Недалеко от Сэндая, в трех часах езды на машине, находится город Итиносэки с храмом Вознесения. 26 октября 1871 г. в церкви при Российском консульстве в Хакодатэ приняли крещение несколько самураев. Один из них, Матфей Кагэта (он стал священником в 1878 г.), в декабре того же года пришел проповедовать в Итиносэки, а через четыре года, т.е. в 1875 г., там был построен молитвенный дом в честь Преображения Господня. В июне 1881 г. Итиносэки посетил Николай. Тогда здесь было двадцать христианских семей. Николай записал в дневнике: «Итиносэки — место важное, составляющее центральный пункт для многих других местностей и могущее влиять на них, и поэтому заслуживает особенной заботливости». В 1899 г. число верующих возросло до пятисот человек, старый молитвенный дом перестроили, и он просуществовал до 1986 г. В связи с перепланировкой города его разобрали и перевезли в новое место, но собирать не стали, а привезли морем из Финляндии новый деревянный храм. 13 мая 1990 г. состоялось его освящение.
Одноэтажный храм в виде сруба из бревен светлой древесины (вероятно, карельской березы) наполнен солнечными лучами и смолистым лесным ароматом. На крыше возвышаются две колоколенки. Большинство икон в храме написаны Рин Ямаситой, и особенно выделяются среди них «Рождество Христово», «Моисей» и «Молитва в Гефсиманском саду». В храме находится покрывало, которым, по свидетельству верующих, был покрыт гроб Архиепископа Николая. Видимо, кто-то из прихожан Итиносэки присутствовал на похоронах Владыки и увез его с собой, тем самым сохранив его от Великого землетрясения 1923 г. В настоящее время в храме 43 прихожанина.
На пути между Сэндаем и Итиносэки в окружении рисовых полей лежит деревня Каннари. Ее уроженец, врач по имени Иоанн Сакаи, был одним из трех первых японцев, принявших крещение в Хакодатэ от самого Николая, и когда там в 1868 г. начались гонения на христиан, он вернулся на родину проповедовать православие. Очень быстро у Иоанна Сакаи появилось много последователей, и они построили деревянный храм, но просуществовал он недолго, потому что в тех краях тоже начались жестокие преследования православных христиан. В сентябре 1880 г. храм был снесен.
Стойкие православные устроили молитвенный дом, но через два месяца его поглотил пожар. Однако проповеди не прерывались. В июне 1881 г. здесь побывал Николай, а к 1884 г. в Каннари стало уже девяносто два верующих. Они собрали 237 иен и в октябре 1905 г. купили старый дом с землей, перестроили его и оборудовали под собрание для молитв. Это принесло определенные плоды, и в 1913 г. число принявших крещение достигло в Каннари 277 человек.
В 1934 г. родственник Иоанна Сакаи — аптекарь по имени Мацутаро Кавамата пожертвовал церкви большой участок земли и на свои средства, выполняя волю Иоанна, построил храм в честь Иоанна Крестителя. Освятили его 17 октября того же года. До сих пор семейство Кавамата заботится о храме. Он стоит на небольшом возвышении, высота его до кончика креста 17 метров, поэтому он хорошо виден из разных концов деревни. Сейчас в храме 29 прихожан.
К югу от Сэндая находится небольшой город Сиракава. Здесь, уже после кончины Архиепископа Николая, в 1915 г. был построен храм в честь Сретения Пресвятой Богородицы. Строили его по образцу сооружений периода Асука (593—710), колыбели японской цивилизации, когда бревна располагали в сторону естественного роста колец, т.е. северную часть — на север, южную — на юг. По сравнению с постройками более позднего периода Хэйан (794—1185), когда строилась столица в Киото, сооружения Асуки были менее красивыми, но зато более долговечными.
Храм в Сиракаве еще ни разу не перестраивали. Внутри он высокий и светлый, иконы для иконостаса написаны Рин Ямаситой. В храме сохранилось уникальное напрестольное Евангелие, отпечатанное в типографии в Москве в царствование императора Павла Первого. Его переплет алого бархата украшен пятью медальонами из разноцветной эмали, изображающими Спасителя и четырех Евангелистов, а каждое Евангелие предваряется их тончайше исполненными литографическими портретами. Напрестольный крест — серебряный. Он также украшен разноцветной эмалью с фигурой распятого Христа. Как попали эти бесценные теперь вещи в церковь небольшого городка, кто их пожертвовал или кем они были приобретены? К сожалению, ответить на эти вопросы невозможно, потому что никаких записей нет. Сохранилось еще Евангелие XIX в., меньшее по размеру, видимо, употреблявшееся намного чаще, чем нарядное напрестольное. Обложка его украшена тонкими чеканными жестяными листами, а текст — прекрасными литографиями, изображающими Евангелистов. В кладовой на чердаке в старинных деревянных ящиках хранятся присланные в начале века из России облачения для священников, расшитые золотыми нитями.
В мае 1881 г. в Сиракаву приезжал Владыка Николай и совершал богослужения в доме старосты Петра Накано, куда верующие обычно собирались для молитвы. В то время здешний приход состоял из сорока семи православных, по выражению самого Владыки, «большей частью людей серьезных, в летах, и кажется в цветущем состоянии по расположению христиан». Епископ Николай посоветовал им собирать пожертвования на сооружение молитвенного дома, и уже в феврале 1882 г. его известили, что христиане Сиракавы начали строительство, рассчитывая завершить его к Пасхе.
