Афон – это дорога к Небу

Я встретился с русскими паломниками в монастыре Святого Павла. После вечернего богослужения и трапезы они пришли в келью, чтобы обменяться впечатлениями и полезной информацией, в которой мы все нуждались: какие афонские монастыри принимают паломников, а какие – нет, какой скит надо посетить в первую очередь, а какой – в последнюю, каким катером и куда можно попасть завтра утром.

Молодой компьютерщик из Липецка Вадим Стрельников и иеромонах Герасим уже несколько дней путешествовали вдвоем по Афону. Оба загорелые, мускулистые, жизнерадостные. Я попросил Вадима рассказать о том, как проходило паломничество. Он сначала отнекивался, мол, не умеет рассказывать, да и говорить вроде бы не о чем, но потом согласился, и я включил свой диктофон.

– Как Господь привел вас в монастырь Святого Павла?

– Начну с монастыря Филофей. Мы пришли туда поздно вечером, когда братия уже отошла ко сну, была открыта только книжная лавка. Попросили продавца, чтобы он помог нам приложиться к чудотворной иконе Пресвятой Богородицы. Несмотря на свои преклонные лета, он куда-то сходил, принес ключи, открыл храм, и мы помолились перед иконой Божией Матери.

«Есть ли дорога к монастырю Симонопетра?» – спросил я его. Он ответил, что есть, и добавил: «Туда ходу не менее четырех часов».

В монастыре святого Павла

В полдень мы вышли, полагая, что успеем еще засветло. Быстро нашли нужную дорогу. Были и другие указатели – к монастырям Григориат, Дионисиат, Святого Павла. Вскоре потеряли направление на Симонопетра, нас это нисколько не смутило, так как устраивал любой другой монастырь, хотелось как можно больше пройти и как можно больше увидеть. Если дойдем до Григориата, размышляли мы, то там рукой подать и до Симонопетра.

Увидели камень, на нем краской было написано «Григориат, Агиа Павел», и мы выбрали дальний маршрут, то есть в монастырь Святого Павла. Прошли значительное расстояние и довольно сильно уморились.

– Там была тропинка или дорога?

– Дорога. Их много на Афоне, и на них легко заблудиться. Однажды я шел по такой дороге, думая, что приду в какой-нибудь монастырь. Но дорога привела в тупик. Там была вырубка, заготовляли лес, разворачивайся – и иди назад. И никаких указателей.

Возвращаюсь к своему рассказу. По пути в монастырь Святого Павла нас подобрала машина. Нам здорово повезло, так как неизвестно, куда бы мы пришли – дорога сильно петляла, и можно было отклониться от маршрута. К тому же благодаря автомобилю мы сократили время в пути часа на два. Мы попросили высадить нас, не доезжая до обители, чтобы сфотографировать красивые места.

– Вы настоящие паломники, не то что я: мне бы все на катере, на пароме, на яхте, иногда на осле…

– Три года назад мы встретили в келье Панагия недалеко от самой вершины Святой Горы Афон двух монахов из русского монастыря. С ними пришел отец одного из монахов. Ему было не менее 70 лет, и он с Божией помощью одолел весь маршрут.

– Коль мы заговорили о вершине Святой Горы, то расскажите, как вы поднимались туда.

– Я поднимался на вершину дважды. Первый раз мы пошли с моим другом, который долго прожил на Афоне и знает его вдоль и поперек. Он большой поклонник старца Иосифа Исихаста. Недалеко от скита Святой Анны есть одно укромное место, его трудно найти. Это храм святого Иоанна Предтечи, где подвизался Иосиф Исихаст и где ему являлась Божия Матерь. Мой друг некоторое время жил в этом храме. Мы решили здесь переночевать. Храм крошечный, два на два метра. Когда я лег на пол, то уперся коленями в солею.

