Это не реформа, это диверсия

Известный публицист Александр Привалов опубликовал в журнале «Эксперт» статью «О состоянии русской словесности». Привалов, комментируя создание Общества русской словесности, в частности, пишет:

фото: mega-u.ru

«Школьная словесность в развале, надо что-то делать, но Минобр делать ничего не хочет ли, не может ли — в общем, не будет. Тупик. Попыткой выйти из этого тупика, мне кажется, и явилось создание ОРС во главе с патриархом; сможет ли новое общество найти действенные способы для спасения школы, пока неизвестно, но одно ему точно по силам: оно пробьёт минобровскую цензуру. Уже много лет все сколько-нибудь заметные обсуждения сферы образования происходят только и исключительно под жёстким контролем Министерства образования. Дискуссий Минобр не допускает. Критикам бесконечной нашей «реформы» не то что слово молвить не дают — их и на порог-то пускают нечасто: на кухне у себя войте, как всё разваливается. Теперь, похоже, будет не так…

Есть немало важнейших проблем, по которым эксперты любых воззрений при минимальном желании договорятся в пять минут, — вот с них, мне кажется, и стоило бы начать. Так, отложив на будущее споры о том, что главнее: золотой канон русской классики или навыки медленного чтения, — надо дружно сказать, что ни на медленное чтение времени у словесника не хватает, ни на канон, ни на что. За последние годы число учебных часов, отводимых на русскую словесность, сокращено втрое, и оставшихся часов категорически мало. Если хотите спасти словесность в школе — дайте ей намного больше времени: это же не «ещё один из школьных предметов», это хребет нации. Очевидно всем сторонам и то, что от наличного учительского корпуса нельзя ожидать заметного улучшения работы, если не восстановить обрушенную систему методической поддержки учителя и не снять с его плеч всей безумно нагромождённой бюрократической писанины. Очевидно, что сплющивание педагогического образования должно быть остановлено, обеднение программ подготовки будущих учителей — отменено. Как только минобровская песня о том, как всё хорошо, хоть на минуту примолкнет, консенсус по таким вопросам, я надеюсь, не заставит себя ждать…

Риски, связанные с новым обществом, — те, о которых пишут антиклерикальные наблюдатели, — пока выглядят чисто теоретическими. Мне понравилось отнюдь не всё, что говорили участники учредительного собрания ОРС, но никто из них и не подряжался мне нравиться; только ни одного, даже косвенного, призыва к церковной цензуре там не прозвучало, не было и ни одного требования, чтобы классические произведения трактовались школой с (какой бы то ни было) единственно правильной позиции. Думать сейчас, мне кажется, стоит не о рисках, а о шансе. Ведь русская словесность в школе уже, почитай, мертва: выпускники в массе своей не умеют ни читать, ни писать, ни говорить и знать не знают ни про каких капитанских дочек — шанс её воскресить очень может оказаться последним».

О панических сообщениях на тему «Попы подвергнут русскую классику цензуре» высказался и председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда в статье «Как журналисты Льва Толстого от школы отлучили». Он пишет: «Почему некоторые журналисты и «эксперты» (не могу в данном случае без кавычек) не способны — или не хотят? — допустить, что Церковь всерьез озабочена состоянием отечественной школы? Неужели они действительно думают, что Церковь стремится к одному: чтобы все школьники все 11 лет с утра до вечера изучали единственный предмет — «Закон Божий», ну или, на худой конец, «Основы православной культуры»? Уважаемые господа, это не так. Церковь обеспокоена состоянием образования в целом, в первую же очередь — преподаванием русского языка и литературы... Русская Церковь связана с отечественной школой не только прошлым, в котором первая создавала вторую, но присутствующей в настоящем тревогой за будущее. Будущее, которое сегодня — и всегда — в первую очередь зависит от того, что происходит со школой… У Церкви нет задачи поиска еретиков среди отечественных классиков. И обязательный список произведений русской классики никто не планирует передавать в комиссию по канонизации. Нам просто небезразлично, какими вырастут наши дети. На каком языке они будут говорить. Будет ли это язык Чехова, Бунина, Толстого и Достоевского или новояз эпохи пошлой рекламы и клипового сознания. Будем ли мы понимать друг друга, останемся ли в общем смысловом и ценностном поле».

