Отец Серафим (Роуз), иеромонах (1934 – 02.09.1982)

Иеромонах Серафим (Роуз)

К сожалению, стараниями то ли не очень умных, то ли не очень порядочных «современных православных» образ реального святого, почти что нашего современника – о. Серафима (Роуза) – подвергается очернению. Откуда-то всплыли ничем не подтвержденные данные про то, что у него проблема с сексуальной ориентацией (хотя никто не смог привести ни одного хотя бы косвенного намека на то, что после обращения в Православие у него «с этим» были проблемы, т.е. если до его обращения и были проблемы, то он как раз яркий пример того, что с «неправильной ориентацией» можно справиться).

Оставим сексуальные сплетни на совести их авторов, но обратимся к другому обвинению. Авву обвиняют в том, что он был представителем какого-то мракобесного, агрессивного, невежественного пути. Так ли это? Возьмём сведения только из официальной биографии, данные которой не оспариваются никем:

• (а) «Уже в старших классах Евгений проявил незаурядные способности к языкам, взявшись сразу за испанский, немецкий и французский. К окончанию школы он уже умел слагать стихи по-немецки. Впоследствии он выучил китайский (в годы увлеченья дзэном). В годы учения у Рене Генона и Алана Уотса вместе с профессором Жи Минем Роуз переводил “Дао Дэ Цзин” на английский. И уже после обращения в Православие он изучил русский и славянский» (Христенсен 1995).
• (б) Он с большим уважением относился к католическим богословам и философам: «Читая труды некоторых католических философов-традиционалистов, Евгений находил их “достаточно полезными и не столь уж далекими от взглядов Православия”. К их числу он относил Жозефа Пьепера, Этьена Жильсона, П. Даньелу, П. де Любака и, разумеется, Макса Пикара. Книгу Пьепера “Конец времен”, основанную целиком на западных источниках, он считал “в основном не противоречащей православному учению”. А к трудам консервативного католического писателя Жака Маритэна относился со смешанным чувством» (Христенсен 1995). Т.е. таким замкнувшимся в себе «ультро-ортодоксом» он не был.
• (в) Умел находить ценное даже в трудах светских философов и иноверцев: «Бердяева Евгений уважал за глубокое понимание исторических и общественных процессов, но в корне не соглашался с его воззрениями о “новой эре Святаго Духа”, в которой Церковь освятит даже коммунизм. Сходные упования на мир сей проповедовал и еврейский философ Мартин Бубер, чьими работами Евгений тоже восхищался. Он находил заблуждения иудейского мыслителя “более понятными”, ибо “только христианам полностью открыта Истина. Иудеи всё еще держатся за старый порядок, когда мир был (или казался) непорочным, но после пришествия Христа стало очевидно, что мир сей обречен. И ‘новая эра’ исполнится лишь вне времени”… Как чужда была эта неотмирность “духу времени”, которому поддались даже почитаемые Евгением философы: Бубер, Бердяев, Мертон — все они уповали на некую “всемирную власть”, на “устранение войн”, на “объединение всего человечества”» (Христенсен 1995).
• (г) Человек владел несколькими иностранными языками, был ценителем искусства (Бах, Бетховен и др. классики звучали в его келье).
• (д) Также отметим, что многие ложно (то ли умышленно, то ли по невежеству) выставляют о. Серафима врагом РПЦ МП. Выводы делаются исключительно на основании его принадлежности к РПЦЗ, т.е. просто по шаблону. При этом сами поступающие так любят говорить о необходимости оценивать людей не по шаблону. «Нельзя принадлежность к той или иной религии воспринимать как ярлык», – говорят нам наши «просвещенные критики». Только принадлежность к РПЦЗ можно принимать как ярлык. А между тем в любой структуре есть разномыслие. В те годы, при митрополите Филарете (Вознесенском; Первоиерархе РПЦЗ в 1964–1985 гг.), в самой РПЦЗ был реальный внутренний раскол. И он был возможен исключительно в силу того, что, по Уставу РПЦЗ, Первоиерарх и Синод имели очень ограниченные полномочия, т.е. с ними реально можно было не соглашаться. Ну, как «можно»? Из состава Синода выведут, а могут и на покой отправить. Ну, или устроить массу проблем на месте служения. Так вот, все мракобесные решения этих горьких 20 лет «филаретовщины» имели внутри РПЦЗ здоровую оппозицию. В частности, и по вопросу об отношении к РПЦ МП. Духовный наставник Роуза – Шанхайский и Сан-Францисский архиепископ Иоанн (Максимович), рукоположенный еще митрополитом Антонием Храповицким, – всеми доступными ему средствами доказывал недопустимость объявлять РПЦ «безблагодатной» и «перекрещивать» там крещенных и посвященных в священство. Сам свт. Иоанн был человеком мягкой и любящей святоотеческой традиции, и это тепло смог передать о. Серафиму. Сам вл. Иоанн был известен своей любовью к западному обряду, который он и пытался ввести (в лично им отредактированном варианте) в РПЦЗ. Да, уровень литургической и догматической науки того времени не позволял ему избавиться от «школьных» стереотипах о католиках. Но наличие этих стереотипов не превращала его в агрессивного «насадителя православия всеми доступными средствами». Чтобы понять, насколько группа Максимовича выделялась на общем фоне в РПЦЗ времен Анастасия и Филарета, достаточно учесть, что в одном из доносов на вл. Иоанна, разбираемом в Синоде (!), было исключительно то, что «вл. Иоанн окружил себя людьми с коммунистическим прошлым». В эту группу людей записывали всех, кто не видел в РПЦ МП «исчадья зла», не отвергал возможности совместных молитв и принятия у клириков МП таинств. За столь мягкую позицию вл. Иоанна ретрограды требовали лишить сана. Но сам свт. Иоанн скончался всего через 2 года правления Филарета, а вот его последователям пришлось пережить весь ужас нарастающего мракобесия. И о. Серафим многократно возвышал свой голос против решений Синода, отказывался «перекрещивать» русских паломников, которым удавалось вырваться из СССР.

