Тётя Лида

Тётя Лида

Часть 1: Наши деревенские ангелы-хранительницы. Баба Катя

Отец Алексий всегда называл тётю Лиду ангелом-хранителем нашей деревни и нашей семьи. И это действительно было и остаётся так. Трудно представить, как бы сложилась наша деревенская жизнь, если бы не тётя Лида Орлова. Под её светлым, тёплым, поистине ангельским крылом мы с первых дней пребывания в деревне чувствовали себя надёжно защищёнными от всех возможных на новом месте проблем и неожиданностей.

Как Таню спасли от лагеря

Началось всё с того, что при первом же знакомстве тётя Лида стала расспрашивать нас о детях, и, услышав, что нашу дочку-третьеклассницу Таню мы планируем на июнь, до начала отпуска, отправить в детский лагерь, была возмущена до глубины души:

– Ну и удумали: дом купили, а девку – в лагерь!

– Да как быть-то, тётя Лида? Всё лучше, чем целый месяц в городе сидеть.

– Так ко мне привозите. Я к ребятам привыкши. Вон, в конце мая мне внука Сашку привезут, он этим годом в первый класс пойдёт. Он малец баловной, одному ему скучно, а будут вдвоих с вашей Татьяной, и ему веселее, и мне спокойней.

– Спасибо большое за приглашение, но...

– Ты мне не спасибо говори, а лучше девку привози!

На том наш первый разговор и закончился.

Мы прожили в деревне несколько дней, обустраивая свой – СВОЙ! – дом (в Питере-то мы жили в коммуналке, а дачу много лет снимали). За это время тысячу раз бегали к тёте Лиде – то с разными вопросами, то за инструментом, то за молоком-творогом-сметаной – и прониклись к ней такой симпатией и доверием, что решились-таки отправить дочку вместо лагеря в деревню, где на тот момент не было даже телефона, и если что – пишите письма, а до почты, между прочим, 5 км.

Другая наша соседка, баба Катя, подбадривала:

– Ты, Ольга, не переживай. Лида – баба самостоятельная, у ей всё начётно (надёжно) будет. Она своих десять ребят подняла, Татьяну твою не обидит.

Десять детей вырастила! Это был аргумент. Таня вместо лагеря поехала в деревню и с тех пор до начала своей трудовой жизни большую часть лета проводила в Юханово, а тётя Лида стала нам совсем родной и близкой, из-за чего мы, люди городские, привыкшие всем взрослым, даже близким родственникам, говорить «вы», совершенно естественно и незаметно в общении с тётей Лидой перешли на «ты», что в деревне – не фамильярность и не панибратство, а, скорее, признак доверительных отношений.

Бидон всклянь как средство смирения

Когда в июле мы наконец приехали в отпуск, тётя Лида негласно взяла над нами, «дачниками», шефство. Пожалуй, вернее сказать, что это было не шефство, а очень естественная материнская забота.

Это было не шефство, а очень естественная материнская забота

В первый же день нам было сказано, что за молоком можно приходить хоть каждый день вечером около 9 часов, а сливки можно брать раз в два-три дня. На совершенно правомерный вопрос, сколько будут стоить продукты, ответ был короткий и однозначный: «Нисколько». Когда же я попыталась настаивать, то услышала: «Войди (уйди, то есть) от мене, Ольга! А то как дам бидоном по башке!» И, для пущей убедительности: «Больно». Спорить как-то сразу расхотелось. Но и смириться так просто я тоже не могла. Ну как же, мы же не нищие какие-нибудь, вполне можем заплатить за молоко и сливки, тем более что деньги, оставленные в июне на Танино пропитание, тётя Лида нам почти полностью вернула – с предельно кратким комментарием: «Больше не понадобилось. У меня ж все своё».

Я немножко подумала и нашла, как мне показалось, простой и деликатный выход из ситуации. Придя в очередной раз вечером за молоком, я оставила деньги на стоявшем в коридоре холодильнике – так, чтобы они не бросались в глаза сразу, но всё-таки были бы обнаружены в ближайшее время.

Тайно я гордилась своей находчивостью. Но недолго. Утром пришла не на шутку рассерженная тётя Лида, вернула деньги и устроила мне нагоняй – в том смысле, что ей есть чем заниматься, кроме того, что деньги по деревне разносить. Я сдалась, смирилась и больше в товарно-денежные отношения с тётей Лидой вступать не пыталась.

