Екклезиаст смиряет душу

Есть в Библии книги, особенно трудные для понимания. В Новом Завете – Апокалипсис, в Ветхом Завете – Екклезиаст, Песнь песней, книга Иова. Нельзя сказать, что остальные книги Библии уж очень легко понимать. Нет, Евангелия неисчерпаемы, лучшие умы всю жизнь их штудируют, изучают толкования. И все равно лучшие умы признают, что Евангелие раскрывает перед человеком неизмеримое пространство жизни во всех ее проявлениях: интеллектуальном, эмоциональном, духовном. Даже самые простые слова Христа очень и очень глубоки. Но с четырьмя Евангелиями все-таки дело обстоит не совсем так, как с Екклезиастом.

Полагаю, что рассуждая об Екклезиасте в системе «оптимизм-пессимизм», мы остаемся на поверхности книги, углубляемся в нее лишь слегка. Какое-то понимание у нас, правда, образуется, но оно далеко не полное. Недавно еще раз перечитал Екклезиаста и снова недоумевал об этой великой книге. И теперь есть слово благодарности тому, кто ее составил, кто ее до нас сохранил. Не претендуя на полноту постижения этой книги, хочется просто сказать это слово благодарности.

* * *

Правду говорят о печали в книге Екклезиаста, есть печаль. Но это не печаль царского сынка, пресыщенного властью и предметами роскоши, в которых он сызмальства отказа не знал. Это не печаль человека, который как-то вдруг обнаружил, что не вечно ему наслаждаться жизнью на земле. Екклезиастова печаль особенная, весьма похожая на ту, что аскеты называют печаль по Богу, покаянная печаль.

Вот что наблюдает проповедник: «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл. 7:29). То есть изначально человек был праведен, а потом произошло грехопадение. Греховные помыслы стали настолько притягательными для людей, настолько опутали нас, что «нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Еккл. 7: 20). Мы так или иначе умножаем зло. А ведь воздаяние за зло неизбежно, хотя и не всегда наступает мгновенно (см. Еккл. 8:11). «Задержка» воздаяния становится для грешной души стимулом к новым падениям.

Это страшно, но если устрашиться грехов, убояться Бога (страх Божий считается признаком покаяния), то все может измениться к лучшему, «яко боящымся Бога поспешатся вся» (слав. перевод Еккл. 7:18[1]).

Человек, боящийся Бога, не станет рыть яму другому, он знает, что сам в нее попадет (см. Еккл. 10:8). Напротив, он будет помогать людям, не вдаваясь в расчеты о том, заслуживают ли они эту помощь: он пустит хлеб – плыть по воде (см. Еккл. 11:1). Надо делать добро сейчас, в преисподней уже ничего не изменишь, ничего не поделаешь (см. Еккл. 9:10). Поспешим делать добро, ведь мы не знаем, когда придет смерть. Будем помнить о смерти, и это научит нас добродетели.

Мы видим, что в проповеди Екклезиаста есть покаянные чувства: страх Божий и печаль по Богу. Есть и память смертная.

А само покаяние? Присутствует: «Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше» (Еккл. 7:3)[2]. Вот это покаянное сетование и печаль, сокрушение сердца, возводят Екклезиаста к мудрости. Екклезиаст смиряет свою душу, он понимает, что даже привилегированный социальный статус не дает ему самого главного. Нельзя сказать, что Екклезиасту просто смирять свою душу. Он сражается за смиренномудрие. Он упорно побуждает себя понять, что он всего лишь человек и умрет так же, как все люди, как все живые существа, – как животные, если уж говорить по большому счету. Екклезиаст в этом случае словно приравнивает себя к животному (см. Еккл. 3:19).

Надо сказать, Екклезиаст не чувствует себя обладателем мудрости, он спрашивает: «Кто знает, что хорошо для человека?» (Еккл. 6:12). Он старается приобрести мудрость, но мудрость удаляется от него (см. Еккл. 7:23). Почему это? Мудрость не вещь, ее в карман не положишь, в любой момент из кармана не достанешь. Мы знаем, что Соломон просил у Бога единственно мудрости. Он получил ее, благодатную мудрость, и с нею все остальное приложилось. А в Екклезиасте что мы видим? В Екклезиасте мудрость – это дар Божий; человек мудрости не хозяин, но он доискивается ее – через смирение. В этом суть книги, это искание мудрости совершенно в духе святого царя Соломона.

Все, что у Екклезиаста принимают за пессимизм, – это скорее духовное упражнение. Говоря конкретнее, упражнение в смиренномудрии. Оно суммировано в самом конце книги: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай; потому что в этом все для человека; ибо всякое дело приведет Бог на суд» (Еккл. 12:13, 14)[3]. Я процитировал последние строки книги. И это не какой-то оптимистический финал, который призван компенсировать предшествующий пессимизм. Здесь, видимо, другое. Что? Духовное упражнение дает свои плоды. За печалью по Боге следует радость по Боге. За сокрушением сердца следует прощение грехов (очищение от грехов). Смиривший свою душу возводится Богом на такую духовную высоту, на которую никакой царский статус не возведет.

Насколько важно смирять свою душу? Преподобный Иоанн Лествичник замечал, что подвижники его времени несут большие труды-подвиги, но не имеют изобильной благодати их предшественников, потому что не имеют их смирения. Бог дает благодать не столько за сами труды, сколько за смирение тех кто через труды осознает свою духовную немощь. И поэтому старания Екклезиаста смириться перед Богом очень значимы для всех времен, для нашего времени тоже.

Весьма непростой путь проходит Екклезиаст. Его живая мысль в книге представлена во всем своем прихотливом течении, он борется за возможность наполнить свою жизнь вечным смыслом, очистить ее от суеты сует. Через смирение перед Богом, Екклезиаст приближается к мудрому постижению сути всего происходящего, приближается к цели всей человеческой жизни.  

[1]        Греч. перевод: оти фовуменос тон Феон экселевсете та панта

[2]       Ср. славянский перевод: «Блага ярость (греч. фимос) паче смеха, яко во злобе лица (греч. эн какиа просопу) ублажится сердце». Нумерация стихов в книге Екклезиаст не всегда совпадает в греческом, славянском и русском переводах.

[3]       Ср. славянский перевод: «Бога бойся и заповеди Его храни, яко сие всяк человек (греч.: оти туто пас о анфропос, евр.: ки-зе каль-гаадам).