«Воспитание сейчас сродни выживанию в сложных условиях»

Семья Сергея Анатольевича и Елены Васильевны Тиминых – почти обычная офицерская семья, глава которой несколько лет назад стал священником. Почти – потому что 9 членов этой семьи (сейчас уже 8 – старшая дочь вышла замуж и уехала) живут в двух квартирах на одной лестничной площадке.

Отец Сергий, ныне исполняющий обязанности настоятеля Михаило-Архангельского храма подмосковного города Краснознаменск, всю жизнь служил Родине и долгое время был алтарником. Сейчас он проводит с военнослужащими беседы о вере, и в части по-доброму смеются: «О, отец Сергий пришел, снова будет рассказывать нам о любви». Елена – провизор, работающий в военном госпитале, и мама, награжденная знаком отличия «Материнская слава». За 28 лет брака супруги Тимины родили семерых детей, которым сейчас от 10 до 27 лет. Секреты семейного счастья отец Сергий и его жена Елена хранят, как военную тайну, но кое-чем поделились с читателями Православие.Ru.

Батюшка шутит, что дома матриархат, и его никто не слушается, его супруга с улыбкой сокрушается, что отец Сергий, который из всех лекарств признает только активированный уголь, не следует ее методам лечения. И все же батюшка здесь глава, хозяин и добытчик, который решает глобальные задачи и при этом никогда не отказывает супруге в помощи. Жена Елена – его помощник, занимающийся текущими вопросами питания, лечения и учебы.

Семья Тиминых

– Вы могли в молодости представить себе, что станете многодетными?

Отец Сергий:

– У нас в роду нет многодетных, нет и священников – мы из советского времени и городской интеллигенции. Супруга выросла в семье, где было трое детей, я – из классической советской семьи военных: двое детей, мальчик и девочка. Причем с сестрой большая разница – я пошел в 10 класс, она в первый, какие у нас с ней общие интересы? Опыта многодетной семьи у нас не было в принципе. Мы сами каким-то образом ползем на ощупь, спотыкаемся, учимся на своих ошибках. Сейчас у нас в стране нет традиций многодетности, все разрушено, и нужно вырастить два-три поколения, чтобы понять, что такое многодетная семья.

У нас в стране нет традиций многодетности, все разрушено, и нужно вырастить два-три поколения, чтобы понять, что такое многодетная семья

Елена:

– Мы никогда не планировали свою жизнь. Учились и познакомились в Питере, в 1993-м году поженились, вскоре родилась первенец – Аня. Потом мы стали ходить в храм, и родился второй – Леша. Когда я еще кормила Лешу грудью, то узнала, что жду Машу. Я была немного расстроена, а моя мама сказала: «Трудно тебе будет, но ничего, справишься». А потом, с разницей в 2–3 года, у нас родились Саша, Василисса, Лена и Вера. Через 6 лет после Веры родилась внучка Маргарита. Пока она единственная, но свекровь шутит, что у нас будет 49 внуков.

– Как вы пришли к вере?

Отец Сергий:

– Матушка была крещеной в младенчестве, а я нет. Покрестился случайно, на четвертом курсе. Друзья, у которых я был свидетелем на свадьбе, попросили быть свидетелем и на Венчании. Свидетелем я не стал (Венчание перенесли, а мне надо было возвращаться из отпуска), зато стал крещеным. А воцерковляться мы стали, когда перевелись в Краснознаменск, в 1997-м году.

Елена:

– Наш первенец Аня родилась в Белоруссии, у моих родителей, а через полтора месяца я должна была ехать в Сибирь, в Колпашево, на место службы мужа. И моя мама, которая после замужества никогда мне ничего не указывала, заявила: я тебе не дам везти некрещеного ребенка. Так Аню покрестили, хоть я боялась делать это без мужа.

В Краснознаменске я долго не могла найти работу, потом устроилась в военный госпиталь Голицыно. Одна из сотрудниц – молодая образованная женщина, одетая в необычайно длинные юбки – рассказывала о вере. Мне было это странно и интересно, у меня в храм ходили только бабушки и дедушки. Я стала задумываться о себе, – жизнь в 1990-х была неустроенной, и душа чего-то искала, – и постепенно стала ходить в храм. Супруг был недоволен: просыпается в воскресенье, а жены дома нет. Будущий батюшка грустно смотрел в окно на дорогу из храма, ожидая жену, а родственник, у которого мы тогда жили, говорил: ничего, это скоро пройдет. Но не прошло.

