Архимандрит Фотий (Спасский † 26 февраля / 11 марта 1838 г.) Жизнь для России православной

Архимандрит Фотий (Спасский) Архимандрит Фотий (Спасский)
Его имя почти полтора столетия предавали поношению, стараясь напраслиной выдавить из современной Фотию исторической действительности. Но деяния стойкого чернеца были промыслительного характера, и след их виднеется и привлекает до сих пор исследователей как церковной, так и государственной жизни 20-х годов XIX столетия. Горстка патриотов, душой которых являлся именно архимандрит Фотий, сумела убедить Императора Александра Павловича повсеместно закрыть в России масонские ложи, что в значительной мере сократило масштабы заговора декабристов и предотвратило возможную беду с катастрофическими последствиями. Только за это, и ни за что другое, так люто ненавидела Фотия либеральная интеллигенция, ненавидит его и до сих пор. В духовном же измерении его личность настолько подвижнически высокая и безупречная, что архимандрит Фотий по своим заслугам перед Русской Православной Церковью вполне достоин прославления в лике святых.

О своей жизни этот подвижник постарался рассказать сам. Существуют обширные его автобиографические записки, имеется и большой корпус его писем к разным лицам. Наконец, есть духовно-нравственные, богословские и обличительные творения архимандрита Фотия. Дошли до нашего времени и воспоминания о нем его сподвижников по закрытию масонских лож, и воспоминания эти дорисовывают портрет доблестного воина Христова.

Вкратце жизнь Фотия такова.

Мирское имя его — Петр Никитич Спасский. Родился 7 июня 1792 года в селе Тесове, под Новгородом. Там отец подвижника, Никита Федорович, служил чтецом при церкви Спасского погоста, отсюда и фамилия — Спасский. И дед тоже из чтецов. Так что выбивался наш герой в люди из самых низов, из сословия утесненного и беднейшего. Пропитание семья добывала в основном крестьянским трудом. Родился Петр в хлеву, поскольку в день его рождения в доме лежал покойник: умер дед Федор. Младенцу не исполнилось и четырех лет, как скончалась его родная мать Евфимия, возложившая все свое попечение о сыне на Божию Матерь, Заступницу сирот.

Вскоре отец женился во второй раз, и в доме чтеца появилась мачеха, существо с тяжелым сердцем. Да и родной батюшка Петра был человеком жестоким, неотходчивым: чуть что, сурово наказывал мальчика. За малейшее неповиновение, за медленное, как казалось, усвоение церковной грамоты и неотчетливое чтение Часослова наказывали розгой. Недоедание и страх преследовали отрока. Единственная радость с самого начала сознательной жизни— храм Божий, там забывались все беды, там душа его ликовала и возрастала в молитвенном устроении. К тому же отрок Петр обладал редким голосом, звучно пел на клиросе, да так здорово, что, когда мальчику исполнилось десять лет, отец отправил его в столицу, чтоб стал певчим в Казанском соборе. И он замечательно пел там тенором, и его за это должны бы были ценить и любить, но сиротство и беззащитность подвигали злых людей — а среди певчих попадались и такие — измываться над ребенком, дразнить и обижать его. Вскоре Петр сбежал из Петербурга в свое родное село.

На одиннадцатом году отец отдаст Петра в Новгородскую семинарию, где он проучится целых одиннадцать лет! И покажет здесь великолепные способности к овладению знаниями. И ничего, что он по-прежнему полураздет и голоден — приходилось даже питаться желудями, — зато первый ученик и лучший певчий во всем классе. Семинарский храм Антония Римлянина — родной дом для его взыскующей души, а вне храма он утешается подвигами старца-молчальника, которого удалось увидеть, еще будучи подростком. В семинарии Петр Спасский прилежно читал и Часослов, и Псалтирь, и Пролог, а взрослея, принялся и за творения святых отцов. Все церковное вбирал в сознание легко и прочно. Здесь же научился побеждать искушения, насылаемые вражьей силой. К светским учебным заведениям относился с подозрением: «Там нет ни Христа, ни поста, ни креста».