В своем дневнике Владыка Николай приводит письмо, присланное ему летом 1903 г. катехизатором Моисеем Симотомаэ, в котором тот сообщает об удивительном случае, происшедшем у них в Сиракаве: «Есть там очень благочестивый христианин Авраам Хиросава, никогда не пропускающий богослужение, хранящий воскресные дни и праздники, безукоризненный в поведении; сын его — трехлетний, 22 июля играл на втором этаже, нечаянно сорвался за перила и упал вниз, но платьем зацепился за гвоздь в навесе крыши и повис головою вниз, как будто кукла; на крик его выбежали из дома, поднялись наверх, добрались до него и отцепили, — мальчик оказался без малейшего изъяна; гвоздь оказался едва приметным; а если бы упал мальчик, то о каменные плиты двора, без сомнения, расшибся бы до смерти. Кто же сохранил его, если не Ангел-Хранитель?» И Николай заключает: «Действительно, в чудесном охранении нельзя сомневаться. И сколько уже чудесных знамений было в юной и простодушно верующей Японской Церкви!»
В настоящее время в храме Сиракава, который любезно показывал мне его староста господин Хиросава, внук того неосторожного малыша, около пятидесяти прихожан.
Наряду с вышеупомянутыми храмами в том же районе Тохоку находится и Крестовоздвиженская церковь в городе Мориока. Православные проповеди начал здесь в 70-е годы прошлого века уже знакомый нам Иоанн Сакаи. Вскоре ему стал помогать катехизатор Яков Такаи. Верующие молились в специальном помещении в поместье самурая из клана Намбу по имени Кацуми Сайкайси, который впоследствии стал дьяконом.
В 1876 г. за 170 иен был куплен участок земли, построено здание, в котором устроили церковь и жилой дом. В июне 1881 г. в Мориоку, во время своего ежегодного объезда церквей, приезжал Владыка Николай. Согласно записи в его дневнике, верующих было 152 человека. Он крестил еще десять человек, и в Мориоке стало 162 христианина. Владыка Николай с удовлетворением записал в дневнике: «Все эти христиане усердные; в церковь ходят, исповедываются и приобщаются. Есть у них кое-кто, показывающийся в церкви только в такие Праздники, как Пасха и Рождество, но это больше по незнанию еще, как необходимо соблюдать праздники, и по множеству дел». Сын ставшего дьяконом Иоанна (Кацуми) Сайкайси Марк (1868—1939), получив образование в Киевской духовной академии, был преподавателем семинарии в Никорай-до. Заново построенная в 1969 г. церковь стоит на невысоком холме в окружении берез, напоминающих о России. Колокола пожертвованы православными верующими из Америки. В Крестовоздвиженском храме восемьдесят прихожан.
В нескольких часах езды на машине от Мориоки, на полпути между берегами Тихого океана и Японского моря, в префектуре Акита находится деревушка Магата. В начале 70-х годов XIX в. здесь начали проповедовать православное учение катехизаторы, которых присылал Иоанн Сакаи, — Стефан Эсасика, Алексей Яманака, Яков Савадэ. Они проповедовали не только в Магате, но и в городке с горячими источниками Ою, в городе Одатэ — бывшей резиденции князя Акиты. В июне 1881 г., объезжая церкви Тохоку, по пути из Мориоки эти места посетил Владыка Николай. В Ою, в маленькой гостинице с горячим источником, которую содержал христианин Тимофей Тиба, он останавливался на ночлег.
Вместе с отцом Петром Оикавой мы повторили путь, пройденный Николаем, в середине октября 1997 г., наслаждаясь необыкновенной красотой осенних гор. Нас радушно приняло в той же гостинице семейство Тиба, уже в шестом поколении хранящее православную веру и продолжающее дело своего прадеда Тимофея. Вода в источнике была так же исцеляюще горяча, свет звезд в чистом воздухе гор так же ярок, как и во времена Николая. Ранним утром мы простились с доброй хозяйкой гостиницы, красавицей Ниной Тибой, и отправились на литургию в Благовещенский храм в деревне Магата, по дороге заехав полюбоваться знаменитым своей особенной красотой озером Товада.
Деревня Магата, когда ее посетил Преосвященный Николай, состояла из пятидесяти домов, и проживало там более двадцати православных христиан. Один из них, по имени Итиносукэ Хатакэяма, крестившийся в апреле 1879 г., в 1891 г. присутствовал на освящении Воскресенского Собора в Токио. Он был настолько поражен его красотой и величественным видом, что решил непременно построить у себя в деревне его малую копию. Хатакэяма обратился к Владыке Николаю с просьбой прислать к ним Симеона Кандо, плотника, трудившегося на строительстве Никорай-до. Николай благословил Симеона, и уже к концу мая 1892 г. в Магате стояла деревянная копия Токийского Собора — храм Благовещения. Все иконы для него написаны Рин Ямаситой. На стене справа от иконостаса, почти под самым куполом (храм небольшой по площади и невысокий), висит икона Вознесения Христова. Точно такая же икона, написанная Рин Ямаситой, но оправленная в черный с золотом оклад из японского лака, хранится в Эрмитаже. И вот почему.
