Тайна воскресной полунощницы: Троичность Бога в Ветхом Завете

«Но больше всего, – продолжал свою речь отец Порфирий, – мне нравился канон Пресвятой Троице из воскресной полуночницы. Когда его читали, я был само внимание. И если иной раз его читали тихо или слишком быстро и я не понимал или не слышал, то сильно расстраивался, уходил в притвор и начинал молиться по четкам».
Слушая эти слова, я терзался душой, потому что каждый раз, именно когда в храме читали канон Пресвятой Троице, я говорил сам себе: «Нет, это слишком сложно. Я ничего не понимаю», – и сознательно не слушал того, что читают.
Теперь я понял, что был неправ.

Прп. Порфирий Кавоксаливит. «Цветослов советов»^[1].

О полунощнице

Полунощница – одно из самых малоизвестных богослужений суточного круга Православной Церкви.

Даже внимательный православный может столкнуться с полунощницей лишь раз в год. Правда, этот раз в год приходится на самый незабываемый день – на Святую Пасху. Прежде начала радостного богослужения, еще прежде крестного хода в сумраке немногих горящих свечей совершается небольшое и изящное последование над плащаницей с чтением канона Великой Субботы. Это и есть пасхальная полунощница.

Но в действительности полунощница положена на каждый или почти каждый день года.

В будние дни ее сердцем является 117-й псалом, один составляющий семнадцатую кафизму Псалтири. В субботу строгую семнадцатую кафизму сменяет торжественная девятая, меняется часть молитв и тропарей. Воскресная же полунощница построена вокруг канона: на святую Пасху это канон о погребении Христа, но во все остальные недели года читается один из восьми особых канонов Троице. Даже от Пасхи до Пятидесятницы, когда обычные воскресные песнопения мы в храмах не слышим, устав предписывает продолжать читать каноны Троице на воскресной полунощнице.

Когда-то полунощница исполняла роль утреннего правила – и она по-прежнему служится в монастырях

Когда-то полунощница исполняла роль утреннего правила – и она по-прежнему служится в монастырях и прибавляется к утренним молитвам ревностными православными. Имеет смысл и нам присмотреться, а может, и начать прибавлять к молитвенному правилу как будничную полунощницу, так и более краткую, но и более сложную воскресную.

Основой воскресной полунощницы является один из канонов Троице соответствующего гласа. Восемь гласов есть в нашем богослужении, восемь троичных канонов написал Митрофан Смирнский, человек редкой (для IX века) учености и бурной биографии.

Из-за своей богословской сложности и «нагруженности» каноны воскресной полунощницы могут показаться необычно трудными для современного читателя. Митрофан составил каноны не только из славословий, но и из большого числа ссылок на ветхозаветные тексты, которые подтверждают истинность православного исповедания Троицы.

Ветхий Завет таинственно и прикровенно возвещал самые высокие тайны православного богословия

В наши дни раздается много критических замечаний о Ветхом Завете и глубине его связи с христианской верой. Собираемся мы или нет начать чтение канонов воскресной полунощницы, будет полезно напомнить себе самим, что Ветхий Завет таинственно и прикровенно возвещал самые высокие тайны православного богословия.

Ниже мы разберем ссылки Митрофана на ветхозаветные образы Троицы, которые помогут уяснить и смысл канонов, и смысл некоторых ветхозаветных текстов. Каждый из образов Митрофан упоминает почти в каждом гласе, обычно мы приводим лишь один тропарь для примера. В этой части текста мы рассмотрим те подтверждения Троичности Божества, которые встречаются в Пятикнижии Моисея.

Сотворение человека

Канон второго гласа воскресной полунощницы содержит такой тропарь:

«Егда́ въ нача́лѣ Ада́ма созда́лъ еси́, Го́споди, тогда́ Сло́ву Твоему́ Ѵпоста́сному возопи́лъ еси́, Благоутро́бне: сотвори́мъ по На́шему подо́бію; Ду́хъ же Святы́й сопрису́тствоваше Содѣ́тель. Тѣ́мже вопіе́мъ Ти́: Тво́рче, Бо́же на́шъ, сла́ва Тебѣ́!»

