Алексей Рыбников: творчество свободно, остальное — ремесло

Алексей Рыбников

«Юнона и Авось» — музыкальная мистерия композитора Алексея Рыбникова на стихи Андрея Вознесенского. Созданная почти сорок лет назад, она не сходит со сцены. В апреле Театр Алексея Рыбникова представит легендарную рок-оперу в авторской версии зрителям Женевы и Цюриха.

Алексей Рыбников, советский и российский композитор, народный артист России, создатель музыки к сотне фильмов, среди которых «Остров сокровищ», «Приключения Буратино», «Тот самый Мюнхаузен», «Вам и не снилось», «Братья Карамазовы», автор симфонических композиций и культовых рок-опер «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты», «Юнона и Авось» и других, отвечает на вопросы журнала schwingen.net.

— Алексей Львович, рок-оперу «Юнона и Авось» видел, кажется, весь мир. А в Швейцарии неужто впервые со сцены прозвучит:

«Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.»?

Я лично бывал в Женеве много раз, путешествовал по Швейцарии. А наш театр едет в эту прекрасную страну впервые. Нам очень важно и интересно, как отреагируют зрители. По моим наблюдениям, швейцарская публика знает и любит искусство и тонко ценит его. Так что ждем встречу со зрителями с волнением.

— Мы тоже с волнением ждем встречу с легендарной «Юноной и Авось». А Вы сможете приехать на премьеру в Женеву?

Я сейчас завершаю работу над музыкальным кинофильмом «Литургия оглашенных», являюсь и режиссером, и продюсером. Визуальный ряд уже готов, заканчиваем звуковой. Творческий процесс непредсказуем, детальная проработка эпизодов порой требует больше времени и усилий, чем планировалось. Если успеем до 10 апреля, постараюсь приехать.

«Опера-мистерия «Авось» (1979) известна широкой публике как рок-опера «Юнона и Авось». В ней соединились традиции русской духовной музыки, народный фольклор, жанры массовой «городской» музыки с образными, идейными и эстетическими приоритетами композитора Алексея Рыбникова – идей искупления человеком своих грехов, осмысление проступков человека и понимание необходимости ответить за них, спасение в Божьей Любви и Прощении. Первоначально музыкальная тема была тесно переплетена с текстами из Православного Молитвослова и Псалмов. Мощный эмоциональный посыл произведению добавила поэма Андрея Вознесенского – «Авось» и его стихи. В либретто оперы соединились духовное и светское начала». (Театр Алексея Рыбникова).

— Премьера рок-оперы «Юнона и Авось» состоялась в Московском театре имени Ленинского комсомола почти сорок лет назад. Тогда, в 1981 году, многие верили в её успех?

Все было экспериментально, непредсказуемо, хрупко. Скажу словами Андрея Вознесенского, которые он вложил в уста графа Резанова. Они отлично передают атмосферу того времени и наши ощущения: «Затея не удалась. За попытку… спасибо!». Мы понятия не имели, чем все это обернется. А обернулось победой! И вот уже много лет «Юнона и Авось» идет на сценах разных театров и стран. Значит, все было сделано правильно.

— Как Вам работалось с Андреем Вознесенским? Он ведь заметно старше Вас и ко времени создания рок-оперы был известным поэтом?

С Андреем Вознесенским работать было чрезвычайно легко. Он – гениальный. Такие люди имеют широкий кругозор, прогрессивное мировоззрение, широкие понятия о человеческих отношениях и о мире. Что им и позволяет опережать свое время. У Андрея уже был опыт сочинений на музыку, и он очень ясно понимал, что мне нужно как композитору. Я играл ему мелодию и даже объяснять не приходилось, он чувствовал тему и понимал, какие стихи будут звучать.

Золотой диск фирмы «Мелодия» за выдающийся вклад в музыкальную культуру (продано 2 миллиона дисков). (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Золотой диск фирмы «Мелодия» за выдающийся вклад в музыкальную культуру (продано 2 милллиона дисков). (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Дело в том, что изначально стихи, ставшие основой либретто «Юноны и Авось», писались не для пения. Это самостоятельная поэзия, глубокая, со сложными образами. А мне надо было соединить поэзию и музыку — чтобы стихи Вознесенского зазвучали в песнях. Задача оказалась сложная, но очень интересная. Например, популярные песенные тексты Вознесенского «Миллион алых роз», «Верни мне музыку», «Плачет девочка в автомате» сочинялись поэтом специально для музыки, там совсем другое мышление. А глубокую поэзию спеть сложно. Я горд, что у меня получилось.

— Вы окончили Московскую консерваторию с отличием, затем аспирантуру. Учились по классу композиции у знаменитого Арама Хачатуряна. Как можно было после консерватории стать музыкальным революционером? Создание рок-оперы в года, когда рок запрещен в СССР, разве не вызов?

Мне хотелось создать музыкальное произведение, во-первых, на российской основе, во-вторых, выразить свои чувства и мысли. Церковные песнопения, тем более в сочетании с рок-композициями, — об этом даже подумать никто не смел в те времена. Но была потребность высказаться, отправить, как теперь говорят, свой месседж людям. И сделать это не так, как разрешено, а иначе, другими выразительными средствами.

Я работал, просто писал музыку, которая мне нравилась самому. Не задумывался: возможно — невозможно. И, честно говоря, особо даже не надеялся на то, что это когда-то выйдет в свет. Столкновение с властями ожидалось, оно и произошло, всяких неприятностей было много. Мы жертвовали карьерами, спокойной жизнью. Я все подробно описал в своей книге воспоминаний «Коридор для слонов».