После Исповеди и Причастия Алеша, к удивлению врачей, перевернулся и родился нормально

Через два месяца после трудоустройства я забеременела. Ребенок был в тазовом предлежании, врачи пугали, и утешение я находила только в храме. Весной, в конце срока и в конце Великого поста, я решила исповедоваться (в детстве бабушка водила меня в храм, но маленькой я только причащалась). Такой легкости и окрыления, как после первой Исповеди, я больше никогда не чувствовала. После Исповеди и Причастия Алеша, к удивлению врачей, за сутки до родов перевернулся и родился нормально. Это было чудо.

Носил крестить и впервые причащать сына папа, потом мы причащали его каждое воскресенье. А когда я с детьми была у родных в Белоруссии (отца не пустили в отпуск), он тоже стал готовиться к Исповеди.

– А как Сергей Анатольевич стал отцом Сергием?

Отец Сергий:

– В 2004-м году меня позвали помогать в алтарь Никольского храма села Сидоровское, рядом с нашим городом. Своего храма в городе тогда не было. Затем я пошел учиться в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Со мной беседовал ныне покойный протоиерей Димитрий Смирнов, который тогда был председателем Синодального отдела по взаимодействию с Вооружёнными силами и правоохранительными учреждениями. Он спросил, есть ли в нашем городе храм. А потом сказал: «Ты армии отдай то, что обещал, а потом будешь в этом храме». Храма в Краснознаменске тогда и в помине не было, был лишь вырытый котлован и согласования на строительство, которые тянулись больше 10 лет! Но вышло все так, как он сказал.

После ПСТГУ я поступил в Коломенскую семинарию, а через год меня рукоположили, как раз к великому освящению Михаило-Архангельского храма. Весь этот год я не работал, уволился из армии (уже был на пенсии) и ездил учиться. 5 лет я привыкал к переходу от военной службы к службе Богу. Конечно, легче это делать молодым. И семья привыкала, все ново и непривычно, а образца перед глазами нет.

– Как сохранить крепкую семью?

Отец Сергий:

– На свадьбе нам подарили рукавицы с иголками и маленькую пилу – видимо, чтобы мужу держать жену в ежовых рукавицах, а жене пилить супруга. На самом деле, лучше этого не делать. Девушки с клироса часто плачутся на Исповеди: мол, хочу замуж. А как замуж выйдут, потом бегают, плачут: не хочу уже, трудно. Жены чаще бывают недовольными и пилят своих мужей, но, даже если муж ничего не показывает, обида постепенно накапливается. В один момент он может взорваться и уйти, и даже сам не поймет, почему так случилось. Мириться после ссоры надо сразу, до сна. О разводе не то что не говорить, а даже не думать. Раньше не разводились, это был позор для всей семьи.

Девушки плачутся: мол, хочу замуж. А как замуж выйдут, плачут: не хочу уже, трудно

Для прочного брака нужно немного – православная вера. Там найдёте права и обязанности для всех членов семьи. А что такое вера внешне? Когда нам дали жилье от государства (мы ждали его 16 лет), приезжали репортеры, два дня снимали, но ничего не показали. Наверное, какой-то сенсации хотели, а тут просто большая дружная семья.

– Как воспитывали вас самих?

Елена:

– Нас воспитывали строго, ставили в угол на колени, могли нашлепать. Но чувство счастья после прощения родителями сравнимо лишь с чувством легкости после Исповеди. При этом родители и жалели нас. В юности я очень любила поспать. Знакомые посмеивались, а мама говорила: пусть спит, может, потом не придется. Как я потом с благодарностью вспоминала ее слова, когда засыпала на ходу с маленькими детьми.

– Расскажите о беременностях, родах и грудном вскармливании.

Отец Сергий:

– Когда жена в очередной раз подходила и говорила: мне кажется, я беременна, – я шутил: особо не удивила. На одни роды супруга ехала, доваривая борщ, на другие – дошивая на коленке штору. Как-то я был в наряде и просил отпустить: жена рожает. Начальник ответил: а она до утра подождать не может?

Каждому ребенку мы были рады, ведь их давал Господь. Как-то тетя сообщила своей знакомой, что Лена беременна четвертым. Та стала охать и ахать, а тетя ответила: ты посмотри, какие красивые здоровые дети в этой семье. Конечно, мы любили бы их и не такими здоровыми и красивыми, но приятно, что людям нравятся дети из многодетных верующих семей.