11 мая 1891 г. в городке Оцу, неподалеку от Киото, было совершено покушение на прибывшего с визитом в Японию цесаревича Николая Александровича, которого в то время очень ждали в Токио (его ударил по голове саблей полицейский Сандзо Цуда). Епископ Николай очень сожалел о случившемся и писал о чувствах, охвативших всю православную общину, следующее: «Христиане ласкались надеждою в новом храме (только что освященном Воскресенском Кафедральном Соборе. — Э.С.) встретить дорогого гостя страны, Русского Наследника Цесаревича. Приготовлены были, в изящных киотах, Св. Иконы для поднесения Его Императорскому Высочеству и сопутствовавшему ему Греческому Королевскому Принцу. Но надежде этой не суждено было сбыться. Удручающее печальное событие, с уверенностью можно сказать, поразило японских христиан не менее, чем русских, к тяжелой печали о злодейском умысле у них, естественно, присоединился стыд за свою страну, в которой так недостойно оскорблен Высокий Путешественник. С заготовленными иконами и адресами представители христиан отправились в Кобэ, где на фрегате „Память Азова“ Государь Цесаревич и Греческий Принц удостоили их благосклонного приема и от них принятия икон». Сам Преосвященный Николай по просьбе императора Японии стал посредником между японским императорским домом и императорским домом России в улаживании конфликта, чуть не приведшего к войне между обеими странами, и отправился к Цесаревичу с иконой Воскресения Христова письма Рин Ямаситы. Так икона оказалась в России, а для Благовещенского храма в деревне Магата Рин Ямасите пришлось написать еще одну.
Рядом с храмом растет высокая раскидистая хурма. В конце октября ее ветви гнулись к земле под тяжестью крупных ярких плодов, и добрый отец протоиерей Петр Оикава пригласил полакомиться ими. «Это дерево особенное, чудотворное», — пояснил отец Петр. По всему его стволу проходит глубокая закольцевавшаяся трещина, как будто шрам от старой тяжелой раны. Оказывается, в 1927 г. в Магате случился очень сильный пожар, о котором даже писали газеты. Вокруг храма сгорело дотла несколько домов, огонь уже вплотную подбирался к храму, но, к счастью, на его пути встала хурма, заслонившая своими ветвями церковь. Однако часть ствола, обращенная к пожару, выгорела.
Здесь, в Благовещенском храме Магаты, у меня произошла очень трогательная встреча с семьей Кимуры. Эта семья не является христианской, но глава ее, господин Сёхэй Кимура, специально приехал в церковь из соседнего города Одатэ, чтобы показать российской гостье семейную реликвию, хранящуюся у них в доме с середины прошлого века. Кэнсай Кимура, дед Сёхэя Кимуры, родился в Аките, стал врачом, уехал на Хоккайдо и там, в Хакодатэ, открыл лечебницу. Как известно, в конце 50-х годов XIX в. в Хакодатэ уже существовало Русское консульство, являвшееся к тому же еще и культурным центром, благодаря которому многие японцы знакомились с жизнью страны-соседа.
Особую известность получили консульские врачи, которые не только бесплатно лечили горожан, но и консультировали местных врачей, интересовавшихся западной медициной. Не исключено, что одним из этих врачей был и Кэнсай Кимура. Когда летом 1861 г. в Хакодатэ приехал молодой иеромонах Николай и вскоре приступил к изучению японского языка, его первым учителем стал Кэнсай Кимура (у Николая навсегда сохранился выговор, свойственный уроженцам Акиты). Учитель и ученик подружились, и на память Николай подарил ему два русских стеклянных граненых стакана. По сей день они бережно хранятся в коробке из вишневого дерева, на которой черной тушью выведено: «1864 г., апрель, Хакодатэ, Русское консульство. Архимандрит Николай. Получил Кэнсай Кимура».
В коробку вложена записка, уже пожелтевшая от времени. Вот ее текст: «Это надпись моего отца Кэнсая Кимуры. Мой отец умер, когда я был маленьким, и никаких записей его не осталось. Только вот эта, сделанная на крышке деревянного ящика. Мой отец умер в 1883 г., в семидесятилетнем возрасте. Эта коробка, вернее, запись на ней, сделана в 1864 г., когда отцу исполнился 51 год. В конце правления сёгунов Токугава отец в сопровождении служивого человека из клана Сатакэ уехал на Хоккайдо и в Хакодатэ открыл лечебницу. В Хакодатэ он проработал несколько лет врачом и в то же время имел учеников, которым преподавал учение Конфуция. Среди них был необычный ученик, русский, по имени Николай. Николай приходил изучать классические тексты на китайском языке в сопровождении переводчика по имени Юхаку Яманака. Как вспоминает моя мать, Николай был еще молодым человеком и много спорил с моим отцом во время занятий. Отец очень хвалил и уважал Николая, так как среди русских в консульстве он был высшим духовным лицом. Во время еды в нашей семье Николай с интересом спрашивал у Яманаки названия блюд. Маме это было неприятно.
