Молитва монаха и молитва мирянина

У духовных людей на лице всегда отражается какая-то неземная красота. В случае с монахами это видно невооруженным глазом. Их сияющие светом лица, кроткие, но твердые и убедительные слова — плод трудов всей жизни — создают такое впечатление, что они сошли со страниц патерика или житий святых. Строгие посты, продолжительные бдения и всецелое предание себя в руки Божии изгладили в них всякий след эгоизма и гордыни.

Старец Петроний (Тэнасе), настоятель румынского скита Продрому на Святой Горе Афон, являет собой образ монаха, всецело исполнившего свое призвание. Обладающий беспримерным в монашеской среде интеллектуальным уровнем (у него три высших образования) и особым рвением к церковным богослужениям, которые он неизменно выстаивает каждую ночь в свои 92 года, отец Петроний может послужить образцом для всех, кто хотел бы прожить свою жизнь со смыслом.

Радость, которую испытываешь при встрече с таким человеком, не сравнима ни с чем. Но как же и нам стяжать чувство присутствия Божия? Что такое исихазм? Каковы условия стяжания непрестанной молитвы? На эти вопросы нам отвечает старец-духовник афонского скита Продрому.

— Отец Петроний, есть ли еще на Афоне монахи — делатели молитвы Иисусовой?

— Думаю, есть. У нас нет непосредственных связей с отшельниками, подвизающимися в разных афонских келлиях, но, несомненно, монахи, продолжающие эту практику Восточной Церкви, есть.

— Можно ли считать, что сердечная молитва — это дар, или она — плод каждодневных трудов монаха?

— Об этой молитве можно говорить долго. У нее несколько ступеней. Одно дело — это молитва сердца, и другое — молитва, совершаемая в уме. Она уходит корнями в заповедь апостола Павла «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17). Конечно, в те времена, когда апостол писал это, монахов не существовало. И увещание это было обращено ко всем христианам. Тогда, без всяких сомнений, были христиане, исполнившие слово Павлова послания.

Заповедь, которую дает нам апостол Павел, актуальна и касается не только монахов, но и обычных христиан. В монастырях монахи, располагавшие для этого временем, специально занимались этой молитвой, и у них, естественно, возникали какие-то недоумения, какие-то препятствия в делании этого подвига. Отцы, вошедшие в «Добротолюбие», особо занимались описанием состояний, которые производит молитва в душе человека, и, чтобы помочь желающим молиться, составили «методы», известные в исихастской практике и носящие имена тех святых, которые их описали. Так, в православной традиции существуют метод святого Григория Синаита, метод святого Симеона Нового Богослова. Они служат важным подспорьем для желающих молиться непрестанно. Эта молитва вошла в уклад жизни отшельников, исихастов, подвизающихся в уединенных местах, людей, пребывающих в полном уединении. Она требует специальных условий.

Три условия непрестанной молитвы

Например, святой Симеон Новый Богослов указывает, что от желающего непрестанно молиться требуется, чтобы он был свободен от страстей. Чтобы он не был обуреваем какой-нибудь страстью или пороком, а между тем освобождение от страстей — это целый этап духовной жизни, требующий особого внимания христиан, постоянного труда и подвига.

От желающего непрестанно молиться требуется, чтобы он был свободен от страстей

Другое условие, требующееся от делателя этой молитвы, — чтобы он был примирен душой во всех отношениях. Чтобы он был примирен с Богом. Что это значит? Чтобы у подвижника не было изъяна в исполнении заповедей Божиих. Затем — он должен быть в мире с ближними. Чтобы у него не было недоразумений, вражды с другими людьми. В-третьих, подвижник должен быть в мире с самим собой. Препятствием на пути стяжания мира с самим собой являются компромиссы, которые человек делает в личной жизни. Они должны исчезнуть.

Последнее требование — это примирение с природой, со всем творением, которое человек должен защищать и хранить, согласно Божественному установлению. Бессловесная вселенная была дана человеку, чтобы он пользовался ею с рассудительностью. Чтобы она служила на пользу человеку не только телесно, но и духовно. Природа помогает нам сохранять здоровье и телесные силы, но у нее есть и духовные смыслы. Поэтому монахи, наиболее преуспевшие духовно, достигают духовного познания тварной природы. Человек только тогда созерцает смыслы творения и видит в нем Бога, когда считает природу даром, пришедшим от Него.

