Иерей Максим Любавин: «Научиться отдавать себя и слышать ближнего»

​​

Иерей Максим Любавин:

– Человек может молиться в любом месте, но сердце раскрывается у каждого в своем. Чтобы молиться в любом месте, человеку надо духовно возрасти. Не каждый это может. Кому-то нравится тарутинский храм, кому-то – Боровский монастырь, кому-то – храм Христа Спасителя. У человека в этом месте раскрывается сердце, и душа открывается Богу. У кого-то сердце открывается в нашем храме. Некоторые люди ездят к нам из Обнинска: встают в 6 утра, на маршрутке едут, приезжают сюда к 7 часам, когда еще ворота храма закрыты, потому что маршрутка тоже по часам ходит. Людям хочется сюда ехать.

Река Нара. Село Тарутино. Калужская область.

Здесь создавалась история войны 1812 года и шли кровопролитные бои битвы за Москву в 1941-м году.

Поэтому на окраине села, за единой оградой мемориала, стоят гранитная стела одной Отечественной войны и танк Т-34 на постаменте – другой Отечественной войны.

В селе Тарутино располагался штаб фельдмаршала Кутузова. В начале октября 1812 года в тарутинском бою французский авангард под командованием маршала Мюрата был разгромлен внезапной атакой русских дивизий. В этом бою русская армия впервые одержала победу, что укрепило боевой дух русского войска и послужило началом отступления армии Наполеона. А буквально через несколько дней великий Наполеон молвил: «Судьбе надоело быть ко мне благосклонной…».

У подножия памятника, на серой гранитной стеле, воспроизведен текст письма Кутузова владелице села Тарутино: «Село Тарутино, вам принадлежащее, ознаменовано было славною победою русского войска над неприятелем. Отныне имя его должно сиять в наших летописях наряду с Полтавою, и река Нара будет для нас так же знаменита, как и Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая...».

В октябре уже 1941 года немецкие полчища рвались к Москве. Как одно из наиболее вероятных направлений нового удара группы армий «Центр» на Москву, Генштаб определял центр Западного фронта по оси Варшавского шоссе, в районе Малоярославец – Тарутино. Старое Калужское шоссе прикрывала 17-я стрелковая дивизия. С 19 по 22 октября дивизия вела кровопролитные бои в попытке задержать противника у Тарутино. Под давлением превосходящих сил дивизия была отброшена от села. На тот момент в её составе находилось чуть больше 500 бойцов...

Трагизм ситуации, развернувшейся на берегах реки Нара, подчеркивают строки из приказов командующего войсками Западного фронта Георгия Жукова:

– Заставить 17 и 53 СД упорно драться и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех, бросающих поле боя.

– Отходить с занимаемого рубежа до 23 октября еще раз категорически запрещаю.

– Командира 17 СД немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

– 17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22 октября Тарутино во чтобы то ни стало, включительно до самопожертвования.

5 декабря 1941 года началось контрнаступление Красной Армии по всему фронту под Москвой, и 25 декабря село Тарутино было освобождено.

В 1872-м году в память об исторических днях 1812 года был построен каменный храм в честь Николая Чудотворца. Местный помещик граф Румянцев решил освободить своих крепостных. Чтобы они отстроили разрушенное в войну село, он дал им кирпич и бутовый камень. А крестьяне решили построить не дома, а храм. Трехпрестольный в целом храм повелось называть в народе Никольским, в честь Николая Угодника. Построили позже и кирпичную часовню на месте старого разобранного деревянного храма.

храм Святителя Николая Чудотворца в селе Тарутино

– В чем для вас заключается служение людям?

– Отдавать себя. Надо научиться отдавать себя и слышать ближнего. Когда человек приходит, надо его услышать. Если услышал ты его и что-то ему дал, что-то донес до него, обогрел душу, значит, ты день не зря прожил. Если к тебе пришел человек, а ты не смог ему ничего дать, значит, зря ты день прожил.

– С какими трудностями вы столкнулись, когда начали служение?

– Не было никаких трудностей. Господь на руках нес. Даже трудности не казались трудностями. Трудности потом начинаются. Первое время, год-два, Господь несет.

– Какие трудности появились потом?

– Молиться в пустом храме тяжело. Сначала тяжело, потом привыкаешь.

Иерей Максим Любавин

– А почему важно, чтобы в храме были люди?

– Я говорю про духовное состояние. Молитва все равно соборная. А какая соборность, когда только ты и певчий, например, вдвоем. У нас литургию запрещено совершать одному священнику. Не может, не имеет права по канонам. И вдвоем даже не имеет права. Втроем – как минимум. А потом привыкаешь. И уже молишься – вдвоем, впятером, сто человек, уже без разницы. Как поезд, так и ты: загрузились пассажиры – везешь, не загрузились – едешь один.

Моя жизнь связана с преподобным Пафнутием, потому что подвязался, когда в жизни было такое перепутье. Такой, можно сказать, внутренний кризис. Когда не знаешь, куда идти и что тебе делать. Наверно, у каждого человека бывает такой переломный момент. Я тогда попал в монастырь Преподобного Пафнутия, где был очень замечательный духовник – схиархимандрит Власий, Царство ему Небесное, который многое мне рассказал и направил меня в правильное русло.