Упоминаемое здесь событие – сотворение человека:

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да обладает он рыбами морскими и птицами небесными (и зверями) и скотом и всею землею, и всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1: 26).

Упоминание о «Нашем образе» и слово «сотворим» говорит о множественности ипостасей Божества. Приведем соответствующие святоотеческие толкования этого места:

• «Далее, как бы нуждаясь в помощи, Бог говорит: “сотворим человека по образу и подобию”. Ни кому другому сказал Он: “сотворим”, как Своему Слову и Своей Премудрости» (свт. Феофил Антиохийский. «К Автолику»).
• «И потому, как Отец, сказавший: сотворим человека, есть Бог, так – Бог и Тот, кому Он сказал: сотворим; и одна и таже Божественная сущность у обоих Лиц – и у Сказавшего: сотворим человека по образу нашему и подобию, и у Сотворившего человека. Итак, смысл слова: сотворим – выражает всесвятое и нераздельное Божество Отца и Сына: так как всесвятое и нераздельное Божество Отца и Сына: так как образ Божий прост и чужд всякого сложения; его природа подобна огню» (из Деяний Первого Вселенского собора).
• «“И рече Бог, сотворим человека”. Где иудей, который, когда и выше, как бы чрез некоторые окна, просиявал свет Богословия, и второе Лице, хотя показывалось таинственно, но не являлось ясно, восставал против истины и утверждал, что Бог Сам с Собою беседует? <…> Однако же настоящее речение совершенно заграждает им уста. “И рече Бог: сотворим человека”. Скажи мне: неужели и теперь одно Лице?» (свт. Василий Великий. «Беседы на Шестоднев»).

Смешение языков

«Свы́ше показу́я Еди́нственную Богонача́льныхъ въ Тріе́хъ Ѵпоста́сѣхъ держа́ву, Отче, ре́клъ еси́ Равнодѣ́тельному Твоему́ Сы́ну и Ду́ху: пріиди́те, соше́дше, язы́ки и́хъ слія́имъ» (1-й глас).

Здесь упоминается смешение языков, которым Господь прекратил строительство вавилонской башни:

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот род один и один язык у всех, и (посему) это начали делать, и ныне не остановится ни одно дело, какое они захотят совершить. Идите и сошедши смешаем там их язык, так, чтобы не понимал каждый голоса ближнего (своего). И рассеял их Господь оттуда по лицу всей земли, и перестали строить город и башню» (Быт.11: 5–8).

Множественное число «идите» и «смешаем» указывает на множественность ипостасей:

• «Слова эти сказаны не одному лицу, ибо несвойственно было бы одному лицу сказать: приидите… смесим. Говорит так Бог Отец Сыну и Духу, потому что в первое время, как и в последнее, дар языков сообщен не без Сына и Духа» (прп. Ефрем Сирин. «Толкование на Книгу Бытия»).
• «Без сомнения, к равночестным сказаны эти слова: “сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого”» (свт. Иоанн Златоуст. «Беседы на Бытие»).
• «....воспримем Священное Писание, которое иногда представляет Всесвятую Троицу в Единице как Творца, глася: Сотворим человека – ибо бытие сущих есть дело Отца и Сына и Святого Духа; иногда [представляет Ее] как Увещательницу тех, кто благочестиво живет по Ее законам, и как Промыслительницу тех, кто воспринял от Нее начало [своего] бытия, – например, троичным образом являясь Адаму и единичным образом глаголя [к нему]; а иногда [представляет Ее] как Карательницу и Судию тех, кто извращает законы естества, и Исправительницу отклоняющихся от надлежащего закона естества, о чем и свидетельствуют слова: Приидите, и сошедше смесим тамо язык их. Ибо святая и единосущная Троица есть не только Созидательница сущих, но Она содержит их в Себе и раздаст каждому по его достоинству, поскольку Она существует как Единый Бог, сущий по природе Творец, Промыслитель и Судия над тварями Своими. Ведь для Отца и Сына и Святого Духа является общим как творить, так и судить и мудро промышлять о тварях» (прп. Максим Исповедник. «Вопросоответы к Фалассию»).