С тех пор прошло 87 лет. Я не знаю, что сейчас стало с церковью, которую построил Николай. Но в нашей семье остались европейские чаши, и они напоминают мне об отце.
Писано в 1950 г., 6 июня. Г.Одатэ.
Сын Кэнсая Кимуры — Тайдзи Кимура».
Тайдзи Кимура был председателем Японского банка на Тайване, а его сын Сёхэй и внуки, как и их дед, стали врачами.
В префектуре Тотиги, в семидесяти километрах к северу от Токио, расположен город Асикага, или, как его часто называют, Восточный Киото. С тех пор как в VIII в. здесь была открыта Школа Асикага (Асикага Гакко) — старейшее учебное заведение Японии, знаменитый центр конфуцианской учености при сёгунах Асикага, город играл важную роль в духовной культуре востока страны. В XVI в. около трех тысяч учеников со всех концов Японии посещали школу, считавшуюся в те времена самым большим и передовым университетом восточного региона и дополнительно известную активной издательской деятельностью. Школьный архитектурный комплекс сохраняется по сей день. Здесь находится самый древний в Японии конфуцианский храм, а также библиотека — знаменитая «Сокровищница китайских книг», насчитывающая двенадцать тысяч томов, среди которых почитающиеся священными древние китайские издания пяти классиков конфуцианства, а также произведения древних классиков Кореи и Японии. Еще город Асикага славится своими традиционными хлопчатобумажными изделиями, окрашенными индиго (аидзомэ).
История православия в Асикаге восходит к началу периода Мэйдзи, когда по приглашению тогдашнего городского главы Мокудзаэмона Аибы сюда прибыл один из учеников Архиепископа Николая Федор Мидзуно. Он начал проповедовать в октябре 1878 г. В это же самое время врач по имени Сётэй Хирацука принял крещение у первого японского священника отца Павла Савабэ и получил христианское имя Лука. В деревне Окубо у себя в поместье он построил молитвенный дом и стал приглашать из Асикаги катехизатора для проповедей. Уже к началу февраля 1879 г. в соседнем городке Сано приняли крещение девять человек, среди которых был Моисей Сэкигути, пожертвовавший землю на строительство молитвенного дома. Его своими силами и средствами возвели эти христиане, собравшие триста иен. Люди трудились днем и ночью, и строительство завершилось очень быстро, всего за месяц с небольшим (16 октября — 26 ноября 1878 г.). Отец Павел Савабэ сразу же освятил церковь, и проповеди стали проводиться здесь каждый день.
В мае 1881 г. церковь в Асикаге посетил Николай. Читаем его запись в дневнике от 26 мая 1881 г.: «В 5-м часу отправились в Асикагу. Местность весьма живописная. По левую сторону кряж гор, выходящий навстречу путнику, по правую — горы вдали. Поля возделаны — пшеницы и ячменя больше всего, как везде до сих пор. В деревнях везде — против каждого дома почти — мидзугурума (водяная мельница. — Э.С.) для сучения бумажных ниток, приводимая в движение водой проходящей вдоль селения канавы. Христиане встретили огромнейшей толпой — с детьми и женщинами перед городом, вышедши из ущелья». О молитвенном доме Николай пишет, что «вышел очень приличный, чистенький и хорошо украшенный», а о христианах — «все хорошо настроены и воодушевлены».
Из дневниковой записи видно, что в Асикаге получили крещение девяносто пять человек, местных христиан шестьдесят и христианских домов двадцать один, а всего домов в городе более четырех тысяч. К Вознесенской церкви в Асикаге, как уже упоминалось, относились молитвенные дома в городке Сано, а также в деревнях Окубо, Уэно и Маруяма. Интересно упоминание Николая об одном из первых в этих краях православном христианине Луке Хирацуке: «Проезжая в Сано, заехали в Окубо (деревня 130 домов) к врачу старику Луке. Он ждал стоя — далеко за деревнею. Пред деревнею замечательная дорога, прорезанная в горе, наполовину в скале. Зашли к Луке; он и жена Анна — не знали, чем угостить. Лука — видно — истинно благочестивый; вчера о.П.Савабэ рассказывал, как он нередко дает ему деньги — раздавать бедным, скрывая его имя, как жалеет дзирикися (рикша. — Э.С.), ходя больше пешком, как с молитвой делает каждое лекарство».
В середине 80-х годов прошлого века в окрестностях Асикаги вспыхнула эпидемия оспы, и деревенские молитвенные дома из-за сокращения числа христиан закрылись, однако храм Вознесения в самом городе продолжал действовать. В 1983 г. он был перестроен и в июле того же года освящен. Сохранился иконостас с иконами письма Рин Ямаситы, которые когда-то подарил храму сам Владыка Николай. Нынешний храм по площади немного шире прежнего, примерно 70 кв.м, высота до верхушки креста 14 метров, поэтому он хорошо виден среди утопающей в зелени Асикаги, где почти нет многоэтажных домов. Верующие бережно сохраняют две иконы прошлого века, видимо, привезенные из России. Одна из них — Серафима Саровского, которую, согласно надписи на обратной стороне доски, в 1910 г. христианин по имени Николай Нагасима Уракити пожертвовал церкви Маруямы, относившейся к Асикаге. Вторая икона — Николая Чудотворца из Николостолпненской пустыни, приобретена или получена в подарок Епископом Николаем, когда он посещал Россию. На обратной стороне доски стоит дата, 13 января 1880 г., и помечено, что это копия с иконы, принадлежавшей некоему Ефрему Никифоровичу Сивохину. В настоящее время православных христиан в Асикаге примерно пятнадцать-семнадцать семей.
