Православный календарьПравославный календарь
Антрополатрия в эпоху постмодерна, или О «богообщении» прот. Вячеслава Рубского
Прот. Вадим Леонов
Предлагается радикальная смена религиозной парадигмы – перейти от взаимодействия с Богом к взаимодействию с людьми и самим собой.
«Христианство самодостаточно и не нуждается в каких-то особых формах и начинках»
Мон. Софроний (Вишняк)
Мы не доверяем Церкви – столпу и утверждению истины – и излишне оптимистично смотрим на человеческие возможности познания.
«Чаёк с мощами»
Произносил ли старец Николай Гурьянов слова «мощей нет, их сожгли» про останки Царской семьи?
То, что сейчас преподается нам как откровение старца Николая, на самом деле является некими духовными фантазиями рабы Божией Нины, которую никто никогда не видел.
«Человеческая душа жива лишь тогда, когда ищет Бога»
Митрополиту Тихону — 65!
О русском духовенстве накануне революции
Воспоминания свт. Мардария Ускоковича
В первые месяцы русской революции во многих епархиях происходил феномен, на первый взгляд казавшийся удивительным. Священники собирались излить ярость на своих архиереев. Мне не раз пришлось наблюдать подобные сцены, но меня это не удивляло.
Доктор
Марина Поздеева
Столичный доктор лечил лучше здешних лекарей. Поднимались на ноги те, кто и не надеялся… А денег не брал.
Как Бог через людей мне помогал в самых трудных жизненных обстоятельствах
Алексей Петрович Арцыбушев
Я принял решение: пусть я здесь, в этом ящике, должен умереть, но только чтобы из-за меня никто не сел.
Ответ прот. Вячеславу Рубскому: достоинства «нового платья короля»
Прот. Вадим Леонов
В нашей дискуссии я обращаюсь к о. Вячеславу как православный священник к православному священнику.
«Фолк-кэмп», или Две недели погружения в фольклор
Арсений Симатов
Чем больше соотечественников станут причастны к нашей традиционной культуре, тем крепче надежда, что русский народ продолжит свое бытие на земле.
Как бывший ректор Пятидесятнической семинарии принес Православие в Пуэрто Рико
Свящ. Григорий Юстиниано
Я так плакал, что мои очки были полны слез. Это были смесь счастья и святости – того, что я давно искал.

Жизнь, богословские труды и нравственно-аскетическое учение прп. Нила Синайского. Часть 3

Часть 1, 2

 
II. Трактаты о монашеской жизни
1. «Сказания об избиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына Нилова»[1]

"Прп.
Прп. Нил Синайский
Это произведение состоит из семи сказаний. Оно не исчерпывается рассказом о гибели синайских монахов и отведении в рабство Феодула, сына преп. Нила. В нем мы находим и интересные живые картины, связанные с описанием монашеской жизни на Синае, а также подробные рассуждения о Божественном Промысле. Это произведение особенно интересно для нас потому, что в нем сам автор от первого лица пересказывает историю своей жизни.

Рассказ начинается с описания того, как преп. Нил, потерявший после нападения варваров своего сына Феодула, пришел, оплакивая свою участь, в синайский Фаран. Его отчаяние и скорбь привлекли внимание некоторых аскетов, которые, желая утешить старца, начали с состраданием расспрашивать его о причинах его горя. Отвечая на их расспросы, автор излагает им историю своей жизни. Из нее мы узнаем, как он, гонимый неодолимым желанием нести бремя аскезы, оставил, с согласия своей жены, счастливую супружескую жизнь и вместе со старшим сыном Феодулом ушел на Синай, будучи «вдохновлен мыслью о тишине и уединенном подвижническом жительстве». Здесь прожил он долгое время, «наслаждаясь великим безмолвием». Но на их обитель напали варвары, которые увели с собой, вместе с другими монахами, и его любимого сына. Не имея сведений о его судьбе, терзаемый отеческой любовью старец впал в глубокое отчаяние, предаваясь тяжелым думам о возможной участи Феодула.