Я сдалась и больше в товарно-денежные отношения с тётей Лидой вступать не пыталась

Мне очень нравится широта и щедрость наших деревенских людей. Если тебе дают банку молока или сливок, они налиты всегда строго вровень с краем банки, «всклянь», и надо обладать немалым опытом и ловкостью, чтобы налить их в чашку, не пролив. Со сметаной проще: она такая густая, что её впору резать ножом, а банку можно смело переворачивать вверх дном, не рискуя расстаться с её содержимым.

Эта щедрость, изобильность отразилась в деревенском языке. У нас не говорят: «Ушла за грибами, за ягодами». Или: «Ушёл на рыбалку, за рыбой». У нас скажут: «Войшла в грибы, в ягоды. Войшёл в рыбу». То есть грибы, ягоды, рыба – это некая среда, куда человек попадает, как входит он в лес, в поле, как погружается в воду озера или реки. Сейчас природное изобилие сильно поубавилось, но язык хранит память о нём. Надеемся, изобилие вернется – при грамотном, разумеется, отношении к природе.

«Дю!» и баня с вениками

Отдых в русской деревне невозможно себе представить без бани, верно? На нашей благоприобретенной усадьбе, рядом с маленьким прудом (по-деревенски прудкой), стояла старенькая крошечная банька по-чёрному. Как-то принялась я её намывать, чтобы привести в рабочее состояние. Глядь – идёт тётя Лида. Её дом стоит на горочке, метрах в ста от нашего, и оживление на нашей усадьбе не осталось незамеченным. Надо сказать, что деревенский народ вообще гораздо внимательнее и наблюдательнее горожан. Как говорил о. Алексий, только по звуку проезжающей машины любой деревенский житель скажет, кто едет, к кому и с какой целью.

Так вот, приходит тётя Лида и задаёт традиционный деревенский вопрос:

– Ну, каво ты тут делаешь?

– Да вот, баню намываю, хочу попробовать протопить.

– Дю! Не глуми голову! Баня твоя – решето решетом, сто лет не топилась. Да воду с реки тягать смучишься. (У нас тогда колодца еще не было, и воду для «благородных» целей – еды, питья и мытья посуды – мы брали из чистой и быстрой речушки Свирицы, что течёт сразу за нашим участком, а для целей «технических» и для полива годилась вода из прудки).

– Мыться-то как-то надо, – отвечаю. – А то за месяц отпуска мы мхом порастём…

– Так вы ко мне в баню приходите. Мне ж всё равно, что на нас с мамкой и Ольгой топить, что на вас ещё. Небось, жару и пару про всех хватить! Вы только воды натаскайте да бабу Катю потом приведите.

В то время тётя Лида уже овдовела и жила со своей мамой, бабой Сашей, маленькой, сухонькой, доброй и весёлой старушкой, которой было около 80 лет и которая была кладезем всевозможных деревенских стишков, поговорок и прибауток, и с младшей дочкой Ольгой, которая заканчивала учебу. Понятное дело, что предложение с радостью было принято.

Так и повелось: Алёша с нашим сыном Ильёй воды в баню из колодца наносят, пару веничков берёзовых наломают, тётя Лида свою душистую баньку по-чёрному истопит, мы бабу Катю приведём, на банный дымок подтянется Егорович, наш колоритный деревенский странник, который не имел дома, а ходил по деревням, ел, что дадут, и ночевал, где приютят. Вот полдеревни в баньке тёти Лиды и намоется-напарится. А после горячей баньки как приятно посидеть-поостыть всем вместе на лавочке у дома, комариков покормить, на дивный летний закат полюбоваться, новостями обменяться!

К слову сказать, о. Алексий умел и любил делать веники для бани. Они получались у него ладные, пушистые, хорошо ложились в руку – были «уручные». Батюшкины веники хвалили даже деревенские мужики и заказывали «десяточек» под предлогом занятости и нехватки времени на такие мелкие дела, как заготовка веников.

Несколько лет пользовались мы «банным» гостеприимством тёти Лиды, пока не обустроили свою баньку. И это было как бы само собой разумеющимся, а о какой бы то ни было материальной благодарности мы и не помышляли, памятуя о неудавшемся опыте с платой за молоко. Зато сердечная благодарность будет с нами всегда.

Чего не умеет добрый леший

В памятном 1998-м году наш отпуск пришёлся на август. Когда мы вернулись в город с жалкими оставшимися после отдыха копейками, совершенно неожиданно, как это принято у нас в России, разразился очередной кризис. Цены на продукты и рублёвый эквивалент доллара росли не по дням, а по часам, если не по минутам. Рабочий год мы прожили с туго затянутыми поясами и летом 1999 года решили посадить на своём участке, печине, картошку, чтобы радикально и с наименьшими финансовыми вложениями решить продовольственный вопрос для нашей отдельно взятой семьи.