27 сентября 1997 г. священник токийского Воскресенского кафедрального собора Давид Мидзугути, отправляясь на службу в церковь Тёга, любезно предложил мне поехать вместе с ним. В центре Токио мы выбрались на скоростную дорогу и, проехав по ней минут сорок, оказались среди полей префектуры Тиба. Через пятнадцать-двадцать минут Отец Давид, убавив скорость, уверенно повел машину по узким деревенским улочкам, где дома чередуются с огородами и садами, сделал поворот, и сквозь кроны невысоких хурмовых деревьев я увидела крест, а через несколько мгновений машина остановилась возле небольшого домика, соединенного узенькой тропинкой с другим, примерно таким же по величине. Это и есть храм Тёга и дом для собраний его прихожан.
Отец Давид переоблачился и начинает служить литургию. Молящихся девять человек. После литургии, взаимных приветствий, фотографирования на память (все-таки гостья из Москвы) переходим в дом собраний для совместной трапезы. Такой порядок — богослужение, а потом совместная трапеза — установлен еще Архиепископом Николаем, и он свято соблюдается во всех без исключения храмах, в чем я сама имела возможность убедиться, совершая свое паломничество.
Из широкого окна светлой чистенькой трапезной можно протянуть руку и сорвать хурму, что, видимо, здесь и делают, потому что сад церковный, но сентябрь не сезон хурмы, она будет сладкой и сочной лишь в ноябре.
В трапезной, у входа, в небольшом шкафчике со стеклянными дверцами собрано довольно много, по сравнению с другими деревенскими храмами, которые я посетила, печатных материалов. Прихожане любезно показали их и разрешили взять в Токио заинтересовавшие меня, чтобы можно было сделать копии. Особый интерес представляла ветхая от времени бумажная коробочка с коллекцией карточек, на одной стороне которых сцены из Священного Писания, а на другой — соответствующий им текст. На коробочке надпись: «Дар Епископа Николая. 16 ноября 20-го года Мэйдзи» (1887 г. — Э.С.). Известно, что Владыка Николай один раз в год объезжал храмы, совершал в них богослужения, проповедовал, общался с верующими. Вероятно, во время посещения храма Тёга он подарил его прихожанам эти карточки.
В тот день на литургии не было старосты храма Николая Ивадатэ, ему нездоровилось. Мы с Отцом Давидом отправились проведать его. По дороге я обратила внимание на довольно большое старинное деревянное строение с тростниковой крышей. Каково же было мое удивление, когда Отец Давид сказал, что это старая церковь Тёга, построенная при жизни Архиепископа Николая. Сейчас она не действует, но сохраняется как важный памятник культуры префектуры Тиба. Мы поднялись на крыльцо и, раздвинув легкие перегородки, зашли внутрь: пол, крытый татами, одна длинная комната, разделенная на три разных по величине помещения ширмами из плотной бумаги. Небольшой алтарь с миниатюрным иконостасом, в нем одна икона. Перед алтарем помещение для молитвы, затем помещение побольше, видимо, для собраний и совместной трапезы верующих, во время которых помещение для молитвы и алтарь обязательно отделялись раздвижными бумажными стенами.
Неподалеку дом господина Ивадатэ с обширным двором. Дом старинный, в традиционном японском стиле. Как сказал господин Ивадатэ, в этом доме не раз оказывали гостеприимство преемнику Владыки Николая Епископу Сергию. Господин Ивадатэ несколько лет на пенсии, до этого служил председателем комитета по образованию в Тёга. Об истории церкви Тёга он рассказал следующее. 22 марта 1879 г. в местечке Тёга, земля которого принадлежала семейству Ивадатэ, у Отца Павла Савабэ приняли крещение девятеро мужчин и три женщины, тем самым положив начало церкви. Среди принявших крещение были Гёдзаэмон Юаса из семьи даймё, Рокудзаэмон Ивадатэ, Тодзо Ивадатэ — влиятельные землевладельцы.
Для богослужений и собраний семейство Ивадатэ отвело помещение в своем небольшом доме, а через три года, т.е. в сентябре 1882 г., на собрании верующих было решено построить храм и собраны 101 иена 50 сэн. 7 января 1883 г. утвердили церковный устав из 9 пунктов, решили назвать храм в честь Апостола Иоанна и в мае строительство закончили. Это тот самый храм под тростниковой крышей, о котором упоминалось выше. Рин Ямасита, вероятно по поручению Архиепископа Николая, написала для храма иконы, которые перенесли и во вновь построенную церковь. Это «Тайная вечеря», «Спаситель», а также икона Богоматери с двумя младенцами — Христом и его младшим братом Иоанном.