Явление Аврааму ангелов у дуба Мамврийского

«Ты́ дре́вле я́вѣ Авраа́му я́ко яви́лся еси́ Тріѵпоста́сный, Еди́нственъ же естество́мъ Божества́, богосло́вія и́стиннѣйшее обра́зно яви́лъ еси́, и вѣ́рно пое́мъ Тя́, Единонача́льнаго Бо́га и Трисо́лнечнаго» (1-й глас).

Здесь говорится о том, как Господь посетил Авраама, чтобы сказать ему, что у того родится сын. Начало встречи было таково:

«И явился ему Бог у дуба Мамврийского, когда он сидел у дверей шатра своего в полдень. Воззрев очами своими, он увидел: вот, три мужа остановились пред ним. И увидев, поспешил он на встречу им от дверей шатра своего, и поклонился до земли, и сказал: Господи, если я обрел милость пред Тобою, не пройди мимо раба Твоего: пусть принесут воды и омоют ноги ваши; и вы отдохните под деревом» (Быт. 18: 1–4).

Чередование множественного и единственного числа при описании видения Аврааму трех мужей указывает на триипостасность Божества

Чередование здесь множественного и единственного числа, разговор Бога с Авраамом при видении трех мужей – все это указывает на триипостасность Божества:

• «Авраам, охотно принимающий странников, верный Богу, неутомимый в таинстве, ревностный в служении, узрел образ Троицы и приумножил гостеприимство благочестием, принимая Трех, но поклоняясь Одному. Сохраняя различие лиц, он называл их Единым Господом и, воздавая почесть Трем, обозначал одну Силу» (свт. Амвросий Медиоланский. «О кончине брата Сатира»).
• «Поэтому Бог, являясь Аврааму, обладавшему совершенным ведением, научил его, обладающего умом, уже совершенно отделившимся от материи и вещественных отпечатлений, что в слове о Единице содержится нематериальное слово о Троице, – а поэтому [Бог] явился [Аврааму] в образе Трех, глаголал же как Один» (Максим Исповедник. «Вопросоответы к Фалассию»).
• «Но мы, не от себя придумав, но по древним Божественным пророческим книгам ответим еретикам и убедимся в том, что Авраам видел Бога в трех Лицах, то есть Отца, Сына и Святого Духа» (прп. Иосиф Волоцкий. «Просветитель». Книга 5).

Следует заметить, что, по мнению некоторых толковников, речь здесь идет о явлении Бога Слова в виде ангела и еще двух ангелов. Обзор этих мнений дает святитель Филарет Московский («Толкование на Книгу Бытия»):

• «Но поелику и явления Самого Бога могут быть различны и различно понимаемы, то сим общим примечанием Моисея не совершенно предупреждается исследование и разногласие толкователей о трех посетителях Авраама в особенности. Святый Амвросий полагает, что то были три лица Св. Троицы. Блаженный Августин не сомневается, что то были три Ангела сотворенные, в которых Бог присутствовал и познан был только как в своих пророках. Св. Иустин, Ириней, Тертуллиан и Златоуст признают в числе трех двух Ангелов сотворенных и второе Лице Святой Троицы».

Однако эти толкования не стоит так уж резко противопоставлять. Слово и два Ангела вполне могут символизировать тайну Троицы, и с противниками этого мнения и спорил преподобный Иосиф Волоцкий.

Явление Моисею в купине

«Моисе́ю въ купинѣ́ я́ко яви́лся еси́ въ видѣ́ніи о́гненнѣ, Ангелъ наре́клся еси́, Отчее Сло́во, Еже къ на́мъ Твое́ предъявля́я прише́ствіе, и́мже всѣ́мъ я́вѣ возвѣсти́лъ еси́ держа́ву Богонача́лія Еди́наго, Тріѵпоста́сную» (3-й глас).

