Никакую добрую инициативу нельзя доводить до абсурда

22 апреля 2017 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на телеканале «Россия-24» по субботам и воскресеньям, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы ведущей телеканала Екатерины Грачевой.

Е. Грачева: Здравствуйте! Мы беседуем с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом о событиях, которые произошли за эту неделю. Владыка, здравствуйте!

Митрополит Иларион: Здравствуйте, Екатерина! Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Христос воскресе!

Е. Грачева: Большое обсуждение вызвала инициатива проверять школьников на употребление наркотиков. Причем вызывает вопросы сама форма проверки: школьников поставили к стенке, а их вещи обыскивали с собакой. Главный нарколог столицы говорит, что такие проверки в Москве станут регулярными. Как Вы относитесь к этой инициативе? И если проверять школьников, то как это нужно делать?

Митрополит Иларион: Не думаю, что я должен давать какие-то рецепты, как проверять школьников. Но любая проверка должна прежде всего носить гуманный и цивилизованный характер. Никакую добрую инициативу нельзя доводить до абсурда.

Действительно, существует проблема распространения наркотиков среди школьников. С этой проблемой надо бороться, надо искать способы ее минимизировать. Но эти способы нужно находить прежде всего в профилактике наркомании: во-первых, чтобы все школьники знали о вреде наркотиков, об их пагубности; во-вторых, чтобы у наших школьников была содержательная жизнь, потому что, как правило, увлечение наркотиками происходит оттого, что жизнь человека не наполнена содержанием.

Мое детство было наполнено двумя важнейшими факторами, которые определяли все мое поведение. Я был церковным юношей, любил ходить в церковь, и всякая свободная минута у меня была посвящена либо храму, либо чтению духовной литературы. С детства я также занимался музыкой. И, опять же, здесь требовалось глубокое погружение в занятия — надо было много часов играть на скрипке, а затем, когда я уже учился на композиторском отделении, — самому сочинять музыку. Да, это отнимало все силы, но при этом делало жизнь содержательной и наполненной.

Мне бы хотелось, чтобы у каждого школьника была содержательная и наполненная жизнь. Это не означает, что каждый школьник непременно должен ходить в церковь, в мечеть или в синагогу, или заниматься игрой на скрипке или рисованием, или какими-то иными видами искусства. Но мы должны заботиться о том, чтобы жизнь нашего молодого поколения была содержательный, чтобы каждый мог найти свое призвание, чтобы у школьников не оставалось свободного времени, которое они могли бы использовать себе во вред, в том числе и на наркотики. А самое главное — чтобы у них не было желания выйти из нашего реального мира в некий виртуальный мир. И для этого в реальном мире мы должны создать им соответствующие условия.

Е. Грачева: В одной из прошлых передач мы обсуждали громкие истории изъятия детей из многодетных семей. Был проведен мониторинг, опрос общественного мнения Ассоциацией родительских комитетов и сообществ. Основная причина изъятия детей, согласно этому опросу — бедность. Многие родители считают, что, не достигнув определенного уровня благосостояния, они морально не имеют право заводить детей. Считается, что это ответственный западный подход. Что бы Вы сказали таким родителям? Есть все-таки какая-то доля разумного подхода в этих суждениях, что к детям надо быть готовыми и материально, и морально, и духовно?

Митрополит Иларион: Эта проблема имеет много уровней и аспектов. Если мы говорим, что нужно создать соответствующие условия для рождения и воспитания ребенка, тогда возникает вопрос: кто может определить эти условия? До какого уровня должно подняться материальное благосостояние семьи, чтобы молодые родители решили завести ребенка? Думаю, материальный фактор не может и не должен здесь быть определяющим. Конечно, родители несут ответственность, в том числе и за материальное состояние своего ребенка. Но материальный фактор — не главное. Ведь многие знаменитые люди рождались в бедности, воспитывались в малоимущих семьях, а потом в силу своих талантов, особенностей характера становились великими.

Нельзя требовать от родителей, чтобы они заводили детей только тогда, когда достигнут определенного материального уровня — они могут никогда его не достигнуть. Прежде всего мы должны спросить себя: нам нужны дети? Мы хотим, чтобы через 20-50 лет было кому жить на просторах нашей великой Родины, защищать ее границы? Если да, тогда нам нужно сделать все, чтобы стимулировать рождаемость, нужно поощрять молодых людей становиться папами и мамами, нужно заботиться о наших детях.

Если речь идет об изъятии детей, то недостаточный материальный уровень в семье не должен быть определяющим фактором. Я могу представить, когда изымают детей, если, например, родители или один из родителей страдает хроническим алкоголизмом или наркоманией, или если родители избивают ребенка. Такие случаи, к сожалению, случаются. И тогда крайней мерой является изъятие детей из семьи. Но, если такие сигналы не поступают, то, мне кажется, органы опеки не должны вообще вмешиваться в жизнь семьи — не стоит приходить с плановыми проверками, открывать холодильники и смотреть, сколько там, например, апельсинов.