На календаре 11 августа 1814 года — дата выпуска из семинарии. Куда направиться в путь? Петр Никитич решил идти в Санкт-Петербург, чтоб поступить в Духовную академию. И вот он студент-академист, усидчивый и ревностный, окруженный такими же молодыми людьми, постигающими мудрые богооткровенные знания. Любимый их наставник — архимандрит Иннокентий (Смирнов), ниспровергатель лжеучений, обличитель суемудрия сектантов и мистиков, человек проницательный и младенчески незлобивый. Пуще грозы боялись его враги Православия, угнездившиеся в столичных ложах и бесовских вертепах. Он сильно скорбел душой, наблюдая равнодушное отношение к храму Божиему со стороны власть предержащих аристократов и многих людей состоятельных. Этот-то столп Православия в столице и был духовным наставником Петра Спасского. Чтобы избавиться от строгого блюстителя веры, петербургские суемудры и отщепенцы с помощью их покровителя, всесильного при дворе закоренелого мистика А. Н. Голицына, удалили архимандрита Иннокентия в заштатный, влачивший жалкое существование Юрьев монастырь, а затем и вовсе услали на Пензенскую кафедру, где он вскоре и скончался. Его духовный сын Петр чрезвычайно скорбел о случившемся и внутренне подготовился продолжить дело своего учителя — бороться с суемудрами и пустосвятами, несмотря на опасность такого стояния против шаек разнузданных интриганов.

Усиленные занятия в академии, яростные споры среди студенчества об отношении православных к прочитанному в масонских книгах и к бредням сектантов, расшатанное здоровье — все это не позволило Петру Спасскому продолжать учение в стенах престижного духовного заведения. Надобно было переходить на самостоятельный образ жизни. Побыв недолго в родном селе и несколько поправив здоровье, Петр Никитич устроился учителем семинарии при Александро-Невской лавре. Здесь он преподает латинский и греческий языки, а также славянскую грамматику и Закон Божий. Его уроки радовали питомцев красноречием и совершенно четкой православной позицией. Он был замечен и выделен как способнейший законоучитель.

Когда Петру исполнилось 24 года и 8 месяцев, он принимает монашество и его нарекают Фотием. Монашеский постриг — главная веха в жизни этого доблестного воина Христова. Постриг состоялся 16 февраля 1817 года в Казанском соборе, и возводил Петра Спасского в ангельский образ митрополит Амвросий (Подобедов). Через один день Фотия рукоположили в иеромонаха. И тогда же его назначили законоучителем кадетского корпуса, в котором обучалось четыре тысячи юношей. Молодой иеромонах, получив доступ к пылким сердцам, все свое красноречие, весь свой патриотический пафос вложил в спасительные собеседования с кадетами, раскрывая перед ними картины бесовских заговоров, исходящих прежде всего из тайных масонских лож, насквозь пронизанных ненавистью к национальному устроению жизни, к Русской Православной Церкви.

Проповеди иеромонаха Фотия не могли быть не замечены лукавыми еретиками, и на него посыпались из темных углов угрозы, вплоть до расправы. Кадеты решили не давать в обиду своего любимого учителя, сопровождая его повсюду вне стен учебного заведения. Не запугав патриота, враги сговорились удалить Фотия из Петербурга. И этот маневр им удался. Ведь после кончины митрополита Амвросия (18 мая 1818 года) Санкт-Петербургскую первенствующую кафедру занял менее стойкий архиерей Михаил (Десницкий). Его позиция по отношению к мистикам не отличалась твердостью, и высокопоставленные масоны в правительстве Александра I во многих случаях беспрепятственно проворачивали свои злостные аферы через духовное ведомство и Синод. Разгул масонского засилья в печати: Лабзин открыто распространяет свой еретический «Сионский вестник», среди его подписчиков множество сановников и людей «с положением»; критика «вольных каменщиков» жестко преследуется. Посмел было шишковист Евстафий Станевич в книге «Беседа о бессмертии души» вскрыть тайные цели заговорщиков, как тут же его труд был изъят и целиком уничтожен, а сам он выслан в Харьков. Сперанский носился с проектом создания единой масонской ложи под покровительством правительства: повышение в должности чиновников ставилось в прямую зависимость от повышения «братьев» в розенкрейцерских градусах. Фотий убеждал Лабзина и Голицына оставить свои преступные намерения — духовно поработить русских людей, но закоренелые враги Церкви не только не вняли увещанию, но еще больше озлобились на иеромонаха, пригрозив ему Сибирью. «За дело Божие, за дело веры и истины не боюсь ссылки. Я служу Богу моему», — отвечал им Фотий.

С октября 1818 года он произносит обличительные проповеди в соборном храме Невской лавры. И ведет поистине аскетическую жизнь, под стать той, которой отличались подвижники первых веков христианства — ветхопещерники. Он носит власяницу и вериги, которые изнуряют его тело, истязая плоть и очищая дух от скверных помыслов. Ангел-хранитель укреплял воина Христова на всех стезях служения Церкви и Отечеству. В эту пору стали посещать Фотия чудесные видения: то он в тонком сне выгоняет Лабзина из алтаря; то святой Георгий посулил ему скорое игуменство в Юрьевом монастыре, что и оправдалось на деле; то он узрел, как его наставник, владыка Иннокентий, принят в небесные обители (что также оправдалось — прославлен в лике святых в 2000 году).

