Возвращение родного святого

Хор торжествующе грянул «Хвалите Имя Господне», и по Екатерининскому собору прокатилась волна торжественного псалма, прославляющего величественного Творца видимого и невидимого мира. Из ослепительно освещенного алтаря, сияющего позолотой иконостаса, четверо священников величественно вынесли на плечах резную деревянную раку с мощами новоявленного пастыря-мученика, и в этот миг живо почувствовалось: отец Александр – среди нас.

Крестный ход с мощами вокруг Всесвятского храма 19 сентября 2017     

Ранним утром 19 сентября у входа в Всехсвятский храм, что на городском Краснодарском кладбище, царило необычайное оживление, со стороны казавшееся подготовкой к какому-то значимому празднику. В самом храме многочисленное духовенство совершало молебное пение священномученику Александру Флегинскому, пресвитеру Георгие-Афипскому, всего несколько месяцев назад прославленному в лике святых по решению Священного Синода.

Здесь, на кладбище, в далеком 1918-м году сын пастыря Владимир Александрович похоронил своего отца, растерзанного на железнодорожной станции красноармейским гарнизоном, в спешке отступавшим из станицы Георгие-Афипской под обстрелами деникинской армии. В метрической книге Александро-Невского войскового собора за 1918 год сохранилась запись об этом событии:

«18 сентября. Благочинный 17 округа священник станицы Георгие-Афипской Кубанской области Александр Косьмин Флегинский. Убит большевиками. Погребение совершали священники его благочиния и предали земле на Екатеринодарском общем кладбище».

Несколько поколений благочестивых краснодарцев бережно сохраняли память о мученике и месте его упокоения

Склеп для священника был готов давно – похоронив в 1911-м году свою жену Марию Николаевну, отец Александр приготовил рядом с супругой место и для себя. В лихие безбожные годы XX столетия кто-то из антирелигиозников постарался, чтобы от надгробия пастыря не осталось и следа. Но несколько поколений благочестивых краснодарцев бережно сохраняли память о мученике и месте его упокоения, и в 2013-м году старожилы показали его священникам Андрею Небавскому и Димитрию Болтонову.   

Священномученик Александр Флегинский После прославления новомученика, с благословения Святейшего Патриарха Кирилла, было решено начать поиск его святых мощей. Митрополит Исидор образовал комиссию, в которую вошли священники Илья Быстров, Игорь Олжабаев, Андрей Бятец, Константин Капранов, Максим Ханов и члены епархиальной комиссии по канонизации святых – иерей Андрей Небавский, протоиерей Димитрий Ветошкин и Никита Витальевич Кияшко. Для участия в археологических работах из Москвы прибыл представитель Синодальной комиссии по канонизации святых и настоятель храма Новомучеников и исповедников Церкви Русской на Бутовском полигоне – протоиерей Кирилл Каледа.

Завершив молебное пение святому, с верой в помощь Божию, члены комиссии отправились к предполагаемому месту погребения. Конечно, твердой уверенности в том, что останки окажутся на месте, ни у кого не было. Слишком много захоронений духовенства в 1920-е годы было разграблено и уничтожено в ходе борьбы с религией и Церковью.

Техническую сторону раскопок взяли на себя сотрудники известной общественной организации «Кубанский плацдарм», безупречно зарекомендовавшей себя в десятках, а то и сотнях экспедиций по поиску и подъему захоронений солдат Великой Отечественной. Спустя 2 часа показалась кирпичная кладка свода, а с западной стороны склеп оказался прочно замурован. Взявшись за работу с утроенной энергией, мы расчистили всю западную стену. Когда из кладки удалось вынуть несколько кирпичей, появилась возможность заглянуть внутрь. Оказалось, что единый склеп разделен перегородкой на две камеры. Левая, северная, камера находилась прямо под надгробным памятником и принадлежала жене священника Марии Николаевне. Решили осматривать правую.

Свет фонарика выхватил из тьмы распавшуюся верхнюю крышку гроба с небольшим распятием. Мы не верили своему счастью, и, разобрав стенку, обнаружили, что захоронение сохранилось в первоначальном состоянии и не имело никаких следов постороннего вмешательства. Лишь под влиянием влаги, проникавшей сквозь трещину в дальней стенке склепа, обтянутая парчовой тканью крышка гроба отсырела и распалась на отдельные части.

Захоронение сохранилось в первоначальном состоянии и не имело никаких следов постороннего вмешательства

В высоту склеп оказался небольшим – всего 1,25 метра. Первым вошел надевший епитрахиль протоиерей Кирилл Каледа, за ним – председатель епархиальной комиссии по канонизации святых священник Андрей Небавский.

– Он здесь, это захоронение нашего батюшки! – услышали мы взволнованный голос отца Андрея.

