Как природа прощалась со старцем Николаем

Протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов с котом Липой Протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов (24 мая 1909 – 24 августа 2002) – всенародно почитаемый прозорливый старец.

В 1958-м г. был назначен настоятелем храма Святителя Николая на острове Талабск (Залита) на Псковском озере, где и служил бессменно до самой кончины.

К о. Николаю за советом и духовным окормлением приезжали верующие из разных регионов страны.

Зинаида Николаевна Белозерова, в прошлом москвичка, в настоящее время живет на острове Талабск (Залита), работает в храме Святителя Николая и собирает свидетельства о старце Николае Гурьянове. Автор цикла стихотворений, посвященных старцу.

К годовщине праведной кончины старца предлагаем вниманию читателей фрагменты собранных ею воспоминаний.

33 судака

Ольга Германова, о. Верхний:

– 25 августа 2002 г. мы с мужем решили поехать на остров к Батюшке – о. Николаю. Попросить его помолиться за нашу дочь, у которой был день рождения. А остров весь был окружен туманом.

Мой муж-рыбак, чтобы не терять времени, бросил сетки между островом и Талабенцем – старые-престарые, какие-то дырявые, захудалые, три сеточки, без всякой надежды на что-либо.

Приехали. Рыбак на причале сидит с удочкой.

– Как вы приехали? Такой туман. У нас весь остров туманом густым окружен, ни одной лодки. Лодки вообще не пристают. Все ждут утра, потому что невозможно доехать.

– А у нас (на Белове) солнце кругом, кроме вашего острова.

– А вы знаете, что Батюшка умер?

Мы пошли в храм, шла панихида. Попрощались с Батюшкой, помолились, поставили свечки и уехали.

Прощание с протоиереем Николаем Гурьяновым

А на обратном пути муж проверил свои сетки. И в них – в этих рваных трех старых сетках – оказались 33 судака!

Этого не могло быть. В такие сетки не могло попасть так много: 3–5, 8 – не больше.

– Ты понял? – спросила я мужа.

– Да.

Для рыбака это было самое убедительное доказательство святости Батюшки. Батюшка разговаривал с каждым на его языке.

И снова улов

Мария Морщина, о. Залита:

– Мне рыбачить было надо – на пенсию идти, я и говорю:

– Батюшка, я хочу к пенсии заработать. Рыбачить поеду.

Батюшка благословил. Так рыбы столько было – нам не совладать было с рыбой. Даже не успеть нам было подходить к «бочкам», всплывали ризцы^[1] от рыбы, поднимались кверху со снетками, полны «бочки»^[2]. И заработали много денег. Вот как Батюшка благословил.

Прощание со старцем Николаем

Рыбы, голуби, коты…

Зинаида Белозёрова, о. Залита:

– Как-то после кончины Батюшки я сидела на лавочке у могилки блаженного Михаила. Ко мне подходит местный рыбак (а рыбаки наши – люди простые, далекие от экзальтации, твердо стоящие на ногах):

– А знаешь, что я тебе скажу?

– Ну, что?

– А я вот тебе скажу, когда Батюшка помер, я видел, как к берегу рыба косяками подплывала, и не как-нибудь, а по рангу – прощаться с Батюшкой: сначала судаки, потом лещи, а потом плотва.

После кончины Батюшки густой туман опустился на остров: за два метра ничего не было видно. Ночью молча, в полной тишине провожали Батюшку в храм, и народ шёл, шёл и шёл...

Когда Батюшка помер, я видел, как к берегу рыба косяками подплывала, – прощаться с Батюшкой: сначала судаки, потом лещи, а потом плотва

Батюшкин кот Липа сидел на поленнице дров и плакал, слёзы капали у него из глаз, не отрываясь, он смотрел в маленькую щель в окошке в дом.

Голуби во время панихиды слетались и кружили над могилкой.

Нескончаемый поток людей ехал на остров проститься с Батюшкой.

Дорога до причала в деревне Толба – наш выход на материк – была забита машинами до самого большака.

Земля провожала Батюшку в вечность

Могила протоиерея Николая Алексеевича Гурьянова. Фото: obitel-minsk.ru

Покинутый домик. Замок на дверях.
Голубки скорбят на поникших ветвях.

О Батюшке каждый листочек шумит...
Идут панихиды. Лампадка горит.

Обыденно просто здесь Вечность жила.
Обыденно просто взяла и ушла.