвал святых братьев в Рим, но пока они находились в пути, 13 ноября 867 года он умер, и гостей из Моравии встречал уже с большим торжеством патриарх Адриан II, чему немало способствовало то обстоятельство, что гости везли с собой в дар Вечному городу частицу обретенных ими в окрестностях Херсонеса мощей священномученика Климента – третьего епископа этого города. К немалому огорчению ревнителей «триязычной ереси», папа Адриан с пониманием и, как можно думать, с одобрением отнесся к переводу священных и богослужебных книг. Славянские книги были возложены им на престол церкви Санта-Мария-ла-Маджоре, а затем в базилике апостола Петра в Ватикане совершена была литургия на славянском языке. По-славянски отслужили литургию также в базилике апостола Павла – Сан-Паоло-фуори-ле-Мура.

Картина Альфонса Мухи «Ведение славянской литургии» из цикла «Славянская эпопея». Действие происходит на фоне столицы Великой Моравии Велеграда, местоположение которой не установлено

По указанию Адриана субурбикарные епископы Порто Формоза (впоследствии папа) и Веллетри Гаудерих хиротонисали в пресвитеров трех спутников святых братьев, и двое из них посвящены были во чтецы. Затем случилось несчастье. Константин заболел, и его болезнь оказалась смертельной, вылечить его не удалось. В начале февраля он слег без надежды на выздоровление и принял схиму с новым именем – Кирилл, с которым он и вошел в святцы и в историю. Из жития святого Мефодия известно предсмертное обращение к нему его младшего брата:

«Вот, брат, были мы с тобой как два вола в упряжи, пахали одну борозду, и я y леса <дойдя борозду> падаю, свой день окончив. A ты хоть и очень любишь гору, но не моги ради горы оставить учительство свое, ибо чем иным можешь ты лучше достичь спасения?»^[4].

Эти слова содержали обращенный к брату призыв не уклониться из любви к монашескому уединению на Малом Олимпе от продолжения апостольского труда – просвещения славянских народов светом Евангелия. 14 февраля 869 года равноапостольный Кирилл отошел ко Господу. Погребли его в римской базилике священномученика Климента.

После кончины святого Кирилла и не позднее 870 года в папской курии был положительно решен вопрос об учреждении самостоятельной архиепископии в Моравии и Паннонии. Благоприятному исходу дела способствовали трения во взаимоотношениях между папской курией и епископами Пассау, в юрисдикции которого состояла Моравия, и Зальцбурга, которому подчинялась церковь в Паннонии. Святой Мефодий был хиротонисан во епископа и поставлен папой управлять новообразованной архиепископией.

В 870 году святой Мефодий с учениками прибыл в Паннонию на свою кафедру и был радушно встречен князем Блатенским Коцелом

В 870 году святой Мефодий со своими учениками прибыл в Паннонию на свою кафедру и был радушно встречен князем Блатенским Коцелом, который горячо поддержал святителя в деле славянизации местной церкви. На это германские власти отреагировали интригами, подстрекая племянника Ростислава Святополка к войне с дядей, чтобы отнять у него власть над Великой Моравией. Провокация удалась: в 870 году Святополк вероломно напал на Ростислава, застав его врасплох, захватил его и переправил к заказчикам операции. В Германии святого Ростислава, обвинив в измене, ослепили и заключили в монастырскую темницу, где он вскоре потом преставился, но точная дата его кончины остается неизвестной.

