Благовещенский собор в Москве

Благовещенский собор в Кремле

Первый, деревянный Благовещенский собор в Кремле был основан в 1397 году великим князем Василием I, сыном Дмитрия Донского. Домовый храм стоял на великокняжеском дворе близ сеней дворца, поэтому в старину он еще назывался "Благовещения, что на Сенях". Уже тогда в нем венчались высочайшие особы и крестили своих новорожденных детей, в том числе и наследников престола. И расписывать этот деревянный кремлевский храм были приглашены Андрей Рублев, Феофан Грек и мастер Прохор из Городца.

В 1484–1489 г.г., спустя почти столетие после основания, Благовещенский собор выстроили в камне. Тогда великий князь Иван III повелел возвести новое благолепное здание, дошедшее до наших дней.

И хотя в то время в Москве уже трудились искуснейшие итальянские архитекторы, приглашенные строить Московский Кремль, строительство Благовещенского собора высочайшим указанием было поручено русским псковским мастерам Кривцову и Мышкину. И это произошло спустя десятилетие после катастрофы, случившейся с первым Успенским собором, который в 1472 году, еще до итальянцев, возводили те самые мастера Кривцов и Мышкин. Как известно, почти полностью возведенный Успенский собор неожиданно рухнул: тогда в Москве случился «трус великий», столь редкое для первопрестольной землетрясение, пошатнувшее сооружения в Кремле.

И хотя специально назначенная комиссия установила некоторые недостатки в работе мастеров, они не только получили прощение, но и наряду с итальянскими зодчими вновь были приглашены строить в Кремле великокняжеский домовый храм. Задача перед ними стояла сложнейшая – они должны были вписать русский собор в ансамбль, возводимый итальянцами, которые сами строили точно по русским образцам русской, Владимирской и Киевской архитектуры. Так что Благовещенский собор является исключительно национальным творением русских мастеров в Кремле.

В 1484 году состоялась закладка нового собора. А на время его строительства Иван III повелел поставить близ великокняжеского дворца палатку для своего духовника, дабы он находился при храме неотлучно.

В 1489 году митрополит Геронтий освятил великолепный Благовещенский собор. Он был о девяти главах и построен «по образцу греческих храмов Х века», как писал один старинный московский историк. Девятиглавие этого кремлевского собора объясняется его посвящением именно празднику Благовещения: в русской церковной архитектуре девять глав символизируют образ Пресвятой Богородицы как Царицы Небесной Церкви, состоящей из девяти чинов Ангелов и девяти чинов Праведников Небесных.

Однако в этом храме была одна особенность, коренившаяся в греческих традициях, – к такому выводу пришли ученые, бившиеся над этой загадкой не одно столетие. Речь идет о его знаменитой росписи.

Сын и преемник Ивана III, великий князь Василий III в самом начале своего правления повелел благолепно украсить иконы Благовещенского собора золотыми и серебряными окладами и расписать его. Есть предположение, что в каменный собор перенесли иконы письма Рублева из старого, деревянного, и что новая роспись была исполнена по точному образцу прежней. Расписывал его в то время «лучший художник российский» мастер Федор Едикеев.

И в настенной росписи на паперти Благовещенского собора появились изображения древнегреческих языческих мудрецов, живших до Рождества Христова: Аристотеля, Фукидида, Птолемея, Зенона, Плутарха, Платона и Сократа со свитками в руках, содержащими философские изречения, близкие к истинам христианского учения. У Сократа читаем: «Доброго мужа никакое зло не постигнет. Душа наша бессмертна. По смерти будет добрым награда, а злым – наказание». У Платона: «Должно надеяться, что Сам Бог ниспошлет небесного Учителя и Наставника людям».

Уникальной росписи кремлевского Благовещенского собора были неоднократно даны объяснения в исторической литературе. Самая известная и общепринятая научная версия гласит, что это изображение древнегреческих мудрецов на стене православного храма произошло от обычая учителей христианства ссылаться на изречения древних философов, согласующиеся с христианскими истинами. Так они убеждали противников веры, и таким образом языческая мудрость древних представала предтечей именно христианской мысли.

И еще считается, что Федор Едикеев мог и не быть новатором, а использовать образы первой росписи старого деревянного храма, «во вкусе греческого письма». Дело в том, что первые митрополиты на Руси были греками по происхождению, и эта традиция воспоминания великих языческих философов могла произойти и от них. Тем более, что в раннее средневековье науками, к которым принадлежит и философия, занимались только лица именно духовного звания. Или же эта роспись была знаком уважения к церковным пастырям на Руси, где так образно почтили их великую национальную культуру, давшую мыслителей-предтеч христианства.

Однако великий князь Василий III повелел не только красиво расписать новый Благовещенский собор, но и богато, празднично позолотить его главки. Каменный собор по-прежнему именовался «на Царском дворе у сеней», только из-за обилия золота на многочисленных главках храма его прозвали еще Златоверхим собором.

