Православный календарьПравославный календарь
Духовный закон
Валентина Ульянова
Бог «меняется» тогда, когда меняются люди. Человек своим покаянием может изменить решение Бога! Это дело нешуточное.
Невидимые пустынники Буковинских гор
Ч. 2. Отшельницы
Жизнь, незаметно протекающая в этих горах, – будто ожившие страницы древнего Патерика.
Математик Алексей Савватеев: «Нагорная проповедь — это что-то запредельное»
В школе я постоянно думал над тем, что Ермак рисковал ради Какого-то Иисуса Христа.
Невидимые пустынники Буковинских гор
Ч. 1. Восхождение на Джумэлэу
Традиция отшельничества в Румынии не прерывалась никогда. Она жива до сих пор, и монахи по-прежнему продолжают подвизаться в ущельях и пропастях земных.
Дети! Последнее время
Прот. Лаврентий Фарли
Воскресение Христово – это не столько окончание повествования о Христе, сколько начало повествования о грядущем веке.
«Каждую неделю левые грозятся меня убить»
Свящ. Франциско Сальвадор
Десятки молодых людей были готовы стать мучениками, умереть за Христа.
«Я чувствую в себе мрак. Что мне делать?»
Иером. Серафим (Алдя)
Каждый человек, которого ты спасаешь, возлюбленный мой, — это твое сокровище. Твое сокровище перед Христом в день Суда.
Иконописец Андрей Патраков
ГАЛЕРЕЯ РАБОТ
Андрей Александрович – член Творческого союза художников России и Международной федерации художников ЮНЕСКО.
Иван Сергеевич Шмелёв (1873–1950)
Павел Тихомиров
Иван Сергеевич попытался создать православный роман, самим фактом своего существования указывающий на возможность возвращения культуры в лоно Церкви.
«Закон духовной жизни таков: если я сяду, то мои дети лягут»
Прот. Василий Гелеван
Все слова меркнут, если твой личный пример противоречит тому, что ты говоришь. Я уважаю таких людей, которые говорят одно, а делают… то же самое.

Рождественское счастье

О смысле жизни, вере и незаметных чудесах

В начале того года и впрямь впору было ждать «нового счастья». Все старое счастье (и не очень понятно, какое из слов тут ставить в кавычки) пришло, так или иначе, к логическому завершению.

Бурный роман завершился также бурно, как и все два года проходил. Странного типа отношения, начатые сразу после него с идеей «клин клином вышибают», в общем, тоже были завершены — мирно, тихо, без упреков и слез. Было предельно понятно: мы абсолютно разные люди, и нас не держит рядом совсем ничего.

На работе было так тошно, что и вспоминать не стоит. Все было беспросветно, неинтересно, совсем «не мое» и приносило какие-то такие доходы, о которых даже говорить стыдно. После Московского университета било по самолюбию. Но тошно было еще и от того, что это не была работа даже «за идею». И идеи не было. Так, по накатанной дорожке все шло…

Какая-то детская вера в то, что после боя курантов все мгновенно изменится, все равно жила. Как будто после полуночи должно все преобразиться и стать совсем иным. Не стало, конечно. Новый год мы встречали с подружкой в центре Москвы. Я не очень помню логику нашего передвижения по новогодней столице, но в двенадцать ночи оказались в очень дорогом мне месте московского центра — на Страстном бульваре. У меня тогда еще промелькнуло в голове, что забавное совпадение.

Совпадение и вправду было интересное. Дело в том, что примерно в этом месте находилась школа, которую я когда-то закончила. И там же был храм, куда я ходила в школьные годы и недолго после. Увы, в университете лень и идея про «Бога в душе» взяли верх. И в храм я стала наведываться два раза в год: на ночные бого­служения, Рождественские и Пасхальные. Логики в этом не было почти совсем — эти походы были нужны для встреч со школьными знакомыми. Наша компания собиралась в двух храмах в центре Москвы. Храмы были рядышком, вот мы и общались после служб. Ну, и во время служб, если быть честной…

В общем, выпили мы в новогоднюю ночь с подружкой положенное шампанское, обменялись подарками, пошли гулять по празднующей Москве. Пытались попасть в какой-то клуб, не попали, поехали к ней… Да, это была необычная новогодняя ночь, но на утро я вернулась домой. К тем же самым родителям, от которых уходила еще «в прошлом» году. В ту же самую модель отношений, которая мучила всех членов семьи, но ни у кого не было воли хоть что-то поменять. Вернулась к той же самой внутренней пустоте.

Дальше все пошло обычным чередом «новогодних каникул»: гости, поездки к родственникам и друзьям, походы по магазинам. Мы умудрились даже попасть в небольшую аварию с мамой и братом. Относительно небольшую: все обошлись без единой царапины, а машина, только что купленная в кредит, была разбита вдребезги…

Приближалось Рождество. Никаких чудес я уже не ждала. К 7-му января у меня сил радоваться уже не осталось: елки, подарки, ожидание чуда — это все эмоции конца декабря — начала января. Как-то всегда так у меня было и не зависело никак ни от чего. Почему-то Рождество я всегда воспринимала как «один из праздников»… Важный, но один из нескольких.