Святополк I с тремя ветвями, согласно легенде о ветвях Святополка, и его три сына: Моймир II, Святополк II и Представ (Простеёв, 1900–1901 годы)

Расчет Святополка на то, что король восточных франков предоставит ему власть над всей Великой Моравией, не оправдался. За ним оставлена была лишь та часть ее, которой он управлял и ранее, до измены Ростиславу. Святополк не захотел смириться с обманом и готовился к сопротивлению немецкому присутствию в стране, но, заподозренный в измене королю, он был схвачен по приказу сына Людовика Немецкого Карломана Баварского и отправлен в Германию, а управлять Западной Моравией в 871 году были поставлены маркграфы Вильгельм и Энгельшальк. Новым правителем Восточной Моравии Карломан назначил Славомира, который принадлежал к династии Моймировичей и при этом был священником и одно время близким учеником равноапостольного Мефодия, но и тот не захотел подчиняться немцам и возглавил народное восстание против их господства. Немецкое войско, направленное на подавление восстания, было разбито и бежало из Моравии. В «Фульдских анналах» под 871 годом помещена следующая запись, отражающая приход к власти в Моравии Славомира:

«Звентибальд (Святополк. – В. Ц.), племянник Растиза (Ростислава. – В. Ц.), был обвинен в нарушении верности Карломану и заключен в тюрьму. Моравские славяне, думая, что их дукс мертв, поставили над собой князем некоего священника и родственника дукса… он… отправился войной на Энгельшалька и Вильгельма, военачальников Карломана, и изгнал их из захваченных ими городов»^[5].

Тогда германские правители прибегли к традиционному приему политических манипуляций – сталкивать между собой славянских князей и вождей, как это проделывали с варварами правители Рима и Ромейской империи. Святополк был освобожден из заточения и вновь назначен князем Моравии. Но на этот раз правители Германии просчитались. Поверив заверениям освобожденного узника о верности королевскому престолу, они предоставили в его распоряжение немецкое войско, которое он и повел в Моравию. Однако, когда войско вошло в пределы Моравии, Славомир признал Святополка законным князем, и тот, покинув немцев, соединился с восставшими, и уже под его командованием мораване нанесли немцам сокрушительное поражение. В сражении погибли тысячи немцев, и среди них маркграфы Вильгельм и Энгельшальк. В результате одержанной победы Святополк укрепил власть над Моравией. В 872 году король франков еще раз попытался силой подчинить Моравию, но Святополк в союзе с чехами и полабскими славянами снова наголову разгромил вражеское войско.

Но интриги баварского духовенства Моравии и Паннонии против архиепископа Мефодия привели к его аресту и по приговору баварских епископов к заключению в монастырскую тюрьму в Райхенау. Более двух лет спустя после его заточения новый папа Иоанн VIII, узнав о горестной участи святого Мефодия, решил вмешаться, потребовал в своих буллах, адресованных королю восточных франков Людовику, без промедления освободить узника, которого он, когда это требование было выполнено, вернул на его кафедру, и даже запретил епископов, осудивших невиновного, в служении на два с половиной года – на срок, который провел в заточении святой Мефодий. После освобождения в 874 году Мефодий прибыл в Паннонию, а затем, после смерти князя Коцела, в столицу Моравии Велеград, где снова правил изгнавший немцев из своей страны Святополк. Святой Мефодий, его ученики, священники, поставленные им в Моравии и Паннонии, совершали богослужение по-славянски. В 874 году Мефодий крестил чешского князя Буревоя (Борживоя) и его супругу святую Людмилу. Открывалась перспектива включения Чехии в состав славянской архиепископии, расположенной в центре Европы.

В том же 874 году в Форххайме состоялись переговоры между послами короля восточных франков Людовика и князя Великой Моравии Святополка, и там был подписан мирный договор, по которому, с одной стороны, Святополк признавал верховный суверенитет короля и согласился выплачивать ему ежегодную дань, а с другой – ему предоставлялось самоуправление в пределах всей Великой Моравии. Заключенный мир развязал Святополку руки для присоединения к своему государству населенных славянами земель в Центральной Европе. Он подчинил себе Блатенское княжество, а также земли, расположенные в верховьях Вислы.

