Скептики

Сказав, что изучение предмета не может быть независимым от субъекта – человека, древнегреческие философы-скептики опередили свое время более чем на XX веков: об этом заговорят лишь применительно к квантовой физике уже в наше время. О сути этого своеобразного учения и связано ли оно с современным значением слова «скептик» – рассказывает преподаватель философии в Сретенской духовной семинарии Виктор Петрович Лега.   

Пиррон

Третья знаменитая школа эпохи эллинизма, наряду со школами стоицизма и эпикурейства, – школа скептиков. Скептицизм возникает в начале III века до Р.Х.: это учение древнегреческого философа Пиррона. Он, как и Сократ, ничего не писал, а своей жизнью проповедовал скептицизм, а затем уже его ученики и последователи, такие как Тимон-поэт, а позднее Энесидем и Агриппа, жившие в I веке до Р.Х., записали основные идеи пирронизма (как часто называется эта школа). А во II веке по Р.Х. Секст Эмпирик изложил их в более обширных дошедших до нас работах.

Задача, которую ставят пирроники, та же, что стояла перед эпикурейцами и стоиками: обретение счастья в этом сложном, жестоком, часто несправедливом мире. Но скептики утверждали, что путь эпикурейцев и стоиков приведет к несчастью и предлагали совершенно иное.

Секст Эмпирик

Секст Эмпирик был, видимо, очень хороший врач, он понимал, что иногда у человека ничего не болит, а при этом на душе плохо, и потому нужно что-то делать с этим духовным состоянием – такая своего рода психотерапия II века по Р.Х. А для этого, предлагал Секст, нужно избавить человека от ошибочных мнений.

Люди в смятении – сначала принимают за истину одно, потом другое, потом разочаровываются в этом и думают, что истина еще где-то… Мечутся между разными мнениями, не находят верного и поэтому несчастливы. И такой путь – это путь догматиков. Сегодня я согласен со стоиками, завтра мне кажется правильным эпикурейство, потом я ищу истину у Платона, затем, разочаровавшись, обращаюсь к Аристотелю – я нахожусь в постоянном неудовлетворении! И я буду запутан и несчастен, утверждает скептик, пока я думаю, что истина где-то есть.

Думать – значит, сомневаться. Быть абсолютно уверенным в чем-то человеку не свойственно

А на самом деле способность думать дана человеку для иного – для сомнения. Думать – значит, сомневаться. Быть абсолютно уверенным в чем-то человеку не свойственно. А что значит сомневаться? Сомневаться – значит, разбирать различные возможные варианты ответа на тот или иной вопрос. И по такому пути идет скептик: сначала он разбирает различные варианты ответов на поставленный вопрос, потом он приходит к выводу, что все предложенные им варианты оказываются одинаково возможными или, как говорит скептик, равносильными, и потому он воздерживается от суждения – ведь он не знает, что истинно. А за воздержанием от суждения как бы случайно приходит состояние безмятежности – атараксии.

Секст Эмпирик приводит такой пример. Однажды великий художник Апеллес рисовал батальное полотно и захотел изобразить взмыленную лошадь под полководцем. Но никак у него не получалось нарисовать пену на морде лошади. И так, и эдак пробовал – ну не выходит! И, разозлившись, он взял губку, которой вытирал кисти, и швырнул ее в свою картину. Губка попала на морду лошади и… получилось именно то, чего так безуспешно пытался достичь Апеллес. Вот так и философы-скептики: они безрезультатно пытаются найти истину и потом – как бы случайно – оказываются в состоянии атараксии. Кстати, слово «скептик» происходит от глагола «скептомай» – «искать», так что скептик – это тот, кто ищет.

Секст Эмпирик замечает, что есть три типа философов: догматики, которые говорят, что нашли истину; академики, которые говорят, что истину найти невозможно; а ищут истину – только скептики. По сути, академики – это те же догматики, только наоборот, ибо они утверждают, что истина состоит в том, что истину найти невозможно.

Пиррон

Однажды с ним произошел случай, который по-разному можно оценивать: Пиррон шел по дороге и увидел, как его ученик тонет в болоте. Пиррон прошел мимо – горожане его осуждали за это, а ученик, который смог как-то выбраться из болота и спастись, наоборот, хвалил и говорил: Пиррон – настоящий философ, потому что проявил подлинную невозмутимость – атараксию.

Пиррон прожил 90 лет: видимо, такой невозмутимый философский характер способствовал долголетию…

10 тропов Энесидема: против чувств

Ключевым моментом философии скептиков является утверждение о равносильности суждений

Ключевым моментом философии скептиков является утверждение о равносильности суждений. Взвесив разные суждения об одном и том же и найдя их равносильными, человек воздержится от суждений и придет к атараксии. Поэтому нужно, прежде всего, доказать, что все суждения действительно равносильны, – основной объем трактатов скептиков и посвящен этим доказательствам. Они говорят: какой бы вопрос мы ни взяли, мы всегда можем рассмотреть аргументы как «за», так и «против», показать их равносилие и, следовательно, воздержаться от суждения. Принципы, опираясь на которые мы разбираем суждения, сформулировали Энесидем и Агриппа.