Затем рассказчик в той же самой беседе с упомянутыми аскетами переходит к описанию жизни варваров, совершивших нападение на синайских монахов. Это кочевники, живущие охотой и промышляющие грабежом. Их религия заключается в почитании утренней звезды («люцифера»), которой они приносят в жертву, прежде всего, красивых юношей, попавших к ним в плен. А если таких нет, то в жертву приносится белый верблюд без каких-либо изъянов. Жертвенное животное ставится на колени. После троекратного обхода вокруг жертвы, сопровождаемого торжественными песнопениями в честь утренней звезды, начальник церемонии наносит жертве первый удар, который в то же время является знаком и для прочих участников. Последние немедленно набрасываются на жертву и мечами разрубают ее на части. Весьма красноречиво, хотя местами и преувеличенно, описывается кровожадность, с которой толпа устремляется на жертвенное животное, желая получить часть от него. Затем рассказчик переходит к повествованию о жительстве синайских монахов, выразительно представляя их благочестивую жизнь и великие аскетические подвиги. Далее он подробно рассказывает о варварском нападении на Синай, о пленении Феодула, о его тяжкой участи и, наконец, о его спасении и возвращении на Синай вместе с отцом.

Это произведение служит единственным источником сведений о жизни преп. Нила. Традиционное жизнеописание преп. Нила основывается главным образом именно на «Narrationes». Аутентичность этого сочинения до недавнего времени не оспаривалась. Однако в новейшее время К. Хойсси попытался опровергнуть автобиографическое значение «Narrationes», рассматривая это произведение как написанное в V веке неизвестным автором под влиянием греческого романа[2]. Сходство «Narrationes» с греческими романами дало повод К. Хойсси «в известной мере» скептически относиться к исторической ценности этих повествований». Его мнение во многом склонны принять О. Барденхевер и П. Кэрэ, поскольку и они считают, что именование «Синайский», усваиваемое преп. Нилу, неточно[3].

Аргументация К. Хойсси, направленная в основом против работы Ф. Дегенхарта, подвергнута последним детальному рассмотрению.

Следуя принципу, согласно которому народные романы служат поэтическим выражением событий в жизни того или иного народа, Дегенхарт справедливо отмечает, что лишь в том случае можно было бы оставить традицию, признающую историческую достоверность «Narrationes», если бы к тому нас вынуждали события и деяния той эпохи по natura sua (по своей природе)[4]. Однако Хойсси не приводит и не может привести таких доводов. Сходство «Narrationes» с греческими романами объясняется лишь подражанием форме и стилю древних писателей, которые преп. Нилу, как утверждает J. Stiglmayer (Й. Штигльмайер)[5], были хорошо известны. Внешнее же подобие «Narrationes» и греческих романов не дает ни малейшего права отрицать историчность самого повествования и искать, вопреки многовековой традиции, вместо преп. Нила какого-то нового и неизвестного автора V века.

В завершение мы решаемся представить также и результаты собственных тщательных сравнений. Мы обратили внимание на то обстоятельство, что в небольшом сочинении преп. Нила «Похвальное слово Альбиану»[6], аутентичность которого никто не оспаривает, имеется несколько мест, весьма сродных с отдельными повестованиями в «Narrationes». Мы имеем в виду картины жизни синайских монахов в «Narrationes» и описание подвигов Альбиана в «Похвальном слове Альбиану». В обоих произведениях проводятся одни и те же мысли, а именно: попечение о душе, связанное с презрением всего земного, неустанное восхождение к «горней мудрости» и подражание «ангельской жизни». И синайские пустынники, и монах Альбиан довольствуются малым, подражая тем самым жизни ангельской, потому как «неимение никаких нужд – свойство лишь существ бесплотных».