Прежде он соединялся с государевыми палатами, а его восточное крыльцо вело в сад, где росли фруктовые деревьями и были ухоженные пруды с рыбками. А южные двери Благовещенского собора служили особым единоличным и благоустроенным входом для государей, где они потом отдыхали после Богослужения и раздавали милостыню бедным. Еще одна диковинная редкость: пол храма был выложен из ценных благородных камней – мрамора, агата, и яшмы, которая, говорят, была прислана царю Алексею Михайловичу персидским шахом.

Ведь, по свидетельству дореволюционного московского историка «не было ни одного из государей, который бы не ознаменовал своего усердия каким-либо приношением в храм». После Василия III, который тоже продолжал дело отца, эту традицию в свою очередь перенял его сын Иван Грозный.

Он возобновил уникальную роспись храма, пострадавшую в огне пожара 1547 года, подарил в собор храмовый образ Благовещения, взятый им в 1561 году из новгородского Юрьева монастыря, и повелел сделать в соборе с левой стороны крытую галерею. Там с 1572 года царь стоял отдельно во время богослужения после того, как вопреки церковному правилу вступил в четвертый брак. Здесь же, в южном приделе находилась и его молельня. В марте 1584 года с крыльца Благовещенского собора Иван Грозный увидел крестообразную комету. «Вот знамение моей смерти», – молвил он, и через несколько дней его не стало.

А вот его сын, царь Федор Иоаннович, любуясь пылающим на солнце золотом Благовещенского собора, дабы приумножить кремлевскому храму красоты и богатства, установил на его центральной главе легендарный крест из чистого золота – тот самый, который потом так долго и безуспешно разыскивал в Кремле Наполеон. Как известно, в итоге французский император перепутал крест на Благовещенском соборе с позолоченным крестом на колокольне Ивана Великого.

Есть интереснейшая легенда о том, что в конце XVI века пребывавшие в Москве Антиохийский и Константинопольский Патриархи напророчили царю Федору Иоанновичу близкую победу России над турецкой Османской империей, покорившей Константинополь. И тогда царь повелел еще приделать на этот золотой крест полумесяц, в знак грядущей победы русской православной державы. И с тех пор, якобы по образу центрального креста Благовещенского собора на всех московских церквях появились такие полумесяцы.

Однако это всего лишь легенда. Существует множество истолкований о смысле символа полумесяца, именуемого цатой. Есть версии, что цата – это христианское изображение якоря как символа спасения, или попранного червя как символа смерти, или чаши Грааля, в которую стекала кровь распятого на кресте Христа, или все же знак победы над мусульманством – над монголо-татарским игом, или над Османской империей.

Но именно это последнее предположение более всех остальных считается ошибочным. В то время, когда первые изображения цаты уже появляются на русских православных крестах, ни монголо-татары еще не пришли к мусульманству, ни тем более турки-османы еще не захватили Византию. Наиболее обосновано мнение, что цата – это царский знак, символ Христа как Царя и Первосвященника.

В Благовещенском соборе хранились многие православные святыни. Один редчайший по иконографическому типу образ Благовещения был написан на стене храма. «Тут Пресвятая Дева изображена у кладезя черпающей воду. При виде Ангела в облаках Она возводит на него взоры с изъявлением удивления», – рассказывал о нем старинный краевед. По восточному преданию, Архангел Гавриил явился Марии у колодца в Назарете, и Мария обрела Благую Весть о будущем рождении у Нее Спасителя. И такое изображение Праздника даже сочли единственным, но потом подобные иконы нашли еще в двух московских приходских церквях.

И еще в притворе Благовещенского собора находился чтимый образ Всемилостивого Спаса, пред которым неугасимо горели свечи и лампада. По народному преданию, от этого образа получил чудесную помощь один кремлевский сановник, навлекший на себя царский гнев. По молитве он получил и прощение, и возвращение на службу. И к образу стали приходить люди, ожидающие доброй вести и милости.

Здесь же, в Благовещенском соборе, хранилась чудотворная Донская икона Пресвятой Богородицы, поднесенная Дмитрию Донскому после Куликовской битвы (по легенде, этим образом его благословил перед сражением преподобный Сергий Радонежский). А в XVII столетии во имя этой иконы, еще не раз помогавшей России, был выстроен московский Донской монастырь.

Наконец, упомянем еще об одном столь значимом для Москвы и для России факте. Именно отсюда, с великокняжеского дворца и его домового Благовещенского собора начиналась история кремлевских курантов. Впервые Москва стала узнавать точное время еще в 1404 году. Тогда Афонский монах, мастер Лазарь Сербин установил за старым, деревянным Благовещенским собором на башне великокняжеского дворца часы с механической фигурой человека (!), который круглые сутки ударял молотом в "часник", – колокол, по окончании каждого часа, отмеряя таким образом время. Стоили эти часы очень дорого – около 30 фунтов серебра. И только в 1624 году англичанин Христофор Галовей и русские мастера Ждан и Шумило установили главные часы России на Спасской башне. Именно для этих часов, будущих курантов, русский архитектор Бажен Огурцов возвел первый шатер на башне Кремля. А потом уже подобные шатры увенчали остальные кремлевские башни.

