Мудрость целомудрия

— Виктор Иванович, чтобы приблизиться к правде воспитания целомудрия в ребенке, расскажите в общих чертах, врожденное ли это качество или приобретенное? Где искать основания целомудрия? Целомудрен ли новорожденный ребенок?

— В этом вопросе я бы сознательно хотел уйти от отождествления этого понятия с девственностью. «Целомудрие» человека необходимо рассматривать в широком смысле: гармоничности и иерархичности его в целом. К сожалению, понятное как будто бы всем слово, прямо означающее «цело» и «целостность», в бытовой трактовке рассматривается именно как целостность тела, а разрушение целомудрия воспринимается как утрата невинности. Целомудрие в самом широком понимании было в человеке единственный раз на белом свете — в момент Сотворения Адама: все в нем было совершенно, гармонично, иерархично. В результате грехопадения в человеке сразу же разрушилась гармоничность и
иерархия: каждая инстанция стала бороться за власть, тело фактически оккупировало душу, поставив ее на службу себе, а вместе они начали противостоять духу, блокировать его, навязывая свои смыслы и цели. Хотя современный человек входит в этот мир с заложенной способностью к целомудрию, это качество должно когда‑то проявиться в человеке, по аналогии с фотографическим изображением, проступающим на фотобумаге, и постепенно наращиваться.

Создав мужчину и женщину, Господь сразу создал и дом целомудрия — семью. И если мы говорим о воспитании целомудрия в наши дни, прежде всего надо обратить внимание на то, как устроена наша семья, каков отец и какова мать, в каких отношениях они находятся между собой, к детям, что они детям предлагают и предъявляют? Целомудрие развивается в детях только благодаря примеру родителей, то есть все начинается с нас — это не злобная среда корежит и уничтожает целомудрие в ребенке, а в первую очередь неправильное его воспитание! Целомудрие не записано в генотипе, не «живет» оно и в моральных предписаниях. Никакие поучения, предписания и призывы «будь хорошим, будь воспитанным, будь вежливым, будь таким‑то», как в песне «стань таким, как я хочу», — ничего не дают! Целомудрие — это Божий замысел о человеке и существует в устройстве совместной жизни детей и взрослых. Как взрослые без детей — бессмысленные существа, так ребенок без взрослых — существо невозможное. Потому первая заповедь родителя, первая задача взрослых людей — посмотреть на свое собственное жизнеустройство: правильно ли мы живем. Действия ребенка определяются той объемной картиной мира, которая складывается у него в родительском доме! Следовательно, целомудрие, как внутреннее фундаментальное качество человека, усваивается (заметим, не присваивается!) ребенком через совместное бытие взрослых и детей.

«Живя» между нами, оно становится тем внутренним остовом, той абсолютной ценностью и силой, которая позволяет устоять, защититься подрастающему человеку в любых жизненных ситуациях. Если разрушить эту детско-взрослую общность, то все упования на целомудрие просто бессмысленны, потому что не останется тех самых жизненно необходимых условий.

— Ввиду трехчастности человека удар по целомудрию может прийтись в любое место. Например, телесная чувственность возбуждает у него душевно-духовное, а у кого‑то растление может начаться на душевном уровне — с эмоций, переживаний, картинок и т. д. Известно, что кроме памяти времени существует импринтинг, то есть память-печать, когда картинка из детской жизни отпечатывается в подсознании, а потом всплывает и оказывается провокатором действий человека в дальнейшей его жизни.

Прямая угроза целомудрию — попустительство и безответственность родителей, когда им просто лень думать: все пустяки, «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало»! В воспитании цельного восприятия мира, то есть целомудрия, важна любая мелочь: например, многие современные игрушки направлены на разрушение, на отчуждение и обособление ребенка от семьи. Вместо того чтобы поиграть с ребенком, современная мамаша нередко сует ему игрушку лишь для того, чтобы он отстал от нее: «Ты с ней повозись, а я пока в это время займусь другими важными делами». А ведь через игрушку ребенку открываются грани мира, в который ему предстоит войти и жить!

Поймите, нам необходимо вернуть самим себе исходные смыслы нашего существования, только тогда может состояться осознание того, что воспитание ребенка — это колоссальная ответственность, колоссальное искусство и труд, предполагающие видение перспективы растущего человека: «Я уже сейчас, пока моему только родившемуся ребеночку дня два, должен задуматься о том, что будет с ним в двадцать или тридцать лет».

Сегодня же родителя ставят в условия, когда он должен, знает он или не знает, умеет или не умеет, озаботиться лишь тем, как профессионально подготовить ребенка сначала к школе, затем младшего школьника профессионально подготовить к старшей школе, далее — профессионально подготовить к вузу. Идет тотальная «профессионализация»: родители озабочены, как максимально вооружить ребенка компетенциями — только в этом случае он будет социально более «успешен». О каком целомудрии может идти речь, когда маленького человека форматируют и специализируют под запросы и ожидания извне? Вот чем заменили задачу нормального взращивания жизнеспособного, жизнестойкого, жизнелюбивого, а значит, целомудренного человека — ее свели, в лучшем случае, к медицинскому обиходу! А это нарушение в воспитании, которое я бы сформулировал в виде свое­образного антропологического закона: «Всякая преждевременность: интеллектуальная, физическая, эмоционально-чувственная, — носит растлительный характер».