Человек может приниматься за молитву сердца в надежде на результат, только если пребывает в этом состоянии бесстрастия.

Роль опыта в исихастском делании

— Обязательно ли руководство духовника при делании этой молитвы?

— В монастыре существует такой порядок, что монах должен хранить свой ум, потому что враг вкладывает в ум злые, убийственные помыслы. Чтобы заниматься этой молитвой, необходим и наставник, человек преуспевший, который может определить, на какой духовной стадии находится вступивший на путь молитвы, какие страсти еще действуют в душе делателя, нападает ли на него враг, искушая, поскольку в монастыре враг не сидит без дела. Поэтому духовный наставник своим поучением, исходящим из его личного опыта, и молитвой помогает стоящему в начале пути, наводя порядок в душе новоначального, чтобы добиться духовного освобождения ученика.

«Человек не спасается скопом»

— Можно ли считать, что исихазм — это пренебрежение коллективным духом, поскольку он делает акцент на изоляции и уединении человека, на его личном подвиге?

— Исихастский дух не противоречит экклезийному, соборному духу Церкви. У христианской жизни действительно есть коллективный аспект, но и частный тоже. Человек не спасается скопом. Каждый христианин должен заботиться о своей индивидуальной жизни. Это не исключает его отношений внутри семьи и с другими людьми. Не вижу никакого конфликта между этими двумя аспектами.

— Как вы считаете, может ли исихазм, как традиция православной молитвы, практиковаться и в миру? Можно ли творить сердечную молитву в условиях сегодняшнего общества? Можно ли пребывать в мире с Богом, людьми и самим собой и можно ли освободиться от страстей в среде того мира, в котором мы живем?

— Ответы на эти вопросы всегда были достаточно неопределенными. В наши дни появились различные идеи и даже существует журнал об исихазме, в котором говорится, что исихазм — это наилучший для современного мира способ пребывания в гармонии со вселенной. Здесь имеет место большая путаница, смешиваются исихазм и непрестанная молитва.

Исихазм означает отшельничество. Термин «исихия» происходит из греческого, означает «покой, успокоение» и относится к миру (покою), который человек обретает, убегая из мира. Исихаст — тот, кто живет в полном уединении, в покое от мирского. Как же можно тогда говорить, что исихазм — это наилучший путь для людей, живущих в миру, когда только отшельник, пребывающий в уединении, может с большим трудом достигнуть духовного роста? Он живет в специальных условиях. Бегство от мира и суровое жительство в изоляции присущи только ему. Как же можно говорить, что этот рассеянный мир может служить благоприятной средой для делания исихастской молитвы? Это невозможно.

Святой Василий Великий вместе со святым Максимом Исповедником говорят о непрестанной молитве. Они жили до отцов-исихастов, которые стали известны истории Церкви гораздо позже. Что касается делания непрестанной молитвы по апостольскому увещанию, то святой Василий объясняет, как нам молиться непрестанно. В своих беседах он говорит, что Бог не ждет, чтобы мы у Него чего-то просили: «Дай мне, Господи, того-то и того-то…». Потому что Бог знает лучше нас, в чем мы нуждаемся. Мы должны действовать так, как говорит апостол в другом месте: «Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10, 31). Поступая так, пребывающий в миру может достигнуть непрестанной молитвы.

Метод святого Василия Великого

Чтобы стяжать непрестанную молитву, нам надо действовать так. Скажем, ты проснулся утром. Пусть ум твой вознесет молитву к Богу и скажет: «Благодарю Тебя, Боже, что даровал мне еще один день». Потому что ты мог умереть. Ведь столько людей ложится вечером, а на другой день не просыпается.

Когда умываешься утром, говори: «Благодарю Тебя, Господи, что дал мне это удивительное вещество — воду, которая очищает меня и благотворна для здоровья людей». Когда одеваешься, пусть ум твой снова вознесет помысл к Богу: «Благодарю, Тебя, Господи, за эту одежду, покрывающую наготу моего тела от непогоды». И так во всем, что делаешь, у тебя образуется непрестанная молитва. Этот образ жительства доступен для обычного человека.

Однажды послушник спросил святого Максима Исповедника: «Отче, как можно молиться непрестанно, когда каждый день надо работать, ходить туда-сюда, и ум твой рассеивается на дела, которые ты делаешь?» Святой Максим ответил ученику: «Бог не повелевает человеку того, что для него невозможно».