Но по уже сложившейся традиции, на рождественскую службу все-таки я стала собираться. Решила в Сочельник спать до обеда, потом стала выбирать одежду. Как-то по-другому готовиться и в голову не приходило. Просто очередной повод «выйти в свет» в эти длинные праздники… Никаких других эмоций не было. Тем более предшествовавшая Пасха оставила холодное впечатление. Это была самая странная Пасха в жизни: на самой радостной службе в году я не чувствовала ровным счетом ничего. Периодически бегала все на тот же Страстной бульвар «подышать воздухом», включала какую-то музыку в плеере…

Я даже не чувствовала чего-то неправильного, пока в конце службы не подошла ко кресту. Настоятель храма меня, конечно, прекрасно знал. И обычно мы обменивались милыми поздравлениями и новостями. Так, две-три минуты, конечно, не больше. Тем более — Пасха. Но я подошла ко кресту, и только уже собиралась произнести то, что следовало, но поняла, что… батюшка меня в упор не узнает. Я списала все это, конечно, на возраст священника, да еще на то, что редко там стала бывать. Решила, что, видимо, стала там совсем чужой. И сочла это закономерным.

В общем, и перед рождественской службой мои мысли были далеки от религиозных. Я действительно долго собиралась, подбирала «правильный» платочек. Почему-то отчетливо помню эти сборы и то, что вышла раньше, чем надо было. По дороге зашла в кафе выпить кофе, читала «Анну Каренину» и даже мелькали мысли: «Ну, кафе-то круглосуточное, может, и не идти никуда…». Спас положение, как ни странно, какой-то мужчина, который стал мне усердно предлагать свое общество. Он заказал мне кофе, который я не просила, стал разговаривать про русскую классику, но намекал, что разговор лучше продолжить у него дома. Я испугалась и… сбежала.

Пришла в храм в растрепанных чувствах, с мыслями о прочитанном… А дальше не поняла, что произошло. Нет, не было никаких знамений, голосов в голове и каких-то других особенностей. Была обычная рождественская служба, которую я неожиданно для себя восприняла не как нечто «чужое», а как что-то «знакомое», во что неплохо было бы вслушиваться и пытаться прочувствовать. И каким-то совершенно необъяснимым образом это получилось. Я вдруг поняла, что именно в храме происходит настоящее чудо. И только тут можно найти то, что ищут все люди — счастье. Ведь счастье — это когда очень светло на душе, все понятно, и ты точно знаешь, что ты там, где и должна быть…

У меня действительно возникло это ощущение, что я долго находилась где-то «в гостях». Возможно, в гостях было весело, интересно и ощущения были новыми, но дом — вот он. И надо постараться вернуться просто потому, что тут правильно быть. Узнаваемый сюжет возвращения блудного сына… Ну, или в моем случае было бы правильнее сказать — дочери.

А когда я подошла ко кресту, все тот же батюшка вдруг заговорил со мной, как обычно. Совсем не так, как это было полгода назад на Пасху. Впрочем, даже не обычно. Обычно — это спросить, как дела, и поздравить с праздником. А тут он сказал только то, что мне и надо было услышать в тот момент. Не знаю уж, как он почувствовал:

— Дорогая, тебя очень давно не видно. Ты где пропадаешь-то?

И не дожидаясь моих невнятных объяснений про работу-учебу-усталость, попросил прийти в ближайшее время и причаститься. Я от удивления, и правда, пообещала. Хотя к тому времени я уже была уверена, что никакого Причастия мне давно уже не светит. Да и не стремилась я уже несколько лет причащаться…

Вот такое очень тихое и незаметное другим чудо. Оно ведь не касалось каких-то внешних обстоятельств. Принц на белом коне не прискакал в тот момент, семейные домашние проблемы остались на месте, да и с работой тоже не поменялось ничего. Но вокруг все было как-то по-другому. И я была другой.

Наверно, было бы логично продолжить дальше рассказом о том, как я все поняла, исправилась и стала почти идеальной христианкой? Увы. Не стала. Я тогда действительно пришла в скором времени исповедоваться и причащаться. И в самом деле стала немного возвращаться… Мне даже казалось, что я все делаю правильно: нашла компромисс между Православием и современностью. Внезапно и очень легко решила для себя многие вопросы, которые меня, подростка, в свое время ставили в тупик: об одежде, об отношении к деньгам и прочем приземленном.

И хотя это не было окончательным и правильным возвращением, от много неправильного в своей жизни так и не отказалась, мне все равно до сих пор это кажется именно рождественским чудом. Возможно, я не полностью к нему оказалась готовой. Не все поняла и не все сделала, что было в моих силах. Но главное я все-таки, думаю, сохранила. С тех пор не было, кажется, такой внутренней пустоты и абсолютного бесчувствия. Даже если я терялась опять, то знала четко, куда и к Кому надо идти. Я больше не пыталась оправдывать свою лень разными оправданиями вроде «Бог в душе» или «Церковь придумали люди». И поняла, что смысл всей этой нашей суетливой жизни как раз в том, чтобы стараться быть ближе к Богу, а не убегать от Него под разными предлогами.

А это, наверно, и есть счастье. Знать, что в жизни на самом деле есть смысл. Ведь если не видишь смысла, радости не будет приносить ничего. Ни деньги, ни семья, ни положение в обществе…

P. S. Впрочем, без видимых изменений в жизни тоже не обошлось. Именно наступивший год стал одним из самых судьбоносных в моей жизни. Я вышла замуж и пришла работать в ту область, где работаю до сих пор. Тут, может, нет больших денег, зато есть смысл. Смысл и в работе крайне важен…

Источник: Православие и современность

4 января 2014 г.

Рейтинг: 9 Голосов: 1 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Людмила 5 января 2014, 08:13
Арина, огромное спасибо за рассказ. Вчера на вечерней службе в храме испытала такие же чувства. И самое главное, что смысл всей нашей жизни - стараться быть ближе к Богу и с Богом в душе.Спаси Господи.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×