Психологи развития знают, что сегодняшнее действие аукнется не завтра, даже не послезавтра, а значительно позднее. Этого чутья времени и отсроченности последствий лишен современный родитель. Слово «растление» означает умертвление (от «тления» — умирания), вызывание того, что является молекулой, причиной смерти. То есть преждевременность — не просто разрушение целомудрия, это его умерщвление.

Нынешнее тотальное физическое нецеломудрие, я уж не говорю о нравственном нецеломудрии, стало результатом того самого ускоряющегося процесса всякой преждевременности в воспитании. Его участниками являются и родители, и общество — все должны понимать свою меру ответственности.

Мы не осознаем даже, что поддаемся какому‑то негласному приказу, непреодолимому импульсу: «надо успеть, надо не опоздать». А что это означает? Это означает: забыть про Бога, семью, отца с матерью — всё потом, они никуда не денутся, главное — «туда» не опоздать, главное — «туда» успеть! А на деле оказывается: «туда» успел, а в руках ничего не осталось. Удивляются, например, почему это вдруг девица поехала на кастинг в Москву, а потом не знает, как вернуться в свою собственную деревню к родителям! Да здесь, на кастинге, они «умерли» в ее сознании, хотя физически живы, — между ребенком и родителями пропасть образовалась!

— Если говорить о воспитании целомудрия в мальчиках и девочках, есть ли разница в подходах?

— Без понимания исходной точки, природы мужчины и женщины в замысле Божьем, мы не сможем всерьез разобраться в том, что творится с нами.

Каждый новорожденный приходит в этот мир с задачей осуществления в нем замысла Божия. К огромному сожалению, многие упрощают задачу воспитания целомудрия в детях: «Дайте рецепт, как это сделать». А задача более глобальна: надо воспитывать не абстрактное целомудрие, а мальчика-мужчину-отца и девочку-женщину-жену! Бессмысленно говорить о целомудрии мальчика, если нет воспитания мальчика-мужчины и отца. Бессмысленно говорить о целомудрии девочки, если нет воспитания девочки-женщины, и не просто женщины, а еще и матери. Дело в том, что «мальчик» — это девичья фамилия «мужчины», как «ребенок» — девичья фамилия человека, а «девочка» — девичья фамилия «женщины».

Приснопамятный протоиерей Борис Ничипоров, православный священник, психолог, педагог, общественный и научный деятель, впервые всерьез рассмотрел этот вопрос с духовной точки зрения, а не с точки зрения только возрастно-половых особенностей мужчины или женщины. До него в лучшем случае описывали поведенческие особенности мальчиков и девочек: например, почему первым присуще играть в машинки, а вторым — в куклы. А что же за этим стоит, что это значит? Мужчина и женщина, тот и другая имеют свою миссию в совместном строительстве семьи — малой Церкви. Построение семьи зиждется на двух столпах: мужчине и женщине, отце и матери, и весь вопрос в том, как эти столпы растут, то есть как из мальчика и девочки вырастить достойных строителей дома целомудрия!

В своей книге «Введение в христианскую психологию» отец Борис воспитание мальчиков называет краеугольным камнем педагогики и говорит: «Какие воспитываются нынче у нас мальчики — от этого будет зависеть вся судьба державы нашей». Важнейшим моментом воспитания целомудрия у мальчика, по его мнению, должно стать воспитание патриотизма, которое означает осознание родной земли как своей, а себя — ответственным за нее, за ее благосостояние, осознание себя в диалоге с живой историей земли, в ряду поколений, населявших эту землю. Это, наконец, формирование готовности, не осуждая, простить ошибки отцам и дедам и искупить их своей жизнью. Последнее можно назвать выпрямлением пути рода (семьи) и народа в целом. Отмечает он еще два основополагающих мужских качества, которые необходимо воспитывать в мальчиках. Это мужество — фундамент характера мальчика, и жертвенность — вершина его духовного облика.

И далее он перечисляет важные нравственные качества, психологические способности, которые, на его взгляд, актуальны для воспитания сегодняшних мальчиков: понятие о грехе, опыт покаяния в Боге; опыт благодати, радости и покоя после искренней молитвы, близость с природой, жертвенность, чувство стыда и жалости, терпимость к любой другой позиции на фоне спокойного и глубокого осознания своей — и все это должно быть развернуто, по его мнению, во времени, опытно. Отец Борис особенно подчеркивает, что отсутствие духовного воспитания рождает в детях праздность души. «Праздность, пустота, невостребованность души возникает даже и при формальной загруженности детей в различных школах, секциях и кружках. Но свято место никогда не бывает пусто. Чисто энергетически душа ребенка постепенно заполняется энергиями, имеющими безблагодатную, а часто и откровенно демоническую природу. С этим связаны излишняя мечтательность и романтизм, сопряженные нередко с частичной потерей чувства реальности. Глубина депрессивности у многих сегодняшних детей все чаще сочетается с суицидальными тенденциями. Он говорит, что причиной тому являются отсутствие мужества и праздность, отмечая, что у современных мальчиков и девочек есть общий нравственный порок — это праздность души, а механическая занятость в кружках и секциях лишь отчасти решает проблему этой пустоты души.