В истории храма особо подчеркивалось, что богослужения в нем не прекращались даже во время русско-японской войны 1904—1905 гг., когда все, что было связано с Россией, рассматривалось как враждебное Японии. До 1930 г. здесь были и священник, и катехизатор, но впоследствии сюда стали приглашать священника из Никорай-до только для отправления треб. Во время второй мировой войны священники не приезжали. В 1974 г. верующие построили новый храм и дом для собраний, привели в порядок старый храм, и 27 октября состоялось их освящение приехавшим из Токио Архиепископом Токийским, Митрополитом всея Японии Феодосием.
К тому времени в церкви Тёга оставалось всего семеро верующих из восьми семей, православных в третьем-четвертом поколениях, но в день освящения все члены этих восьми семей, тридцать один человек, приняли крещение. В настоящее время верующих примерно десять семей. Раз в месяц приезжает служить литургию священник из Никорай-до.
В префектуре Тиба, к востоку от Токио, в полутора часах езды на электричке, расположен небольшой город Ёккаитиба, а вблизи него, в деревне Кабусато, находится Благовещенский храм. В середине сентября 1997 г. вместе с прихожанами Никорай-до Евгенией Окавой и Татьяной Мицухаси, пригласив с собой Валентину Глазовскую, приехавшую из Троице-Сергиевой Лавры по приглашению Митрополита Феодосия писать иконы для Воскресенского кафедрального собора в Токио, мы совершили паломничество в церковь в Суке, как называют сами верующие свой храм с ударением на последнем слоге.
Сойдя с поезда на станции Ёккаитиба, мы сели в такси, и минут через пятнадцать, проехав по узкой, высоко поднятой над водяной поверхностью рисовых полей дороге, машина остановилась возле большого крестьянского дома. Нас встречал господин Удзава, староста храма, со всей семьей. Взаимные приветствия, неизменное «как давно мы с Вами не виделись!». И действительно, мы не виделись с господином Удзавой семнадцать лет, с тех пор, как он впервые побывал у нас в стране с группой паломников Японской православной церкви. Он приглашает нас в храм, белеющий среди пустынной зелени на самом краю рисового поля, принадлежащего его семье.
Маленький простой иконостас с иконами, писанными Рин Ямаситой. Святой престол. Теплятся лампадки. Пол выстлан татами. Мама господина Удзавы угощает чаем, традиционным обедом в бэнто, приносит крупный светлый виноград из своего сада. Несколько поколений семейства Удзавы владеет землей в этих краях. В 1886 г. дед господина Удзавы, Сю Удзава, принял крещение и был наречен христианским именем Филипп. Он окончил катехизаторскую школу, основанную Архиепископом Николаем, и, вернувшись в Суку, в 1890 г. устроил в своем доме помещение для молитв, а в 1899 г. на средства семьи была построена небольшая церковь, существующая и поныне. Филипп Удзава продолжал заниматься земледельческим трудом и в то же время почти пятьдесят лет объяснял приходившим к нему ученикам православное учение, не получая никакого вознаграждения. Он скончался в 1937 г., в восьмидесятичетырехлетнем возрасте, и теперь уже правнук его, тоже Филипп, вместе со всей семьей продолжает заботиться о церкви. Сто лет существует церковь в Суке. Время и древесные жуки оставили многочисленные следы на деревянном иконостасе и стенах храма, и верующие, которых пятьдесят семей, в ближайшее время собираются перестроить его.
Сохранилось интересное свидетельство о церкви в Суке Епископа Сергия Тихомирова, посетившего ее в декабре 1908 г., в год своего приезда в Японию в качестве миссионера — помощника Архиепископа Николая. Тогда состоялось годичное собрание деятелей церкви, на котором присутствовали священник, катехизаторы, староста церкви, приходские депутаты и общество православных молодых людей, — всех собралось около пятидесяти человек.
«Среди японских христиан. (Поездка в церковь Сука)» — так называется сообщение Епископа Сергия, которое было помещено в 1909 г. в «Прибавлении к церковным ведомостям», №3. Так же как и мы, Епископ Сергий приехал из Токио на станцию Ёккаитиба: «При выходе из вагона меня приветствовал от лица всей церкви в Суке один из местных тружеников-катехизаторов. Предъявив при выходе со станции контрольному кондуктору свои билеты, здесь же, за контрольной решеткой, были окружены пришедшими встретить своего гостя старостами и почетными христианами церкви. Были здесь и молодые, были здесь и старики! Я благословил их и, окружаемый новыми, Богом данными мне чадами, пешком отправился к церкви... Не прошли мы еще и версты. Впереди, по обе стороны дороги, выстроились дети, человек двадцать. Один из мальчиков держит высокий бамбуковый шест, на котором развевается флаг: по белому полю флага — иероглифы; говорят они, что это дети — христиане и встречают они своего „сикё“, епископа. Во главе группы учитель этих мальчиков. „Сикё какка банзай“, — раздается „команда“. „Какка“ — это почетный титул, вроде нашего „превосходительства“. Дружно разливается детское „банзай“! Задорно подняты кверху, по здешнему обычаю, руки! Вечно памятная встреча!»