И синайские монахи, и Альбиан стремились «угодить Богу», а о плоти заботились лишь настолько, насколько это было необходимо для поддержания телесной жизни. И в «Narrationes», и в «Похвальном слове Альбиану» имеется указание на то, что монахи не знали о «царских монетах».

Эти вышеуказанные присущие обоим произведениям мысли, как и общее родство их стиля и содержания, позволяют нам сделать вывод, что автором «Narrationes» является преп. Нил, потому что оба труда принадлежат перу одного и того же автора, а аутентичность «Похвального слова Альбиану» до сего времени не оспаривалась.

 
2. «Похвальное слово Альбиану»[7]

Это произведение является кратким, но прекрасно составленным похвальным словом монаху Альбиану, добродетельную жизнь которого автор ставит монахам в пример для подражания. Считая полезными повествования о жительстве и деяниях прославленных подвижников, преп. Нил свежими и живыми тонами изображает жизнь смиренного подвижника Альбиана, в надежде на то, что «по крайней мере, некоторые возлюбят его добродетели и почувствуют в себе любовь к ним», ибо «душа человеческая» по некоему естественному устремлению «предается прекрасному». И действительно, легко и интересно читаются яркие описания подвигов Альбиана, научающие нас «ангельской жизни».

 
3. «Слово подвижническое»[8]

Этот трактат, состоящий из 75 глав, свидетельствует об огромном аскетическом опыте автора и о его глубоких знаниях Священного Писания, которое он истолковывает, как правило, аллегорически. По содержанию этот трактат можно разделить на три части.

В первой части (гл. 1–20) объясняется возникновение и смысл монашеской жизни «как истинной философии», а вместе с тем описываются и недостатки современного автору монашества.

Вторая часть (гл. 21–41) излагает учение о наставниках (руководителях) монахов. В ней представлены высокие духовные качества, которыми должен обладать наставник монахов, а также перечисляются его обязанности и подчеркивается трудность его призвания; сверх того, дается совет, что о принятии такого бремени не следует состязаться, ибо «тяжелее всего управлять душами» (гл. 27).

Третья часть призывает простых монахов, которым она и посвящена, исполнять свои обязанности, каковы суть: послушание, отречение от земных благ и непрестанная борьба со страстями. В заключение (гл. 75) автор напоминает о «вечном благе», ожидающем того, кто украсил свою жизнь делами добродетелей.

Вопрос об аутентичности этого трактата первым поставил Tillemont (Тильмон). Он выдвинул предположение, что «Слово подвижническое» – сочинение гораздо более позднего времени, так как трудно отнести то ослабление монашеской жизни, с которым борется автор, к концу IV или началу V веков[9]. Последуя Tillemont’у, Schwietz (Швитц) в новейшее время попытался доказать, что в первых главах (а особенно в гл. 7) находятся места, представляющие собой позднейшую интерполяцию. Ибо наличие монастыря с высокой организацией собственного хозяйства и послабления в монастырской дисциплине, как это описывается в трактате, «противоречит всем достоверным свидетельствам о восточном монашестве в IV и в начале V веках[10]. Однако эта попытка Швитца, как об этом свидетельствует О. Барденхевер, «не имела успеха»[11].

С мнением Швитца не согласен и Дегенхарт[12], и даже Хойсси[13]. Дегенхарт обращает внимание на то обстоятельство, что недостатки монашеской жизни, описанные в указанном трактате, носят общий характер, ибо корыстолюбие и непостоянство, осуждаемые автором, подвергались нареканиям и во многих письмах преп. Нила. По логике же Швитца, эти места добавлены в более позднее время. Однако для такого предположения нет никаких оснований.