Благовещенский собор сильно пострадал в ноябре 1917 года при артиллерийском обстреле Кремля. Снарядом было разрушено его крыльцо, с которого Иван Грозный увидел комету. А после переезда большевистского правительства в Москву в марте 1918 года Благовещенский собор был закрыт, как и сам Кремль. И ныне Благовещенский собор действует как музей.

Однако в Кремле раньше существовала и другая Благовещенская церковь. Уничтоженная большевиками, она теперь почти неизвестна, хотя и дала когда-то историческое имя южной кремлевской башни, близ которой она стояла в Тайницком саду, на внутренней территории Кремля.

Хотя правильнее сказать, что свое имя Благовещенская башня получила не от церкви, а от чудотворной иконы Благовещения, для которой около башни и была построена эта церковь. До возведения храма икона находилась прямо на наружной стене башни, обращенной к Кремлю и к царскому дворцу. По легенде, там, на башенной стене этот образ явился чудесно во времена Ивана Грозного.

В ту пору в башне, около которой стоял царский Житный двор, находился застенок, куда заточили какого то несправедливо обвиненного воеводу. Он был приговорен к казни за преступление, которого не совершал, и ожидая смертного часа, не переставая молился, когда надежда на оправдание и на спасение была уже потеряна. И однажды во сне ему явилась Пресвятая Богородица и велела попросить царя об освобождении. Узник не поверил своему сну и просить не стал. Но сновидение повторилось, и Царица небесная вновь велела ему просить царя о свободе, обещая свою помощь. Тогда он решился обратиться к царю и прогневал его своею просьбой – Грозный в ярости велел привести к нему дерзкого пленника. Однако когда стражи явились за ним в башенную тюрьму, они увидели, что на внутренней стороне башни, обращенной к царскому дворцу, чудесным образом явилась икона Благовещения. И потрясенный царь немедленно повелел выпустить узника, а на башне сделать для иконы деревянную часовню. С тех пор эта кремлевская башня стала именоваться Благовещенской.

А в 1731 году императрица Анна Иоанновна велела выстроить для чудотворной иконы Благовещенскую церковь. И по проекту архитектора Г. Шеделя ее возвели так, что стена башни с иконой оказалась встроенной в храм. На верху самой башни устроили колокольню и на главу водрузили крест – так кремлевская башня, увенчанная православным крестом, стала церковной колокольней. А церковь по-старомосковски именовалась "Благовещенская, что на Житном дворе".

Всего через несколько лет, в 1737 году случился страшный пожар, в котором сгорел Царь-колокол. В огне была повреждена и Благовещенская церковь, но осталась невредимой чудотворная икона. На протяжении столетий притекали в ней в Кремль молящиеся о помощи.

А в 1816 году в кремлевскую Благовещенскую церковь перенесли ковчег с частицами святых мощей св. Иоанна Милостивого из разобранной в то время церкви на Кисловке, и через несколько лет в трапезной устроили во имя святого придел.

А в 1891 году началась реставрация Благовещенской церкви, так как опасались длительного и губительного воздействия сырости от Москвы-реки. Но потрясенные реставраторы обнаружили, что краски чудотворной иконы оказались нетронутыми временем. В ходе работ был открыт вход в отремонтированную башню, и тогда же в ней устроили церковный придел во имя св. Иоанна Милостивого с иконостасом из белого мрамора. Есть мнение, что там же в башне был устроен придел в воспоминание о чудесном спасении императорской семьи при крушении поезда на станции Борки 17 октября 1888 года. Этот придел был освящен во имя святых, празднуемых Церковью в тот день. Однако современные историки считают эти сведения недостоверными.

И еще в этом кремлевском Благовещенском храме до революции находилась самая чтимая в Москве чудотворная икона Пресвятой Богородицы "Нечаянная Радость", ныне находящаяся в церкви Илии Обыденного на Остоженке.

После революции она прошла долгий и трагический путь из Кремля по старой, православной Москве: сначала ее передали в храм Похвалы Пресвятой Богородицы, стоявшей на Алексеевском холме рядом с храмом Христа Спасителя. Затем, после сноса церкви она была передана в пречистенскую церковь св. Власия, а после ее закрытия оказалась в храме Воскресения в Сокольниках, куда передавали в то время все чудотворные и наиболее чтимые иконы из разрушенных московских церквей. Потом она была передана в Ильинский храм в обмен на список.

Есть легенда о том, что от иконы "Нечаянная радость" чудесно получил помощь на фронте Патриарх Пимен.

В 1932 году Благовещенскую церковь в Кремле снесли, а ее придел в башне уничтожили. Вместо креста на верху кремлевской башни появился флажок. И ныне осталось только ее старое, исконное имя – Благовещенская.

Не хотелось бы заканчивать очерк на скорбной ноте. Благовещение было одним из самых светлых, весенних праздников православной Москвы. В старину существовал благочестивый обычай – в этот апрельский день на Трубной площади, где находился первый московский Птичий торг, выпускали на волю птиц.