Обретение мощей священноисповедников Сергия Правдолюбова и Александра Орлова

В заключительной части бесед протоиерея Сергия Правдолюбова, настоятеля храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, прозвучавших в этом году на радио «Радонеж» в рамках передачи «Родное село» и посвященных священноисповеднику Сергию Касимовскому, повествуется об обретении его святых мощей и об обретении мощей священноисповедника Александра Орлова – духовника блаженной Матроны Анемнясевской. Отец Сергий был участником и свидетелем этих событий. Мощи священноисповедников являются одной из основных святынь Касимовской земли, к которым прибегают за помощью верующие мучениколюбцы.

Сщисп. Сергий Касимовский. Фрагмент росписи алтарной апсиды храма Новомученников и исповедников Российских Сретенского монастыря г. Москвы

• Часть 1: Семейные воспоминания о сщисп. Сергии Правдолюбове
• Часть 2: «Иегова ирэ»
• Часть 3: «Я обязан быть столпом, на который люди опираются»
• Часть 4: «С отцом Сергием и тюрьма не тюрьма»
• Часть 5: «Ему выпало счастье пророка, никто не имеет права гадать на него»
• Часть 6: «Рецепт незлобия»
• Часть 7: «Спасение в каменоломнях Малеево»
• Часть 8: «Его смерть была не скорбью, а великим торжеством»

Три священника из Касимова, вернувшиеся с Соловков и сейчас прославленные в лике святых, – это священноисповедник Сергий, священномученик Николай Правдолюбов Елатомский и священноисповедник Александр Орлов Маккавеевский. Священномученик Николай пострадал 13 августа 1941 года в городе Рязани. Сколько он прожил бы – неизвестно; наверное, совсем мало. Два других соловецких узника тоже недолго прожили. Отец Александр Орлов умер в 1941 году, 10 мая по новому стилю, а священноисповедник Сергий прожил до декабря 1950 года.

Со дня смерти священноисповедника Сергия прошло около 50 лет, и в 1997–1998 годах по благословению Святейшего Патриарха Алексия II началось активное движение людей, почитающих новомучеников. Патриарх Алексий II обратился с общим воззванием ко всем верующим прихожанам и клирикам Русской Православной Церкви, чтобы люди собрали и предоставили материалы в Синодальную Комиссию по прославлению святых. Это благословение Патриарха Алексия II было уже вторым после благословения святителя Патриарха Тихона. Когда пострадал священномученник митрополит Владимир, Патриарх Тихон сразу написал постановление о том, чтобы люди собирали сведения о мучениках, прославляли их и молились им.

Вспоминаю и удивляюсь: какое было тогда вдохновение, какая энергия, какая сила любви к мученикам!

Вспоминаю историю двадцатипятилетней давности и удивляюсь одному: какое было вдохновение, какая энергия, какая сила любви к мученикам, двигавшая уставших и утомленных людей, имеющих много обязанностей и трудностей в текущем времени. Но они занимались прославлением святых. Мне Бог помог, потому что у меня своей энергии никак не хватило бы с 1995 года заниматься в архивах. Я был допущен до архивов и посмотрел шесть дел, связанных с моими родственниками. Почему только родственников допускали до этих следственных дел? А потому что другим не давали – или ты должен был быть каким-то большим ученым, а людям простым (к которым я себя тоже отношу) – только лишь следственные дела родных. Мне удалось среди всех архивных дел буквально наскрести (то есть вытащить оттуда) тех людей, которых можно было прославить. Они имели надпись в своих личных делах «активный церковник». И таких Бог послал 32 человека в Рязанской епархии Касимовского края. Нужно было сделать выписки из части важных листов, которые необходимы для прославления. На торжественном Юбилейном Соборе 2000 года в Храме Христа Спасителя были прославлены те люди, которые действительно заслуживают этого великого звания. До сих пор вспоминаю, какая была радость и какое было торжество, когда я слышал, как читали их имена на этой службе.

