«Таких дикарей, как мы, очень много. И слава Богу»

Надежда Арзамасцева, коррекционный педагог и психолог, директор Фонда Блаженной Матроны Московской, рассказывает о деятельности Благотворительного фонда, помогающего детям-сиротам и инвалидам, о том, как меняет человека, казалось бы, простое и естественное желание помочь слабому, и о том, что ни один кризис не в состоянии помешать этому желанию.

– Надежда Сергеевна, в чем смысл и задача вашей организации? Когда, как и почему она появилась? Было ли это самостоятельное решение или же «по указанию»?

– Задача нашей организации – сопровождение, помощь в самореализации, социализации детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья.

Организация зародилась еще в начале 2000-х, сначала действовала как инициативная группа, без официального оформления. В первую очередь мы обратили внимание на детей-сирот с инвалидностью, которые находились в Домах ребенка и детских домах. Если у здоровых детей часто есть шанс попасть в семьи, то у деток с нарушениями здоровья эти шансы минимальны – так появилось желание стать этим детям хотя бы дальними родственниками: тетями, дядями, братьями, сестрами, ну, и если получится, родственниками близкими – мамами и папами. Нашим первым подопечным ребенком был незрячий мальчик, поэтому Фонд назвали во имя Святой Блаженной Матроны Московской (кстати, в те времена еще о Матронушке не было такой молвы).

«Организация ‟по указанию”»? Наверное, по указанию Божиему, ну как еще назвать? Никакого «официоза» не было – было обычное желание помочь.

Никакого «официоза» не было – было обычное желание помочь

– Как этой обычности не хватает...

– Это да. Потом, в 2008-м году, организация была официально зарегистрирована, и волонтеры после заключения соглашений и договоров с учреждениями смогли посещать деток в Домах ребенка и детских домах — мы это называли моделью семейно-родственных отношений. Перед посещениями волонтеры проходили школу волонтера. В домах ребенка на первые выигранные гранты создавались комнаты с мягкими уголками, где дети могли играть, просто ползать, заниматься с волонтерами. Директором Фонда в этот момент была Светлана Николаевна Москалева, она много лет проработала врачом скорой помощи, а затем стала инициатором этого движения.

Надежда Арзамасцева Еще одно направление – это уход за детьми-сиротами с инвалидностью в больницах, в тот период, когда они заболевают, или в скором времени будет проходить операция, или в послеоперационный период, а медсестра на посту и не может постоянно присматривать за больным ребеночком в палате, – вот и здесь на помощь приходили волонтеры.

– Ваша работа касается только тех детей, которые живут в детских домах и интернатах, или же отношения сохраняются и после выхода человека в непростую взрослую жизнь?

– Слава Богу, отношения сохраняются. Дети росли, и мы видели, что некоторые из них смогут жить в обществе, помогали им с принятием решения о получении квартир, а не ухода в психоневрологические интернаты. Конечно, мы не оставляли ребенка одного в новой квартире, помогали чем могли. И организовали типографию, чтобы выпускники могли быть заняты. Сейчас трудно найти дело, а еще и рабочее место для человека с инвалидностью.

Сейчас трудно найти дело, а еще и рабочее место для человека с инвалидностью

Всегда были и побочные просьбы: либо в оплате обследований, либо оборудования, – по мере возможности Фонд помогал и в этом.

На данный момент уход за детьми-сиротами в Санкт-Петербурге осуществляет одна из крупных НКО города, а мы лишь помогаем в этом безвозмездно, когда к нам обращаются.

В 2015-м году бывшая директор Светлана Николаевна усыновила троих детей. Один ребеночек был с различными заболеваниями и с ментальными нарушениями, но сейчас этот ребенок практически догнал по развитию своих сверстников, а в чем-то, может, даже и перегнал. Полномочия был переданы нашей семье, так как с 2008 года помогали Фонду как волонтеры, затем я стала куратором волонтеров, а потом в организованной типографии для детей с инвалидностью из детского дома-интерната занималась как мастер и педагог раз в неделю. Светлана Николаевна приняла такое решение, как она говорит: «Матронушка подсказала, как нужно сделать».

– Бывало ли тяжело? Было ли желание всё бросить?