В 1819 году (июнь) Фотий паломничал к северной Коневской обители, где умилялся древними распевами, тишиной и безмолвием ее внутреннего устроения. Вот бы так устроить монастырское житие! И вскоре монаху-аскету как будто предоставилась такая возможность. 16 сентября 1820 года Фотия возвели в сан игумена, и он отправился пешком в Деревянницкий монастырь, что близ Новгорода: «Спасать души можно и там». Когда он пришел в обитель, то увидел в ней страшное запустение, результат попрания церковного благочестия светскими властями. Неустроенность здесь доходила до того, что монахи селились в кельях с поврежденными окнами и дверями, спали в копнах сухой травы. Игумен Фотий скорбел и все трудности разделял наравне с рядовыми иноками. Вскоре монастырь дождался облегчения: приплыло судно, наполненное хлебом, — дар благодетелей.

21 марта 1821 года скончался петербургский владыка Михаил, гонитель Фотия, преосвященного Иннокентия и обличителя членов Библейских обществ, прислужников масонов, Евстафия Станевича. Теперь игумен Фотий мог посещать столицу, где ему вскоре была сделана срочная операция. За четыре года беспрерывного ношения власяницы и вериг тело аскета-подвижника покрылось язвами, железный тяжкий крест наполовину врос в грудную клетку, покрытую сплошной язвой: «Вся плоть изгнила до костей». Хирургическое вмешательство пособило страдальцу, и «Господь от врат смерти извел».

Новый первенствующий митрополит, Серафим (Глаголевский), сподвижник патриотически настроенного А. А. Аракчеева, ревностно взялся служить слову и делу Божию. В начале декабря 1821 года Фотию было знамение во сне: «К брани!» Пора ополчаться на духовного Наполеона — А. Н. Голицына и иже с ним, на всех, кто враждует с Православием, растлевая русскую жизнь.

В январе 1822 года Фотия поставили архимандритом Сковородского монастыря, что под тем же Новгородом, и, когда он входил в новую для него обитель, у святых врат его дожидалась богомудрая почитательница отечественных святынь графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, тогда же и ставшая его духовной дщерью. С той поры между этими Божиими людьми окрепла постоянная переписка, возникшая несколько ранее. Послания архимандрита Фотия к Орловой-Чесменской так назидательны и поучительны, что и теперь они читаются с великой пользой для души. Это поистине классика нашей духовной литературы, некрадомое наше святоотеческое достояние! В Сковородском монастыре Фотий настоятельствовал всего с полгода, да и то половину срока пребывал в Петербурге, где уже вынашивался замысел по ликвидации масонской закулисы, сомкнувшейся с подпольем из революционных тайных обществ. Россия перед гибелью! — вот что надо было осознать всем патриотам. И многие это крепко осознали. Оппозицию масонству составили: митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский), всесильный граф Алексей Андреевич Аракчеев, президент Российской академии Александр Семенович Шишков, фрейлина Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, попечитель Казанского учебного округа Михаил Леонтьевич Магницкий; душой всего общества стал архимандрит Фотий. С весны 1822 года Фотий прочно осел в Петербурге, надо было убедить Императора Александра принять решительные меры для запрета масонских лож, отстранить угрозу со стороны тайных обществ, где в заправилах были все те же масоны.

Аракчеев и Орлова-Чесменская создали условия для свидания Фотия с Императором. И оно состоялось 5 июля 1822 года в царских покоях. Архимандрит сурово вошел в зал, где его ожидал Александр, и, не приближаясь к Царю, окинул взором стены покоев, намереваясь увидеть икону, чтобы прежде приветствия сотворить крестное знамение. Время, казалось, застыло: так долго тянулась та минута, пока Фотий искал икону. И вот в незаметном уголке найден небольшого размера образ Спасителя. Архимандрит перекрестился, пал перед иконой на колени, помолился и только после этого подошел к Императору. Тот припал к руке священника и, благословленный Фотием, прошел вместе с гостем к столу. Началась беседа. Поначалу Император вспылил, упрекая архимандрита за его резкие обличения обер-прокурора и министра духовных дел князя А. Н. Голицына. Фотий не отрицал резких слов, сказанных им по адресу вероотступника: да, это действительно светило, но светится оно ядовитым светом; приравнивая Православие к католицизму, масон Голицын, будучи обер-прокурором, цинично снимал, унижал и в конце концов вогнал в гроб 12 выдающихся ревнителей Христовой веры (один из них — владыка Иннокентий); он, пригревший религиозных авантюристов, и среди них таких дщерей диавола, как шарлатанка Крюднер и сектантка Татаринова — поистине «клокочущие жабы», посмел утверждать, что Православие годится всего лишь для простонародья.