Надо отметить, что решением Священного Синода и Архиерейского Собора было предписано создавать иконы прославленным святым, а останки их считать святыми мощами. «Мощи» – это древнеславянское слово. Есть просто мощи, как называли в Древней Руси любого умершего человека, и это слово означает весь костяк, а есть еще и святые мощи. Прославить в лике святых – значит прославить еще и останки, назвать их святыми мощами. Для этого нужно было обрести их после внимательной и аккуратной работы Комиссии по канонизации святых. Люди, занимавшиеся исследованием материалов по прославлению мучеников, могли представить документы, которые они нашли в архивах.

После того как все было представлено, утверждено имя святого, требовалось еще получить благословение правящего архиерея, на территории которого находится захоронение этого человека. Только после того как поднимались всевозможные данные, краткая история и выписки из архивов, правящий архиерей писал документ на имя Святейшего Патриарха и посылал в Москву. Документ рассматривался в Патриархии, где Патриарх мог всё посмотреть, проверить, и лишь по благословению самого Патриарха можно было поднимать мощи.

Нам помогал археолог Сергей Алексеевич Беляев, который поднимал мощи Патриарха Тихона, Оптинских святых и имел очень большой опыт

Кроме того, нужно было обязательно найти археолога, чтобы он присутствовал при обретении мощей. Бывает неудобное для поднятия мощей время года: допустим, когда весенняя мягкая земля, то можно ногами, своим весом смять ее и даже не найти святых мощей. У нас, по благословению Святейшего Патриарха Алексия II, занимался обретением святых мощей археолог Сергей Алексеевич Беляев (1936–2019). Сергей Алексеевич поднимал мощи Патриарха Тихона, Оптинских святых и других – он имел очень большой опыт. Он присутствовал и в Херсонесе при раскопках, которые вела Академия наук.

Мы получили разрешение поднять мощи сразу двух святых: отца Александра Орлова, который лежал тогда в Маккавееве перед алтарем, и священноисповедника Сергия.

Об обретении мощей священноисповедника Александра Орлова Маккавеевского

Было удивительное ощущение, что обрести мощи нужно без всякого промедления, а иначе можно ничего не сделать. Как было бы дальше, никто не знает. Батюшки и те, кто мог присутствовать на поднятии святых мощей, собрались в Маккавееве около храма 21 августа 2001 года, в день памяти перенесения святых мощей Зосимы и Савватия Соловецких (первое перенесение мощей преподобных Зосимы и Савватия было в 1556 году, а второе перенесение, которое мы уже застали вместе с детьми, – из Петербурга в 1992 году).

В этот день Соловецких святых мы собрались около храма (это был вторник после воскресения, на который выпал праздник Преображения Господня), прочитали все документы на маленьком ноутбуке, один человек сел описывать сам процесс для будущего документа о поднятии святых мощей. Молодые энергичные люди начали копать там, где находилась могила отца Александра Орлова. Все это время, как полагается, читались молитвы и Псалтирь, пели Богородичные песнопения, так как шел Успенский пост. Сильно углубились и увидели, что могила не совсем там, где стоял крест, а чуть-чуть сдвинута в сторону. Оказывается, в почве внизу, особенно весной, происходит некоторое передвижение, и бывает, что крест стоит, а гроб немного в стороне. Это не страшно, потому что крест этого святого человека где-то близко, и обязательно можно будет найти захоронение. С трудом, но все-таки обрели мы мощи отца Александра.

Очень важно перед обретением мощей учесть все, буквально все, что можно узнать и что кто-то рассказал, желательно из самых близких, о том, как этот человек вернулся из заключения, какие были особенности последних лет его жизни и как он был погребен. Удивительно, что в 1998 году, за год до своей кончины, дочка отца Александра Орлова рассказала о том, как вернулся отец Александр из ссылки и как увидел свою матушку, свою дочку Валентину Александровну. Была сделана запись ее рассказа. А через год, 11 декабря 1999 года, Валентина Александровна уже скончалась.