Стяжание непрестанной молитвы достигается любовью, воздержанием, вознесением ума к Богу и духовным размышлением

Апостол Павел тоже проповедует делание непрестанной молитвы. Стяжание этого состояния непрестанной молитвы достигается любовью, воздержанием, вознесением ума к Богу и духовным размышлением. У кого это есть, у того есть непрестанная молитва. Эти требования создают в душе определенный настрой, потому что благодаря любви ты пребываешь в хороших отношениях, прежде всего, с Богом, и затем — со всем миром. Прежде всего, с Богом, потому что любовь к Богу — величайшая евангельская заповедь. Воздержанием ты вносишь порядок в свою телесную жизнь, потому что без дисциплины тело не способствует духовному росту. Духовным размышлением ум возвышается к своему Творцу, и, делая это, вступает в постоянную связь с Вышним. Это и есть непрестанная молитва.

Молитва — это «беседа между двумя личностями, стоящими друг перед другом»

Как говорят святые отцы, молитва — это вознесение ума к его Богу, или, как утверждает святой Иоанн Дамаскин, беседа человека с Богом. Анализируя это определение молитвы, мы можем спросить себя: а что значит диалог между нами и Богом? Это беседа между двумя личностями. Молитва, которую мы совершаем, предполагает это присутствие. Все наши молитвы обращаются к другой Личности в единственном числе: «Царю Небесный, везде сущий… Приди и вселися в нас».

То есть мы обращаемся к Лицу, присутствующему здесь. «Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое…». Так же и к Пресвятой Богородице: «Радуйся, благодатная Марие». Мы не говорим: «Да радуется Дева». Или к святым: «Преподобне отче, моли Бога о нас». Адресаты этих молитв — личности, присутствующие здесь, с нами, пускай и невидимым образом.

Таким образом, все молитвы, которые мы произносим, основаны на том убеждении, что они обращены не к каким-то отсутствующим личностям, а к таким, которые слышат нас, находясь перед нами, хотя на молитве мы и не видим плотскими очами их присутствия, которое является духовным.

В случае этого диалога, в которой одна личность соприсутствует другой, обязательно, чтобы человек был внимателен к той личности, к которой обращается. Когда ты разговариваешь с кем-нибудь, ты внимаешь тому, что он говорит, и отвечаешь на послание, которое шлет тебе собеседник. Ты не думаешь о чем-то другом, не смотришь в другую сторону. Таким должно быть и чувство, душевное состояние того, кто молится. Когда тебя в другом что-то интересует, когда ты умоляешь его о чем-то, когда ты просишь у него что-то или что-то ему рассказываешь, у тебя создается особое душевное состояние, которое передается и собеседнику. Насколько же более это важно в случае молитвы, которая является диалогом не с каким-нибудь человеком, а с Богом, Его святыми, Матерью Божией.

Святые отцы наставляют нас в этом отношении так: «Будь внимателен, когда говоришь с Богом, проникайся чувством, что стоишь пред Ним». Когда находишься перед лицом Небесного Царя, Бога, или святых, нельзя быть равнодушным, бесчувственным. То, что ты говоришь Богу, должно сначала пройти через твой ум и душу.

Когда находишься перед лицом Бога или святых, нельзя быть равнодушным, бесчувственным

Молитва, чтобы быть принятой, должна быть вознесена с пониманием и чувством. Молитва, произносимая одними устами, — не молитва, а грех. Святой Симеон Новый Богослов об этом и говорит, когда пишет: «Великий грех — молиться Богу с бесчувствием». Это глумление. Лучше не молиться совсем. Если ты не молишься, ты виноват в том, что не совершил молитву к Богу, если же совершаешь молитву с бесчувствием, равнодушием, — ты виноват в непочтении к Богу. За дерзость говорить непонятые речи, сказанные с равнодушием, Бог тебя накажет.

«Думать, что исихазм годится для всех, — это ошибочная и нереальная мысль»

Возвращаясь к тому, что сказал святой Василий. Метод, предложенный им, доступен и подходит для современных людей. Таким образом, говорить, будто исихазм — это метод, который может применяться современными людьми, ошибочно. Непрестанная молитва и исихастская молитва — не одно и то же. То, как отшельник совершает непрестанную молитву, не подходит для христианина, пребывающего в миру. Если бы это было возможно, тогда произошло бы великое чудо — исихазм перешел бы в общество. Думать, что исихазм годится для всех, — это ошибочная и нереальная мысль.

