Ответы Святейшего Патриарха Кирилла на вопросы участников Собрания игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви

23 сентября 2022 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил работу Собрания игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви. В ходе мероприятия Святейший Владыка ответил на вопросы присутствующих.

— Благословите, Ваше Святейшество! Сейчас Преосвященнейший владыка Порфирий напомнил нам о словах преподобного Сергия Радонежского, о том, что нам нужно взирать на Святую Троицу, созидать единство и побеждать ненавистную рознь мира сего. Мы хотели бы также услышать и Ваш Первосвятительский совет, чтобы Вы из Вашего опыта подсказали нам, как создать в монастыре такую атмосферу. Мы были бы очень благодарны!

— Очень трудный вопрос…

— Ваше Святейшество, а Вы на самом деле на все вопросы ответили в своем докладе. Ответ уже был.

— Ну, если был, то слава Богу. А вот так навскидку… Не хотелось бы говорить какие-то общие пустые слова. Этот вопрос содержит в себе некий вызов каждому из нас, кто вступил на этот путь. Думаю, в первую очередь хорошо было бы, чтобы каждый подумал и сам для себя ответил на этот вопрос. Я не дерзаю в данном случае предлагать вам экспромтом свои мысли, потому что хотелось бы, чтобы на этот вопрос каждый нашел правильный, мудрый и подходящий именно для него, соответствующий его жизненным ориентирам, его жизненным установкам, его целеполаганию ответ. Давайте лучше займемся такой «лабораторной работой» у себя в келиях.

— Благодарим, Ваше Святейшество, и почтительно просим Вас преподать Ваше отеческое наставление — возможно, из личного опыта. Как при множестве ежедневных дел и попечений сохранить молитвенный настрой и как во время богослужения не рассеиваться, думая о делах обители?

— Опять-таки все это очень трудно. Начну говорить — вроде какое-то бахвальство, очень сложно для меня. Это затрагивает, знаете, некое глубинное, духовное измерение. Единственное, что хотел бы сказать монашествующим пресвитерам: никогда нельзя привыкать к совершению Божественной службы, особенно Божественной литургии. Никогда! Если совершение Литургии нас не тронуло, если в течение всей службы мы постоянно отвлекались мыслями на что-то другое, если не пережили какой-то опыт, ясно свидетельствующий о прикосновении Божией благодати в момент совершения Евхаристии, значит, мы недостойно совершили эту службу. В том смысле, что мы не пережили нечто такое, что действительно оздоровило бы наше духовное состояние, укрепило нас в вере, благочестии, чистоте.

Невозможно дать ответ, который удовлетворил бы каждого, потому что у каждого собственный опыт молитвы, собственный опыт духовной жизни. И какие-то общие правила для одного будут приемлемы, а другой отнесется к ним безразлично. Поэтому в первую очередь нужно иметь ясное целеполагание — чего мы хотим достичь? Вот мы облеклись в монашеские ризы — чего мы ищем? Не беру, конечно, сейчас в расчет и даже не хочу обращаться к тем, кто с облачением в монашеские ризы связывает карьерный рост. К сожалению, это тоже бывает. Но иногда Господь действует так, что по каким-то карьерным соображениям человек принял монашество, а потом прикоснулся к этой жизни и, если это серьезный человек с верой и способностью к самоанализу, то монашеский опыт его очень исправляет. И когда, наконец, наступает момент и ему предлагают более высокий сан, такой человек нередко от этого сана отказывается — а ведь начинал с помысла о высоком сане.

Поэтому, конечно, Господь творит с нами чудеса, если мы способны их воспринимать. Но, самое главное (опять-таки опасаюсь каких-то общих слов, потому что общие слова никогда не могут быть убедительными для всех), хотел бы сказать так: мы должны в первую очередь каждый день контролировать свое духовное состояние.

Допустим, хирург каждый день совершает операции, но не извлекает уроков из сделанного, особенно сталкиваясь с трудными случаями. И если он не подвергает анализу все то, что совершил у операционного стола, он никогда не достигнет высоты. Знаю, я общался с такими врачами, как сделанные операции иногда становятся огромной внутренней драмой для человека, сознающего, что он не сумел что-то сделать. Что-то не доделал или не сумел, и он понимает, что это отразится на здоровье его пациента.