Здесь говорится о явлении Моисею горящего тернового куста и о том, как он говорил с Ангелом:

«И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воозвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]!» (Исх. 3: 2–4, Синодальный перевод).

То, что Один и Тот же назван и Ангелом Господним, и Господом, указывает на то, что Сын является как Тем Лицом, Которому намечено прийти, так и равночестным Отцу:

• «Позвольте мне теперь, после того продолжал я, доказать вам и из книги Исхода, как тот же Ангел, и Бог, и Господь, и муж, и человек, явившийся Аврааму и Иакову, явился в пылающем огне из куста и беседовал с Моисеем. Затем я сказал: замечаете ли вы, государи мои, что Тот, о Котором Моисей говорит как об Ангеле, беседовавшим с ним в пылающем огне, есть Бог и возвещает ему, что Он Бог Авраама, Исаака и Иакова? … так и здесь, когда Писание говорит, что ангел Господа явился Моисею и потом объявляет Его Господом и Богом, оно разумеет одного и Того же, Который, как видно из многих уже приведенных свидетельств, служит Богу, сущему выше мира и не имущему над Собою другого Бога» (св. Иустин Философ. «Разговор с Трифоном Иудеем»).
• «Да и все место сие показывает, что явившийся есть Бог. Но Моисей назвал Его ангелом и сим дает нам знать, что явившийся есть не Бог Отец (ибо чьим ангелом будет Отец?), но Единородный Сын, Великого Совета Ангел» (блж. Феодорит Кирский. «Толкование на Книгу Исход»).
• «И вот купина горела, а не сгорала. <…> Ибо среди людей соделался совершенным человеком Единородный Сый Божий, Который не имел своих грехов, но принял колючки нашего нечестия, и благоволил за нас смириться даже до страдания, и принять на Самого Себя огнь нашего несчастия. Но горел, и не сгорал; потому что хотя и умер по человечеству, однако же пребыл бессмертным по Божеству» (свт. Григорий Двоеслов. Беседа VII на пророка Иезекииля).

Митрофан и Предание

Митрофан был сослан в Херсонес Таврический, где успел встретиться с будущим просветителем славян равноапостольным Кириллом

Автор канонов полунощницы Митрофан Смирнский – византийский интеллектуал IX века необычной судьбы. Епископ Смирны, он стал противником знаменитого святителя Фотия, Патриарха Константинопольского. В бурном и драматичном столкновении святителя Фотия с Римом Митрофан был на стороне последнего; однако даже когда римские папы признали Фотия патриархом, смирнский епископ отказался сдаваться. Вследствие этого Митрофан был лишен сана и сослан в Херсонес Таврический, где успел встретиться с будущим просветителем славян равноапостольным Кириллом (тогда еще Константином) и высоко оценить его ревность в вере^[2].

Пожалуй, эта удивительная судьба только в одном отношении отразилась на троичных канонах, составленных Митрофаном. Поддерживая дружеские связи с Римом, он, вероятно, успел узнать о набирающем там силу учении о филиокве – ипостасном исхождении Святого Духа не только от Отца (как верят православные), а от Отца и Сына. В своих канонах Митрофан попытался исправить латинское заблуждение, неоднократно и многообразно подчеркивая то, что Отец является единственной причиной как Сына, так и Духа.

Но ветхозаветные образы Троицы – это не частное мнение или поэтическое чутье одного византийца; как мы только что увидели, здесь Митрофан опирался на древнейшее церковное толкование ветхозаветных текстов. Столь же тщательно Митрофан соблюл верность догматическому учению о Святой Троице. Неудивительно поэтому, что его каноны не остались забытыми, не оказались погребены среди множества вышедших из употребления прекрасных канонов древних авторов, но вошли в сокровищницу литургических текстов Православной Церкви. Пожалуй, смело можно сказать, что с ними стоит ознакомиться всякому православному.

(Окончание следует.)