Бог знает каждого

Суббота Сырной седмицы — шумная Масленица в самом разгаре… А в это время в храме совершается тихое торжество — празднование в честь всех преподобных и богоносных отцов, в подвиге просиявших. Не случайно оно установлено именно в этот день: перед Великим постом Церковь старается нас «разбудить», показав примеры удивительной ревности по Богу.

Слово «патерик» пришло к нам из греческого языка, по-русски оно звучит как «отечник». Патерики — это сборники глубоко назидательных рассказов о жизни христианских подвижников. Древние патерики составлены в IV–VII веках. Первым на славянский язык (около XII века) был переведен Синайский патерик, или Лимонарь. В русском переводе 1896 года он получил название «Луг духовный блаженного Иоан­на Мосха». К группе древних патериков относятся Скитский, Иерусалимский, Египетский (он известен также как «Лавсаик Палладия, епископа Еленопольского»). Есть патерики, в которых поучения древних подвижников сгруппированы по их именам, а имена приводятся в алфавитном порядке; и есть отобранные по темам. К алфавитным относятся, например, «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», а к тематическим ― «Древний патерик, изложенный по главам». Эти различия обусловлены тем, что переводы делались с древних рукописей разного времени. Они свидетельствуют и о том, что в течение полутора тысяч лет (!) верующие люди не только бережно хранили и переписывали патерики, но и творчески работали с ними, переосмысливали, структурировали для того, чтобы лучше проявился их смысл. И в самом деле: очень удобно и полезно перечитать наставления святого в день его памяти или обратиться к патерику за советом во время искушения, в тяжелой жизненной ситуации, когда пытаешься в чем­то разобраться.

К примеру, мы готовимся к посту. Человек устроен так, что должен видеть цель своих усилий, напоминать самому себе, зачем он трудится. В это время стоит открыть главу патерика «О воздержании и о том, что дОлжно соблюдать его не только относительно пищи, но и относительно движений души».

«Авва Иоанн Колов говорил: если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего задерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятель, погибая от голода, покоряется ему. Так бывает и с плотскими страстями: если человек будет жить в посте и голоде, то враги, будучи обессилены, оставят душу его».

Среди наставлений древних отцов есть совершенно понятные и прозрачные. Есть и такие, которых мы не можем понять без комментариев, не учитывая фактора времени и, главное, не зная глубины внутренней жизни настоящих подвижников. Но если даже и не стараться понять их, можно так и не узнать, что такое настоящее христианство. Еще часто спрашивают: можем ли мы подражать святым, если их подвиги превышают силы обычного человека? Можем, хотя бы в одном, самом главном — внимании к жизни собственной души. Да, мы не уходим в пустыню и не можем держать такой же суровый пост. Но почему даже не пытаемся столь же строго относиться к своей совести?

Нам кажется, что мы, современные люди, и отцы древности — очень разные. Но это не так. Нам трудно молиться Богу? А им разве было легко? Вот что отвечал преподобный Агафон, когда ученики спросили его, какая добродетель в подвижничестве труднее других: «Простите мне, я думаю, нет еще такого труда, как молиться Богу. Всегда, когда только захочет человек молиться, враги стараются отвлечь его, ибо знают, что ничто так им не противодействует, как молитва к Богу. Во всяком подвиге, какой бы ни предпринял человек, после усильного труда получает он успокоение, а молитва до последней минуты жизни требует борьбы».

Древние святые много говорили о том, как опасна страсть осуждения. Они видели воочию, как пагубно она влияет на душу. Прошли века — но и сегодня трудно найти человека, который не был бы подвержен этой страсти. В патериках можно найти множество примеров тому, как с ней бороться.

«Один брат в Скиту пал в грех. Братия собрались и послали за аввою Моисеем; но он не захотел идти. Пресвитер опять послал звать его таким образом: иди, тебя ожидает собрание. Авва Моисей встал и пошел. Взяв корзину с дырами и наполнив песком, он нес ее с собою. Братия, вышедшие к нему навстречу, спрашивают его: что это такое, отец? Старец отвечал им: это грехи мои сыплются позади меня, но я не смотрю на них, а пришел теперь судить чужие грехи. — Братия, услышав это, ничего не стали говорить согрешившему брату, но простили его».

«Когда авва Агафон видел какое-нибудь дело, и помысл побуждал его к осуждению, говорил он самому себе: Агафон! не сделай сам того же. — И таким образом помысл его успокаивался».

«<Авва Моисей говорил>: если будем внимательны к своим грехам, мы не будем смотреть на грехи ближнего. Ибо это — безумие человеческое — оставлять своего мертвеца и идти плакать над мертвецом ближнего; а умереть для ближнего своего то же значит, что чувствовать свои грехи и не думать ни о ком другом, хорош ли он или худ. Не делай зла никому и ни против кого не мысли зла в сердце своем; не презирай того, кто делает худо; не входи в сообщество с человеком, который вредит своему ближнему, и не радуйся с тем, который делает зло другому; не укоряй никого, но говори: Бог знает каждого; не соглашайся с клеветником, не забавляйся его злоречием, но и не питай ненависти к тому, кто поносит ближнего своего. Вот что значит не осуждать, по Писанию: не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1). Не имей вражды ни с кем и не питай вражды в сердце своем. Не должен ты ненавидеть и того, кто враждует на ближнего своего. В этом-то и состоит мир».

Древних святых волновали те же вопросы, что и нас. Некоторые из них принято называть «проклятыми», потому что они якобы не имеют ответа. Но вот один случай из жизни преподобного Антония Великого ясно показывает: на самом деле ответ есть, но он находится в другом измерении — не в нашей повседневности, а в реальности Божественного бытия.

«…авва Антоний, проникая в глубину судов Божиих, вопросил Бога так: Господи! для чего одни умирают в молодости, а другие живут до глубокой старости? для чего одни бедны, а другие богаты? для чего нечестивые богаты, а благочестивые бедны? Тогда пришел к нему глас: Антоний! себе внимай! А то суды Божии, и тебе нет пользы испытывать их».

Патерик — это серьезное чтение, но душа радуется ему, ведь по сути здесь рассказывается о реальности богообщения для человека. Святые не только предупреждают нас о коварстве врага, но и свидетельствуют о любви Божией, существовании жизни вечной, учат доверию Богу.

«Авва Дула, ученик аввы Виссариона, рассказывал следующее. Шли мы однажды по морскому берегу; мне захотелось пить, и я сказал авве Виссариону: авва! мне очень хочется пить. Старец, сотворив молитву, говорит мне: пей из моря. Вода сделалась сладкою, и я напился. После налил я воды в сосуд, на случай, если бы на пути опять захотелось пить. Старец, увидев это, сказал мне: для чего ты налил? Я отвечал ему: прости мне, — как бы еще на пути не захотелось пить. Тогда старец сказал: и здесь Бог, и везде Бог».

Патерики знакомят нас с жизнью святых для того, чтобы мы смогли их полюбить и научиться подражать их ревности. И здесь не очень важно — живет ли читатель в пустыне или в современном городе, монах он или человек семейный. Все мы призваны к исполнению заповедей Христовых, и нам очень нужен опыт тех, кто прошел этим путем до нас.

Газета «Православная вера» № 3 (527)