Е. Грачева: Родители-оккультисты назвали своего сына Люцифер. Родственники решили сделать доброе дело и тайно крестили ребенка. Но родители мальчика, узнав об этом, хотят провести обряд «раскрещивания». Вообще такое бывает? Известны ли подобные случаи Русской Православной Церкви?

Митрополит Иларион: Насколько я помню, в этой семье два сына. Одного назвали Люцифером, другого Вольдемаром.

У нас в Церкви нет обряда «раскрещивания». Мы детей крестим, но не раскрещиваем. Думаю, что родственники, которые крестили этих детей, позаботились о них, ибо сатанизм — страшное явление. Кому-то это может показаться смешным, но ничего смешного в этом нет: сатанисты убивают людей, совершают различные преступления, учат детей злу. Сатанизм — очень опасное явление, которое зачастую недооценивается. Это не просто одна из сект или одно из направлений мысли, это действительно явление, с которым следует бороться. И родственники, которые крестили этих детей, сделали это из самых добрых побуждений. И надеюсь, что им удастся вопреки воле родителей воспитать этих детей в христианском духе.

Е. Грачева: Владыка, первое воскресенье после Пасхи называется Антипасхой. Многие недоумевают, что это значит? И в чем значение Недели о Фоме?

Митрополит Иларион: В русском языке приставка «анти-» означает «против», но в греческом языке ἀντι- переводится как «вместо». И слово «Антипасха» в переводе с греческого означает «вместо Пасхи». Оно указывает на то, что для людей, которые по каким-то причинам не смогли попасть на пасхальное богослужение и приезжали уже неделю спустя, первое воскресенье после Пасхи становилось как бы второй Пасхой.

Но у этого праздника есть и еще один важный аспект. Он связан с евангельским чтением, которое читается в этот день за богослужением. Это чтение посвящено Фоме — одному из 12 апостолов, который, как повествует евангелист Иоанн, не был с учениками, когда воскресший Иисус явился им в день Своего Воскресения. И когда ученики ему рассказали, что видели живого Учителя, Фома ответил: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20:25).

После того, как Христос воскрес, у многих были сомнения в том, что это действительно Он. И неделю спустя, в первый день недели, который потом получил название «воскресенье», Христос вновь явился ученикам, и Фома уже был вместе с ними. И первое, что Спаситель сказал Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20:27). И тогда Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). И поклонился Ему. И, по сути, эти слова — сердцевина всего Евангелия от Иоанна, то, к чему это Евангелие ведет. Евангелие рассказывает об Иисусе Христе, о Его страданиях, смерти и воскресении и завершается этим торжественным первым Символом веры: «Господь мой и Бог мой!», исповеданием Иисуса Христа как Бога, как Господа и Спасителя.

Слова Христа, обращенные к Фоме: «Не будь неверующим, но верующим», и слова, которые Господь затем произносит: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29), относятся ко всем нам, ибо мы не были свидетелями событий Воскресения Христа, но мы верим в это, потому что об этом нам рассказали евангелисты и об этом нам говорит Церковь. И всякий раз, когда приходит праздник Воскресения Христова, мы всем своим сердцем ощущаем, что Христос воскрес. Если бы это было не так, то на слова священника: «Христос воскресе!», которые раздаются в пасхальную ночь, тысячи людей не отвечали бы с такой радостью и со слезами на глазах: «Воистину воскресе!»

Во второй части передачи митрополит Иларион ответил на вопросы телезрителей, поступившие на сайт программы «Церковь и мир» vera.vesti.ru.

Вопрос: Моя жена прочитала в книге «Защити свой дом» совет старца Саввы: «При разрешении недоуменных вопросов тянуть жребий после молитв». Таким образом, моя жена выкинула много одежды и вещей из дома. И даже при покупке новых вещей она читает молитвы и тянет жребий, покупать эту вещь или нет. Правильно это или нет?

Митрополит Иларион: Конечно, это неправильно, ведь нельзя доводить хороший совет до абсурда. Если старец Савва говорил подобные вещи, то, может быть, речь шла о каких-то очень сложных жизненных ситуациях, в которых человек не знает, как поступить, и тогда он может помолиться и бросить жребий. Но в бытовых вопросах жребий тянуть не следует, потому что любое решение человек должен принимать самостоятельно.

Да, нужно помолиться перед принятием решения, но жребий во многом подобен гаданию, ведь человек снимает с себя ответственность за то или иное решение и на кого он эту ответственность возлагает — непонятно. Ни в коем случае нельзя сказать, что если жребий брошен, значит, свершилась воля Божия. Бог не действует магически или автоматически. И Он не желает, чтобы человек снимал с себя ответственность за решения как важных вопросов, так и малозначительных бытовых.