В конце августа 1997 г., после восьмилетнего перерыва, я вновь посетила Покровский храм в Осаке. С волнением входила я в церковный двор, вспоминая, какое теплое гостеприимство оказали мне Отец Алексей Мацудайра с матушкой и прихожане, пригласившие меня на празднование Пасхи. Тогда, в апреле 1989 г., я была «первой ласточкой», прилетевшей из Советского Союза частным образом, благодаря перестройке. Воодушевленные Светлым Праздником, мы с матушкой приготовили на сто тридцать человек русское угощение: наварили борща и напекли пирогов.
За прошедшие годы осакская церковь похорошела: усилиями ее добрых прихожан и при помощи православных из других городов Японии в 1992 г. был произведен капитальный ремонт храма и дома для собраний, на втором этаже которого устроили удобную квартиру для семьи священника и помещение для библиотеки. Давно необходимый ремонт приурочили к тридцатой годовщине возведения храма, существующего здесь, в районе Яматэ-тё Суйта, города-спутника Осаки, с апреля 1962 г.
Православные появились в Осаке в 70-х годах прошлого столетия. Сюда в 1878 г. приехал из Хакодатэ помощник Владыки Николая иеромонах Анатолий, в миру Александр Дмитриевич Тихай (1838—1893), прибывший в Японию зимой 1872 г. из Киевской духовной академии. Поначалу возглавляемая им церковь занимала здания, в которых когда-то помещался лучший ресторан в Осаке с видом на реку Ёдогава и три ее моста. Ресторан так и назывался «Санкёро» — «Трехмостный». Кроме церкви там же располагались архиерейские комнаты, квартиры дьякона, кахетизатора и других служащих церкви. В августе 1908 г., объезжая приходы Западной Японии, Архиепископ Николай вместе со своим помощником, недавно прибывшим из Петербурга, Епископом Сергием посетил осакскую церковь.
Обратимся к дневнику Владыки Сергия «Месяц по Японии. Путевые заметки и впечатления». Запись 8 августа: «Удивительное умение у Владыки Архиепископа выбирать для миссийских зданий красивые и удобные места! Прекрасен наш Суругадай в Токио, царящий как бы над городом. Красиво наше место в Мацуяме. В лучшей части города — восточной (а Осака делится на 4 части: восточная, западная, северная и южная) находится наше место и здесь!» Церковные здания располагались по соседству с осакским замком, построенным в 1583 г. военным правителем Японии Хидэёси Тоётоми.
Сама церковь — во имя Покрова Божией Матери, занимала большую комнату старого японского дома. В дневнике Епископа Сергия упоминается, что алтарь был довольно тесный, а иконостас — до потолка церкви, низкого и закоптелого. Так называемые «архиерейские комнаты» выглядели так: «В одной комнате кабинетный столик, койка (устроенная, вероятно, человеком очень низкого роста) и в стене шкафчик для одежды. Два окна. Потолок легко достается рукой. Но в комнате есть чугунка, комната оштукатурена, одна стенка ее снаружи обложена даже кирпичом. Можно думать, что зимой здесь не столь холодно. Но размеры ее невелики: 6 шагов в длину и 6 шагов в ширину. Другая комната, которую можно назвать гостиной, или залом, или столовой — на всякую потребу (смотря по времени или по гостям), несколько больше: 6 шагов в длину и, считая нишу с библиотечными полками, 8 шагов в ширину, с низким опять потолком. Но здесь чугунки нет. Вместо окна — стеклянная стенка из раздвижных рам. Едва ли здесь зимой может держаться тепло! К комнате примыкает небольшая галерейка. Вот и вся архиерейская квартира! Невелика она! Но утешиться можно тем, что у Владыки Архиепископа в Токио квартира едва ли больше!»
За несколько десятков лет существования осакской церкви ее здания сильно обветшали и требовали не ремонта, а замены их новыми. Щедрый дар, пять тысяч рублей, на строительство церкви поступил от супруги Николая Второго императрицы Александры Федоровны. Кроме того, восемь тысяч рублей пожертвований было собрано архимандритом Андроником (в миру Владимир Никольский, 1870—1919), много лет трудившимся в церкви Осаки и из-за болезни вернувшимся в Россию незадолго до приезда в Японию Епископа Сергия. В промышленной Осаке с населением в один миллион двести тысяч жителей проживало триста православных христиан.
Владыка Сергий записал: «Скоро начнем строить церковь для Осаки. В ней будут молиться осакские христиане. В ней будут поминаться погребенные в Японии русские воины (тогда в Японии находилось более семидесяти тысяч русских военнопленных. — Э.С.). Хотелось бы иметь при церкви все, что может привлечь к ней народ, и прежде всего школу. Сама молодая Царица прислала нам жертву нескудную. Есть жертвы из России, собранные через преосвященного Андроника. Но как нужны для дела средства еще, еще и еще! Если кто-либо прочтет эти строчки и сердце его „„расширится“, — пусть не колеблется таковой! Святое дело будет делаться в Осаке; рано ли или поздно — но это дело широко разовьется!»