Елена:

– Каждый раз, предполагая, что беременна, я волновалась: как же мы будем жить. Времена были сложные: 1990-е, 2000-е, военным задерживали зарплату месяцами. Но каждый раз мое волнение быстро проходило, и я расцветала: я его уже люблю. Не зная даже, сколько дней этому ребенку, я уже люблю его и строю планы на его будущее. Так чудесно, когда у тебя под сердцем бьется еще одно сердечко, лучше ощущения не бывает.

Всех детей я кормила грудью полтора–два года. Кормить мне доставляло удовольствие – ведь это общение с ребенком. В пост во время беременности ела молочное и рыбу. Готовила для семьи, а себе туда добавляла молоко.

12 с половиной лет я провела в декрете, потом был перерыв 4 месяца – и снова декрет. Младшую дочь Веру я родила в 43 года, меня направили обследоваться в МОНИАГ, а там попросили рожать у них же, объясняя: «Понимаете, у нас здоровых женщин нет, тем более в таком возрасте». А мне после родов всегда было так легко, будто все трудное взял на Себя Господь.

– Есть ли у вас секреты воспитания детей?

Елена:

– Наши дети ещё не выросли, только старшая, Аня, покинула родительское гнездо, поэтому ещё рано подводить итоги. Говорят, что рецептов воспитания нет. Просто живём, а дети всё видят, слышат. За собой смотреть больше надо, за своими словами, поступками. Стараюсь придерживаться такого правила: если папа ругает ребёнка, а я не согласна с мнением папы, то молчать. И только наедине с мужем спорить по этому вопросу, чтобы дети не знали. Бывает, что я защищаю ребёнка, если у папы недостаточно информации и ребёнок не виноват, но стараюсь делать это деликатно, никого не обидев. Одним словом, надо дуть в одну дудку.

Однозначно нельзя позволять шутить над родителями. Моя мама, которая закончила только 5 классов, никогда не разрешала нам подшучивать над родителями. Как говорит наша младшая дочь Вера своему другу (сыну моих родственников): «Не будешь маму слушаться – не попадешь в рай».

Отец Сергий:

– Из детей «воспиталась» одна Аня, мы думали, что все будут такими, и расслабились. А все оказались разными, и ситуация вышла из-под контроля. Потом немного успели ухватить, но оказались не готовы к наплыву новых технологий, гаджетов и т.п. Мы думали, будет как со старшей: в магазин заходит, выбирает телефон на день рождения – самый маленький, дешевый, кнопочный. А все следующие дети растут все с большими аппетитами. Подарки принимаются как должное, и их уже нельзя полностью удовлетворить.

– Чего нельзя делать в воспитании детей?

Елена:

– С первым ребенком родители строят некий идеал. Если я замечала в старшей качество, которое мне не нравилось, у меня начиналась паника. У Ани и Маши 7 лет разницы. Как-то я достала для пятилетней Маши красивое платье, а 12-летняя Аня расплакалась и стала кричать: «Мои!» Я была ошарашена, пришла к духовнику, говорю: «Как же так, ребенок в многодетной семье и – жадный?!» Священник ответил: «Это еще что, один просто жадный, а другой и к родителям в карман залезет».

У детей свои страсти, и они с ними борются

У детей свои страсти, и они с ними борются. Не обязательно, что первый ребенок послушный – и все такие же будут, или что с последующими детьми мы будем бороться с теми же недостатками. Каждый приходит со своим характером. Например, у Леши с Машей меньше двух лет разницы, и Леша старше. Но ему всегда нужно было внимание, объяснять что-то, показывать. А Маша с рождения очень самостоятельный и нетребовательный ребенок, который учился всему сам.

Чего нельзя делать, покажет время. Ведь воспитывают человека не только родители, но и окружение (сад, школа, друзья, просто прохожие могут оставить впечатление). Я не люблю фразу «невоспитанный ребёнок». Ребёнок находится в процессе воспитания, невоспитанным может быть только взрослый, если не получилось его воспитать или никто этого не делал. Учусь на младших детях не расстраиваться и на что-то закрывать глаза.

– Какие сейчас главные проблемы воспитания?

Отец Сергий:

– Сейчас воспитание идет через сети. Мы думали, все будет идти своим чередом: одного воспитали, остальные учатся друг у друга. Но в какой-то момент дети стали учиться не у старших, а фактически в Интернете.