Вот если применить сказанное сейчас к нашей жизни, к нашей духовной жизни, то, несомненно, становится очевидно, что нам необходим самоанализ. Не самоуспокоение, не самооправдание, особенно если мы вступаем в конфликт с другим человеком. Напряглись отношения, поссорились — и что потом происходит? Мы начинаем проигрывать с ним диалоги, оправдывая себя, да еще и подыскивая новые и новые аргументы, чтобы при встрече добить его еще и этими новыми аргументами. А может, надо подходить к нашим конфликтам с другой стороны и думать не о том человеке и не о том, как его добить, а о том, что я в этой ситуации совершил? Правильно ли я поступил? Правильно ли употребил те слова? И какая у меня цель: усугубить конфликт или его исцелить?

Говорю вам, дорогие мои братья и сестры, опять-таки не как всеобщую рекомендацию, а просто немножко делюсь своим личным жизненным опытом. Не могу сказать, что этот опыт такой уж богатый и всесторонний; наверное, у многих из вас он более глубокий. Но всегда и при любых обстоятельствах нам нужно избегать самооправдания, особенно когда совесть нам подсказывает, что не всё хорошо мы сделали.

А самооправдание — сплошь и рядом. Рассорились два брата или две сестры. Не скажу, чтобы я был свидетелем ссор между сестрами, а вот конфликты между братьями наблюдал. Ну и потом каждый (и ко мне нередко так обращались) начинает давать свою интерпретацию конфликта, и всегда виноватым оказывается другой человек. Сейчас-то у меня редко возникают такие духовнические возможности, а раньше, когда я еще не был Патриархом, я имел возможность общаться с братией на совсем простом уровне. Так вот, всякий раз участник конфликта говорил мне только о том, как он обижен, какой плохой тот, другой, и как несправедливо тот поступил. Чаще всего такого человека нужно остановить и сказать простую фразу: «Рцем и о себе самех. Не надо о другом — о себе говори». Ты вступил в конфликт, ты понимаешь, что кто-то поступил неправильно, но ты в первую очередь оценивай свою позицию, свои слова. Потому что за свои слова ты будешь пред Богом, а не за действия другого человека. Господь не спросит у тебя: «А как ты оценил поступок брата?» Нет! Он спросит, как ты себя чувствовал, себя вел и говорил в этой ситуации. Поэтому фокус нашего внимания в духовной жизни должен быть в первую очередь на нас самих.

Но здесь есть исключения. Когда к духовнику приходит человек кающийся, тогда фокус должен быть направлен на него. Надо очень внимательно слушать, что говорят люди, и в данном случае соотносить то, что происходит с человеком, и свой личный опыт может быть опасно. Ведь ты же не проживал его жизнь, он в совершенно другом положении, он живет в другом измерении, а ты его оцениваешь или осуждаешь со своей позиции. Вот это самый неправильный подход, и духовничество не заключается в том, чтобы выносить суд тем, кто к нам подходит. Духовничество заключается в том, чтобы вместе с человеком страждущим (потому что к нам подходит больной, духовно больной человек) помолиться вместе, поразмышлять вместе. Не проповедовать ex cathedra — это самое ужасное, а просто порассуждать. Сказать, если возможность: «Слушай, давай посидим, поговорим. Ты мне расскажи», и подвести человека к пониманию того, что и он, если речь идет о конфликтах, особенно семейных, несет часть ответственности.

Другими словами, если подытожить то, что я сказал, может быть, не так гладко и убедительно, нам нужно избавляться от эгоцентризма, когда мы смотрим на мир через самих себя, когда мы главное действующее лицо, когда мы выносим суд. Для пастыря, для духовника, это очень опасно. Он должен стать всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых.

— Ваше Святейшество, Вы говорите с нами на классическом святоотеческом языке, но язык этот не из книг, а из прожитого опыта, и мне это очень дорого. И даже когда Вы что-то не договариваете, предлагая нам самим ответить на этот вопрос, в этом — великое доверие. Вы открываете свободу, но в то же время даете правильную тональность. Ваше Святейшество, в наше время люди ослаблены духовно и физически, но вместе с тем жизнь монашеская не мыслится без подвига, без определенной внутренней работы. Каким Вы видите подвиг монашествующих сегодня?

— Это очень общий вопрос. У каждого монаха свой подвиг. И есть, конечно, общая аскетическая традиция, в рамках которой мы все живем как монахи. Но вопрос, конечно, не касается самой традиции, а на это каждый человек, наверное, ответит по-своему. Поэтому у меня нет общего ответа.

— Ваше Святейшество, мы Вас сердечно благодарим за Ваши вот ответы. Нужно иметь такое мужество, чтобы не уйти в рассуждения, а предоставить другим подумать и сказать иногда: «Возьми на себя ответственность и ответь на этот вопрос». Ваше Святейшество, сердечно благодарим за эту встречу, столь неформальную, духовную.