«Согласны ли вы с жесткими словами А.Привалова: «Русская словесность в школе уже, почитай, мертва: выпускники в массе своей не умеют ни читать, ни писать, ни говорить и знать не знают ни про каких капитанских дочек»? Возможно ли изменить это положение и сохранить общее для всех поколений смысловое и ценностное поле? Как этому может помочь Церковь?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Самое главное сейчас - назвать вещи своими именами. Прошло время, когда можно было делать всевозможные реверансы или попытки найти консенсус, решить что-то договором, согласием. Реформу образования надо назвать диверсией против классического российского образования, которое имеет традицию в дореволюционной и советской школе. Уничтожают ключевые пункты в образовании, чтобы остальное рухнуло, как костяшки домино. Начали со словесности, то есть с изучения русского языка и литературы. А ведь эти два предмета признаны сформировать мировоззренческие основы человека. Недаром слово «языкъ» на церковнославянском имеет два значения – язык и народ.

Но Минобр будет проводить все по-прежнему, что ему надиктовано либералами, ненавидящими свою страну. Так что без смены политики ничего не получится, а это не произойдет без смены кадров в министерстве. Сегодня они ставят и успешно решают такие задачи: дети не должны знать своей истории, языка, у них не должно сформироваться этноконфессиональное сознание. Им нужна дебилизация. Механизмы разработаны: ЕГЭ, загруженные бюрократической писаниной педагоги, разрушение педагогического образования. И они будут продолжать это дальше.

Наше возмущение сейчас – просто сброс лишнего накопившегося пара. Думаем, какое общество нам поможет, это или другое. Но Минобр - это государственный орган, который проводит государственную политику. И если он начинает специально разваливать государство через растление молодежи, это очень опасно и для народа, и для государства. А уверять, что Церковь, мол, собирается классиков править, могут говорить только те, кто отрабатывает заказ. Их позиция - это не забота о государстве, о детях, об образовании.

И если сегодня мы уступим в этой войне, то какими вырастут сегодняшние ученики? Будут они защищать свою страну в случае необходимости? Будут ли владеть языком своей страны или нет?

Так что самые главные гуманитарные дисциплины - это русский язык, литература, правильно поданная история и системообразующий предмет для всей школьной программы – православная культура.

Хочется приветствовать создание ОРС. Церковь уже давно предлагает много полезного. Ведь посмотрите, кто выступает против реформ системы образования в стране? Это только одна Церковь и еще, пожалуй, КПРФ. И Церковь предложила уже очень много. Православные ученые критикуют, пытаются обратить внимание на развал системы образования, но пока, как говорится, «Васька слушает, да ест».

Но мы не в унынии: мы знаем опасности и ждем, когда Богу будет угодно управить нами так, чтобы восстановился должный порядок.

Обеспокоенность Александра Привалова понятна. У нас выросли уже два поколения людей, с трудом ориентирующихся в навыках родного языка, испытывающих серьезные проблемы с коммуникацией. Между тем родной язык очень важен для формирования русского человека как личности, а также нашего государства, нашего будущего. Слава Богу, что появилась «первая ласточка» - структура, которая, возможно, сможет влиять на происходящие процессы. Как, какими способами – наверное, уже не так важно.

Что к этому к этому проявила заинтересованность Русская Православная Церковь, не удивляет. Русского человека формируют три основные составляющие - православная вера, русский язык и огромная страна, которую мы получили от Бога – Россия. Если общество заинтересовано в развитии (не переформатировании, уничтожении, разрушении, а именно в развитии), у него не может не возникнуть глубокой озабоченности по поводу сложившейся ситуации. Необходимо предпринимать какие-то действия, заново «воспроизводить» русских людей в России.