С другой стороны, существование монастыря с высокой организацией собственного хозяйства в эпоху преп. Нила подтверждается и свидетельством Палладия Еленопольского, скончавшегося около 430 года. В своей «Historia Lausaica» Палладий Еленопольский повествует об обителях, в которых могли разместиться по нескольку тысяч монахов[14]. Естественно, что для снабжения продовольствием и для удовлетворения других насущных потребностей столь большого числа людей должна была существовать высокая организация собственного хозяйства. И действительно, у Палладия мы находим свидетельства о том, что в монастырях были свои хлебопекарни, аптеки, библиотеки-читальни и различные сельскохозяйственные орудия.

Таким образом, аргументация Швитца, который покусился доказать, что некоторые главы рассматриваемого нами трактата суть позднейшая интерполяция, не может выдержать критики, и там самым достоверность данного трактата остается бесспорной. К. Хойсси и О. Барденхевер справедливо полагают, что этот труд преп. Нил написал несколько ранее трактата «Слово нестяжательности», так как в первой главе последнего сам преп. Нил говорит, что «недавно» составил «Слово живущим монашеской жизнью», в котором укорял монахов за их пристрастие к обогащению и к наслаждению «земными утехами»[15].

По сей причине мы можем предположить, что «Слово живущим монашеской жизнью» – это и есть рассматриваемый нами трактат «Слово подвижническое». Поскольку «Слово живущим монашеской жизнью» написано примерно в 426–427 годах[16], то трактат «Слово подвижническое» можно датировать 425 годом.

 
4. «К досточтимейшей Магне, диаконисе Анкирской, слово нестяжательности»[17]

Этот трактат состоит из 67 небольших глав. Он является продолжением вышеуказанного трактата «Слово подвижническое».

В этом сочинении преп. Нил заповедует монахам прежде всего отречение от всевозможных земных привязанностей (гл. I–XII), а затем излагает свое учение о тройной нищете. Величайшая нищета свойственна лишь малому числу людей, которые нисколько не заботятся о материальных благах, но во всей полноте посвящают себя служению Богу, как это делали и наши прародители в раю до своего грехопадения. Такой нищетой отличаются и святые, которые, будучи свободны от всех телесных забот и жительствуя лишь мыслью о спасении своей души, всецело уповали на Божий Промысл и отреклись от всякого имущества (гл. 13–21).

Среднюю нищету преп. Нил особенно рекомендует монахам. Она состоит в том, что часть времени уделяется ручному труду с целью приобретения средств, необходимых для удовлетворения первейших телесных потребностей, а остальное время проводится в молитве и чтении слова Божия (гл. 21–29).

Малая или «малейшая» нищета заключается в полной приверженности ко всему земному.

Тех монахов, которые день и ночь проводят в заботах о плоти, проявляя тем самым склонность к «малейшей нищете», преп. Нил строго порицает и требует от них изменения образа жизни (гл. 30–41). Затем он с любовью увещевает и ободряет монахов, дабы, последуя примеру святых апостолов, они сами себе зарабатывали на жизнь и не причиняли издержек другим.

Занятие физическим трудом не наносит ущерба монахам в их «попечении о душе», потому что они благоразумно распределяют время, уделяя прежде всего внимание «своему самому главному труду» (гл. 42).

Далее преп. Нил учит, как надлежит подражать Богу и как достигается то состояние, о котором говорит апостол Павел, что человек живет «не по плоти… а по духу» (Рим. 8, 9) (гл. 42–51). Для этого необходимо отвергнуть земные заботы и полностью предаться размышлению о Божественном законе и Его природе (гл. 52–64).

В конце трактата преп. Нил дополнительно дает еще некоторые советы касательно воздержания, терпения и смирения, предназначенные в первую очередь для новоначальных монахов.

Этот трактат можно считать одним из позднейших трудов преп. Нила, так как время его возникновения датируется 426–427 годами. Основанием для этого служит глава 21, в которой говорится об Александре, основателе так называемого «неусыпающего монашества», который, как об этом упоминается в трактате, «недавно» возбудил «царский Константинополь», а деятельность Александра «Акимита» («бдящего») в Царьграде, как известно, относится к периоду 426–427 годов[18].