– Расскажите ещё об этом человеке.

– Человек, который имел очень большую любовь к ближнему. Умел жертвовать собой ради других. Это я в нем увидел. Это чувствуется. Как Христос нес себя на жертву: не роптал, не ругался, а просто нес свой крест, – так же и отец Власий нес свой крест. Ему тяжело даже было выйти во двор монастыря. Мы с вами можем спокойно ходить, передвигаться, как свободные люди, общаться, созерцать божественную природу. У него такой возможности не было. К нему постоянно прилипали люди. Когда он из келлии выходил, его уже люди ждали. И на него налетали, как птицы налетают на хлеб, когда бросаешь кусочки. Он не имел возможности просто пройти от келлии к храму.

На него налетали, как птицы на хлеб, когда бросаешь кусочки. Благодаря Духу, который батюшка хранил в себе, каждый находил любовь, благодать, исцеление

Постоянно было к батюшке очень много вопросов, потому что человек был очень высокой духовной жизни. Святой Дух, который описывается в Евангелии, – он его нес в себе. Он в нем жил. И благодаря этому Духу, который батюшка хранил в себе, каждый свое находил: любовь, благодать, исцеление. Все это было у отца Власия, и поэтому за ним люди и бегали.

– А чем старец отличается от обычного священника?

– Каждый священник имеет благодать, но священнику тяжело сохранить, стяжать эту благодать, особенно мирскому, потому что заботы, дети, супруга. Это все занимает очень много времени и очень много духовных сил. Даже содержание храма забирает очень много душевных и духовных сил, которые можно было направить на чтение святых отцов, на молитву. Лишний канон прочитать. Но времени не хватает. Священник имеет благодать, но он не может реализоваться: нет возможности, именно физической. А так каждый священник может достигнуть высокого уровня, если от всего этого отрешается. Почему монашество и существует, когда человек от этого всего отрекается, и он уже не думает, что ему есть, что пить, течет крыша – не течет. За него думает настоятель, игумен, наместник. А монах просто молится, трудится, послушание несет – и тем самым возрастает. Мирскому священнику в этом случае очень тяжело. Но свой духовный рост у священников есть. Есть и опытные, духоносные отцы мирские. Но, честно сказать, очень тяжело возрастать в семейной жизни.

Честно сказать, очень тяжело возрастать в семейной жизни

– В храме сохранились древние иконы?

– Да, у нас сохранились древние иконы в приделе Преподобного Сергия. Там сохранился ряд икон, а также икона святого Николая. В начале 1990-х нам мужчина принес. Ее размер – метр на метр двадцать. Видимо, когда какую-то церковь закрывали, люди забрали на хранение. А когда в 1990-е годы храмы начали открываться, благочестивый внук взял и принес эту икону в храм. И она уже 30 лет находится в нашем храме. Примерно XVIII– XIX век.

– Неподалеку еще есть часовня.

– На месте этой часовни стоял первый тарутинский храм XV века. Первый, второй. Видимо, когда христиане наши тарутинские построили каменный собор, они решили это место тоже увековечить. На том месте построили каменную часовню, которой на настоящий момент уже 180 лет. Документов никаких нет, но видно, что она сделана из такого же кирпича. В таком же стиле, как и наш тарутинский храм. Жаль, конечно, что часовня нашему храму не принадлежит. Она находится в частных руках. Надеемся, что рано или поздно она вернется в свое лоно, так как там, рядом с часовней, очень много захоронено наших священников, которые в Тарутино жили, благочестивых христиан, которые, видимо, помогали в то время и храму, и народу, раз удостоились такого, что их захоронили рядом с храмом.

– Есть ли какие-то планы и надежды на восстановление часовни?

– Есть. Главное – нам ее получить. В прошлом году люди, местные жители, обратились, что надо как-то часовню сохранить, даже выкупить ее, облагородить. Место красивое, на высоком берегу. Действительно, можно и облагородить, тем более столько лет там люди молились, на этом месте. Но, я думаю, что все будет хорошо. Господь поможет.

– Мы слышали про такое явление, как Тарутинский Арт-Маневр.

- Мы в прошлом году проводили Тарутинский Арт-Маневр с местными активистами. Хотели привлечь внимание общественности к тарутинской часовне, чтобы собрать денежные средства, чтобы выкупить ее, на ремонт какой-то. Но у нас не совсем получилось.

– Расскажите подробнее. Что это за акция?

– Мы приглашали художников со всей России. Они писали картины часовни, тарутинского храма. Потом устраивали выставку в городе Обнинске. В Обнинске было открытие. Потом перевезли сюда – в Тарутино. Много людей, конечно, посетили. И для местных жителей, конечно, интересно, что их храм, их деревня где-то на других просторах Калужской области присутствует.

– У вас есть какая-нибудь любимая цитата святых отцов?

– «Где просто, там ангелов со сто; где мудрено, там ни одного».

– Как вы это понимаете?

– Стараться надо жить в простоте. Оно все на поверхности. И в Евангелии все на поверхности. Надо научиться так жить. Людям тяжело. Все хотят увильнуть от этого, как-то выкрутиться. Не надо этого делать.