Рассказ Валентины Александровны Орловой,
дочки священноисповедника Александра Маккавеевского,
о возвращении отца из лагеря

<…> В церкви была вечером служба, когда пришел папа, а мама вышла раздувать кадило на крыльцо. Она подавала кадило, пела и читала у своего дяди. Дядя нам иногда давал работу: летом для коз сено заготавливали, веники ломали для козочек – приходилось трудиться, ничего не поделаешь. Жить-то надо и крышу над головой иметь.

– Сколько было домов в деревне?

– Три дома было, а теперь ни одного. Там жить стало страшно. Вот сейчас поживи тамо – зарежут и в овраг выкинут.

– Его матушка не узнала?

Папа подходит, а мама смотрит – думает: нищий какой-то подошел. А он ей говорит: «Ну, матушка Екатерина Васильевна, ты меня не узнала?»

– Да. Он подходит, а мама смотрит – думает: нищий какой-то подошел. А он ей говорит: «Ну, матушка Екатерина Васильевна, ты меня не узнала?» – «Ой, батюшка, отец Александр, милый ты мой! Я не узнала. Ну, благослови ты меня». И, конечно, все в слезы. А я служила там, на клиросе пела. Мама говорит: «Папа пришел». Она скорее его, грязного, купать, дала переодеться, дорога ведь дальняя была. Искупала его, и он пришел в храм. Был очень пухлый он, в отеках, сердце у него, припадки у него были: идет-идет и падает. Тогда ведь не лечили: какие там врачи, время-то какое было. И вот он десять месяцев пожил и умер.

– А как он умер?

– Кого-то он увидал в окно, но нам не сказал. Мы сидели на кровати молча. И он вдруг как встал и подошел к окну. Поглядел и сел, головку положил мне на плечо и ушел… Кого он там увидел – не знаю.

– Какого это было числа?

– 27 апреля [старого стиля, по новому – 10 мая], в день Симеона, сродника Господня. А кого он увидел – смерть, что ль… Ничего не сказал. Может быть, друзей, архиереев, с которыми он был в лагере. Ведь которые там были, они, наверное, все иже во святых, все они там исповедники.

– Они ведь мучились не меньше тех, которых там расстреляли, не правда ли?

– Да, тех расстреляли сразу, а эти терпели. Церковь почитает таких. Не зря, что вы собираете. Это вы труд большой делаете, огромный труд.

– Валентина Александровна, но самое главное, что вы отвечали на допросе о своем отце. Вы отвечали мудрее всех: «Я ничего не знаю. Ничего не помню. Ничего не видела. Ничего не слышала…» Интересно, кто так вас научил? И они ничего не могли сделать. Наверное, блаженная Матрона вас так научила?

– Она меня «Валентинкой» звала. Знаете, что Валентина в переводе «сильная», вот я там и пересилила всех – и себя. А в это время мама меня ждала на лавочке и думала, что меня уже тоже увезут.

– Это в Касимове было?

– В Касимове, где Овраг Успенский.

– Как вас интересно вразумила блаженная Матрона! Вы ведь так сказали: «Не знаю, не помню, не видела, не слышала. Я ведь молодая девушка, а у девушек, конечно, “девичья память”, их ничего не волнует», – это так мудро. А батюшка отец Александр так смело отвечал! Ему задают вопрос: «Скажите, блаженная Матрона [Белякова] – святая?» Некоторые могут сказать: ну, кто ее знает, может, да, а может, нет. А он говорит: «Конечно, святая, да еще какая сильная святая!»

– Он был смелый и всегда в глаза говорил. Блаженная Матрона ведь не зря его духовником избрала. Вы знаете, большое дело – духовник. Из Гуся ходили специально ее исповедовать. А она только у него, больше ни у кого.