Трудно передать те чувства, какие испытывали мы в тот день, стоя у открытой могилы священномученика Александра. Не было никакого сомнения, это именно он. После документальной фиксации решили поднимать крышку гроба. Выстроившись цепочкой, священники принимали от отца Андрея деревянные фрагменты и осторожно раскладывали наверху. Под ними оказались завернутые в священническую фелонь останки: лежавшая на истлевшей подушке голова была накрыта расслоившимся воздухом, а на груди находилось небольшое Евангелие в металлическом окладе. Множество засохших растений, видимо, цветов, лежали прямо поверх фелони.

Долго думали, как поднимать останки, не нарушив целостность нижней гробовой доски. Наконец, подняли и с трепетным пением «Величаем тя, священномучениче Александре…» понесли в сторону Всесвятского храма. Завидев издали торжественную процессию облаченных священников, окружавшие храм верующие, неизвестно откуда прознавшие об обретении мощей, мгновенно опустились на колени и крестились со слезами на глазах, радуясь встрече с мучеником. Красный цвет облачения духовенства – цвет крови и страданий – в тот момент для всех нас стал символом небесной славы святого Александра и знаком особого торжества.

Мы неспешно обошли храм и внесли драгоценные останки внутрь. Под руководством заведующего медико-криминалистическим отделением краевого бюро судебно-медицинской экспертизы Александра Юрьевича Михальчука начался осмотр извлеченных мощей. Как только развернули запахнутую фелонь, стало понятно: отца Александра похоронили много позже смерти, останки были положены в гроб прямо вместе с землей и травой, на которых они лежали. Его долгое время не могли найти, и брошенное безбожными палачами где-то в окрестностях железнодорожной станции тело частично истлело. Этот факт точно подтверждался метрической книгой, в которой зафиксировано, что погребение священника состоялось спустя 6 месяцев после смерти. Другой документ, «Обращение Церкви Екатеринодарской к христианским Церквам всего мира», опубликованный в 1919-м в газете «Вольная Кубань», свидетельствовал о страшной смерти священника:

«В станице Георгие-Афонской священник о. Александр Флегинский был изрублен в куски».

Поверх останков располагались красный подризник и епитрахиль, а в грудной области – нательный крест. Хотя при погребении тело отца Александра уже подверглось тлению, родные все же постарались сохранить, насколько это было возможно, порядок священнического захоронения.

В тот момент мне вспомнились слова самого отца Александра, который часто наставлял прихожан не бояться смерти:

«Для назидания же нашего мы должны укрепить сердце наше памятью смертной. Помните всегда, что никто не избежал и не избежит смерти. И рано или поздно всем нам должно перейти к праотцам нашим чрез мрачную могилу. И, может быть, скоро печальный глас колокола возвестит и о нашей кончине, и хладный гроб заключит в себя бренные наши останки. Но, братия, сколь страшна смерть для человека плотяного, привязанного всем существом своим к прелестям мира сего! Ибо Слово Божие говорит: ‟Смерть грешников люта”. Но совершенно иной кажется смерть человеку, ищущему спасения души своей: для него смерть приносит отраду и утешение. Для человека верующего и исполняющего веления Господни смерть даже желательна, как роковая минута перехода из жизни временной, тленной в жизнь вечную, нетленную... Но чтобы сподобиться по смерти небесного блаженства, мы, братие, должны к тому приготовиться заблаговременно, иначе говоря, вся жизнь наша и каждый час нашей жизни должны быть основаны на вере и Евангелии и проходить по пути добродетелей. Да, братие, будьте добродетельны и готовы с радостью восприять смерть. Помышляйте каждочасно о неизбежной своей кончине, но бдите, чтобы она была непостыдна».

Позвонили владыке Исидору, и минут через 15 митрополит был на месте, несмотря на позднее время. В сопровождении отца Андрея и Александра Юрьевича он внимательно осмотрел мощи и извлеченные из захоронения предметы. Опытный взгляд Александра Юрьевича сразу различил неестественные трещины на внутренней стороне главы святого. Он пояснил, что подобный линейный перелом, вероятно, был результатом удара рубящим оружием (шашкой или палашом), вызвавшим обильное внутреннее кровотечение. Архивные документы свидетельствуют, что в те страшные годы красноармейцы чаще всего казнили приходских священников шашками, а дефицитные патроны берегли для крупных сражений.

Сотни людей из всех уголков Кубани шли нескончаемым потоком к резной раке, утопающей в ярко-красных розах

Разъезжались из храма Всех святых мы смертельное уставшие, но сердце трепетало благодатной радостью от пережитого исторического для всей Кубани дня.

И вот, 18 ноября 2019 года православная Кубань узнала о возвращении святого священномученика Александра. Во время всенощного бдения в Екатерининском соборе, на которое во главе с митрополитом Исидором собралось многочисленное духовенство и паломники, мощи новомученика торжественно вынесли из алтаря для поклонения верующим. Сотни людей из всех уголков Кубани шли нескончаемым потоком к красивой резной раке, утопающей в ярко-красных розах, и каждый, кто как умел, мысленно обращался к пастырю-мученику со своими горестями или радостями. Но для всех было ясно одно: отец Александр, наш родной святой, вернулся.