Предназначение закона

Прежде всего, люди исходят из того, что главная цель закона — защитить нежные и ранимые чувства верующих от глубокого огорчения, которое им причиняют оскорбители. При этом воинственные антиклерикалы заявляют, что не собираются считаться с чьими-либо чувствами (кто бы сомневался) и не хотят, чтобы их ограничивали, а деликатные верующие смущённо просят не преследовать других людей ради их чувств. Среди церковных людей ведутся дискуссии о том, уместно ли христианину желать, чтобы оскорбителей его веры забрали в участок; многих такая перспектива откровенно смущает.

Но в основе всех этих дискуссий лежит одно фундаментальное непонимание. Цель закона — не в том, чтобы оградить душевный покой усердных прихожан Русской Православной Церкви. Вернее, это его побочная цель; главная цель закона, как и законов вообще — предотвращение гражданского насилия. Закон ограждает не столько ранимые души верующих, сколько ранимые тела либералов.

Религия, ее символика и ценности, существуют в нескольких измерениях — в духовном, социальном, культурном. Для воцерковленных людей на первом месте стоит общение с Богом, вечное спасение, хранение заповедей, они могут быть глубоко обеспокоены тем, насколько их действия сообразны Евангелию, не служат ли они соблазном своим ближним, как им избегнуть греха. Для множества других людей, у которых духовные интересы не столь развиты, Православие — это часть их национальной и цивилизационной идентичности. Их иногда называют «культурными» или «этническими» православными. Они могут быть маловерующими или даже неверующими в собственно религиозном смысле, но воспринимать оскорбление веры как оскорбление себе, как намеренное и злостное унижение их национального достоинства. В интернете можно было читать отзывы людей, которые говорили о том, что они сами — атеисты, но, как русские люди, глубоко оскорблены и возмущены хамскими нападками на Русскую Церковь. Такие люди обычно не очень склонны погружаться в глубокие раздумья, не является ли резкая реакция на оскорбление грехом.

Проблема оскорбителей в том, что они опасно промахиваются. Они бьют по щеке христиан, со смехом говоря «а теперь давайте подставляйте вторую щеку, у вас же написано!», и забавляются, пока христиане погружаются в глубокие раздумья о том, дозволяет ли заповедь звать полицию и что делать, если оскорбляют не тебя, а святыни. Беда в том, что при этом они также попадают по щеке второй группы людей, которые в достаточной мере считают Православие своим, чтобы воспринимать оскорбление святынь как тяжкое оскорбление себе, но, в то же время, не слишком мучаются вопросом о заповеди. Они могут просто и без долгих раздумий нанести ответный удар — и тут уже оскорбителям станет не до смеха.

Поэтому закон защищает не столько чувства воцерковленных верующих от горьких обид, сколько самих оскорбителей от жестоких побоев. Это как закон запрещающий плевать людям в лицо - он защищает не только и не столько лица людей от такой, в общем-то, при отсутствии инфекций, безвредной субстанции, как слюна, сколько самого энтузиаста-плевателя от того, что ему может прилететь в ответ.

Наша либеральная тусовка трагически не понимает одного факта, на который неоднократно пытались обратить ее внимание — на то, что она является крайне непопулярным меньшинством в стране, которая ничуть не разделяет ее пристрастий и вкусов. Рассуждения в стиле «все кругом дураки, а я — д'Артаньян в белом кимоно» милы и забавны, пока их читают только в узком круге поклонников, и лучше бы они там и оставались. Когда либералы, не довольствуясь изяществами в своем кругу, лезут задирать тех, кого они называют быдлом и анчоусами, выискивая наиболее болезненные места, удар по которым сильно заденет жителей этой страны, им стоит вспомнить об одной важной вещи. Они не в той весовой категории, чтобы задираться. Они не могут устроить попам нового 17-того года. Вот навлечь серьёзные беды на себя — могут. Когда их начнут жестоко бить — вопрос времени.

Власти оказываются в ситуации, когда они вынуждены принимать какие-то решения перед лицом назревающего насилия. Есть вариант оставить дело на самотёк и предоставить его гражданскому обществу. Деятели современного искусства и прочие любимцы мировой попсы продолжают по нарастающей оскорблять и унижать своих сограждан, наконец, гражданское общество идёт и их жестоко колотит. С одной стороны, можно надеяться на то, что это приведёт к некой саморегуляции: обозначатся границы допустимого в современном искусстве, как они уже обозначились с Исламом. С другой стороны — возникает масса неприятнейших побочных эффектов. Хаотическое насилие — это очень и очень плохо, при этом могут серьёзно пострадать как сами провокаторы, так и более-менее случайные граждане. Сакральные жертвы нужны не властям, а совсем даже другим людям. Кроме того — налицо будет явное нарушение УК; не посадить гражданское общество нельзя, потому как закон надо соблюдать, эдак каждый пойдёт по своему разумению бить врагов Родины, наступит полный хаос. Посадить, однако, его тоже нельзя, потому что это приведёт к усилению обиды и гнева, который теперь обратится и против властей, как занимающих сторону какаторов, глумящихся над русским народом. Опять же, ловкие демагоги не замедлят оседлать эту волну обиды и гнева, явятся серьёзные, а не кукольные, лидеры протеста... Не тот сценарий, который власти хотели бы и могли бы допустить. Поэтому власти и принимают закон, который позволяет удерживать безрассудных оскорбителей, пока их не начали жестоко бить. Поднимается крик — мол, душители-сатрапы! Не дают дразниться-нарываться! Позор-позор! Да, не дают. Таков уж долг властей по отношению к народу — предотвращать гражданское насилие.

Есть люди, которые ищут получить известность, деньги, просто извращённое удовлетворение, нанося своим согражданам тяжкие оскорбления. Среди сограждан могут найтись (и найдутся наверняка, при дальнейшем развитии процесса) люди недостаточно кроткие, которые начнут бить оскорбителей, и возможно ногами. Государственные мужи, видя такое развитие событий, приходят к выводу что процесс надо тормозить. Потому что у них есть качество, которого наша либеральная тусовка лишена полностью и абсолютно — чувство ответственности. Один антицерковный комментатор в интернете, ознакомившись с такими соображениями, написал: «в любом случае, несколько побитых/убитых злобным быдлом либералов - приемлемая цена, чтобы избавить мир от православия» Да, для них это приемлемая цена. Но, похоже, власти с этим не согласны. Православие никуда не денется, а вот предотвратить побитие одних граждан другими — это обязанность государства. Для этого, собственно, и нужен закон. Чтобы мешать провокаторам платить приемлемые для них цены.