***

Первописанная икона сщисп. Сергия Обретение святых мощей отца Александра произошло в самый день праздника перенесения мощей святых Зосимы и Савватия Соловецких. Кости, которые мы увидели, – ветхие, болезненные. И как вообще он при жизни ходил с этими костями после пятилетнего заключения… Вот такое было у всех впечатление о состоянии его здоровья. Конечно, он после лагеря был едва живой.

На голове мы обрели скуфейку, простую, даже не бархатную, красивого красного или фиолетового цвета, а простую черную скуфейку. А мы купили для облачения отца Александра камилавку: ведь наверняка он не мог служить без нее. Мы долго думали с отцом Феодором Правдолюбовым (1956–2011), что же делать. А потом пришли к общему выводу: наденем камилавку, а он будет нас лучше слышать, потому что мы, получается, его «наградили». Да, конечно, ничего не надо мученику, у него уже все есть. Это же мученик, святой. Но мы решили, что не будем искать новую скуфейку, и положили его в раку в новой камилавке.

Сохранилась часть облачения, кусочек Евангелия, было видно, что это его маленькое Евангелие, требное. Перенесли с большим благоговением, с радостью и с благодарностью его честные останки в алтарь, положили там на специально приготовленный стол, для того чтобы можно было омыть все косточки, аккуратно почистить и приготовить к облачению и к прославлению, когда приедет архиерей.

Отец Феодор вышел из дома – и вдруг ощутил невероятно прекрасный запах ладана. Дошел до храма, а никто там, на месте раскопа, не служит

Усталые, мы ушли по домам. Конечно, было большое напряжение и большая активность. Приблизительно через час, как мы только что попили чайку, отец Феодор пошел в отцовский дом (это перейти через дорогу), чтобы увидать меня и моих ребят, которые принимали участие в обретении мощей. Он вышел из дома и хотел перейти улицу – и вдруг ощутил невероятно прекрасный запах ладана лучших свойств, которых, можно сказать, вообще нет на земле или очень мало и редко бывает. Когда мы были иподиаконами у Патриарха Пимена, мы знали различия в ладанах, а вот этому ладану отец Феодор изумился и сказал сам себе: «Кто-то там, наверное, панихиду служит. Я пойду сначала к церкви посмотрю, а потом к отцу Сергию, чтобы поделиться впечатлениями дня».

Он дошел до храма, а никто у храма, на месте раскопа, не служит и кадила нет. Не мог ниоткуда доноситься аромат этого прекрасного ладана. Откуда он взялся? Как в соловецких рассказах: «Видно, донесся он в утешение мое откуда-то из надземных высот». В день Зосимы и Савватия Соловецких отец Александр Орлов сумел и нам передать такое утешение – это очень ценно, важно и радостно. Отец Феодор развернулся и пошел от храма в отцовский дом, где я ждал его. А я смотрю, что отец Феодор не идет, и пошел к нему навстречу. Отец Феодор начал рассказывать с удивительной четкостью и ясностью, показывая тем самым, кто достоин обонять этот соловецкий благодатный ладан, а кто нет. Он рассказывает: «Отец Сергий, ты подошел к калитке, открыл ее и вышел на дорогу, и в этот момент сразу пропал весь аромат ладана». Я ему ответил: «Отец Феодор, обрати внимание: видишь, как на меня реагируют благодатные явления – они заканчиваются». Отец Феодор рассмеялся. Это событие нам очень запомнилось. Особенно отцу Феодору, он был свидетелем, а я ничего не чувствовал. Так было совершено обретение святых мощей.

На Покров приехал митрополит Симон (Новиков; 1928–2006), который возглавил торжественную службу и крестный ход вокруг храма. А у нас не было составленной молитвы священноисповеднику Александру. Я срочно написал в алтаре молитву-импровизацию, отец Феодор ее исправил, так как что-то ему показалось не так, и владыка Симон прочитал ее. Эта молитва даже отчасти сохранилась, и сейчас, спустя уже почти двадцать лет после этого события, ее можно прочесть.

Вот такое утешение мы получили в день обретения мощей священноисповедника Александра Орлова.