Из-за сетей мы не знаем, какой информацией владеют наши дети. Аню мы вначале воспитывали по Споку, другой литературы тогда не было. А потом оказалось, что в Америке его давно раскритиковали. Похожая ситуация возникает сейчас: как тогда никто не знал, что вырастет из поколения «спокнутых» детей, так и сейчас никто не знает, какими вырастут «гаджетные» дети. Со старшей всё было под контролем: телевизор стоял на виду, можно было его выключить и отправить ребенка гулять. А младшие сидят в телефонах и говорят, что «так нужно для учебы». Это самый сильный удар по воспитанию. Мы многое упустили, и никто не знает, как это вернуть. Наверное, то поколение, которое этого нахлебается, и будет что-то восстанавливать.

Изначально у детей нет больших требований – они хотят хоть что-нибудь. Надо их на этом уровне останавливать, ловить момент и не покупать навороченный компьютер, на котором можно играть. Когда-то мы могли вообще не покупать компьютеры, сейчас не можем, так как теперь на них завязана вся учеба. Во время дистанционного обучения в прошлом году нам пришлось купить девочкам еще один компьютер на троих. Если все так пойдет и дальше, то каждому будет нужен свой компьютер с безлимитным Интернетом (чтобы слушать лекции), рабочим местом и отдельной комнатой. Система вынуждает нас к этому. Так мы подготовим всё, чтобы ребенок извлек из сети любое количество той информации, которую мы не хотели бы ему давать.

Воспитание сейчас сродни выживанию в сложных условиях. Вместо улицы ребенок теперь в Интернете. Либо он травмирует психику играми, либо набирается всякой гадости, которой его целенаправленно учат. Раньше говорили: «воспитанный улицей», сейчас воспитываются Интернетом, это упущенные дети. Но улица – это было все равно ближайшее окружение, дом и двор. Все друг друга знали и могли в случае чего подкорректировать воспитание. А Интернет – это воспитание всем миром, в худшем значении этого слова. Проконтролировать информацию очень трудно. С младшими системы защиты еще работают, а старшие всё что угодно взломают.

Я вижу здесь возможность как-то ограничить влияние мира только со стороны государства. У детей нет жизненного опыта, критического мышления, и в определенном возрасте они готовы всё попробовать. Даже если они потом поймут, что родители были правы, они успеют вываляться в грязи.

– Как вы относитесь к детскому саду? Где ваши дети учились и учатся?

Елена:

– Детский сад – это однозначно что-то потерять, и возможно, что-то приобрести. Вы не видите, как растут ваши дети. Все дети, кроме старшей, выросли в семье. Батюшка шутил, что у нас дома и так свой детский сад. В обычную школу вначале тоже ходила только старшая, в средних классах ее перевели на семейное обучение. Другие дети все учились в православной гимназии «Светоч», Василисса, Лена и Вера еще учатся.

Мальчики у нас «технари»: Леша в этом году окончил Российский университет транспорта, Саша собирается поступать в МФТИ. По стопам отца – ни по военной, ни по духовной стезе – никто идти не захотел. Аня окончила консерваторию с красным дипломом, сейчас учится в аспирантуре. Маша – студентка Московского педагогического государственного университета, пошла, по примеру мамы, на химический факультет.

В этом году у нас три выпускных: Василисса окончила девятый класс, Саша – 11, а Леша выпустился из университета.

– Какие традиции есть у вашей семьи? Как отмечаете праздники?

Елена:

– Мы очень любим всей семьей мороженое, оно всегда бывает у нас в праздники и по субботам, после всенощной, если нет поста. Совместная вечерняя молитва, по возможности, – это наша ежедневная традиция.

Зубную фею мы не приглашали, я сразу поняла, что на таком количестве зубов она разорится. Новый год отмечаем постной трапезой, елкой и концертом перед телевизором. Подарки дарим на Рождество Христово и кладем их под елку, а на Пасху – кладем подарки от ангела в комнатах у детей. Как-то не успели снять ценники, и дети спрашивают: а подарки точно от ангелов? Мы ответили: «Конечно, откуда у нас с папой такие деньги?»

Как-то не успели снять ценники, и дети спрашивают: а подарки точно от ангелов?

Господь дает, добрые люди помогают, иногда даже не знаешь, откуда что берется?.. В 2008-м году мне одной из первых вручили от Губернатора Московской области знак «Материнская слава», и мы смогли купить первую машину. Тогда у нас уже было шестеро детей.