 
5. «О том, что проводящие жизнь в безмолвии в пустынях превосходят живущих в городах, даже если многим из несведущих кажется противоположное»[19]

Этот трактат состоит из 27 глав. В нем детально излагаются преимущества анахоретской жизни по сравнению с благочестивой жизнью граждан.

Первым основанием, возвышающим анахоретскую жизнь над жизнью городской, по мнению преп. Нила, является то, что жизнь в пустыне содержит меньше искушений, и потому она безопаснее, чем жизнь среди мирской суеты. Второе основание преп. Нил видит в высоте вечных благ. Ибо добрые дела (добродетели), совершаемые в тайне с единственной целью угодить Богу, приносят их творящему в качестве награды вечные блага.

Весь трактат написан в живом и искреннем тоне. Излагая свою мысль, преп. Нил прибегает к удачным сравнениям, придающим его аргументации яркость и убедительность. Особое же внимание обращает на себя удивительное сравнение анахорета с горлицей, отпускающей своих птенцов на свободу, а людей, живущих в городе, – с голубем, который, вскормив своих голубят, отдает их людям на заклание.

Время написания этого трактата неизвестно. Ф. Дегенхарт на основе введения, носящего в некоторых местах следы энергичного и возбужденного тона, заключает, что этот труд преп. Нил написал непосредственно перед поступлением в монастырь. «Может быть, – пишет Ф. Дегенхарт, – поводом к написанию этого трактата было желание окружающих его людей удержать его от удаления в пустыню и их доводы касательно того, что и в городе можно проводить благочестивую жизнь»[20].

 
6. «К Евлогию монаху»[21]

Это одно из лучших сочинений преп. Нила. В нем автор раскрывает богатый личный духовный опыт и глубокое познание монашеской жизни. Его живые и красноречивые поучения о духовной брани полезны не только для монахов, но и для мирян. Преп. Нил, как это видно из 1-й главы, был поощряем к написанию этого трактата неким монахом Евлогием, которого он именует «о посвященный в тайны добродетелей Евлогий».

Трактат состоит из 34 глав. В нем преп. Нил рассуждает, прежде всего, о скитской жизни и о сопряженных с ней ежедневных искушениях, затем о добродетели вообще, о долготерпении и о том, что нужно стремиться как к внешнему миру с ближними, так и ко внутреннему миру между телом, духом и душой. В заключение идут рассуждения о различии между «радованием в Господе» и «печалью по Богу», с одной стороны, и греховными радостями и печалями – с другой. Помимо сего, преп. Нил дает советы, как нужно переносить находящие на нас скорби и, раскрывая лукавство и притворство демонов в духовной брани, поучает читателя, каким образом надлежит побеждать страсти и как подобает взращивать и возгревать в себе главные добродетели: смирение, самоотверженность (буквально – «не-себялюбие»), воздержание и гостеприимство.

Этот трактат, несомненно, написан после долгого пребывания в пустыне, ибо, как верно отмечает Дегенхарт, он показывает, что «автор обладает глубокими знаниями монашеской жизни»[22].

Упоминание о трактате «К Евлогию монаху» мы находим у Никифора Каллиста, который считает его одним из лучших сочинений преп. Нила[23].

 
7. «Наставление монахам»[24]

Это сочинение представляет собой предназначенное для монахов поучение о духовной жизни. Оно состоит из 33 кратких изречений. Наиболее интересным является изъяснение сущности христианского подвига в борьбе с главными страстями. Здесь преп. Нил коротко, но ясно показывает, какими средствами надлежит истреблять в себе греховные наклонности. С помощью сильных сравнений он указывает на необходимость в духовной брани подвига вообще[25], а особенно поста, молитвы, чтения слова Божия и пения псалмов. Говорит он также о нищете, о терпении, о смирении, о молчании и т. д. То, что преп. Нил является автором этого сочинения, оспорить невозможно, хотя Holstenius (Хольстениус) приписывает его Евагрию Понтику. Ибо, как правильно отмечают Zoeckler (Цеклер)[26] и Дегенхарт[27], в нем сохранилась формула glaitaus преп. Нила, а не формула glatiaus Евагрия.

