"До закрытия Данилова монастыря я был в нем канонархом"

Отец Даниил в келье. Фото: Православие.Ru

- Не только застал, но и я брал у него благословение! Монахи жили на частных квартирах, из монастыря всех выгнали. И вокруг монастыря тоже жили, а потом постепенно и там их арестовали. И - в Сибирь, кого куда в общем.

- Батюшка, как сильно отличалась монашеская жизнь до закрытия монастыря от той монашеской жизни, которая возрождается в последнее время?

- Как сказал мне патриарх Пимен, "Москва имеет много монастырей, но такую братию, как в Даниловом монастыре, ни один московский монастырь не имел". Отличались, во-первых, высшим образованием духовным, постники, служба была уставная, песнопения были распева Оптиной Пустыни. И когда справляли праздник князя Даниила, и вот будет теперь 17 марта 700-летие его преставления, то распевы князю Даниилу все были Оптиной Пустыни. По красоте которым не было равных. А я в это время был канонархом. У меня был, по отзыву других, красивый альт. И меня вся Москва ходила слушать. Наместник, архиепископ Феодор (Поздеевский), внешне был высокого роста. Когда он на вас смотрел, он вас сразу насквозь видел. Это был постник. Если ему нужно было выпить стакан воды, он пил только полстакана. И так во всем - воздержание. К сожалению, в 1939 году он в Ивановской тюрьме был расстрелян. Это было напечатано и в журналах Патриархии, но вот невзирая на то, что он новый священномученик, столп Православия, до сих пор его не причисляют к лику святых. Я буду говорить проповедь в день его памяти.

- Отец Даниил, кого еще из монахов высокой духовной жизни вы знали?

- Отец Тихон (Беляев). Он был последним наместником монастыря. И когда наш монастырь закрыли, мощи св. князя Даниила нам не сразу дали. И мы надежду потеряли, что нам отдадут мощи в храм Воскресения Словущего. И вот накануне памяти преподобного Сергия мы уже служили в этом приходе, монастырь был закрыт. Но мощи еще нам не отдали. И вот когда мы запели: "Ублажаем тя, преподобне отце наш Сергие", в это время открываются церковные двери и отец Тихон (Беляев) с некоторыми внесли мощи благоверного князя Даниила, где они находились примерно два года с небольшим. И тут же мы запели: "Величаем тя, святый благоверный и великий княже Данииле". Пели, плакали, радость такая была. И архиепископ, помню, из ссылки приехал, хотя монастырь был уже закрыт. Но он жил у монастыря на частной квартире и тоже служил в этом приходе. Также и архимандрит Поликарп (Соловьев). Это величайший подвижник был. Он когда ходил по земле, то как бы по воздуху ходил. Это был предпоследний наместник. Его родина в Зарайске. А так, в основном, вся братия была высокой духовной жизни и служила образцом не только для нашей обители, но и для всей Москвы и для всей России. И что знаменательно, после гонений наш монастырь первый открылся.

Была очень большая связь со схиархимандритом Гавриилом - такой был старец в Седмиезерной Пустыни под Казанью. А у нас был отец Симеон, будущий схиархимандрит Даниил. Он спас однажды архиепископа Феодора нашего, во время бунта студентов в 1905 году в Тамбове. Туда приехал архиепископ Феодор, он навещал семинарию. И на владыку Феодора было покушение, а отец Симеон его заградил собой. И прострел был в позвоночник, и из-за этого он лишился возможности ходить, его возили на коляске. Он обладал необыкновенно красивым голосом - баритональным басом. Ноты писал, как печатал. Певец был первоклассный. И вот он пел у нас на правом клиросе до закрытия. И потом, невзирая на то, что он без помощи келейников не мог жить, он был выслан в город Владимир. А потом ему и там покоя не давали, выслали в Псков и там его расстреляли. Новый священномученик.

- Батюшка, вы сказали, что вы были канонархом на клиросе. Сильно ли отличалось в то время пение и службы?