В 882 году Святополк помог королю Карлу Толстому, который наследовал престол отца Людовика Немецкого и к тому же приобрел в Риме дарованный ему папой императорский титул, отстоять свою власть в борьбе с другим Каролингом Арнульфом Каринтийским, пытавшимся его свергнуть. В ходе этой войны Святополк изгнал из их владений сыновей погибших ранее в битве с ним маркграфов Вильгельма и Энгельшалька. Лишенные своих доменов, они взяли сторону Арнульфа, а тот натравил на Святополка болгар, владевших частью Паннонии, но мораване одержали победу над болгарами, и Святополк включил в свою державу принадлежавшие им ранее земли на востоке Паннонии – в бассейне Тиссы. В 880-е годы к Святополку «добровольно примкнули или же были покорены им славянские племена по Эльбе и Одеру и в Карпатах…Так слагался огромный союз западных славян под главенством моравского князя»^[6]. В его правление в состав Великой Моравии вошли также земли восточнославянского племени белых хорватов в Галиции и Карпатской Руси.

Происки ревнителей пресловутого триязычия в 886 году привели к изгнанию из страны учеников Кирилла и Мефодия

В 880 году в Нитре была учреждена епархия. В церквах Великой Моравии богослужение совершалось как на славянском, так и на латинском языке. Высшая юрисдикция при этом признавалась за епископом Рима, а не за патриархом Нового Рима. После преставления святого Мефодия, последовавшего в 885 году, в Моравии снова подняло голову немецкое духовенство, стремившееся вытеснить из церковного употребления славянский язык. Происки ревнителей пресловутого триязычия в 886 году привели к изгнанию из страны учеников святых братьев Кирилла и Мефодия. Святополк не смог или не захотел защитить их и отстоять природный язык своего народа в богослужебной практике.

В 890 году Арнульф, отнявший у Карла Толстого королевскую корону восточных франков, встретился со своим прежним врагом Святополком Моравским и заключил с ним союз, по которому в благодарность за обещанную ему Святополком помощь в отстаивании его престола против претендентов на него со стороны других Каролингов он пожаловал ему верховную власть над Богемией, или Чехией, вместе с принадлежавшими ей землями лужицких сербов. У Саксона Анналиста по этому поводу помещено следующее сообщение:

«Король Арнульф уступил Цвентибольду Моравскому… чешское княжество. Ибо тот был его другом еще до того, как стал королем, и приняв из святой купели его сына от наложницы, велел назвать его Цвентибольдом»^[7].

Арнульф пожаловал Святополку и княжество Коцела, которое тот унаследовал от своего отца Прибины и которое после смерти Коцела отошло в немецкие руки. В 880-е годы в разных латинских актах, в том числе папских, Святополку усваивался титул короля (rex), тем самым он ставился на одну доску по чести с королем восточных франков.

Князь Великой Моравии Святополк умер в 894 году. Перед смертью он принял традиционное у славянских, как и у многих других, народов, но пагубное для судеб государств решение разделить власть между наследниками: Великую Моравию он оставил старшему сыну Моймиру II, а младший, Святополк II, получил в наследство Нитранское княжество, расположенное на юго-западе современной Словакии. Выработанная государственным правосознанием Рима и его политической практикой идея приоритета публичной власти, а следовательно, при монархическом правлении, ее неделимости и неограниченности, ставшая краеугольным камнем государственного устройства Ромейской империи, заново укоренилась в Европе в эпоху абсолютизма. Для Средневековья характерен взгляд на власть как на частную собственность ее обладателя, которая поэтому подлежит раздроблению при передаче ее наследникам, что и стало одним из главных факторов формирования феодальной системы на Западе и удельной раздробленности на Руси, как, впрочем, и в иных цивилизациях.

Через год после смерти отца Святополк II, подстрекаемый и поддерживаемый королем и императором Арнульфом, восстал против брата, добиваясь передела отцовского наследия. Окраинные земли, пользуясь братоубийственной междоусобицей, стали отделяться от Великой Моравии. Государство стало крошиться на куски. Князья Спитигнев и Вратислав, сыновья Буривоя, явились в 895 году в Регенсбург к королю Арнульфу и признали германский суверенитет над Чехией. От Моравии отделились и те племена, которые ранее добровольно подчинились Святополку. Так крахом закончился опыт создания в центре Европы славянского государства, которое могло бы остановить германский Drang nach Osten, обрекавший западных славян на тысячелетнее прозябание в пасынках германского мира.