«Этот храм мало кто знает, – говорю я своему другу, – вряд ли кто в ближайший год сюда придет». Утром, чуть забрезжило, смотрю – за окном какие-то тени. Толкаю друга: просыпайся, кто-то пришел. Он услышал речь и говорит: «Это греческие монахи, пришли служить литургию». Схватили мы наши вещички – и на выход. Так что мой прогноз не оправдался.

Дошли до кельи Панагия, немножко отдохнули, а потом поднялись на вершину. Там мы помолились, помянули своих друзей и родственников; это была Светлая седмица, я прочитал Пасхальный канон.

Второй раз мы поднимались на вершину от скита Агиа Анна. Мы остановились в этом скиту, так как я надеялся попасть к папе Янису. Но когда увидел, сколько народу около его кельи, то мои надежды рухнули. Зато поклонились святыням, которые есть в скиту. Особенность нашего второго подъема была в том, что, поднявшись на вершину, мы в этот же день спустились вниз. Спускаться все же легче, чем подниматься. Можно сказать, катишься вниз.

– Сколько раз вы были на Афоне?

– Четыре.

– Все монастыри удалось посмотреть? Глухие уголки Афона обошли?

– В некоторых обителях мы были мимоходом, знакомство с ними было недолгим. А в таких монастырях, как Ватопед, Иверон, Великая Лавра, я останавливался несколько раз. Мне нравится бывать в славянских монастырях – в болгарском Зографе, в сербском Хиландаре, в русском Пантелеимоновом. Один раз забрался в такую глухомань, что не знал, как и выбраться оттуда.

Пантелеимонов монастырь

– Как это произошло?

– Вышел из Кареи и направился в Ватопед. Люблю ходить не по большим дорогам, а по тропинкам. Шел по-над морем до развилки: одна тропинка вела в Ватопед, а другая – в Зограф. На первом указателе была еще одна надпись: Эсфигмен. Это намного дальше Ватопеда. Я клюнул на эту надпись: думаю, пройдусь от души. Пошел по тропинке, по которой давным-давно никто не ходил. Решил, что все равно куда-нибудь выйду, но скоро попал в такие дебри, в такие колючки, что шагу не мог ступить – ни вперед ни назад. Колючки вцепились в меня намертво. Я понял, что попал в переплет. Начал молиться, да так, как никогда не молился. Молился Божией Матери, и Она меня спасла. Вначале долго не мог найти дорогу обратно, встречались только кабаньи тропы, но через несколько часов пути снова вышел к тому же указателю. Теперь уже отправился в монастырь Зограф, где меня тепло приняли, накормили и где я сходил на вечернюю службу.

Позже я сообщил об этом происшествии русским ребятам, живущим на Афоне. Один из них рассказал, как однажды четыре дня блуждал, никак не мог найти дорогу. А другой поведал свою историю, как он заблудился зимой, пробирался по какому-то ручью в обледенелой одежде и вышел к жилью только через несколько суток.

– Что дали вам путешествия по Афону в духовном плане?

– Это сложный вопрос. Я разговаривал с нашими монахами на Каруле, и они говорили, что многие паломники приезжают на Афон для того, чтобы набраться новых впечатлений, но не за тем, чтобы проникнуться духом покаяния и изменить свою жизнь к лучшему. О себе могу сказать, что настоящего покаяния у меня тоже нет. На исповеди каждый раз об этом говорю, и батюшка наставляет: «Ты не борешься с грехом». «Так оно и есть», – отвечаю.

Карули

– Но все равно пребывание на Святой Горе Афон не проходит бесследно для паломника.

– Конечно, это так. Если во мне происходят изменения, то их должны заметить окружающие и сказать мне об этом. Тогда я на верном пути.

– Николай Васильевич Гоголь, посетив Святую землю, честно признался, что его сердце осталось таким же, как и прежде. Оно не дрогнуло, не затрепетало, не смягчилось, а сам он не изменился.