- У нас все было по уставу, службы были почти без сокращений. Так что в этом отношении наш монастырь служил образцом. По соседству был Симонов монастырь. Когда Симонов монастырь закрыли, то там был настоятель архимандрит Петр, впоследствии он был епископом. Его фамилия Руднев. Он у нас служил. А потом он был расстрелян, да и многие тоже. У нас кругом жили архиереи, которые в силу обстоятельств в дни гонений были вынуждены с епархий выехать и жить здесь в Москве. А в Москве в это время квартир было много, москвичи народ был набожный и поэтому этим архиереям, которые служили у нас в Даниловом монастыре, почти ежедневно помещения были. Ну, потом всех постепенно арестовали, кого куда. Кто остался жив - вернулся. А большинство так в ссылках и погибли.

- Из тех, кто с вами был тогда, кто-то еще остался, кто помнит те дни в Даниловом монастыре?

- Сейчас, кто помнит хорошо, это монах Михаил. Он в Даниловом монастыре, он бас. Он был в городе Владимире, куда отец Симеон был выслан.

- Батюшка, расскажите, пожалуйста, о каких-либо знаменательных событиях в вашей жизни, может быть, из вашего детства?

- Пасха была поздняя, это в 1923 году примерно. И село, в котором я жил в 25 километров от Рязани, все было верующее. И погода была чудесная. Я своей маме говорю: "Мама, ты меня разбуди к светлой утрене". - "Хорошо, - говорит, - я тебя разбужу". Ну, а сами куличи готовили, погода чудесная была. Потом меня мама будит, говорит: "Вставай, разговляться". Я говорю: "Как разговляться, а в храм?" Я плакать. Она говорит: "Вставай скорее, посмотри, как солнце играет - не плачь". И когда я вышел на улицу, я увидел в наше окно, как раз был восход солнца, и я увидел громадный шар и солнце как бы купалось и разными цветами отражение было на стене, на столах. А весь народ, разодетый в платьицах пасхальных, все стоят на меже, на возвышенности. Все смотрят, как солнце играет, и весь народ поет: "Христос воскресе из мертвых!". А дети уже катают яйца. То есть это непередаваемо! Святая Русь свободная! А потом после этого я в Москву приехал. И первый мой визит был в Симонов монастырь. Там служил иеромонах Севастиан, одаренный даром духовного зрения, а после этого я пришел в Данилов монастырь. И надо сказать, один случай у меня в детстве был. Я с товарищами пошел за ягодами в лес. Он весь был дубовый. Рядом барские сады. Обычай у нас был - на все четыре стороны помолиться, а потом в расходную. А потом собирались. И вот такой случай: в пятистах метрах от нас я и мои товарищи увидели двух иеромонахов в епитрахилях. На меже, в поле они совершали каждение. А храм наш недалеко был. И вот, я когда приехал в Москву, то я и увидел над вратами изображение вот этих двух иеромонахов: преподобных Симеона Столпника и Даниила Столпника. Это наяву я уже увидел в Даниловом монастыре, куда я вскоре уже был принят и был там до закрытия канонархом.

- Батюшка, в каком возрасте вы приехали в Москву?

- Мне было 12 лет. Я приехал с мамой. Тут у нее были родственники. В Москве была безработица и поэтому не сразу все устраивалось, была частная торговля, так называемый нэп. Магазины были переполнены, чего только не было, уже не говоря о том, что наши девушки и наши дамы носили в летнее время платья из чесучена. Да и облачения у нас были из этого же материала, и подрясники детские из этого материала. Одним словом, до 30-х годов было богатство. А потом раскулачивание.

- Батюшка, но несмотря на гонения, много ли людей продолжали ходить в храмы, вера оставалась?

- Все время ходили, и посты соблюдали. Москва была благочестивая. В Кремле было несколько монастырей.

- А в Кремль пускали на службы?

- Вначале пускали, а потом не стали пускать, потому что там было советское правительство. А после войны в Кремль уже был свободный доступ.

- После войны через много лет я слышал, что вы были в церкви Ризоположения...