В заключение Фотий сказал о Голицыне: «Овца он непотребная, вернее, козлище».

Беседа архимандрита с Императором длилась более трех часов, и победа Фотия была явная. Александр I вполне оценил его святой порыв к сохранению в чистоте спасительной веры отцов, понял и то, к какой пропасти толкает страну беспрепятственная подрывная деятельность тайных обществ. Митрополит Серафим, обрадованный результатами беседы, обласкал архимандрита, как отец сына. 1 августа того же 1822 года Императорским указом масонские ложи были запрещены. А спустя некоторое время, 15 мая 1824 года, кичливый Голицын был свергнут с поста министра просвещения и духовных дел, снят он был и с должности президента Библейского общества; лицемера А. Ф. Лабзина и вовсе выгнали из столицы в Симбирск, где его высылка во многом отрезвила местных масонов (город этот и поныне окутан бреднями суемудров). Всего Фотий встречался с Александром I шесть раз, последняя встреча состоялась в Юрьевом монастыре 5 июля 1825 года и была, по существу, началом торжества Православия над богоборческими силами.

Когда разразился офицерский бунт на Сенатской площади (14 декабря 1825 года), влияние тайных обществ в стране оказалось значительно подорванным. Безрассудная провокация заговорщиков погубила в столице 1270 человек, преимущественно из числа обманутой черни. В ходе следствия над декабристами оказалось, что среди активных заговорщиков 120 участников состояли в масонских ложах. Масонский заговор против России был сорван патриотами, и затем либералы всех мастей проклинали и чернили их славные имена, мазали и мажут до сих пор непотребной ложью. Достаточно сказать, что о том же архимандрите Фотии за весь ХХ век не было у нас напечатано ни одной, даже самой небольшой, работы. То же самое наблюдаем и в отношении других участников антимасонской оппозиции.

Сразу же по вступлении на престол Императора Николая I архимандрит Фотий вручил ему через графиню Орлову-Чесменскую письмо, в нем, в частности, было сказано следующее: «Десятое лето подвизаюсь на поле брани против тайных обществ и стою за Святую веру нашу, Церковь Божию Христову, дорогое Царство Русское и праведный престол его. Тайна беззакония, великая, страшная, на гибель всему русскому деется: спаси Отечество, Царство, Церковь Христову, огради веру Святую!.. Перст Божий все Тебе укажет…» К этому письму Фотий приложил «Обозрение плана революции, предначертанного от тайного общества в 1815 году в Санкт-Петербурге, с прибавлением к тому актов революционных о началах, ходе и образовании тайных обществ в России». Заговор декабристов, оказывается, вынашивался не в «раскаленном воображении» самих бунтовщиков, а вне России — таков вывод деятельного архимандрита.

Настали сравнительно спокойные годы нового царствования, и в это время Фотий все свои силы отдает церковному подвигу. Заручившись беспримерной денежной помощью графини Орловой-Чесменской, он в сравнительно короткий срок отстраивает величественный Юрьев монастырь под Новгородом, который по благолепию мог соперничать даже с Киево-Печерской лаврой. В Юрьеве Фотий истово служит Богу и людям, к нему притекают богомольцы со всей России. И он по-прежнему следит за всем, что делается во благо или в ущерб родной стране. Царствование Николая I с самого начала резко приструнило ненавистников русской жизни, но, как говорил преподобный Серафим: «Хоть трава и скошена, а корни остались». Масоны и библеисты попрятались по темным углам и от своих ядовитых поношений, от своей лгущей учености не отвратились. Более того, вскоре разного рода лицемеры, только уже в другом обличье, проникнут и в правительство, и в разные образования исполнительной власти, затаив месть против патриотов. В результате уйдут с государственных постов и А. А. Аракчеев, и А. С. Шишков; не сдвинут с места лишь архимандрита Фотия, ведь он был подвластен одному Богу, и только Ему!

Перед кончиной архимандрит Фотий принял великий ангельский постриг-схиму. Скончался в 1838 году, 26 февраля. Здесь же, в Юрьевском монастыре, он и похоронен. Его святое имя ныне чтут не только в этом монастыре, его с благодарностью вспоминают и все русские патриоты, где бы они ни находились. Потому что архимандрит Фотий, вместе со своими подвижниками, спас Россию от гибели в роковой 1825 год. Тогдашний декабрь мог обернуться февралем 1917-го.

Настало время всему дать справедливую оценку, без оглядки на гримасу русофоба. Великий подвижник Божий священноархимандрит Фотий, надеемся, будет наконец прославлен в лике святых. Да станет тако!

Александр Стрижев

Источник: Благодатный огонь

11 марта 2010 г.

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×