Нос картошкой,
или Об одном важном открытии

Зеленое зеркало. Художник: Ги Орландо Роуз

Я, как каждая порядочная женщина, время от времени начинаю худеть. Долго это, конечно, не длится, но в период моего повышенного внимания к собственным килограммам и сантиметрам все мои близкие подвергаются атаке.

«Сильно я вот тут похудела?», «А вот здесь, гляди, на меня налезает прошлогоднее платье», «А вот это я не буду есть, тут калорий много» – и множество других очень важных для меня вопросов и полезной для окружающих информации.

Мой муж страшно не любит эти периоды обострения, потому что вынужден изображать энтузиазм там, где его не предвиделось. Но поскольку я хитрая и внимательная, то всегда слежу за выражением его лица. И как только вижу малейшие намеки на сомнение, бегу быстрее откапывать топор войны. Ага! Не заметил, да? Значит, что? Не любит! Невнимательный! А я ему и суп, и второе, и компот. Неблагодарный!

Утрированно, конечно, но в целом так и есть. Потом этот марафон у меня сходит на нет (обычно, как только муж научился отличать мои постройневшие формы от прежних), и я успокаиваюсь.

И так продолжалось довольно долго, пока однажды я не приехала в гости к своей подружке, с которой мы редко видимся, потому что разделяет нас теперь почти полтысячи километров. И в этот раз мой приезд совпал с периодом сброса очередных параметров и приближения к идеальной фигуре. На этой волне воодушевления я ей говорю:

– Ну как, сильно заметно, какая я теперь стройная газель?

А она мне отвечает:

– Знаешь, я так тебя люблю, что вообще не замечаю, какая ты – толстая или худая, покрасила ты волосы или подстриглась, в брюках ты или в юбке. Ты для меня Танька, и всё остальное совершенно не важно.

Ты для меня любимый человек, и всё остальное совершенно не важно

Для меня это было открытием. Одно дело муж: он к таким мелочам вообще невнимателен. Но тут – подруга моя! Притом модельер и швея! И ей неважно, какого я размера?! Да еще по какой причине – по любви!

У меня мир перевернулся с ног на голову (на самом-то деле как раз наоборот – встал на ноги). Я ходила несколько месяцев, и так и эдак бултыхая эту мысль в голове. Но лишь недавно приняла ее в свое сердце, сопоставив со словами из 1-го Послания к Коринфянам святого апостола Павла:

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13: 4–7).

Удивительно, как на бытовом уровне отображается истина. Ведь действительно: когда ты любишь человека, то не замечаешь его физических недостатков. Тебе говорят: он шепелявит! А ты: да? ну и что? На тебя удивленно смотрят, когда ты говоришь, что некто – хороший, а ты действительно так думаешь: ведь совершил же он хороший поступок. А если и не получилось, то – хотел, а потом страшно переживал, как и его Ангел-хранитель плакал над ним.

Так что правы наши мужья своей глубинной правдой. Им не всё равно, как мы выглядим, – но смотрят они в наши души, знают, что мы потолстели, обмякли, поседели, неся бремя забот о семье, стараясь оградить ее от бурь, идя с ними рука об руку.

И вот с новым знанием и принятием того, что меня можно любить так, что не замечать каких-то внешних габаритов, да еще и терпеть мои периодические нелепые требования, я замолчала. Мне уже и самой не важно, стройная я газель или еще кто. Я теперь ем даже не по часам и калориям, а когда проголодаюсь. Потому что меня любят. Это такое странное осознание собственной значимости в других глазах, что с ним трудно что-то сделать. Следующий этап – это осознание, что если есть на свете люди, которые меня любят, то какова же любовь Господа ко мне! Но на это я пока не готова, если честно. Мне страшно переступать эту черту. Это точно линия невозврата.