Энесидем предложил 10 аргументов, которые он назвал «тропами» (от слова «тропос» –метод), а затем Агриппа добавил к ним еще 5. Как правило, к этим 10 тропам Энесидема и 5 тропам Агриппы и сводят суть скептицизма. Но при этом нужно понимать, что главная цель скептицизма – всё-таки прийти к атараксии, безмятежности. Эти тропы – лишь средства, без цели они смысла не имеют.

Прежде чем перейти к рассмотрению этих тропов, сделаю еще одно замечание: скептикам постоянно говорили, что если они будут последовательны в своих убеждениях, то никогда ничего не сделают. Чтобы что-то делать, нужно быть в чем-то уверенным, а если во всем сомневаться, тогда можно остаться бездеятельным. Энесидем возражает: наоборот, это догматик будет бездеятельным. Ведь чем занимаются философы? Философы ищут сущности вещей. Одни говорят, что это идеи, другие – что формы, иные говорят об атомах, логосах и т.п. И пока догматик не найдет сущность предмета, он не должен предпринимать никаких действий. А мы, – говорит скептик, – не зная сущности той или иной вещи, воспринимаем вещь такой, какой она является, то есть доверяем своим ощущениям. Один из самых популярных примеров следующий: мед мне кажется сладким, и я в этом не сомневаюсь, но какова его сущность, я не знаю. Поэтому суть античного скептицизма – в апелляции к чувствам и в отрицании способности человека познать сущность предмета.

Мои чувства дают мне знания о предметах и явлениях, но есть чувства и других – и они дают им иные представления

Наверное, не стоит перечислять все 10 тропов Энесидема, главное – понять их логику, которая особенно четко выражена в первых трех тропах. Первый троп – о разнообразии живых существ. Мы, люди, обычно считаем, что мы самые умные и вернее всех других оцениваем природу вещей. Но на самом деле живых существ-то много, и почему именно человек считает, что он наиболее правильно воспринимает предметы? Энесидем приводит огромное количество примеров, которые, кстати, очень интересно читать, потому что из них узнаешь о представлениях – иногда очень необычных – древних греков. Например, я здесь не чувствую никаких запахов, но если здесь окажется, допустим, собака, то она со мной может поспорить: «Здесь вообще миллион запахов, тут невозможно находиться!» Поэтому мы не знаем, каково же на самом деле правильное знание о мире. Я считаю, что мои чувства дают мне знания о предметах и явлениях, но есть чувства и других живых существ – и они дают им иные представления.

Хорошо, – предполагает Энесидем, – допустим, что все-таки именно человек обладает правильными знаниями о сущности. Но ведь и люди тоже бывают разные! Для человека, приехавшего с юга, на улице холодно, а для другого, наоборот, тепло, если он привык к морозам. Для кого-то яблоки – самый вкусный фрукт, а для кого-то этот фрукт гораздо менее приятен, чем, скажем, груши или апельсины. Люди разные, поэтому, оценивая их мнения, мы не сможем выяснить, какова сущность того же яблока – вкусное оно или невкусное. Но даже один человек, – продолжает Энесидем, – не может вынести какое-то конкретное суждение о предмете. Потому что у него разные органы чувств, и они дают ему тоже разную картину. В своих примерах Энесидем возвращается к меду – видимо, он был большим любителем меда, – и говорит: для языка мед – прекрасный продукт, а для глаз – невзрачный. Как же судить: мед – хороший или плохой? Для языка – хороший, для глаза – плохой. Мы не знаем ответа! Ведь нельзя сказать, что сущность предмета познается именно языком. Почему языком, если цвет познается глазом?

Оптическая иллюзия

Десятый троп Энесидема – обратим на него внимание! – посвящен разнообразию нравственных учений и обычаев. Философ рассуждал так: вот у нас, греков, принято иметь одну жену, а у персов – несколько. Эфиопы наносят татуировки на тела детей – мы же, греки, татуировок не делаем. Какой обычай истинен, мы не знаем. Вывод: как мы доверяем явлениям природы, так надо следовать нравственным законам той страны, в которой ты живешь. Живешь в Греции – будь добр иметь одну жену, не носить татуировку, одеваться в соответствующую одежду, поклоняться соответствующим богам. Кстати, много страниц философ посвящает и вопросу, существуют ли боги, и в одном параграфе пишет: «Да, боги есть!» – и приводит ряд доказательств. Следующий параграф: «Нет, богов нет» – и опять приводит ряд доказательств! Вывод, который он делает, таков: «Мы воздерживаемся от суждения, есть боги или нет».