(Продолжение следует.)
 


[1] Migne gr. s., t. 79, «Narrationes», col. 589 A – 693.
[2] См. его работы: 1) Рец. на кн. Дегенхарта в «Theolog. Literaturzeitung», 1915, (№ 18/19), S. 402; 2) «Nilus der Asket und der Ueberfall der Moenche am Sinai» в «Neue Jahrbuecher fuer das klassische Altertum», 1916 (№ 37/38, 3. Heft), S. 107; 3) обширную монографию «Untersuchungen zu Nilus dem Asketen» («Texte und Untersuchungen», 42, 2), Leipzig, 1917.
[3] См.: O. Bardenhewer. Gesch. der altkirch. Lit., 4. Band, par. 52, S. 163–164 и P. Cayre. Precis de Patrologie, t. I, Paris, 1927, pp. 495–496.
[4] См.: F. Degenhart. Beitraege zur Nilusforschung, 1918, S. 19.
[5] J. Stiglmayer. Der Asketiker Nilus Sin. und die antiken Schriftsteller в «Zeitsch. fuer kat. Theol.», III, 1915, S. 576.
[6] См. о нем ниже.
[7] Migne gr. s., t. 79, col. 696 – 712 A.
[8] Migne gr. s., t. 79, col. 720–809.
[9] S. Tillemont. Memoires pour servir a l’histoire eccelsiastique des six premiers siecles. Bd. XIV, Paris, 1709, p. 208.
[10] S. Schwietz. Das morgenlaendische Moenchtum, Bd. II, 1913, S. 60.
[11] O. Bardenhewer. Gesch. der altkirch. Lit., 4 Band, par. 52, S. 173.
[12] F. Degenhart. Nilus Sinaita, с. 9.
[13] K. Heussi. Untersuchungen… S. 50–51.
[14] См.: Palladius Helehop. Historia Lausaica, cap. VII, Migne. gr.s., t. 34, col. 1020 A, где говорится нескольких тысячах монахов на Нитрийской горе, а в другом месте Палладий сообщает, что в тавенийских монастырях размещалось ок. 7000 человек (гл. 38, сol. 1100 C).
[15] Migne gr. s., t. 79, «De volunt. paupertate», col. 968 C.
[16] См. об этом ниже.
[17] Migne gr. s., t. 79, col. 720-809 и col. 968–1060.
[18] См.: O. Bardenhewer. Gesch. der altkirch. Lit., 4 Band, par. 52, S. 174 и Сabrol. Dictionnaire d’Archeologie chretienne, t. 1, Paris, 1924, p. 308.
[19] Migne gr. s., t. 79, col. 1061–1093.
[20] F. Degenhart. Nilus Sinaita, с. 12.
[21] Migne gr. s., t. 79, «Tractatus ad Eulogium», col. 1093–1140.
[22] F. Degenhart. Nilus Sinaita, с. 12.
[23] Migne gr. s., t. 146, «Eccles. Hist.», lib. XIV, cap. LIV, col. 1256 B.
[24] Migne gr. s., t. 79, col. 1235 – 1240 AB.
[25] Ibid., col. 1235 B. Здесь, в частности, мы читаем: «Как невозможно быть увенчанным атлету, не участвовавшему в состязании, так невозможно стать христианином без борьбы».
[26] Zoeckler. Evagrius Pontikus, 4. Hfet, Biblische und kirchenhistorische Studien, Muenchen, 1893, S. 44.
[27] F. Degenhart. Der hl. Nilus Sinaita, с. 12

Викентий Фрадински

профессор Белградского университета

Перевел с сербского Сергей Фонов

25 апреля 2007 г.

Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×