Об обретении мощей священноисповедника Сергия Правдолюбова Касимовского

Патриарх Алексий II 2 июля 2002 г. совершает каждение мощей сщисп. Сергия в Вознесенском соборе г. Касимова

Процесс подготовки документации к обретению мощей священноисповедника Сергия был очень сложен и тяжел. Но владыка Воронежский и Липецкий Мефодий, когда был в Москве, подписал мое прошение об обретении мощей отца Сергия и сказал: «Хорошее дело – поднять мощи нового святого, но как к этому отнесется Святейший Патриарх Алексий? Надо ему также отправить прошение». Митрополит Симон поддержал это решение. Документы были отосланы в Москву, и благословение на обретение святых мощей было получено.

Когда было благословение на прославление (еще не на обретение), я ехал на машине из Москвы в Маккавеево. Как только я выехал из леса, где начинается Егорьевск, вдруг звонит телефон и мне говорят:

– С вами хотят поговорить из Патриархии.

И какая-то женщина, добрая душа, я даже не помню, как ее зовут и кто она, говорит:

– Отец Сергий, хочу вам сообщить, что Святейший Патриарх Алексий сегодня подписал благословение на прославление во святых вашего деда – священноисповедника Сергия.

Священноисповедник Александр Маккавеевский Я остановил машину, поставил ее подальше от трассы, вышел и благодарил Бога так сильно, как никогда, потому что произошло событие действительно нестандартное, удивительное.

4 октября того же года, в котором происходило обретение мощей отца Александра Орлова, получив все документы, мы собрались в Лебедяни – там, где лежал отец Сергий. Я приехал из Москвы на своей машине; ехал долго, так как 600 километров для меня – трудно. Наши студенты (мои дети) и отец Михаил приехали из Москвы на поезде. Отец благочинный нас хорошо встретил и всё благословил, поддержал и накормил. Приехал археолог Сергей Алексеевич. Из Касимова приехали отец Владимир, его сестры и матушка Нина Ивановна. Псалтирь читалась, и было очень благоговейно и хорошо.

С трудом искали гроб, его тоже не было на месте, он был сдвинут ближе к самому храму. В это время очень громко кричали грачи, вокруг все было в ярко-желтых листьях. Было как-то и торжественно, и тревожно. Милиция приезжала и интересовалась, что и как мы делаем – мы все документы показали, они успокоились, и все было нормально.

Подъем был совершенно непостижимым, и у меня сейчас даже в голове не укладывается, как это было можно организовать, что через полтора месяца после подъема святых мощей отца Александра произвели еще поднятие мощей отца Сергия.

После расчистки всей земли отец Сергий был очень похож на воина, как их изображают на фресках

После долгих поисков гроб с трудом наконец-то нашли, расчистили. Уже стемнело. Поставили свечи. Когда мы смотрели сверху, так как я уже не мог спускаться в могилу, я удивился: после расчистки всей земли отец Сергий был очень похож на воина, как их изображают на фресках. У воинов ниже колен нет никакой одежды, потому что раннехристианские воины так и ходили: не носили очень длинных одежд, чтобы было удобно сражаться. И вот снизу до колен из облачения ничего не сохранилось, и он лежал, как воин, – и я ощутил, как было ему уютно лежать в земле: «земля еси и в землю отыдеши» (Быт. 3: 19). Но традиция почитания святых мощей идет с первых десятилетий христианства, это не русский обычай, поэтому то, что мы делаем, делаем в соответствии с самыми ранними христианскими традициями.