В то время в деревне ещё существовала «толока». Это такой приём коллективного труда, когда вся деревня трудится у одного хозяина (хозяйки), а в благодарность за сделанную работу он (она) кормит работников простым, но сытным обедом. На севере это называется «помочи». Раньше толокой даже рубили и ставили дома. Во время нашего появления в деревне толокой чаще всего сажали картошку. Нам с Алёшей всегда нравилось участвовать в такой работе: труд посильный, с шутками-прибаутками, был не в тягость, а причастность к общему делу давала радостное чувство единения.

Труд был не в тягость, а причастность к общему делу давала радостное чувство единения

Вот такой толокой, приехав на майские праздники в деревню, мы посадили картошку. Семенной картошкой нас снабдили та же тётя Лида и Иван Захаров, почти былинный мужик-богатырь, мастер на все руки, который при знакомстве представился: «Леший здешних мест», а на вопрос: «Иван, а чего ты НЕ умеешь делать?», немного подумав, отвечал: «В космос летать не пробовал».

Сажали мы картошку в мае толокой, а убирали в августе уже сами, своей семьёй. На нашей глинистой земле, без навоза и надлежащего ухода, урожай был очень скромным, картошка по большей части мелкая, «горох», но мы и тому были рады.

Вот копаем мы с детьми картошку. Приходит тётя Лида и задаёт всё тот же вопрос:

– Ну, и каво вы тут делаете?

– Да вот, картошку копаем.

– Ну, и как картошка? – спрашивает тётя Лида.

– Да вроде ничего, – отвечаем.

Она взглядом знатока окидывает наши вёдра и резюмирует:

– Да, ничего. Ничего хорошего. Приносите вашу картошку мне, я её поросятам скормлю, а вам нормальной картошки подам.

Разумеется, мы так и сделали. И на всю зиму были обеспечены крупной, изумительно вкусной картошкой.

Узел небесной связи

Когда мы купили в деревне дом, на всю деревню не было ни одного телефона. Я имею в виду обычные стационарные телефоны. Мобильные телефоны были тогда только в городах, у «крутых» дяденек в малиновых пиджаках, а в деревне о них только ходили слухи, и один наш сосед не без гордости говорил: «Скоро у моёво Володьки будет ‟могильный” телефон!»

Со временем тёте Лиде поставили телефон, и её дом стал для всей деревни ещё и переговорным пунктом. Позвонить в администрацию, в медпункт, на почту, в магазин или просто в соседнюю деревню или далёкий город – все шли к тёте Лиде.

Когда Алёша стал отцом Алексием, ему стало необходимо поддерживать связь со многими людьми, без телефона стало не обойтись. И снова на выручку пришла наша замечательная соседка: каждый день с 21 до 22 часов о. Алексий был у тёти Лиды, и все знали, что в это время можно с ним связаться. И так продолжалось более года, пока у нас не появился свой телефон.

Каво устроят зять с невесткой?

Как я уже говорила, у тёти Лиды 10 детей: четыре дочери и шесть сыновей. У всех свои семьи, у старших детей уже есть и внуки. Все дети, кроме одного сына, Николая, живут в городах. И все любят приезжать в деревню в маме, бабушке, тёще и свекрови. Нередко приезжают с друзьями. Тётя Лида всем рада, все чувствуют себя у неё как дома. Одна из невесток рассказывала, как недоверчиво изумлялись поначалу её сотрудницы, когда она говорила, что ждёт не дождётся, когда поедет в деревню к свекрови. «А у меня свекровь необычная, замечательная!» – отвечала им Наташа.

А один из зятьёв, выросший тоже в деревне, признавался: «Я к тёще больше люблю ездить, чем к мамке: у мамки – этого не делай, того не бери, здесь не ходи, а у тёщи всё можно».

И действительно, как-то приходим мы с батюшкой к тёте Лиде. У неё как раз дети приехали. Стоят машины, никого не видно, только слышно, что в одной стороне топор тюкает, а в другой бензопила работает.

– Тётя Лида, что твои мальцы мастерят? – спрашиваем.

– Не знаю, – отвечает хозяйка дома. – Я к им не пристаю. Вот уедут, я и погляжу, каво они там наделали.

Очень мне такой подход понравился, пытаюсь взять на вооружение, но не всегда получается…

20 км/день

Вот такая у нас тётя Лидочка, наш добрый ангел-хранитель. А ведь жизнь прожита – ох, какая нелёгкая.