Архиепископ Иоанн (Максимович) и иеромонах Серафим (Роуз) были исповедниками здравомыслия и носителями здоровой духовности.

* * *

Господа, которые его судят вместе с теми, на чьи неверные суждения о нем они опираются (митр. Антоний (Блум), прот. Александр Мень и Дм. Поспеловский) сами на его фоне выглядят очень тускло! Интеллектуальный и культурный уровень о. Серафима намного превосходил уровень его «судей».

* * *

Чего недоставало о. Серафиму? Почему он был в вялом конфликте с «парижской школой»? Ему недоставало систематического теологического образования. С другой стороны, само состояние теологии и литургики в те годы, когда довелось жить о. Серафиму, очень сильно уступало тому, что имеем мы сегодня. Легко быть умниками и кривляться над прошлым поколением, когда у нас на полке труды Тафта и Арранца, когда написаны сотни исследований по истории и развитию западного обряда. Он был противником эволюционизма? Ах, какой ужасный ужас! Да, он был противником, но покажите мне хоть строчку, где он проклинает или предает анафеме сторонников этого учения. Это те, кто сейчас брызгают желчью на него, хотят показать, какие они «умные и просвещенные», а на самом деле дешевые выскочки, прочитавшие об эволюции пару очерков в Интернете. Иеромонах Серафим не претендовал на кафедру в институте биологии. Но и кипятком не плевался на своих оппонентов. Потому что в отличие от них – умел любить.

Но все-таки о. Серафим пришел в Православие как в Церковь, а не как в Университет. Или – если хотите – как в буддийский монастырь (кстати, влияние буддизма почему-то все поверхностные критики упустили, зато вовсю горланят про «протестантский фундаментализм», к которому о. Серафим не имеет ни малейшего отношения, потому что сознательно протестантом не был ни одного дня). А в традициях восточных культов важны отношения доверия по схеме «учитель–ученик». Не «профессор – студент», а именно «учитель–ученик». Поэтому он мог позволить себе повторить ошибки, которые принял от любящего учителя – владыки Иоанна (Максимовича). И да, о. Серафим давал действительно «вкус истинного Православия». И слава Богу, что этот вкус не похож на вкус интернет-истерик «суперпродвинутых православных», которые льют помои на головы своим братьям, не признающим Дарвина святым отцом и учителем Церкви.