Наконец всё нашли. Всю ночь мы бдели, чтобы с утра продолжить расчищать святые мощи. Мы хотели до десяти часов ничего не трогать, но нам сказали, что придет очень много народа до десяти часов, и около восьми мы продолжили очищение святых мощей. Подставили под нижнюю часть гроба металлическую пластину, чтобы ничего не рассыпалось при подъеме. Как раз, когда мы около восьми часов утра готовились приподнять честные мощи, далеко на горе, где стоит громадный собор, километра за полтора-два, ударил большой колокол – потом второй раз, потом третий. Мы даже изумились: как и что это? А это было начало службы под праздник всех Тульских святых: его празднуют, так как там недалеко Тула. Это было сильное впечатление, ведь мы не ждали звона. А потом пошел трезвон, и под этот трезвон стали поднимать честные мощи. Внесли в храм. Начали готовить машину, чтобы туда поставить. Что-то перекусили, сели в машину. Надо, наверное, было поспать, но был такой подъем сил… Было очень трудно ехать обратно.

Рака с мощами сщисп. Александра Орлова в Покровском храме с. Сынтул

В тот день был красивый закат: половина неба сияла красно-розовым цветом, солнце просвечивало сквозь закат. Потом стало темнеть, темнеть и темнеть. Не было указателей, и нужно было найти проводника, который мог бы показать дорогу, иначе я не смог бы найти, куда ехать, навигаторов тогда не было. Когда начали подъезжать к Касимову, уже совсем стемнело. Мы позвонили батюшке отцу Геннадию, который был в то время в Сынтуле, там же были еще и другие, которые с нами не поехали, собрались сестры. Открыли храм, не стали зажигать электрический свет, а поставили свечи. Когда мы подъезжали, я начал переключать разный свет на машине: аварийку, потом мигал фарами. Это был незабываемый торжественный момент.

Когда мощи внесли в храм, он весь наполнился благоуханием. Было ощущение, как будто благодатно-мощная сила объемлет всех нас

Подъехали к храму, открыли машину, подняли на руки мощи и внесли в деревянную церковь; она большая: до купола там около двадцати пяти метров. И удивительно то, что весь храм наполнился совершенно непонятным благоуханием. Ощущение было, как будто святое миро варят: и розовое масло, и всякие другие травы, и было ощущение, как будто благодатно-мощная сила объемлет всех нас. Я удивился и подумал: надо же, как хорошо; я звонил детям в Москву, чтобы они положили купленные в Троице-Сергиевой лавре два пузыречка ароматов с надписью «Парижская роза», и как хорошо «Парижская роза» работает для священноисповедника Сергия – наполнила собой весь храм. Мы рассказали об обретении святых мощей, отслужили молебен и внесли их через царские врата в алтарь. И вот что интересно. Я полез в машину, чтобы найти те пузырьки с «Парижской розой», а там их не было. Звоню в Москву и говорю ребятам, сыновьям:

– Вы положили сумочку, которая у меня была собрана для поездки в Лебедянь? Все взяли с диванчика, на который я все положил?

– Да, мы все положили.

Я их спрашиваю еще раз:

– А сумочка, в которой были ароматы с розовым маслом?

– Она осталась на полу, так как она не на диване была.

Мощи сщисп. Сергия в Спасском храме с. Маккавеево перед перенесением в г. Касимов 5 февраля 2002 г.

И так мы поняли, что это был никакой не «парижский» аромат, а благодатная сила священноисповедника, приехавшего в село, которое он очень сильно любил, в котором прошло все его детство. Я об этой части биографии священноисповедника Сергия и его брата мученика Владимира еще не знал. Не знал, что он именно здесь провел десять лет – лучшие годы своей жизни. Таким способом он поблагодарил нас за то, что это все произошло. Как на Соловках ощущали заключенные аромат дивного ладана, так и здесь, когда священноисповедника Сергия привезли, какой-то невещественный аромат наполнил весь храм – что технически невозможно было бы сделать, даже если бы были эти пузырьки с иностранным ароматом, так как такой большой храм не наполнишь парой пузырьков. Это милость Божия, радость и большое торжество.