Как-то ученик спросил отшельника: «Как монаху пребывать в своей келлии?» Ответ был таким: «Что бы он ни делал и о чем бы ни думал, да будет совершенно уверен, что он стоит пред лицем Божиим». Без этой мысли спастись ты не можешь. И обычному человеку, и монаху, если у него нет сознания того, что он всегда находится пред Богом, до спасения далеко. Без этого какие угодно духовные подвиги — пост, поклоны — не стоят ничего. То есть в уме и сердце надо всегда иметь ощущение присутствия Божия.

Когда тебя терзают страсти, и враг наводит воспоминания о греховных помыслах, когда человек живет распутно, когда он находится в ссоре или вражде с кем-нибудь, помыслы ненависти и мести не дадут ему покоя. Если человек совершает беззакония, крадет, бьет или совершает другое зло, тогда его ум занят грехами, и он не может видеть Бога. Для него уже не существует Чьего-то присутствия, не существует ничего.

Непрестанная молитва крестьянки

Случай с таким присутствием привел в пример отец Паисий (Олару). К его святости пришла исповедоваться одна женщина. Она спросила его: «Батюшка, что будет со мной, спасусь ли я? Я не много молитв знаю наизусть, потому что меня не водили в школу, и я не умею читать». Батюшка спросил ее: «И ты не молишься?» — на что она ответила: «Молюсь, как же не молиться». — «И как же ты молишься?» — «А вот как молюсь. Когда подметаю дом, говорю себе в уме: ‟Господи, очисти мою душу, как я вычищаю мусор из дома”. Когда стираю белье, опять говорю: ‟Омой, Господи, черноту грехов в моем сердце, чтобы оно было красивым, как чистое и выстиранное белье”. И что бы ни делала, говорю подобные слова». В конце она спросила его: «Отче, хороша ли такая молитва?» — и отец Паисий сказал ей так: «Отныне только так и молись всю жизнь!» Женщина, сама того не зная, применила метод святого Василия Великого.

Но, повторю, чтобы применять и этот метод, необходимо освобождение от страстей, потому что в душе, помраченной страстями, ум не может возвыситься, не может породить мыслей к Богу. Грехи удерживают его от этого.

— Как вы считаете, какова роль чтения «Добротолюбия» и житий святых в духовном восхождении христианина?

— Чтение книг духовного содержания абсолютно необходимо. Святой Максим Исповедник говорит в одном месте, что у спасения есть две стороны, два аспекта. Оно совершается как познанием, так и жительством. Птица не может лететь с одним крылом.

Когда знание не адресовано жизни, оно остается лишь информацией

Два крыла духовной жизни — это знание и делание. Под знанием здесь имеется в виду понимание Божественного учения Церкви. Надо знать, как действовать дальше в твоей жизни. Знание и делание идут рука об руку. Одно без другого невозможно.

Знание и делание идут рука об руку. Одно без другого невозможно

Если ты только стараешься получить знания, изучаешь богословие, к примеру, и получаешь образование, и собираешь массу информации, но знания эти не обращены на твою жизнь, не относятся к ней, а связаны только с твоим умом, — тогда ты просто накопил знания и только. Ты подобен человеку, бегущему за ветром. Хочешь поймать его, но в руках у тебя не остается ничего. Получаешь знания, данные, понятия, но они не оказывают никакого влияния на твою жизнь. Ты остаешься ни с чем после такого способа обучения.

Существует и обратная ситуация: я не особо разбираюсь в учении Церкви, но по традиции, потому что так делать хорошо, совершаю определенные дела и обычаи. Часто это делается автоматически, механически. Если я не знаю, почему делаю это, и мой единственный аргумент — что так делать хорошо, поскольку мы унаследовали это от предков, — тогда дело, совершаемое мной, не что иное, как поклонение идолам, потому что я делаю это по инерции. Это мертвые дела, они не вызывают никакого отклика в моей душе, потому что смысла, ради которого я их делаю, не существует.

Абсолютно необходимы как знание, так и делание. Неведение, как говорят святые отцы, — великая опасность. Вместе с забвением и нерадением оно составляет одно из наибольших зол, подстерегающих душу человека. Святой Иоанн Дамаскин называет их подпорками греха^[1].