Социальный заказ на подготовку теологов

Светскому богословскому образованию в России исполнилось более 10 лет. Номинально этот отсчет ведется с 1992 года, с того момента, когда Министерство образования по собственной инициативе разработало и утвердило государственный стандарт по специальности «Теология». В результате вполне объяснимой инерции высшая школа не смогла от преподавания научного атеизма сразу же перейти к преподаванию собственно теологии – сложного комплекса наук, изучающих формы религиозной жизни, историю вероучений, религиозное культурное наследие и т. д. Поэтому государственный стандарт по теологии образца 1992 года предполагал лишь достаточно поверхностный обзор религиозных наук, кроме того предполагалось, что этот обзор будет вестись с позиций по сути атеистического знания, хоть и отказавшегося от воинственного «ниспровержения богов», но равнодушного к поискам религиозной истины.

В 2001–2002 годах были приняты образовательные стандарты, позволяющие преподавать теологию уже с точки зрения конкретных конфессий, что наконец-то создало нормальную правовую базу для развития светского религиозного образования в России. Реакция высших учебных заведений на эти перемены не заставила себя ждать: с 2001 года лицензию на преподавание теологии получают в среднем пять вузов в год, причем тенденция к росту количества вузов, включившихся в новый образовательный процесс, остается постоянной.

3 июня 2006 года сложный процесс становления целой фундаментальной системы наук обсуждался за «круглым столом», организованным Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом. Обсуждение велось с церковной, социологической, философской, юридической, исторической точек зрения.

Игорь Павлович Рязанцев, д.и.н., профессор, зам. декана социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова:

В 2005 году сотрудниками и аспирантами социологического факультета МГУ, а также 26 региональными отделениями Российской социологической ассоциации было проведено исследование по теме «Отношение российской молодежи к Русской Православной Церкви». В ходе исследования было опрошено 1800 респондентов из 26 регионов Российской Федерации из всех семи федеральных округов. Опрашивались молодые люди в возрасте от 15 до 30 лет. Информация собиралась методом анкетирования по месту жительства. Этот затратный и сложный метод был выбран специально для того, чтобы получить надежные данные. Ошибка выборки была обозначена нами в 3%.

Существует достаточно много методик для определения конфессиональной принадлежности, на их основе мы попытались создать синтетическую концепцию. Таким образом родилась следующая типология отношения молодежи к Церкви. Всего было выделено четыре типа.

Первая категория – это воцерковленные православные христиане, к которым мы отнесли называющих себя так, а также исповедующихся и причащающихся хотя бы раз в год, а также соблюдающих, по крайней мере, Великий пост. Эта категория составила 8% опрошенных.

Следующая группа – это, называющие себя православными, но не придерживающиеся основных церковных правил. Эта категория составила 55%.

Еще одна группа – это молодежь, положительно относящаяся к Русской Православной Церкви вне зависимости от своей конфессиональной принадлежности. В нее вошли 33% респондентов.

И, наконец, группа молодежи, отрицательно относящаяся к Православной Церкви. В нее вошли граждане самой разной этнической принадлежности и вероисповедания. Объем группы – 4%.

Первый и важнейший вывод, который можно сделать в результате этого исследования, заключается в том, что общество воинствующего атеизма осталось позади. Следующий вывод – Церковь в глазах молодого жителя России превратилась в авторитетнейший социальный институт. И последний вывод – православные верующие стали одной из доминирующих социальных групп в современном российском обществе.

Все это говорит не только о востребованности, но и о крайней необходимости теологического образования в современной России.

Владимир Николаевич Катасонов, д.ф.н., профессор, зав. кафедрой научной апологетики ПСТГУ:

Уважаемый профессор Рязанцев рассказал нам о социологическом срезе проблемы, а я хотел бы сказать о принципиальной стороне структуры университетского образования и о соотношении ее с теологией.

На Западе теологические факультеты существуют в структуре университетов изначально, а у нас, в силу известных особенностей истории страны, приходится восстанавливать их заново. Если на Западе существование теологического факультета в университете является чем-то само собой разумеющимся, то в России эту необходимость приходится доказывать.

Везде, вне зависимости от разнообразных частных проблем, встает вопрос о структуре университета, предполагающей теоретическую философскую базу, говорящую о структуре науки вообще, о том, какие науки являются фундаментальными, а какие подчиненными. Если мы не отдадим должного философскому осмыслению университета, то мы за деревьями просто не увидим леса. Вместо университета мы можем получить пестрый набор кафедр и курсов, которые не будут являть собой единого целого. Это мировоззренческая проблема, она затрагивает вопрос о месте человека в мироздании, вопрос судьбы человека, идеала человека, идеала самой истины, а все это неизбежно связано с вопросом о Боге. Надо заметить, что и в новое время все значительные европейские ученые так или иначе осмысляли религиозную сторону познания. Эйнштейн говорил о религиозном чувстве ученого, которое его охватывает при созерцании стройности законов, по которым существует мир. Дайзенберг, создатель плазменной механики, говорил о душе мира, к которой можно обращаться, как к живому человеку. И вообще, с логической точки зрения, ставить вопрос о познании природы можно только предполагая, что в ней существует некая первооснова. Поэтому и в новой европейской философии уже с XVII–XVIII веков появляется понятие естественной религии. Юм – один из зачинателей этого течения – говорил о том, что нужно быть очень неразумным человеком, чтобы вообще не признавать существование Бога.