В июле 1910 г. был построен и освящен новый храм. Первоначально это было деревянное здание в византийском стиле с резным дубовым иконостасом, иконы для которого написал московский иконописец Гурьянов. Иконостас с иконами выполнили по специальному заказу для церкви русских военнопленных, расквартированных в городе Мацуяма на острове Сикоку, а когда они вернулись на родину, его передали новому храму в Осаке. Однако после землетрясения 1923 г. его перевезли в Токио в небольшой храм во дворе Воскресенского собора, жестоко пострадавшего от этого стихийного бедствия.
В Санкт-Петербурге, в Российской Публичной библиотеке хранится альбом «Храм Покрова Пресвятой Богородицы в г. Осака» (Токио, 1911 г.). В предисловии говорится, что храм был воздвигнут «для молитвы о спасении погребенных близ Осаки русских воинов, но также и для явления славы Божией среди языческого народа». Приводится план церкви, ее фотографии изнутри и снаружи, с панорамой церковного здания из-за реки Ёдогава. Снято кладбище в пригороде Хамадэра (в настоящее время Идзумиоцу. — Э.С.), где покоятся портартурцы. На альбоме дарственная надпись: «Достолюбезнейшей Марии Григорьевне Назаровой с благословением и всеми лучшими пожеланиями Архиепископа Николая. 19 января 1911 г., Токио, Суругадай».
Во время второй мировой войны, в июле 1945 г., осакский храм сгорел дотла. Верующие долго ждали его восстановления. Им пришлось продать церковную землю, высоко ценившуюся из-за прекрасного месторасположения в центре города. На вырученные таким образом деньги приобрели участок в СуиЄте, и в апреле 1962 г. на нем был возведен храм и сооружен дом для собраний. Из Токио вернули иконостас. Его царские врата — с обычными изображениями Благовещения и четырех Евангелистов. Над Царскими вратами изображение Тайной вечери. В правой половине первого яруса — Господь Вседержитель, Архистратиг Михаил, Воскресение Христово, Вознесение Господне. В левой половине того же яруса — Богоматерь, Архистратиг Гавриил, Крещение Господне, Рождество Христово. Во втором ярусе — посредине Троица, направо Сретение Господне, Успение Богоматери и на одной доске лики Святого Иоанна, патриарха Цареградского, и преподобной Ксении; налево — Введение во храм, Рождество Богородицы и на одной доске — лики Святителя Николая и преподобного Сергия Радонежского.
Иконостас без позолоты, его увенчивает крест. На стене слева от иконостаса висит большая икона Богородицы — «подобие чудотворной Казанской со многой благодатной внутри ее вложенной и заделанной святыней, писана и освящена на Афоне и посылается в безвозмездный дар от некоторых беднейших Русских Святогорских иноков глубоко чтимому нами Высокопреосвященному Николаю, Архиепископу Японскому, для японских православных во благословение от Святой Горы Афонской — Земного Удела Царицы Небесной». Здесь же дата: 1911 г., июля 24 дня. Такая же икона в память Афонских Старцев находится и в храме в Сюдзэндзи.
Нынешний храм строился по проекту Доити Мии. В деталях он несколько отличается от прежнего, но византийский стиль здания сохранен. Сейчас это двухэтажное здание из железобетона площадью в 340 квадратных метров. Высота до вершины купола около 20 метров, до вершины колокольни около 23 метров. Отсюда далеко к югу можно увидеть районы Осаки. Храм обращен алтарем на восток, его внутренняя часть имеет форму креста.
На колокольне шесть больших и малых колоколов. В 1910 г. они были переданы в дар прежнему храму от Ивана Андреевича Колесникова из Москвы, но во время войны два из них верующие вынуждены были передать на нужды государства. Когда строили новый храм, эти два малых колокола были отлиты заново, и теперь вместе с другими четырьмя колоколами, сохранившимися после войны, они созывают верующих к богослужению. На одном из больших колоколов с западной стороны отлито изображение Спасителя, с восточной стороны — изображение Святителя Николая, с южной — Божией Матери и с северной — преподобного Сергия. Также на нем написано по-славянски: «Благовестите день от дне Спасение нашего Бога». Указано и то, что этот колокол отлит на заводе братьев Сангиных. В войну, во время пожара, он треснул и сейчас издает немного дребезжащий звук. На втором колоколе можно видеть отлитые изображения Спасителя, Божией Матери и Святителя Николая. Надпись по-славянски: «Слава в вышних Богу, и на земли мир».
Храм Покрова Богородицы в Осаке славится своим прекрасным хором, которым вот уже шестьдесят лет бессменно руководит Наосиро Като. Благодаря заботам протоиерея Иустина Ямагути, сменившего в 1992 г. на посту настоятеля Отца Алексия, в храме устроен архив ценнейших документов, отражающих развитие и деятельность Японской Православной церкви с первых дней ее основания. Здесь собраны все печатные материалы, издававшиеся Миссией.
Особую ценность представляет семейный архив Отца Иустина, дед которого, священник Борис Ямамура, служил при Архиепископе Николае. Главное богатство этого архива — более пятидесяти писем, собственноручно написанных Владыкой Николаем священнику Иоанну Оно во время русско-японской войны. Они свидетельствуют, с какой теплотой Архиепископ Николай относился к пленным соотечественникам, поручая их заботам своих японских помощников. Эти письма бережно хранит супруга Отца Иустина — внучка Отца Иоанна Оно.
