Олег Журин: я хотел бы поучаствовать в восстановлении Чудова и Вознесенского монастырей

В 1365 году святителем Алексием, митрополитом Московским, в восточной части Московского Кремля был основан Чудов монастырь. Вскоре недалеко от него был построен Вознесенский монастырь. Обе обители были разрушены безбожной властью в 1929–1930 годах. В июле 2014 года президент России Владимир Путин предложил, после согласования этого вопроса с ЮНЕСКО и одобрения его московской архитектурной общественностью, восстановить эти кремлевские святыни. В 2015 году Чудову монастырю, свидетелю великих и славных страниц истории России, исполнилось бы 650 лет. В преддверии этой даты мы поговорили о перспективах и сложностях воссоздания этих памятников с архитектором-реставратором Олегом Журиным – автором проекта воссозданного Казанского собора на Красной площади (уничтожен в 1936-м, восстановлен и освящен в 1993 году). Для восстановления собора Олег Журин пользовался эскизами и обмерами своего учителя, выдающегося ученого-реставратора П. Д. Барановского, благодаря которому сохранились Крутицкое подворье, Андроников монастырь, Коломенское и другие святыни и памятники архитектуры нашей страны.

Олег Журин

– Скажу честно, эта инициатива президента меня приятно поразила. Такого никогда раньше не было. Наше руководство по большей части руководило сносом, а не восстановлением. Я был просто в восторге. И мне было бы интересно поучаствовать в этом великом деле. Но нужно, чтобы этим занимались целенаправленно.

– Есть ли у вас для этого материалы, от которых можно оттолкнуться? Я знаю, что ваш учитель, Петр Дмитриевич Барановский, в конце 20-х – начале 30-х годов обмерял и описывал церкви, назначенные к сносу.

– Да. Материал кое-какой у него был, и фотографии были. К тому же, он не один этим занимался. Так что материал исторический для воссоздания монастырей есть. Врагов этого дела полно, и прежде всего архитекторов, которые всего боятся и не знают ничего. А я бы за это дело взялся, несмотря на то, что уже старый. Главная сложность восстановления Чудова и Вознесенского монастырей в том, что очень мало сохранилось подлинных обмеров, в основном – только фотофиксация. Поэтому начинать нужно с археологии: необходимо отрыть фундамент.

– А что делать с 14-м корпусом, который сейчас стоит на месте монастырей?

Рерберг и Посохин – вот два вредителя

– Сносить его надо. Никакой ценности он не представляет, как и Дворец Съездов. Но сейчас никто на него руку не поднимет, хотя стоит он еще меньше. Рерберг делал 14-й корпус, а Посохин – Дворец. Вот два вредителя. Тогда было примитивное понимание памятников архитектуры. Даже у самого Сталина, который был гораздо умнее, чем Хрущев и все остальные. Когда к Сталину обратились видные деятели культуры с просьбой сохранить Сухареву башню, он ответил, что лучшие из вас построят более интересные объекты. Например, дворец с 26-ти метровой фигурой Ленина. На месте Храма Христа Спасителя. Еще не известно, выдержали бы грунты такое чучело. Вот был бы позор на весь мир! Так что я считаю, что надо корпус этот сносить. Кто может решиться на снос? Только президент. Это даже не в компетенции Собянина. Кремль – федеральная собственность.

Чудов монастырь. Дореволюционное фото

– Говорят, еще требуется согласование с ЮНЕСКО, и для этого уже надо представить некий проект.

– Кремль входит в число памятников мирового значения. Поэтому без ЮНЕСКО, может, и не обойдется. Я не знаю, какими данными располагает президент. Может, кому-то уже поручили сделать проект. Дело престижное, и «живчиков» могло набежать немало. Повторюсь, что в опубликованных материалах есть кое-что по Чудову монастырю. Вознесенский не так ценился, как Чудов.

Чудов монастырь

– Почему?

– Вознесенский монастырь строился в благодарность. Это обетный храм великой княгини Евдокии, жены князя Дмитрия Донского. А Чудов закладывал сам митрополит Алексий в память об исцелении матери Ордынского хана от слепоты. Ему там не один раз могли голову отрубить. Но чудо свершилось. Поэтому по ценности он гораздо выше. Это воссоздание бесценного духа, объединяющего людей. Благодаря ему люди перестают ломать и начинают воссоздавать красоту. Достоевский говорил, что красота спасет мир. А знаете, что такое красота? Это одно из множества имен Бога. Так что могу сказать одно: честь и хвала нашему президенту. Не знаю, кто его сподвиг на такую идею. Но если он хочет, чтобы Украина была нашей, православной в духовном плане и не было бы противоречий, он должен это сделать.

Вознесенский монастырь в Кремле

– В свое время вы восстановили несколько памятников архитектурного наследия на Красной площади, и первый из них – это Казанский собор. Осуществить этот проект было проще, чем планируемые в Кремле?

– Во-первых, у меня были обмеры Барановского, во-вторых, повезло с руководителем, которого назначили на этот проект. Все препоны он устранял очень быстро.

