Природа наша не может бездействовать, а иначе легко преклоняется ко злу. Положим, человеку целомудренному или отличающемуся какою:либо другою добродетелью, не нужны были бы никакие подвиги, а он спал бы и, однако же, во всем успевал: к чему привело бы такое ослабление? Не к гордости ли и высокомерию? Но надлежало бы быть, говоришь ты, одним добрым. А какое свойство добра? Трезвиться ли и бодрствовать или спать и предаваться беспечности? А почему, скажешь, не признано за лучшее, чтобы добро делалось без труда? Такие слова свойственны животным и чревоугодникам, которые почитают богом свое чрево. Что это слова лености, вот суди: если бы где:нибудь были властитель и военачальник и властитель бы спал или пиршествовал, а военачальник с великими трудами одерживал бы победы, кому из них ты вменил бы славу? Кому принадлежал бы плод радостных событий? Видишь, что душа более расположена бывает к тому, в чем более труждается. Потому и Бог соединил с добродетелью труды, желая прилепить к ней душу. Потому:то мы и удивляемся добродетели, хотя сами ее не исполняем: а порок порицаем, хотя он и кажется весьма приятен.