Родилась тётя Лида в 1938-м году, здесь же, в нашей деревне. Кроме неё, в семье был ещё один ребёнок, её младшая сестрёнка Женя, родившаяся в 1940-м году. Возможно, детей было бы больше, но грянула война, отец ушёл на войну и не вернулся, пропал без вести. Можно только догадываться, как трудно было матери поднимать двух маленьких дочерей в страшную военную и голодную послевоенную пору.

В 7 лет Лида пошла в школу. Начальная школа была тогда в 3 км от дома, в соседней деревне, и располагалась в обычной деревенской избе, в одной половине которой жила учительница, а в другой была учебная комната, одна для всех учеников с первого по четвёртый класс. Начальную школу Лида закончила хорошо, а дальше учиться возможности не было: средняя школа была уже в 6 километрах от дома, ходить туда было долго, да и не в чем, особенно зимой. И нужно было помогать маме зарабатывать на жизнь.

Трудовая жизнь Лиды Орловой началась в 11 лет. Она пошла работать почтальоном

Трудовая жизнь Лиды Орловой началась в 11 лет. Она пошла работать почтальоном на почту в Озерец, до которого напрямую, по лесной дороге, ни много ни мало 7 км. Хорошо, что сумка была в основном с письмами, журналов выписывали мало. Хорошо, и если кто-нибудь подвезет на лошадке по дороге, но такое случалось нечасто. А ведь надо ещё почту по домам разнести. Выручало то, что в ту пору из-за безденежья газет тоже выписывали немного, так что сумка маленького почтальона была не особенно тяжёлая. Но, как ни крути, одиннадцатилетняя девчушка каждый день проходила километров по 20, не меньше. Сердце сжимается, как только представишь это.

Обычная «фантастика» настоящего христианина

Когда Лида подросла, работящую девушку взяли на ферму, сначала поить телят, а потом и коров доить. На каждую доярку приходилось по 15–17 коров. Доили вручную, летом 3 раза в день, зимой дважды. Летом, чтобы к рассвету, к 5 часам, можно было выгнать коров на пастбище, приходилось вставать в половине третьего, а последняя дойка начиналась после 9 часов вечера. А ведь уход за домашней скотиной, огородом и домашние заботы никто не отменял. Вопрос на «засыпку»: сколько времени оставалась на сон? И так каждый день, без выходных. При этом успевали и погулять, и в храм в церковные праздники сходить находились и силы, и время, благо в соседней деревне Метлино храм не закрывался до хрущёвских гонений. Для нашего поколения это круче, чем фантастика! А для поколения наших детей?

В 20 с небольшим лет Лида вышла замуж, один за другим пошли детки. Декретных отпусков тогда не было. Пару недель больничного, и снова – «Здравствуй, ферма!» Дояркой тётя Лида отработала почти 10 лет и с благодарностью вспоминает свекровь и её сестру, которые жили рядом и помогали присматривать за ребятами.

С мужем жили, слава Богу, дружно, построили большой крепкий дом. Жаль, недолго пожил хозяин, умер на 54-м году.

Казалось, эти небольшие натруженные руки не знают, что такое отдых

После фермы тётя Лида снова работала на почте до самой пенсии. Но в деревне и выход на пенсию – не повод сидеть сложа руки. Домашняя скотина, огород и домашние заботы обеспечивают нескучную жизнь круглый год, без отпусков и выходных. Зимой, когда нет огородных забот, приходя навестить тётю Лиду, мы заставали её то за прялкой, то за вязанием носков или варежек для детей, внуков и нас, её подопечных. Казалось, эти небольшие натруженные руки не знают, что такое отдых.

Сейчас тёте Лиде уже 81-й год, стали одолевать немощи, и ей непросто смириться с тем, что она уже не может работать. И в храме из-за болезни стала бывать редко, хотя все церковные праздники помнит и почитает. Дети давно зовут тётю Лиду в город, но она пока крепко держится за свои деревенские корни.

У тёти Лиды по-прежнему добрый нрав, светлая головушка и здоровое чувство юмора. Я благодарю Бога за то, что он послал нам на жизненном пути этого светлого человека. Эта замечательная скромная женщина стала нам надёжной опорой в жизни и хорошим примером того, как и сегодня можно жить по Божиим заповедям, изо дня в день на протяжении долгих лет делая множество добрых дел тем людям, которых послал тебе Бог. Причём делая это не напоказ и так легко и естественно, как будто по-другому и быть не может. Одна наша гостья после знакомства с тётей Лидой сказала: «Теперь я точно знаю, что святые есть и в наше время. Одну из них я видела своими глазами».

Низкий поклон тёте Лидочке. Нам всем, кто её знает, хочется, чтобы она подольше была с нами. Потому что на таких людях, как тётя Лида, держится русская земля. А может быть, и вообще вся Земля.