– Для нашей семьи это было, скорее, неожиданностью: мы ведь знали, что такая деятельность занимает очень много времени, сил. А если твой труд становится твоей жизнью, без перерыва на обед, выходных и отпуска… это сильно пугало, к тому же и своему ребенку было всего два года. В тот момент случилось еще одно событие: помещение, которое безвозмездно давал Новодевичий монастырь, подлежало ремонту на неопределенный срок, нужно было еще найти и помещение. Я бы назвала те сомнения и трудности проверкой, испытанием, насколько наше желание твердое и искреннее.

Да, в этот переломный момент шел диалог с Богом: «А может, стоит всё закрыть? Не справимся? Нет ни средств, ни помещения. Может, стоит работать по специальности в государственном учреждении, ведь Фонд занимает много времени и не приносит дохода, а как же содержание семьи?..» Вопросов было много, и, согласитесь, не из простых.

В этот переломный момент шел диалог с Богом: «А может, стоит всё закрыть? Не справимся?»

– Соглашусь, конечно. Я знаю по опыту, что, погружая человека в испытания, Христос даёт силы и для их преодоления. Мой опыт верен?

– Совершенно точно. Всё стало разрешаться: сначала нам предложили заниматься с ребятами при Спасо-Преображенском соборе, потом дали кабинетик в здании епархиального управления, а сейчас мы опять переехали и пользуемся несколькими помещениями в социальном центре епархии на ул. Крупской 5, которые сами приводили в порядок.

Из одной мастерской-типографии получилось аж пять: еще швейная, ткацкая, иконописная, гончарная. Скоро, даст Бог, они заработают на полную мощность. Мастерские эти посещают как выпускники детских домов-интернатов с инвалидностью, так и люди с особенностями из семей.

Кроме того, у нас появилась инклюзивная воскресная школа «Благодать» для семейных здоровых деток и деток с особенностями. Если начинали мы заниматься индивидуально, с одним-двумя детьми, благотворительно, то сейчас в школу приходят более 40 семей. Продолжаем посещать один из детских домов. Стараемся помогать в индивидуальных обращениях.

– Фонд существует с 2008-го года. Кто обращается к вам? Приходят ли люди, желающие и умеющие помочь?

– Сейчас сложилось содружество с организацией «Фавор», где люди проходят реабилитацию от алко- и наркозависимости, а потом приходят к нам как волонтеры в мастерские – помогать ребятам в изготовлении простых вещей, а также и ради общения с ними. Есть и такие волонтеры, которые с нами буквально со дня основания организации, и молодые люди, которые присоединились недавно.

Три года назад у нас появилась воскресная школа. Главное здесь – это чтобы дети с особенностями развития не чувствовали себя чужими, могли свободно общаться, почувствовать любовь, а здоровые сверстники учились милосердию и пониманию ближнего.

Упор в занятиях делается на наглядность и эмоциональный отклик, поэтому на занятиях в воскресной школе «Благодать» интересно всем: и детям, и родителям, и волонтерам. Здесь не обязательно на вопросы отвечать словами – можно глазами, можно движениями, – если устал – можно отдохнуть в соседней комнате на уютном кресле-груше. А еще, постепенно узнавая о жизни Христа, пробовать применять это к себе, узнавая церковную жизнь и общаясь друг с другом без деления на больных и здоровых. Здесь все мы просто люди. Впрочем, как и везде.

Узнавая о жизни Христа, применять это к себе, общаясь друг с другом без деления на больных и здоровых

– Какие открытия для себя сделали и продолжаете делать вы сами, ваши сотрудники и дети с родителями за это время? Бывает ли протест против «несправедливости Бога»: «Почему Он сделал так, что я/мы страдаем?»

– Знаете, у Бога все премудро. Если Он посылает людей с особенностями на Землю, значит, это нужно. Либо для проявления чудес – славы Божией, либо чтобы в человечестве будить милосердие и любовь через этих детей и взрослых, либо врачевать наши грехи. Это и есть, на мой взгляд, самое главное чудо в нашей жизни.

