Без счастливого конца

«Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая его жена умерла, и он женился во второй раз».

Так начинается сказка про Золушку.

Сказка течет своим всем известным чередом, вот уже король объявляет о бале, на котором его сын выберет себе невесту, вот мачеха и сестры уезжают, оставив Золушку одну.

«Крестная, которая как раз зашла навестить бедную девушку, застала ее в слезах.

– Я позабочусь о том, чтобы ты могла побывать сегодня во дворце, – обещала крестная».

А давайте здесь поставим сказку на паузу и задумаемся.

Вам она ничего не напоминает?

Ну, как же. Ни в коем случае не говоря о прямых параллелях, нетрудно заметить некоторые христианские мотивы. Я даже не о фее-крестной.

Золушку не пускают во дворец на бал (пир), так? Ни для кого не секрет, что в Священном Писании в образе брачного пира с его ликующим весельем изображается Царство Небесное.

Во дворце героиню ждет сын короля, жених. И именно на брачный пир своего сына созывает приглашенных царь в притче Христа.

Женихом душ человеческих именуют Христа

А еще – мы же помним, что Женихом душ человеческих именуют Христа («Он является для всего мироздания Женихом, и каждая человеческая душа является как бы невестой», – замечает Митрополит Антоний Сурожский).

А кто не пускает Золушку во дворец?

Злая мачеха, желающая падчерице зла. Та, что вместо матери, то есть перед нами достаточно прозрачный намек, ведь антихрист – тоже тот, кто будет вместо Христа (кстати, в сказке Андерсена «Дикие лебеди» мачеха совершенно неслучайно дает детям вместо яблок чашку речного песка: разумеется, это отсылка к евангельским словам об отце, который не даст сыну камня вместо хлеба).

Итак, вроде все понятно.

И что же, скажете вы? Уже давно известно, что сказки аккумулируют глубинный культурный опыт, в том числе зачастую и духовный. «Сказки действительно скрывают в себе великую истину», – пишет в своей замечательной статье «Богословие детских сказок» иерей Спиридон Василакос.

Да, но, оказывается, именно сказку о Золушке мы часто переписываем.

Не замечали?

Давайте представим на секунду, что Золушка повела себя чуть иначе.

Даже представлять не надо, просто прочитаем:

«Золушка со вниманием следила за тем, что делала крестная. Наконец, все приготовления были завершены.

– Ну, вот, – молвила крестная, – теперь ты готова. Поспеши же!

Но Золушка медлила.

– Что же ты, милая? – с удивлением спросила крестная. – Может, тебе не нравится твой наряд?

– Ах, нет, что вы, – ответила Золушка, глядя на сияющее платье. – Но... знаете... я так утомилась на этой неделе. Столько было работы. Мне просто не под силу сейчас наряжаться и ехать во дворец. Может быть, завтра…

– Как скажешь, дитя мое, – ответила крестная.

На следующий день мачеха и сестры вновь отправились во дворец, а вскоре после их отъезда появилась крестная.

– Ну, дитя мое, сегодня тебе получше? – улыбнулась она. – Собирайся поскорее!

– Ах, крестная, – ответила Золушка, – я бы с радостью, право, но у меня совсем нет настроения. Мне будет неловко во дворце, я ведь не хочу лицемерить. Может быть, в следующий раз.

Я бы с радостью, право, но у меня совсем нет настроения. Мне будет неловко, я ведь не хочу лицемерить

– Ну, что же, милая, я вернусь завтра, – ответила крестная.

Когда крестная в третий раз зашла в дом, Золушка сосредоточенно подметала кухню.

– Дитя мое, – всплеснула руками крестная. – Ты совсем забыла?

– Забыла? – подняла голову Золушка. – Здравствуйте, крестная, – сказала она. – Нет, я все помню, но, видите ли... – она обвела кухню свободной рукой. – Здесь ужасный беспорядок. Понятия не имею, как я раньше его не замечала. Нужно как можно быстрее здесь убраться.

– Но, дитя мое…

– Крестная, дорогая, я бы с радостью, – с вежливой твердостью ответила Золушка. – Но у меня слишком много дел, и они слишком важны. Как-нибудь в другой раз.

– Но следующий раз…

– Будет нескоро? – невозмутимо отозвалась Золушка, ловко орудуя метлой. – Ну, что же… В конце концов, – она оперлась подбородком на палку и мечтательно устремила глаза в окно, – в конце концов, зачем мыслить узко?

Встрепенувшись, Золушка радостно обернулась к крестной.

– Крестная, мне же совершенно не обязательно отправляться во дворец! Да, у меня будет свой бал. В душе.

И, громко чихнув, Золушка вновь принялась за работу.

– Ах, дитя мое... – только и промолвила крестная».

Вот и переписана история. На свой лад. Без Встречи. И без счастливого конца.

Бедная крестная! Не нашлась даже, что сказать.

А вы всегда находите убедительные слова для тех, кто на приглашение пойти в храм отвечает с безмятежностью нашей Золушки:

– Зачем? Бог у меня в душе.

Впрочем... нет, оставим других, приглядимся лучше к себе.

А мы-то сами, всегда ли мы с готовностью отзываемся на приглашение?

Не случается ли, что и нам тоже либо лень, либо просто некогда надеть протягиваемую нам с любовью брачную одежду?

Так и остаемся – у кромки вспаханного поля, возле упряжки волов, на аккуратно подметенной кухне.

А ведь «счастье было так возможно!»