Дневники

В издательстве Сретенского монастыря опубликован «Дневник» Марии Львовны Казем-Бек.

Мария Львовна Казем-Бек, урожденная Толстая (1855–1918), — видный православный педагог, начальница Института благородных девиц в Казани и Санкт-Петербурге. Ее записи охватывают несколько десятилетий XIX века и начало XX века, отражая эпоху царствования Александра II, Александра III и святого страстотерпца Николая II. Автор рисует портреты и дает характеристики многих государственных деятелей, придворных сановников и церковных иерархов, деятелей науки и культуры. На этом историческом фоне разворачивается повествование о жизни собственной семьи. Убежденная поборница единой и неделимой России, симфонии самодержавия и Церкви, М. Л. Казем-Бек судит обо всем как глубоко верующая христианка. Образ ее поражает глубиной православного мировосприятия, тонкостью патриотического чувства, высотой аристократического духа, ярким литературным дарованием.

Все это позволяет говорить об исключительной значимости, идейной и художественной ценности «Дневников», предоставленных издательству князем Зурабом Михайловичем Чавчавадзе — правнуком автора.

Автор вступительного слова Валентин Никитин, д-р философии, член Союза писателей России так пишет об авторе «Дневника»: «В этих дневниковых записях хорошо отражен внутренний мир автора, взаимоотношения в семье и ее быт, религиозные переживания, становление характера, первая влюбленность, мысли о своем жизненном предназначении.

…Зная о катаклизме 1917 года, свержении монархии и последующих трагических событиях гражданской войны, читая ее дневники, со всей очевидностью понимаешь, что Мария Львовна Казем-Бек предвосхитила в своих суждениях и оценках ход отечественной истории на несколько десятилетий вперед… Идейный вектор дневников устремлен как раз в наше время, требующее от общества консолидации и полного преодоления недавней смуты и ее последствий».

«Дневники» М. Л. Казем-Бек отвечают лучшим эстетическим и мировоззренческим критериям и стоят в одном ряду с наиболее значительными произведениями жанра мемуаров: «В “Дневниках” много ярких, убедительно достоверных зарисовок дворянского и народного быта... Земледельческие и прочие работы описаны со знанием дела, рисуя автора умелой и рачительной хозяйкой. Она обладает немалыми познаниями и в области медицины, вполне адекватно описывая симптомы тех или иных болезней, их течение и их лечение. Ее самая разнообразная воспитательно-педагогическая и социальная работа, ее благотворительная деятельность и самоотверженная помощь страждущим (во время голода) превыше всяких похвал.

Но “Дневники” выходят за рамки традиционной семейной хроники и автобиографических записок. Это поистине животрепещущий отклик на наиболее значительные события нескольких драматических десятилетий в истории России. Важно подчеркнуть, что семейная хроника не имеет самодовлеющего значения, она органически связана с хронологической канвой исторических событий, внутренне «структурирована» в общее течение общественной и государственной жизни России, порой перекликаясь и резонируя с мировыми событиями, прежде всего с событиями в жизни Европы.

Литературно-художественные достоинства “Дневников” — богатство их языка, взволнованная тональность, обилие глубокомысленных авторских сентенций, проницательных суждений, верных и трезвых оценок, пафос сопричастной заинтересованности и в то же время свободный и спонтанный “поток сознания” — придают повествованию неповторимый характер, делают это сочинение уникальным, и не только в жанре мемуаристики».

Предлагаем к прочтению страницу «Дневника» за 1913 год.

11 января, пятница

Праздники прошли, Новый год наступил, мое пребывание в Ревеле окончилось, и я опять в Петербурге.

«И скучно, и грустно…» Но так жить нельзя!.. И нехорошо так жить!.. Надо любить жизнь и «делать ее» бодро и весело, интересуясь тем, что из этого делания выйдет и куда жизненный путь выведет. А он, конечно, куда-нибудь да выведет. К могиле!.. где сталкиваются все жизненные пути?