– Надо было спросить окружающих людей, изменился Гоголь или нет. Может быть, и изменился. А сказал так о себе или из-за скромности, или для того, чтобы скрыть истинные последствия своего путешествия. Афон – это дорога к Небу. Любой паломник, если он серьезно подвизается во Христе, хорошо знает это.

– Вадим, вы с отцом Герасимом бывали в таких местах, куда не каждый паломник рискнет пойти.

– Когда я собрался на Карулю, скит Великой Лавры, то отца Герасима еще не знал. Путешествовал один. Иногда попадались попутчики, но временные – у меня своя программа, у них – своя. Два года назад я прокатился на пароме вдоль Карули и посмотрел, как она выглядит внешне. Монастырей там не увидел и, откровенно говоря, опасался туда идти, но желание побывать осталось. В монастыре Ватопед спросил у одного русского послушника, не знает ли он, у кого можно остановиться на Каруле. Он сказал, что знает только отца Рафаила.

Великая Лавра

Я сел на паром в Дафни и отправился в путь. На причале в Дафни я, как и другие паломники, взял поклажу, предназначенную для монахов, которые здесь подвизаются, и стал подниматься вверх. По пути разговорился с одним монахом. Попутчик сообщил, что его зовут Рафаил. «Отче, а ведь я вас ищу». – «С какой целью вы идете на Карулю?» – «Хочу узнать внутреннюю Карулю, ее святыни, а без проводника это невозможно». «Для начала остановитесь в архондарике, т.е. в гостиница для паломников, у отца Афанасия, – посоветовал Рафаил. – А потом я вас проведу по каливам».

– У Афанасия есть свой архондарик?

– У него скит, причем очень хороший. Там есть храм святителя Саввы Сербского, пещера, и келий, наверное, дюжина наберется. Отец Афанасий – легендарная фигура на Афоне; его знают все русские.

Дафни морские ворота Афона

– Как он вас принял?

– Его не было в скиту, и нас принял послушник. Здесь я и познакомился с отцом Герасимом.

– Ну и как, попали вы во внутреннюю Карулю?

– Да, Рафаил сдержал свое слово. Внутренняя Каруля – это отвесные скалы; спускаться здесь можно только по цепям. Рафаил познакомил меня со всеми русскими монахами, которые подвизаются на Каруле (человек пять или шесть). Попутно мы с Рафаилом решали и хозяйственные вопросы. На Каруле существует система лебедок, с помощью которых монахам можно передавать не только продукты, но и разные строительные материалы. Мы передавали доски, трубы и другие стройматериалы. Рафаил исполняет роль прораба (это я так окрестил его). Он знает, что надо поправить, отремонтировать. Например, на одной скале он показал мне две лесенки: «Вот эта лесенка уже прогнила, ее нужно менять. Сейчас руки до нее не доходят, но попозже я это сделаю».

Монахи, все молодые, принимали нас очень радушно, угощали чем Бог послал. Завязывалась дружеская беседа. Находились общие знакомые, монахи просили передать им поклоны.

– Проникла ли цивилизация на Карулю?

– Конечно. У всех монахов есть мобильные телефоны.

– А как с водой дело обстоит?

– Они пользуются дождевой водой. Но ее не всегда хватает. При мне один монах передал отцу Рафаилу две канистры и попросил принести воды.

– Но иногда дождевая вода содержит примеси…

– У нас в городах, да. А здесь никакой промышленности нет, поэтому вода хорошая. Тем более Афон – святое место, и оно освящает воду… В гостях у монахов я подзадержался; неожиданно стемнело (на Афоне ночь наступает очень быстро); в скит к отцу Афанасию уже возвращался в полной темноте. Идти было нелегко, но, слава Богу, все закончилось благополучно.

– В келье отца Афанасия есть какие-нибудь удобства?

– У него есть горячая вода, можно принять душ. Кельи благоустроенные, особенно те, что для батюшек. Есть электричество и газ.

– Сколько вы у него пробыли?