Если этого не произойдет, нас ожидает иная история, связанная с новым глобальным строительством, где не должно быть никаких наций, и тем более славянской, - за исключением одной-единственной, которая должна воцариться на пепелище истории и объявить себя единственно достойной.

Полностью согласен с Приваловым. Удручающее состояние грамотности ярко видно в неформальном общениии в различных группах «вотсапа» (приложение для смартфонов). Меня шокировало, какие ошибки делают молодые люди - поколение 90-х. Похоже, у нашей системы образования все очень неладно. Почему сокращают количество часов русского языка, литературы, добавляя, например, физкультуру? Неужели наше правительство готово готовить «рабочие руки», но не заинтересовано в умах - чем всегда славилась Россия? У нас даже появился термин – «утечка мозгов».

И вот что странно: сегодня интернет есть почти у всех, много электронных библиотек, где можно найти любую книгу из тех, которые раньше были доступны лишь немногим, - а люди не знают элементарного. Смотришь интервью с «моделями» и удивляешься: девушки не могут ответить даже на простые вопросы - кто написал «Муму», в честь кого установлен «Медный всадник»? По сравнению с советским образованием, которое давало целостную картину мира, сегодняшнее - это провал. Да, тогда были идеологические перекосы, но все равно советское образование было лучшим в мире – это признают многие. Люди старшего поколения говорят красивым русским языком, без слов-паразитов. Если не остановить этот процесс, дальше будет хуже.

Я знаю: в развитых европейских государствах есть учреждения, охраняющие язык от инородных влияний и процесса деградации. У нас его никто не охраняет, и он легко поддается различным влияния и излишним заимствованиям.

Мне кажется, ОРС могло бы объединить словесников. Хорошо бы привлечь академиков, профессоров старой школы - чтобы сформировать «повестку дня» и влиять на Министерство образования. Мне кажется, здесь необходима и политическая воля нашей власти.

Вернуть потерянное будет очень сложно. Сейчас у нас потеряно одно поколение, а если процесс растянется на длительное время? Что произойдет с русским языком, если ничего не предпринимать? В первую очередь «потеряются» гласные звуки. Слово Пушкин молодежь будет писать как ПШКН, а читающий должен будет из контекста понять, о ком идет речь. Уже сейчас многие неграмотные молодые люди, стесняющиеся ошибок, сокращают слова. А потом мы вернемся в состояние первобытных людей, которые общались нечленораздельными звуками. Студенты, подобно Эллочке-людоедке, будут знать лишь несколько десятков слов. Наступит деградация общества, этноса, народа.

Думаю, само по себе создание каких-то организаций по поддержке образования может помогать в решении проблемы, но не заменить комплекс необходимых мер. Для возрождения русской словесности нужны усилия всего общества, иначе всякого рода комиссии и организации не будут эффективны. У общества должно быть желание возрождать не просто словесность, а вообще традиции, культуру, связь с тем, что формирует качества, которым уделяют большое внимание современные гуманисты и, в том числе, сторонники либеральных ценностей. Человек - главная ценность, опора на мораль и нравственность, которые непонятно откуда должны браться, если мы убираем религиозную идею. И как все это формировать, если в обществе не будет системы воспитания, развития, пропаганды?

Так что тут речь еще и об истории, культуре, искусстве. А для нас, очевидно, это связано с церковными традициями. Так что Церковь, как консервативное учреждение, и общественность, которая сохраняет эти ценности в более-менее целостном виде, должна играть важную роль, способствовать их пропаганде.

Тоталитарный режим Церковь никогда не устанавливала, а в современном обществе это и попросту невозможно. Зато сотрудничество с Церковью может принести пользу. Церковь проповедует возрождение традиций и сохранение ценностей, на которые уповают и либералы. Но ценности должны вырастать из какой-то почвы, и Церковь являет собой эту почву. То же касается русской словесности. В церковных текстах красота языка сохранилась в большей степени. И сама атмосфера, которую Церковь хочет поддерживать в современном обществе, должна способствовать сохранению нравственных ценностей, благодаря которым могут сформироваться будущие поколения.