– А что на тот момент было на месте собора? Читала, что там чуть ли не туалет стоял…

– Ничего не было – пустырь. А туалет был рядом: на стыке Казанского собора и Никольских торговых рядов. Знаменитый туалет был: там всякими шмотками импортными торговали. Тоже «историческое» место, в каком-то смысле. А под слоем земли и всякой дребедени – так называемым культурным слоем – находился фундамент Казанского собора. Его откопали археологи группы Беляева. К тому времени и решение исполкома Моссовета подоспело – воссоздать собор.

Степан Шухвостов. Внутренний вид Алексеевской церкви Чудова монастыря

– И вы решили побороться за право заняться его восстановлением?

– Надо же было выполнять завет Барановского. Московская инспекция по охране памятников тогда начала выяснять, есть ли проект воссоздания, и в каком он состоянии. А проект уже был: ваш покорный слуга его сделал втихаря. Был у меня и конкурент: ГлавАПУ – такой монстр в количестве 15-ти тысяч архитекторов и специальной реставрационной мастерской. А я был один против них. Но они оказались слабаками. Выбрали мой проект. Об этом узнали в правительстве Москвы. Ответственный за восстановление собора Матросов А.С., заместитель Лужкова, созвал совещание и спросил меня: «Будешь с нами работать?» Я ответил: «Конечно». С этого и началась работа. При этом Матросов, не зная тонкостей дела, заявил: сделаем за год. И мне пришлось упираться, чтобы успеть в срок. Рабочее проектирование делалось параллельно с архитектурой. Но у меня авантюризм в крови – так что мне это понравилось. Команда подобралась отличная. Я в это время был руководителем мастерской № 9 в «Спецпроектреставрации». Отобрал самых работящих и талантливых людей. И все вместе сдюжили это за год. Хотя пришлось немного схитрить.

Казанский собор перед разрушением

– Каким образом?

– Если бы пришлось возводить Казанский собор на уровне тех фундаментов, которые мы откопали, он был бы в яме. А это не дело. В итоге мне пришлось сказать, что старый фундамент мы тяжестью нового собора раздавим. Он уже потерял свою прочность. Поэтому собор мы над ним подвесим. Так и сделали. Казанский собор висит над своими фундаментами.

– Почему Барановский вам завещал воссоздание Казанского собора?

Барановский мечтал сделать музей и там поместить модели снесенных памятников архитектуры. А я решил, что модель – хорошо, а в натуральную величину еще лучше будет.

– Честно говоря, Барановский не верил, что Казанский собор можно будет когда-нибудь воссоздать. У него была мечта сделать музей и там поместить модели всех снесенных памятников архитектуры. В том числе и Казанского собора. Он думал, что мои чертежи и позволят сделать эту модель. А я решил, что модель – хорошо, а в натуральную величину еще лучше будет.

– А как вы попали в его мастерскую?

Подвижники – это штучный товар. Подвижничество всегда связано с правдой

– Это было давно – 1969 год. На Крутицах. Я пришел просто так, с улицы – решил заняться реставрацией. Мне сказали: «Давай мы тебя познакомим с дедом». Я согласился. Через день познакомились. И я остался – увидел, что дед мудрый и подвижник. А мне только такое и нравится. Все остальное можно воспроизвести в огромных количествах. А подвижники – это штучный товар. Всегда был и будет. Подвижничество всегда связано с правдой, а за нее не жалко и по шее получить.

Восстановленный казанский собор

– Помимо Казанского собора вы восстановили рядом Воскресенские (Иверские) ворота и часовню. Как возник этот проект?

– Воссоздание часовни и Иверских ворот пошло по накатанной. Тот же Матросов, которому это поручили, собрал несколько претендентов, в том числе и меня. Мне очень понравилась работать с Казанским собором, и я сказал: «Это тоже за год сделаю». Матросов кивнул: «Вот это по-нашему, а, вы, ребята, свободны», – и на них показал. Но делали мы чуть дольше – год и три месяца.

– Там тоже были готовые наработки или с нуля воссоздавали?

– Там – буквально с нуля. Оставались некоторые исторические сведения Музея архитектуры, обмеры. Но ситуация та же. Фундаменты где-то внизу, картинки, бумажки нашли. Дальше нужно было увязать отметки земли, окружающих домов, Исторического музея и Городской думы с остатками Воскресенских ворот. Это же очень важно. К тому же облик часовни – это 1680-е годы, времена царя Федора Алексеевича, а фундамент – XV века от предыдущих ворот с падающей решеткой. То есть нужно было взять тот фундамент, но остальное сделать на XVII век, когда они были с башнями, шатрами. И нам удался этот симбиоз.

Справка:

Барановский Петр Дмитриевич

Журин Олег Игоревич, 30.05.1938 г. – российский, советский архитектор-реставратор, ученик и соратник П.Д. Барановского, профессор Института искусства реставрации, академик Академии архитектурного наследия, лауреат Всероссийской Премии «Хранители наследия».

Восстановил собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади, Воскресенские (Иверские) ворота, часовню Иверской иконы Божией Матери у Воскресенских ворот, храм Троицы Живоначальной в Листах и другие.