– Одну ночь. Утром мы с отцом Герасимом отправились вверх. Достигли тропы, которая ведет в Великую Лавру и по которой паломники возвращаются с вершины Афона. Мне хотелось попасть в Кавсокаливию, я о ней много читал, но видел только с моря. Мы не представляли, как это далеко: нужно было спуститься далеко вниз, а потом подняться вверх. Если бы мы это знали, то не рискнули предпринять такое путешествие.

Познакомившись с Кавсокаливией, мы поздно вечером достигли румынского скита Продром. Здесь нас приняли очень хорошо, даже не попросили показать диамонитирион – специальное письменное разрешение на посещение Святой Горы Афон, обязательное для всех гостей. В некоторых монастырях начинают пытать, кто ты, откуда, какой у тебя диамонитирион, на какой срок он выдан, где ты можешь ночевать, а где не можешь и т.д. А в Продроме все было по-братски. В архондарике я выступил в роли учителя: послушник Марио изучал русский язык, и я помог ему поправить произношение.

Утром мы побывали на богослужении. А потом начался дождь. Сначала решили переждать его, но потом передумали и пошли в Великую Лавру. И не прогадали. Несмотря на то что служба уже закончилась и шла уборка храма, нам позволили приложиться к мощам преподобного Афанасия Афонского. Мы испытали ни с чем не сравнимую духовную радость.

Вскоре дождь закончился, мы отправились в путь. Через несколько километров нас догнала лаврская машина, и мы доехали до Иверона.

Русские назад не возвращаются

Прошло несколько дней. И вот новая встреча с бывалыми паломниками, на этот раз в русском Пантелеимоновом монастыре. В середине дня, когда наступило время отдыха, мы с Вадимом присели на лавочку в монастырском саду.

– Вадим, мы расстались в монастыре Святого Павла. Как сложилось ваше дальнейшее путешествие?

– Мы с отцом Герасимом пошли на пристань. Там есть тропинка, которая ведет в монастырь Дионисиат. Она то вверх убегает, то вниз. Мне вспомнилась фраза из Священного Писания:«Восходят до небес, нисходят до бездны» (Пс. 106:26).

Начал накрапывать дождик, к тому же мы потеряли тропинку, но быстро ее нашли. К нашей радости, мы успели на Божественную Литургию. Что удивительно, в монастыре Святого Павла мы были на ранней литургии, потом пили чай, более часа были в пути, а в Дионисиате все еще продолжалась служба. Приложившись к иконам, взяли по кусочку благословенного хлебушка. Нам предложили по чашечке ароматного кофе и тарелочке рахат-лукума.

Далее мы отправились в монастырь Григориат. Дорога шла по-над морем, слева от нас были отвесные скалы. По морю двигалась прогулочная яхта, стилизованная под пиратский корабль. Было слышно, как экскурсовод что-то рассказывала туристам.

В архондарике ждало обычное афонское угощение, нас пригласили остаться на сутки, но мы сказали, что хотим попасть в монастырь Симонопетра. Архондаричный сообщил, что в том монастыре паломников из-за ремонта не принимают. «Ничего, – сказал я, – попробуем. Если не примут, то помолимся в храме и пойдем дальше». – «Но вас и в храм не пустят, – заметил один русский паломник. – Я только что оттуда». – «А может, и пустят. У нас уже был такой случай». – «Ну, как хотите».

Появился монах, мы попросили его открыть храм и приложились к чудотворным иконам, в том числе к иконе Божией Матери «Млекопитательница».

Дорога в монастырь Симонопетра очень крутая. Может быть, самая крутая и самая тяжелая из всех, по которым мы ходили, поэтому здорово устали. Но не пожалели, что проделали этот нелегкий путь. Монастырь, стоящий на отвесной скале, нас поразил своей красотой. Минут 10 мы стояли на одном месте и любовались им.

