Протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов с котом Липой Протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов (24 мая 1909 – 24 августа 2002) – всенародно почитаемый прозорливый старец.
В 1958-м г. был назначен настоятелем храма Святителя Николая на острове Талабск (Залита) на Псковском озере, где и служил бессменно до самой кончины.
К о. Николаю за советом и духовным окормлением приезжали верующие из разных регионов страны.
Зинаида Николаевна Белозерова, в прошлом москвичка, в настоящее время живет на острове Талабск (Залита), работает в храме Святителя Николая и собирает свидетельства о старце Николае Гурьянове. Автор цикла стихотворений, посвященных старцу.
К годовщине праведной кончины старца предлагаем вниманию читателей фрагменты собранных ею воспоминаний.
33 судака
Ольга Германова, о. Верхний:
– 25 августа 2002 г. мы с мужем решили поехать на остров к Батюшке – о. Николаю. Попросить его помолиться за нашу дочь, у которой был день рождения. А остров весь был окружен туманом.
Мой муж-рыбак, чтобы не терять времени, бросил сетки между островом и Талабенцем – старые-престарые, какие-то дырявые, захудалые, три сеточки, без всякой надежды на что-либо.
Приехали. Рыбак на причале сидит с удочкой.
– Как вы приехали? Такой туман. У нас весь остров туманом густым окружен, ни одной лодки. Лодки вообще не пристают. Все ждут утра, потому что невозможно доехать.
– А у нас (на Белове) солнце кругом, кроме вашего острова.
– А вы знаете, что Батюшка умер?
Мы пошли в храм, шла панихида. Попрощались с Батюшкой, помолились, поставили свечки и уехали.
Прощание с протоиереем Николаем Гурьяновым
А на обратном пути муж проверил свои сетки. И в них – в этих рваных трех старых сетках – оказались 33 судака!
Этого не могло быть. В такие сетки не могло попасть так много: 3–5, 8 – не больше.
– Ты понял? – спросила я мужа.
– Да.
Для рыбака это было самое убедительное доказательство святости Батюшки. Батюшка разговаривал с каждым на его языке.
И снова улов
Мария Морщина, о. Залита:
– Мне рыбачить было надо – на пенсию идти, я и говорю:
– Батюшка, я хочу к пенсии заработать. Рыбачить поеду.
Батюшка благословил. Так рыбы столько было – нам не совладать было с рыбой. Даже не успеть нам было подходить к «бочкам», всплывали ризцы[1] от рыбы, поднимались кверху со снетками, полны «бочки»[2]. И заработали много денег. Вот как Батюшка благословил.
Рыбы, голуби, коты…
Зинаида Белозёрова, о. Залита:
– Как-то после кончины Батюшки я сидела на лавочке у могилки блаженного Михаила. Ко мне подходит местный рыбак (а рыбаки наши – люди простые, далекие от экзальтации, твердо стоящие на ногах):
– А знаешь, что я тебе скажу?
– Ну, что?
– А я вот тебе скажу, когда Батюшка помер, я видел, как к берегу рыба косяками подплывала, и не как-нибудь, а по рангу – прощаться с Батюшкой: сначала судаки, потом лещи, а потом плотва.
После кончины Батюшки густой туман опустился на остров: за два метра ничего не было видно. Ночью молча, в полной тишине провожали Батюшку в храм, и народ шёл, шёл и шёл...
Когда Батюшка помер, я видел, как к берегу рыба косяками подплывала, – прощаться с Батюшкой: сначала судаки, потом лещи, а потом плотва
Батюшкин кот Липа сидел на поленнице дров и плакал, слёзы капали у него из глаз, не отрываясь, он смотрел в маленькую щель в окошке в дом.
Голуби во время панихиды слетались и кружили над могилкой.
Нескончаемый поток людей ехал на остров проститься с Батюшкой.
Дорога до причала в деревне Толба – наш выход на материк – была забита машинами до самого большака.
Земля провожала Батюшку в вечность
Могила протоиерея Николая Алексеевича Гурьянова. Фото: obitel-minsk.ru
Покинутый домик. Замок на дверях.
Голубки скорбят на поникших ветвях.
О Батюшке каждый листочек шумит...
Идут панихиды. Лампадка горит.
Обыденно просто здесь Вечность жила.
Обыденно просто взяла и ушла.