5 тропов Агриппы: против разума

Агриппа, младший современник Энесидема, дополняет эти аргументы своими пятью тропами. Они показывают, что не только чувства, как в тропах Энесидема, но и разум также не может нам ничем помочь в деле познания абсолютной истины о сущности предмета.

Например, первый его троп – «О многообразии философских учений». Здесь скептик предстает как простой человек, который говорит: «Умные люди – Платон и Аристотель, Зенон и Эпикур – спорят, что является сущностью предмета! Умнейшие люди не договорились – что же я могу сказать? Я могу пока лишь воздерживаться от суждений – я подожду, пока договорятся умные люди». Согласитесь, очень современно: сейчас многие так же считают.

Следующий троп говорит: догматики утверждают, что сущность познается разумом, разум же рассуждает доказательно. А что значит доказывать? Доказывать – значит, рассуждать, опираясь на некоторые уже доказанные положения. Эти положения, в свою очередь, должны быть доказаны при помощи опоры на другие положения, а те, в свою очередь, тоже должны быть доказаны – и так мы уходим в бесконечность и поэтому вообще ничего не докажем. Некоторые говорят: а почему обязательно надо доказывать? Может быть, есть некоторые положения, которые мы принимаем без доказательства? Ну, хорошо, вы принимаете. А другой человек с этим не согласен! Он говорит, что это положение нужно еще доказать, а без доказательства он примет совсем другое положение – так возникают разнообразные философские системы. Об этом третий троп – «О предположениях».

Познание невозможно безотносительно к познающему субъекту. И это сказано в I веке до Рождества Христова!

И вообще, – заключает Агриппа, – в любом познании предмета, то есть объекта, всегда присутствует субъект. Познание невозможно безотносительно к познающему субъекту. Удивительные слова, сказанные в I веке до Рождества Христова! Известнейший современный философ, возглавлявший в свое время Институт философии, Вячеслав Семенович Стёпин писал, что это положение несвойственно классической науке, которая считала, что можно познать объект независимо от человека. И только в XX веке, с появлением квантовой механики и теории относительности, в акт познания был включен наблюдатель: без наблюдателя, без субъекта познание природы невозможно. А впервые об этом сказал в I веке до Р.Х. Агриппа.

Богословы и скептики

Марк Туллий Цицерон

Использовали аргументы скептиков и отцы-апологеты для опровержения античной философии. Особенно популярным был среди них троп о разнообразии философских систем. Множество школ, созданных греческими философами, противоречащих друг другу, говорит о ложности этих школ и о невозможности познания истины силами человеческого разума. В основе же христианства лежит Священное Писание, дарованное людям Самим Богом, и, следовательно, оно истинно.

Если кто-то говорит, что истина непознаваема, он уже нечто утверждает, а это уже не скептицизм

В Риме, а потом и на Западе был популярен так называемый академический скептицизм. Его горячим приверженцем был Цицерон – римский философ, оратор и политический деятель. Но собственно скептики-пирроники не считали это учение скептическим. Дело в том, что академические скептики утверждали, что полная истина непознаваема, а познаваемо лишь истинноподобное, т.е. нечто похожее на истину. Секст Эмпирик возражал им: если человек говорит, что истина непознаваема, он уже нечто утверждает, а это уже не последовательный скептицизм.

В молодости под влияние академического скептицизма Цицерона попал блаженный Августин. Он многие годы будет сторонником скептицизма, а затем, став христианином, многие годы будет бороться с ним. Потому что, с точки зрения Августина, такое мировоззрение никак не может быть одобрено христианином. Ведь о существовании истины, а точнее – Истины мы узнаем из Священного Писания, и в этом невозможно сомневаться. Первым философским произведением блаженного Августина стала работа «Против академиков», в которой он показал внутреннюю противоречивость скептицизма. Действительно, невозможно сомневаться во всем – например, в законах логики, в истинах математики. Вероятностный подход академических скептиков Августин также высмеивает: говорить, что мы знаем не истину, а лишь то, что на истину похоже, это все равно, что говорить, что сын похож на отца, но при этом не знать, как выглядит отец. Затем, в работе «О граде Божием» блаженный Августин вновь возвращается к этой проблеме и указывает, что невозможно сомневаться во всем, ведь когда человек сомневается в чем-то, то он при этом не сомневается, что он сомневается, а значит не сомневается, что он мыслит и при этом существует. Впоследствии этот аргумент Августина возродит великий ученый и философ XVII в. Рене Декарт. Правда, Августин постоянно критикует аргументы академиков, а не пирроников, сочинения которых Августин не знал, потому что их не переводили на латынь, а греческий язык этот отец Церкви, по его собственному признанию, знал плохо.

Отношение к скептицизму в последующие эпохи – очень сложное, так как это далеко не однозначная философия. Сегодня слово «скептик», к сожалению, отошло от своего истинного значения: им называют людей, с недоверием относящихся к каким-то фактам, а вовсе не ищущих истину.