В архондарике попросились на ночевку. Монах сказал, что есть одна келья, но… «Подождите немного, – добавил он, – скоро придет архондаричный и решит вашу судьбу». Прошло минут 40. Наконец появился архондаричный, молодой жизнерадостный монах, и на бойком английском языке объявил нам, что оставить нас не может. Посмотрев на мое недоуменное лицо, он спросил: «Вы поняли меня?» – «Конечно». Он продолжил: «Идите в Григориат, там вы сможете переночевать». – «Спасибо за совет, но мы только что оттуда. Поэтому пойдем в Пантелеимонов монастырь». Он не поверил. Во-первых, до русского монастыря очень далеко, а во-вторых, усилился дождь, водные струи напористо били в оконные стекла.

Архондаричный и его помощник даже вышли на улицу посмотреть, куда мы все же пойдем. И очень удивились, когда увидели, что мы держим путь в сторону Пантелеимонова монастыря. Они же не знали, что русские назад не возвращаются.

У меня была слабая надежда, что нас подберет попутная машина и подбросит до Дафни или до Ксиропотама. Вскоре дошли до русской кельи святого Модеста. Там шла вечерняя служба и нас пригласили в храм. Мы порадовались знакомому богослужению на церковнославянском языке, по которому, откровенно говоря, сильно соскучились. После богослужения нас без всяких расспросов пригласили в трапезную, покормили, напоили горячим чаем. «Сейчас пойдет машина в Дафни, – сообщил один из монахов, – она может подбросить вас до Ксиропотама, а там до Пантелеимонова монастыря рукой подать». Мы сказали, что очень устали и что, если есть возможность, хотели бы здесь переночевать. Нам отвели удобную келью, и мы прекрасно отдохнули.

Утром монах сказал, что через два часа в Карею пойдет машина. Мы не захотели так долго ждать и отправились пешком.

В Кареи мы предполагали помолиться у чудотворной иконы Божией Матери «Достойно есть», но храм, в котором она находится, был, к сожалению, закрыт. Зашли в скит святого апостола Андрея Первозванного (он находится в пяти минутах ходьбы от Кареи). Здесь нам повезло. Греческий монах открыл храм, и мы приложились к главе святого апостола. Монах нас не торопил, и мы пробыли в храме столько, сколько пожелала душа.

Теперь наш путь лежал в Дафни, где мы планировали посмотреть местные магазинчики и купить сувениры. Дорога в Дафни долгая и очень пыльная. В это время подошла машина из скита святого Модеста, и она подвезла нас до Ксиропотама. В этом монастыре находится величайшая православная святыня – самая большая часть Животворящего Креста Господня. В прошлые мои посещения Афона я прикладывался к ней. А в этот раз нам не удалось ее увидеть, так как монастырь готовился к празднику Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня и паломников не принимал. Ну, не все коту масленица.

Побывав в Дафни, мы отправились в Пантелеимонов монастырь. У нас были некоторые опасения, что нас не примут из-за большого наплыва паломников, но все обошлось – разместили, да еще и неплохо. Нас не могли не принять, потому что на престольный праздник везде, в любом монастыре, принимают. А в тот день праздновалась память преподобного Силуана Афонского.

После длительного всенощного бдения часть братии и паломников отправились на мельницу, где в свое время нес послушание преподобный Силуан. Здесь, в храме пророка Божия Илии, состоялась ранняя Божественная Литургия. Особенность ее была в том, что монахи служили на греческом языке, за исключением тропарей. Нечего и говорить о том, что мы с отцом Герасимом исповедовались и причастились Святых Христовых Таин.

– С чем я вас обоих и поздравляю.

– Спаси Господи, – сказал Вадим, вставая со скамейки. – Через семь минут отходит катер и нам надо торопиться. Помолитесь о нас – путешествие по Афону еще не закончилось.

Друзья спорым шагом удалились в сторону пристани; их ждали новые монастыри и скиты, пещеры и каливы, встречи с отшельниками и духоносными старцами, новые каменистые тропы, горные говорливые ручьи и затяжные перевалы…