После прибытия святых мощей в Маккавеево настоятель храма, протоиерей Феодор, целых 4 месяца готовил святые мощи к прославлению, купили красивое облачение, митру, святое Евангелие. Наконец все было приготовлено к перенесению святых мощей в Касимов, которое состоялось 5 февраля 2002 года. Святые мощи прибыли в Никольскую церковь города Касимова на торжественную службу, которую возглавил митрополит Рязанский и Касимовский Симон при большом стечении народа. Ко дню освящения Вознесенского собора честные мощи перенесли в главный храм города. 2 июля 2002 года на освящение собора из Москвы приехал Святейший Патриарх Алексий II. А в сентябре этого же года было совершено перенесение святых мощей на место постоянного пребывания – в Троицкий храм города Касимова, в котором священноисповедник Сергий долгие годы был настоятелем. По вторникам вечером там совершаются молебны перед мощами, если в этот день нет вечернего богослужения.

Хочу закончить свой рассказ словами схиархимандрита Александра (Васильева; 1927–1998) из Псково-Печерского монастыря, очень важными для всех нас. Их нужно запомнить, потому что когда монах говорит краткое изречение, то в нем такая сила, какой никогда не бывает у мирских людей. Первое его изречение:

«Когда паломничаешь, прежде всего поклонись всем святыням и отцам, почившим свято, испроси у них помощи, молитвы и покровительства, иначе будешь Богом наказан за непочтение»^[1].

Как важно почитать «неведомых святых»! «Неведомых», так как их никто не прославлял

Мы, конечно, не знаем очень и очень многих святых. У отца Анатолия, моего отца, есть запись в дневнике – список старцев, которые помогали нам во всей жизни. Он упоминает там имя преподобного Филарета Срезневского – а я о нем ничего не знаю. Он на десять лет старше моего деда, священноисповедника Сергия. Может быть, он к деду имел какое-то отношение, а я не знаю. Может быть, он и отцу Анатолию помогал, а мне об этом никто не рассказал. Как важно, во-первых, узнать таких людей, а во-вторых, «неведомых святых» почитать! «Неведомых», так как их никто не прославлял. Вот послушайте, что сказала дочка отца Александра Орлова про одного человека, который жил в Маккавееве, пострадал за Христа и который вот так молился и был таким верующим:

«<…> У нас был сторож в Маккавееве, Николай Александрович Капустин (из деревни Баженово). Ох, вот он был верующий! А потом забрали и расстреляли. Его расстреляли за то, что он к матушке Матреше ходил почти каждую неделю. У него было прозвище Солдатов, потому что он пришел из солдат в первую войну. А фамилия его была “Капустин”. Вот мой папа любил поминать покойников, у него был синодик, и он записывал всех: услышал, что умер где-то мужчина или женщина – надо записать в синодик. Сторож погиб сразу после революции, был хороший, верующий. И знаете, он один со всем управлялся. Сейчас есть сторож, истопник и еще кто-то, а он один и убирал, и лампадки зажигал, и дрова возил. Он в сторожке жил. И притом еще он отбивал часы – сейчас, конечно, это не делается, а в то время, в 1920-е годы, отбивали часы зимой: в девять, в десять, в одиннадцать, в двенадцать – для того, чтобы, если кто-то заблудился, звон услыхал. И вот он девять отобьет, десять отобьет, а к нам приходил беседовать с папой. Беседовали они только о духовном, о божественном и больше ни о чем. Он сильно был верующий, очень верующий».

Да, мы не только не знаем многих-многих святых, а даже не можем узнать. И никогда святые не хотели какой-то славы, общего почета, общего уважения, почитания, поклонения – я бы сказал, какой-то «всеобщей рекламности, открытой для всех». Они, наоборот, таятся, они совсем не заметные – подлинные святые. Хочу прочесть второе изречение архимандрита Александра (Васильева), которое очень полезно и запомнить:

«Там, где живешь, или служишь, или пребываешь в иноческом чине, поминай всех святых, подвизавшихся богоугодно в той местности, ибо они являются телохранителями и молитвенниками всех живущих под их покровом»^[2].

Молитвами отца Александра, Господи, помоги нам исполнить это желание удивительного благочинного и начальника всех, кто говорил проповеди в Псково-Печерском монастыре!