Но и к этому последнему на земле пункту ведь можно идти разными тропинками, на протяжении которых могут встречаться самые неожиданные приключения и развертываться самые разнообразные пейзажи! Воспринимать их надо с хорошим чувством, вглядываясь в них с интересом, и продвигаться вперед с бодрым духом.

Да, так надо!.. И я мысленно повторяю себе это нравоучение. Но по временам как трудно бывает применять его на практике!..

Бывают периоды, когда жизненная тропа выведет вдруг в однообразно-скучную местность, в такую банально-тусклую, что, как ни всматриваешься — нечем заинтересоваться и как ни взвинчивай себя — нечем вдохновиться… Повернешься вправо, повернешься влево, взглянешь вперед — всюду те же бесцветно-серые тона, те же давно виданные однообразные очертания… Горизонт узок… Но не могучие горы, не великолепные стены, не таинственно-дремучие леса заслоняют его, а какие-то серые бесформенные бугры и тощие бурые перелески. Все серо, все буднично, все тускло… И кажется, что конца нет этому бесцветному пейзажу! Больших опасностей — насколько различает глаз — не видится, но маленькие дают себя чувствовать повсюду; то скользко становится и думается: неужто шлепнусь на таком бесславном пути?.. То какие-то мелкие камешки мешают продвигаться вперед, натирают ногу и вызывают докучливую тривиальную боль, в которой даже самой себе стыдно сознаться.

То какие-то нелепые сучья вылезают, цепляются всюду и постепенно приводят в беспорядок волосы и платье… То сыростью пахнет, то каким-то зловонием; то лужа на пути и надо ее обходить или неуклюже перепрыгнуть… Тоска начинает овладевать душой, вызывая черный ряд мыслей!..

Начинает казаться, что за этими серыми буграми таится что-то зловещее и восстанет вдруг из-за куста при каком-нибудь едва приметном повороте тропинки. И чувствуешь, что не будешь готова ко встрече с этой неведомой опасностью. Очутишься перед нею усталая, с поникшим духом, в неавантажном виде… Ведь это не то, что ждать врага, приготовившись к его нападению, следить за его движениями в безбрежном море или величавой пустыне или укрываться от него в непроглядных лесах и таинственных скалах! Там все струны души напряжены, там одет в нужные доспехи, там сама природа вдохновляет, там даже случайные раны придают силы и смелости…

С другой стороны, думается и иначе: действительно ли так бесцветна и бессодержательна картина вокруг меня? Не в моей ли собственной душевной усталости или физической слабости кроется причина моей тоски? Не мой ли пониженный дух в пониженном виде отражает окружающие предметы и события и заволакивает мои глаза?.. Ведь существуют не предметы, а наше отношение к ним!.. Ведь дух сильнее внешних явлений и может придавать им и свой колорит, и свое значение!.. Что, в самом деле, творится вокруг меня? Из чего состоит мой пейзаж данной минуты? Попробую разобраться.

Я задумалась…

И право же, ничего веселого не могла придумать…

Ну что же?! Все же надо бодриться, вооружиться терпением и непоколебимой верой в лучшее, выжидать выхода к более широким, более веселым, более красивым горизонтам. Таковые есть на свете; это вне сомнения! А если есть, то рано или поздно и развернутся во всю свою ширь!..

Да!.. Подождем!

Содержание

• Вступление. Под сенью креста и короны: жизненный путь и дневники Марии Львовны Казем-Бек. Валентин Никитин
• 1867–1869 годы
• Отрывки из дневника
  • 1867 год
  • 1868 год
  • 1869 год
• 1890–1894 годы
  • 1890 год
  • 1891 год
  • 1892 год
  • 1893 год
  • 1894 год
• 1913–1914 годы
  • 1913 год
  • 1914 год
• Примечания. Указатель имен и названий