- Да, потому что здесь сначала не разрешали служить, и наш храм Донской, временно присоединили к храму Ризоположения, там я пел, а потом нам открыли старый Собор. И нам разрешили здесь совершать службы, при помощи покойного патриарха Пимена. Потом там были обретены мощи святителя Тихона. И мощи князя Даниила были нетленны. Сотни лет они были в земле. И когда на Пасху у нас служил епископ Николай Елецкий, это был столп Православия, ему пришлось наводить порядок с мощами. И вот он рассказывал, что когда он открыл мощи, то воскликнул: "Княже Данииле, я много мощей видел, но я ничего подобного не мог видеть. Тебе только открыть глаза - и ты живой". Вот насколько они были жизненны, и потом в течение двух лет они находились в храме Ризоположения. Владыка Феодор там служил один раз, а потом его опять арестовали. Владыка Феодор почти все время находился в ссылке, ему жить спокойно не давали. Но вот один случай я вам расскажу. Владыка Феодор сидел в камере смертников. Там было 7 человек. И там в тюрьме к нему подходит один из приговоренных к расстрелу, называя владыку Феодора батюшкой, потому что он не знал, что это архиерей. И говорит: "Я видел, только что около вас стоял монах". А владыка говорит: "Скажите, какие у вас были добрые дела?" Он отвечает: "У меня особенно добрых дел не было". Владыка говорит: "Не может быть, подумайте". И приговоренный отвечает: "Раз был случай, когда святителя Феодосия Черниговского вынули из раки, и один из моих товарищей стал топтать ногами, а я вступился, устыдил его и не позволил глумиться над останками святителя Феодосия". Тогда владыка Феодор и говорит: "Знайте, что сейчас здесь был владыка Феодосий. Через два дня на третий вы будете освобождены". Так и получилось. И когда его освободили, он у нас в Даниловом монастыре, это было в 1925 году, крестил и жену, и детей. Вот такой случай был.

- Батюшка, в монашестве больше было из благородных или из простых людей?

- У нас в Даниловом монастыре больше было окончивших семинарию. Но семинария прежняя была полная, преподавали по всем правилам. А за последнее время все не то уже стало. А я был посвящен в иеромонахи в день Благовещения Матери Божией. Это в Даниловом монастыре. Было так. Я слышу голос ночью: "На тебя пришло указание, чтобы тебя посвятить в иеромонахи". А я еще ничего не знал. Вхожу я в Данилов монастырь, а меня встречает келейник епископа Тихона, который сейчас в Академии, по-моему, работает. И говорит: "На вас пришел указ от патриарха Пимена, чтобы посвятить вас в иеромонахи, идите к наместнику". Когда я вошел к наместнику, владыке Тихону, он мне дает указ о посвящении меня в сан иеромонаха. А до этого там был голос свыше: "О твоем посвящении ходатайствовало очень много духовенства". Я уже не помню подробностей, но это было.

- Отец Даниил, прожив столько лет и зная старое монашество, до войны, и видя то монашество, которое есть сейчас, и будучи сам долгое время монахом, уже архимандритом, как вы можете сравнить спасение в миру и спасение в монашестве? Многие люди задумываются о своем жизненном пути, к примеру, семинаристы, заканчивающие духовные учебные заведения...

- Сейчас в монастырях сложно, к тому же молодые семинаристы неустойчивы. Потом женятся, оставляют монастыри. То, что я видел в двадцатые годы, это как небо и земля, тогда еще монастыри были, и монашество было по призванию внутреннему. Правда, большинство из тех монахов потом стали мучениками, их потом всех арестовывали и в далекие края Сибири. А современные все, конечно, не то.

Архимандрит Даниил (Сарычев). Фото: Православие.Ru

- Проводить нелицемерно, вести себя примерно, а то дело наше будет скверно. Жить, не тужить, никого не огорчать, никого не осуждать, и всем мое почтение. Терпел пророк Моисей, терпел пророк Елисей, терпел пророк Илия, такожде потерплю и я. Это слова преподобного Амвросия Оптинского. Но есть предсказание, что расцвет России будет большой. Еще по линии женской из дома Романовых должен быть царь у нас. Это предсказание оптинских старцев. И предсказание отца Иоанна Кронштадтского: Русь расцветет, как солнце. Правда, вот сейчас такие сведения неспокойные. Все-таки Буш хочет войну открыть, из-за нефти там и из-за всего. И причем открыть он хочет прямо в день памяти князя Даниила, 700-летие. Вот надо сейчас помолиться, чтобы Господь не попустил, вразумил его. Потому что это будет катастрофа большая. Но, может быть, Господь за молитвы Царицы нашей Небесной не попустит. Мы живем под покровом Матери Божией, а Москва живет под покровом князя Даниила Московского. Будем надеяться, что будет все хорошо. Но Русь расцветет, как солнце, - это слова отца Иоанна Кронштадтского.

С архимандритом Даниилом беседовал
Александр Стародубцев