Наряду с религиозной философией, с рассуждениями ученых и философов о Боге и религии существует собственно богословие, основанное на Откровении. И это Откровение, если мы хотим построить цельную систему образования, мы не можем игнорировать, вне зависимости от того, признаем ли мы его непреложную истинность или нет. Само понятие «образование» связано прежде всего с «образом», и в связи с этим встает вопрос о том, какой образ мы хотим придать человеку. Христиане, опираясь на Откровение, отвечают на этот вопрос просто: образование должно способствовать восстановлению образа Божия в человеке. Можно попытаться ответить на вопрос об образе человека и вне этой фундаментальной антропологической базы, но это будет чрезвычайно сложно, и ответ будет выглядеть неубедительно.

Следовательно, можно говорить о том, что помимо основной задачи богословия, которая заключена в развитии религиозного учения, существует потребность в обсуждении с богословских позиций таких вопросов, в которых заинтересовано все общество. Вопросы, о жизни, смерти, свободе, спасении встают перед каждым человеком, который серьезно задумывается о своем существовании. При попытке игнорировать эти вопросы общество неизбежно теряет свои фундаментальные горизонты, проверенные разумом, наукой, историей. И при отсутствии этих ориентиров общество неизбежно становится жертвой авантюристов, пытающихся воплотить утопии, безответственно предлагающих все новые и новые мертворожденные проекты обустройства человечества.

Игорь Владиславович Понкин, д.ю.н., директор Института государственно-конфессиональных отношений и права:

Одна из основных правовых проблем, связанных с существованием теологического образования в России, заключена в соблюдении принципа светскости. Нам до сих пор приходится сталкиваться с радикальными противниками преподавания теологии, которые берутся утверждать, что само введение этой науки в университетскую систему грубо попирает этот принцип. Поэтому опыт, накопленный в западных университетах, чрезвычайно важен для аргументации, позволяющей оспорить это ошибочное мнение. Если преподавание теологии нарушает принцип светскости у нас, то почему оно приемлемо во Французской республике, которая заявляет светскость не только как одну из основ государственного устройства, но как и национальную ценность? Почему это не нарушает светскость в Германии, где жестко закреплен принцип отделения Церкви от государства, в Великобритании, Бельгии и в других европейских странах? Видимо речь идет о том, что в обсуждении этого вопроса мы сталкиваемся с подменами, с непониманием и нежеланием понять того, что представляет собой светское государство.

В связи с этим вопросом мне хотелось бы порекомендовать и представить новую книгу. Она будет полезна для всех, кто интересуется правовой практикой преподавания теологии. Название книги  – «Теологический факультет государственного университета: Европейский опыт правового регулирования». Она выпущена издательством ПСТГУ и в ней содержится подробный обзор функционирования теологических факультетов.

Несмотря на то, что теология де-факто и де-юре встроена в государственную систему высшего образования, сопротивление развитию отечественной теологии продолжается. Например, Аттестационная комиссия Министерства образования и науки выступает категорически против введения ученых степеней кандидата и доктора теологии. На мой взгляд, это совершенно нелогично. Более того, имеется правовое заключение, подготовленное нашим институтом, где показана неправомерность этой позиции.

Наталья Юрьевна Сухова, магистр богословия, старший преподаватель кафедры истории Русской Православной Церкви ПСТГУ:

Мы имеем немалый отечественный опыт в организации богословского образования, и этот опыт необходимо изучать и использовать. Принципы развития богословского образования в России, актуальные и для нашего времени, были заложены еще в XVIII веке. Для этого прилагались значительные усилия на государственном уровне, направление и качество передачи богословских знаний серьезно обсуждались научными кругами, как церковными, так и светскими. Подготовка специалистов-богословов также велась не только в церковных учебных заведениях, но и в светских университетах. Эти принципы существовали, развивались, осмыслялись по-новому вплоть до того времени, когда вся система богословского образования была целенаправленно разрушена советской властью.

Комиссия по разработке нового академического устава, работавшая весной 1917 года, подтвердила приверженность научного сообщества сложившимся традициям. На заседаниях комиссии вновь повторялись аргументы в пользу теологических факультетов, но при этом было отмечено, что университетский вариант богословия допустим лишь в том случае, если удастся гарантировать устойчивую связь богословских факультетов с православным вероисповеданием и отечественной Церковью. Университетские профессора, приглашенные для участия в работе комиссии, подтвердили разумность таких решений, дополнив их вполне конкретными предложениями по введению некоторых новых наук в программы высшей богословской школы.

Понимание необходимости полноценного включения богословия в научное и образовательное пространство вместе с пониманием особого места богословия в системе человеческого знания утверждалось и нашими предшественниками. При этом подчеркивалась необходимость государственной поддержки богословского образования.