Протест против «несправедливости» Бога: «Почему Он сделал так, что мы страдаем?» Да, частый вопрос... когда ты здоров физически, тяжело себя поставить на место человека, которому больно. Вот, подвернул ногу или порезал палец, болит, раздражаешься, когда же пройдет. Но люди с инвалидностью разные, кто-то как ангел светится, кто-то жалуется, сетует – можно понять.

Приведу в пример разговор с одним подопечным (мальчик развивался до 17 лет как обычный человек, даже знает английский в совершенстве, потом – раз, и болезнь). Спрашивает – почему? «Ну, неужели Бог меньше меня любит, чем других?!» Вместе пришли к выводу, что очень любит. Теперь он проводит время в храме, молится за всю семью, хотя раньше он не был так близко с Богом, как сейчас; ну, родители пока этого не поняли, но в храм уже иногда заходят.

– Сейчас кризис – экономический и моральный. Какой ощутимее?

– Большими финансовыми возможностями мы никогда не обладали, средства всегда уходили на дела благотворительности и милосердия, поэтому сильно для нас ничего не изменилось. Мы только поняли, что должны развиваться еще сильнее, подключили смс-пожертвования и кнопку пожертвований на сайте, потому что Матронушка и добрые люди могут помогать и большему количеству людей, а сейчас количество обращений растет. Часто люди говорили, что и хотели бы помочь, но просто не знают, как – сейчас это сделать проще.

Что же касается кризиса морали, то именно морально сложно нашим подопечным, ведь для них социализация – это окно в мир, многие из них в вынужденной изоляции всю жизнь, а мастерские, занятия, мероприятия – это возможность быть в обществе (видели бы вы Никиту на коляске, который с радостью, как на праздник, едет на занятия в мастерские, преодолевает (ползет) по лестнице на второй этаж, для него это огромное событие). Тяжело бывает не только и не столько оттого, что тебе сложно выполнить какие-то, казалось, простые физические действия, сколько от чувства, что ты отторгнут от других – тех, кому эти действия не доставляют больших забот, и которые часто смотрят на тебя как на пришельца, чужака, иностранца. Это правда больно. А сейчас ещё всякие ограничения, все эти маски-перчатки-изоляции… Мы хоть и придумали для ребят занятия на дому, но ничто не заменит живого общения.

– Как вы думаете, почему сейчас, в «цивилизованное», как иногда говорят, время, в мирных условиях, детей-сирот не становится меньше?

– Отвечу словами нашей Светланы Николаевны: «А может, проблема несколько глубже? Худо-бедно, но и государство пытается поддержать и беременную женщину, и молодую маму (в том числе и одинокую). И общественные организации стараются помочь сохранить ребёнка и не умереть с голода маме с детьми. Могу назвать конкретные организации, могу рассказать об их помощи. Однако детей-отказников не было так много даже в годы Великой Отечественной войны.

В России около трёх миллионов (!) детей, оставшихся без попечения родителей

Не сирот, а именно отказников. А разве в военные годы или после войны большинству людей жилось легче, чем сейчас?

В России только по официальной статистике около трёх миллионов (!) детей, оставшихся без попечения родителей. Из них более 90% – социальные сироты, т.е. имеют хотя бы одного живого родителя, не говоря о других близких и не очень родственниках. А-у-у! Разумеется, ситуаций великое множество, но тенденция какова?! Одной неустроенностью и нуждой не объяснить. Так, может быть, материальный достаток всё же не самый важный аргумент? Я уже не очень молода (точнее, совсем не молода), однако есть желание как-то повлиять на ситуацию».

Какие цели жизни у многих современных людей, живущих, по вашим словам, в «цивилизованное» время? – Материальные блага, комфорт, потребление. Страдания, причем искренние, глубокие, что до сих пор нельзя за границу съездить на пресловутый «all-inclusive» – эти бы переживания да на помощь детям-инвалидам!

Зачем мы живем? Для чего созданы? Видимо, сейчас реже задают эти вопросы люди сами себе и порой не знают, как на них ответить. Странная у нас «цивилизация», честное слово, если желание «отдохнуть» на Мальдивах сильнее желания помочь слабому.

– То есть, получается, не очень-то вы, в нынешнем понимании, «цивилизованные».

– Да мы дикари просто, по нынешним меркам. Знаете, что радует? Что таких дикарей, как мы, очень много – что в Питере, что в России. И слава Богу.