– Как вы справляетесь с таким количеством детей? Кто-то помогает?

Отец Сергий:

– Как-то я в очередной раз позвонил маме и говорю: скоро у нас в семье будет пополнение. Мама вздохнула и ответила: ну, что, сынок, мы, как всегда, рады. Родные поддерживали и морально, и материально. Когда мы переехали в Краснознаменск, мы 4 месяца жили в семье тети жены, на их полном иждивении.

Елена:

– Всех детей мы растим сами, родители батюшки переехали в Краснознаменск, только когда младшей дочери исполнилось 3 года. Очень помогают старшие дети. Аня, которая оставалась за маму, когда я уезжала в роддом, называла себя «многодетная сестра». Когда родилась наша внучка, я поехала на неделю помочь старшей дочери. Оказалось, что помощь ей не нужна, к замужеству она уже умела все, включая уход за новорожденными, а я больше нужна дома, где заболели младшие.

– У всех детей разница в 2–3 года, они дружные?

Елена:

– И дружат, и дружно дерутся (смеется). Я тоже в детстве дралась с младшим братом, сейчас дружим. У нашей старшей дочери Ани с младшей Верой разница в 17 лет. Звонит, говорит: «Мама, я экзамен сдала», я отвечаю: «А я тебе сестру родила». Аня, которая для всех авторитет, с удовольствием помогает Вере с учебой в музыкальной школе, где сейчас преподает, звонит мне, напоминает про ее задания и уроки. А у Веры с внучкой Маргаритой 6 лет разницы, они отлично ладят, Вера оказалась замечательной нянькой.

– Какие хобби есть у детей?

Елена:

– Все дети закончили учебу или учатся в музыкальной школе, Саша 2 года на трубе, остальные – на фортепиано. Младшая Вера ходит в «музыкалку» как в обычную школу, она не знает, что можно не ходить, ведь все старшие сестры ходили. Мальчики занимались разными видами борьбы, девочки – танцами, Лена пробовала ходить на гимнастику.

Я считаю, что дополнительное образование не должно мешать основной учебе в школе и обязательно приносить ребенку удовольствие. Я сама не люблю жестких правил: обычно им следую, но иногда хочется все бросить, только чтобы было интересно. Я люблю волейбол, но на себя у меня времени нет. Иногда думаю: начать, что ли. ходить в бассейн возле дома? А потом становится жалко времени: как это я буду полтора часа на себя тратить, когда меня вечером с работы дома ждут, у младших детей уроки не проверены?

– Помогают ли дети по дому?

Елена:

– Помогают по мере возможности. До свадьбы Аня даже повесила график дежурств мытья посуды, которого никто не придерживается (оба смеются). Я предпочитаю не слишком давить на детей. Вот, Маша ставит на кухне рядом с раковиной телефон с минусовками и поет. И посуда с любимым делом моется легче.

– Есть ли способы удержать подрастающих детей в Церкви?

Елена:

– Все наши дети помогают в храме. Мальчиков в алтарь приглашал настоятель, они шли туда с удовольствием. Помню, Саша стоял у дверей храма, и когда настоятель спросил: «А этот отрок?», я усиленно кивала за его спиной. Все его сверстники были уже за порогом храма, а он на пороге, но я понимала, что это ненадолго: надо или туда, или сюда. В храме давно нет ровесников наших детей, которых водили с ними малышами, и это очень грустно.

Девочкам нравится петь на клиросе – там больше свободы, чем стоять возле маминой юбки. Кроме того, служение в храме – это всегда что-то особенное, доступное не всем прихожанам, а детям очень нравится причастность к некоей тайне.

Когда становится страшно за детей, вспоминаю, что Господь над всеми и что ничего сверх сил Он не попустит

– Вам бывает страшно за будущее детей в наше трудное время?

Елена:

– Когда становится страшно за детей, вспоминаю, что Господь над всеми – над праведными и неправедными, и что ничего сверх сил Он не попустит. В 1990-е годы, когда мы создали семью, вокруг всё рушилось, но мы были молодыми, полными сил, и нам было радостно жить, трудностей мы не замечали. В любые времена, благодаря Господу, все выходило лучшим образом: когда все повально болели гриппом, мы и не чихнули, когда в стране был экономический кризис, нас он не коснулся. Мы знаем: если нашей семье не нужны испытания – они пройдут мимо. А если Бог их попустит – то даст и силы всё понести. Самое главное – жить по любви к другим, а не к себе. И все потерпеть.