Конечно, невозможно предположить, что сохранившиеся проекты развития богословия могут быть вполне реализованы в современных условиях. Слишком многое изменилось с тех пор в науке и образовании, но поставленные тогда проблемы вполне актуальны и в наши дни.

Мария Владимировна Тюменева, зав. сектором научно-методического обеспечения религиозного образования ПСТГУ:

Значение и ценность богословского образования, а также гуманитарного образования, стоящего на позициях верующего сознания, по-прежнему приходится доказывать. Принятый в 1992 году государственный стандарт по теологии был идентичен стандарту по религиоведению, и оба эти стандарта находились на атеистической позиции знания. Эта ситуация улучшилась после того, как в 2001 и 2002 годах удалось добиться принятия стандартов нового поколения, основанных уже на классическом богословии, в нашем случае, на богословии Православной Церкви.

Однако в ходе начавшейся реформы высшего образования, предпринятой с целью включения России в так называемый болонский процесс, мы рискуем утратить некоторое количественное и качественное содержание преподавания теологии. Поэтому Совет по теологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию инициировал всестороннее исследование места и роли теологического образования в России. Исходя из направления реформы, в качестве объектов исследования нами были выбраны, во-первых, системы богословского образования в странах Западной Европы, Ближнего Востока и США, во-вторых, образовательный запрос со стороны российского общества на подготовку теологов и, в-третьих, тенденция развития теологических факультетов и кафедр в России.

Я хочу немного рассказать о некоторых наиболее показательных результатах, достигнутых нами. Один из примеров – исследование учебных планов и уровня преподавания теологии в Оксфордском университете, которое было проведено Васильевой Ольгой Юрьевной, доктором исторических наук. Она провела консультацию с руководителями и профессорами гуманитарных образовательных программ Оксфордского университета и выяснила, что теология не только сохраняет уважение всего общества, как матерь всех университетских дисциплин, но и конкурс на теологию остается самым высоким. Уже после теологии идет история, юриспруденция и естественные науки. Это самая престижная базовая программа подготовки. По оценкам британского общества только теология может быть фундаментом гуманитарного знания. При этом важно заметить, что в Оксфорде и Кембридже теология не отторгается от Англиканской Церкви, которая ее породила. И это обычное правило для европейских университетов. Изучение других религий также ведется с позиций культурообразующей конфессии. Также в результате консультации выяснилось, что очень во многих областях трудовой деятельности в Великобритании теологи востребованы, не всегда как таковые, часто, как продолжившие свое образование и получившие магистерскую степень уже в какой-то более практической области. Но статистика показывает, что теологическое образование является универсальным и с точки зрения востребованности на рынке труда.

Теперь посмотрим, как развивается теологическое образование в России.

После перехода в 2001 и 2002 годах на стандарты второго поколения стало возможно говорить о существовании системы богословского образования по конфессиональному принципу. Теперь в России имеется возможность преподавания православной, исламской и иудейской теологии. В связи с этим переходом на традиционную модель преподавания теологии, принятую во всем мире, мы видим совершенно другой отклик на новый стандарт в высшей школе. С 2001 года количество вузов, пожелавших ввести у себя преподавание теологии, стало неуклонно повышаться. Если после 1992 года всего восемь вузов ввели у себя преподавание теологии, не столько благодаря стандарту, сколько вопреки ему, то с 2001 года к преподаванию теологии ежегодно присоединяется в среднем по пять вузов. На данный момент подготовку теологов ведет уже 31 вуз. Темпы этого роста в настоящее время не снижаются.

Тенденция востребованности специалистов теологов на рынке труда обнадеживает. Теологи востребованы в образовательных структурах, учреждениях культуры, правоохранительных органах, СМИ, органах социального обеспечения и социального управления. Кафедры теологии широко привлекаются для проведения экспертиз. Это экспертизы учебных программ, имеющих религиозный компонент, проведение государственных экспертиз религиозных объединений. Теологи привлекаются для консультирования местных властей по взаимодействию, например, с религиозными организациями, для подготовки преподавателей по основам православной культуры. Область государственных и общественных задач, в решении которых востребованы специалисты-теологи, весьма обширна.

Круг вопросов затронутых участниками «круглого стола», конечно же, не является окончательным, поскольку, во-первых, мероприятия такого рода, в отличии от серьезных научных конференций, носят популяризаторский характер. Во-вторых, потому что для окончательного вхождения теологии в систему российской высшей школы потребуется еще немалое время и на этом пути предстоит решить еще множество, как теоретических, так и практических вопросов самого разного плана.

Но можно утверждать с полной уверенностью: российское общество не потерпит никакого вреда от расширения миссии Церкви за пределы ее священной ограды. Это движение вполне правомерно со стороны Церкви, поскольку обусловлено стремлением самого российского общества к обретению научно обоснованной мировоззренческой базы. Также и Церковь, для решения своих внутренних задач, может нуждаться в поддержке со стороны доброжелательно настроенных к ней научных и культурных кругов.