В ходе моравской междоусобицы перевес сил оказался на стороне старшего брата Моймира. К тому же ему удалось привлечь на свою сторону папу, которого он попросил в 898 году прислать в Моравию священников из Италии и других стран, чтобы потеснить засилье немецкого духовенства из Баварии. Папа откликнулся на эту просьбу, но баварцы направили в Моравию войска, чтобы защитить своих соплеменников духовного звания. Моймиру II, однако, удалось дать им отпор. Он сумел захватить брата, но баварцы вырвали его из рук Моймира и забрали с собой, чтобы, прикрываясь его именем, не без выгоды для себя участвовать в братоубийственной войне, разорявшей Моравию.

Смертельный удар (coupe de merci) по Моравской державе нанесли пришельцы с Востока – венгры. В конце IX века они прикочевали в придунайские степи – пушту, обильную травами, представлявшими лучший корм для лошадей. Именно там и раньше заканчивались переселенческие маршруты кочевников из Азии гуннов и аваров. Лучших мест для поселения они уже не искали. Вначале венгры, или мадьяры, освоились на слабо населенных берегах Тиссы, но на рубеже X–XI столетий они овладели правобережьем Дуная, откуда совершали грабительские набеги не только на Моравию, но и на земли королевства восточных франков.

Общая опасность сблизила былых противников – франки от имени короля Людовика Дитяти заключили союз с Моймиром II, а тот помирился со своим братом Святополком, вернувшимся из Баварии на родину. Мирным договором закончилась и война Моравии с Чехией, которая, то затухая, то разгораясь, вновь велась с 895 года. До 907 года Моймир II давал отпор агрессии венгров – годом раньше, по замечанию Саксона Анналиста, «венгры были разбиты моравами»^[8], но в сражении под Братиславой, состоявшемся в 907 году, мораване потерпели сокрушительное поражение. Ранее враждовавшие, но к тому времени помирившиеся братья Моймир и Святополк бились бок о бок, и оба сложили головы в этой битве.

«Королевством Цвентибольда короткое время несчастливо правили его сыновья, – замечает Саксон Анналист, – ибо венгры (вскоре) разорили все до основания»^[9].

Города Моравии, как это видно из материалов археологических раскопок, прекратили существование после ее завоевания

Моравское государство окончательно погибло, и земли, населенные мораванами и словаками, были порабощены пришельцами с Урала. Города Моравии, как это видно из материалов археологических раскопок, прекратили существование после ее завоевания: подверглись разрушению или обезлюдели из-за бегства горожан. Значительная часть местного населения и вовсе покинула свою страну, бежав в Чехию, Силезию, Лужицу, на Балканы: в Хорватию, Сербию и Болгарию, а также на Русь, поселившись там в землях кривичей и полян.

Многие из артефактов Киевщины обнаруживают большое сходство с археологическими находками в Моравии и Словакии. Найденные в Гнездове височные кольца моравского типа свидетельствуют о миграции славян из Моравии в Верхнее и Среднее Поднепровье.

«По характеру и деталям погребальной обрядности ориентированные на запад древнейшие трупоположения в Киеве и на среднем Поднепровье имеют прямые аналогии в раннехристианских памятниках на территории Великой Моравии»^[10].

В битве на берегу Леха, состоявшейся в 955 году, бок о бок с немцами короля Оттона Великого сражались чехи. За победой над мадьярами в этой битве последовало присоединение к Чехии северной части Моравии. Позже она была утрачена Чехией, но в 1038 году север Моравии окончательно вошел в состав Чешского королевства, и со временем мораване составили часть чешского этноса, в то время как их соплеменники в Паннонии подверглись ассимиляции венграми, в язык которых вошел обильный пласт славянской лексики, по преимуществу связанной с земледелием, которое изначально было чуждо кочевникам и скотоводам мадьярам.