Премьера оперы-мистерии «Юнона и Авось» в Ленкоме с Марком Захаровым, Андреем Вознесенским, Владимиром Васильевым, Алексеем Рыбниковым. 1981 год. (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Премьера оперы-мистерии «Юнона и Авось» в Ленкоме с Марком Захаровым, Андреем Вознесенским, Владимиром Васильевым, Алексеем Рыбниковым. 1981 год. (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Музыка нашла дорогу к людям трудно, непредсказуемо, буквально с элементами мистики. Сначала на пластинке записали альбом, а потом поставили спектакль в театре. За все годы я ни разу не пожалел, что это случилось. Честно говоря, очень многое в своей жизни я делал именно так, как мне хотелось, как нравилось, без расчета, будут опубликованы мои произведения или нет. Но, оказывается, Бог помогает людям.

— Пьер Карден помог в 1983 году показать «Юнону и Авось» в Париже и Нью-Йорке. Затем были триумфальные гастроли по всему миру. А летом 2009 года во Франции, на международном фестивале Пьера Кардена, Театр Алексея Рыбникова представил новую постановку рок-оперы «Юнона и Авось». Как это было?

У Пьера Кардена был День рождения. И он хотел на новом фестивале в Лакост (фр. Lacoste), который теперь стал ежегодным, показать «Юнону и Авось». Мне кажется, он всю свою жизнь любил это произведение. Идея пришла к нему где-то в начале мая. И нужно было быстро, за полтора месяца сделать спектакль. Надо сказать, что ранее у нас в планах этого не было. Мы считали, что раз спектакль в Ленкоме идет – замечательно, зачем еще одна «Юнона и Авось» в Москве?

Но уж коль возник случай, отложили другие театральные дела и всей труппой взялись за «Юнону и Авось». Придумали декорации, костюмы, короче говоря, поставили спектакль и поехали во Францию. Премьера была на открытом воздухе, на фоне скалы, без либретто на французском языке. По-русски пели, как оно есть, только перед началом ведущий коротко рассказал сюжет произведения. А среди зрителей-то преимущественно франкофоны!

Пьер Карден и Алексей Рыбников в замке Лакост перед премьерой «Юноны и Авось». Июль 2009 года. (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Пьер Карден и Алексей Рыбников в замке Лакост перед премьерой «Юноны и Авось». Июль 2009 года. (Фото: Театр Алексея Рыбникова).

Успех был фантастический. Публика все почувствовала и поняла без субтитров. Мы полагали, что покажем спектакль один раз, как подарок на День рождения Пьера Кардена. А когда вернулись в Москву, подумали: а может и россиянам понравится? В России нашу постановку тоже приняли на ура. С тех пор Театр Алексея Рыбникова сыграл «Юнону и Авось» больше тысячи раз и сохраняет её в репертуаре.

— Вас называют создателем жанра советской и российской музыкальной мистерии. Согласны с этим?

Хотя «Юнону и Авось» тоже называют музыкальной мистерией, но настоящая мистерия, скажу я вам, это «Литургия оглашенных». Я её создавал почти 10 лет. В ней соединились тексты великих поэтов эпохи Возрождения, русских писателей и поэтов Серебряного века, библейские откровения. Сюжетная линия «Литургии» напоминает «Божественную комедию» Данте, но действие перенесено в Россию первой половины XX века. Духовная тема всегда актуальна.

Спектакль впервые показали в 1992 году, с чего и начался Театр Алексея Рыбникова. С тех пор наш театр стал популярен в России и за рубежом, мы объездили с гастролями много стран в Европе, Америке и Азии. И вот через четверть века после создания театра и премьеры «Литургии оглашенных» решили снять одноименный музыкальный кинофильм. Поэтому сейчас я захвачен этой творческой мистерией.

— Надо ли ограничивать «раскованность мысли» художника? Что для Вас значит свобода творчества?

Думаю, без свободы творчества нет никакого творчества, могут быть только поделки ремесленные. А творчество обязано быть свободным. Его никто не может ограничивать, кроме внутреннего представления художника. Такие ограничения очень важны, а внешних не должно быть. А если они есть, их нужно обязательно преодолевать. Иначе в конце работы над произведением не будет удовлетворения, которое приносит только свободное творчество.

— «Искусство выполняет роль посредника между жизнью и смертью. Особенно музыка». Разделяете это мнение?

Очень сложная конструкция. Почему между жизнью и смертью? Не знаю… Мне кажется, музыка – это, прежде всего, жизнь. А смерти для верующих людей вообще нет как таковой. Поэтому музыка – это, наверно, все-таки посредник между жизнью и жизнью. Может, просто, между разными формами жизни.

— Граф Резанов был дипломатом и путешественником. В 1806 году на паруснике «Юнона» он пересек Тихий океан от Аляски до залива Сан-Франциско в северной Калифорнии и вернулся обратно в русскую колонию Ново-Архангельск на Аляске. Известно, что Вы тоже любите путешествовать. А какие у Вас впечатления о Швейцарии?

В Швейцарии мне очень нравится Женева с чудесным фонтаном на озере. Но больше всего люблю Монтрё. Я побывал в гостинице, где жил Набоков, видел его номер. Там очень живописно и необыкновенная атмосфера, неслучайно знаменитый джазовый фестиваль проходит именно в этом швейцарском городе. Много радости доставили мне и концерты классической музыки на фестивале в высокогорном Вербье. Так что впечатления о Швейцарии у меня самые светлые и добрые.

— Огромное спасибо за время, которое Вы нашли для нас. Желаем творческой удачи, успеха и очень ждем «Юнону и Авось» в Швейцарии!

— И Вам спасибо. И всем-всем самые лучшие пожелания удачи и счастья!

Текст: Марина Охримовская

Фотографии: Театр Алексея Рыбникова