Русские, мы и Запад

Деян Бальошевич, житель Ораховца, что в Косово и Метохии, рассуждает об отношениях сербского и русского народов: почему мы называем их братскими и почему нам не всё равно, что происходит за несколько тысяч километров друг от друга.

Отношения сербов и русских всегда привлекали к себе самое пристальное внимание Запада. Пристальное и, я бы сказал, прицельное. Т.е. смотреть на нас предпочитают через прицел. На наши родственные связи всегда смотрели с подозрением, и всегда же старались порвать их. То, что этот взгляд сквозь прицел не изменился и сегодня, показывает небольшой отрывок из моей беседы с представителями международных организаций в Косово и Метохии несколько лет назад. Таких представителей и такие организации, насколько мне известно, вы, русские, сейчас не без иронии называете «нашими дорогими партнерами». Нам, косовским сербам, эти «партнеры» тоже обходятся недешево. Во всех смыслах.

Смотреть на нас предпочитают через прицел

Итак, мне, бывшему в то время представителем интересов местной сербской общины, было задано несколько вопросов со стороны международных организаций, действовавших на территории Косово и Метохии. Для них было совершенно логично провозглашение «независимого Косова» со стороны албанцев – они же его во многом сами и подготовили. Абсолютно нелогичным для «партнеров во имя мира» было упорное нежелание сербов числить в их партнерских делах русских – ну, не верили и не верят сербы, будто «братушки» встанут в эти сомнительные ряды. Как показало время, мы были правы. Вопросы были такие:

• Ожидаете ли вы, что Россия будет защищать вас?
• Надеетесь ли, что Россия поможет вам сохранить Косово и Метохию в составе вашей страны?
• Объясните ваше иррациональное отношение к русским как «братьям» – на чем оно основано?

Первое, что я сделал, это убрал кавычки в третьем вопросе, чем вызвал неодобрительные взгляды интервьюеров. Впрочем, терять было нечего. Мои ответы были:

– У сербов и русских много общего. Общая православная вера. Общее происхождение: мы – славяне. Похожие – язык, культура, обычаи. Одинаковое письмо – кириллица. Общая, неразделимая, наполненная страданиями и подвигами – духовными и ратными – история, которая, если вы повнимательнее с ней познакомитесь, убедит вас, что мы всегда были союзниками, и объяснит, почему мы считаем русских не «как», а именно – братьями. Могу еще сотни примеров привести, почему мы считаем, что и русские воспринимают нас точно так же, без «как», и почему им небезразлична судьба сербов как народа, а Косово и Метохии – как земли. Да, русские всегда защищали сербов и Сербию, и сейчас тоже они видят, что правда на нашей стороне. Русские – они такие. Они, видите ли, за правду. Сербы ни на кого не напали – мы обороняемся. Мы защищаем суверенитет своей страны, а это, кажется, законное право любого народа. Вот, в принципе, то «малое», что нас объединяет.

Потом я позволил себе задать вопрос уже самим «партнерам», при чьей миротворческой помощи мой народ на моих глазах терял свою землю, был изгоняем из своих домов, убиваем, презираем:

– Скажите мне, что вы, люди с Запада, имеете общего с косовскими албанцами, которых объявляете хозяевами чужого дома? Предварительно вы этот дом, правда, разбомбили, а его жителей согнали в гетто или вовсе убили. С шиптарами у вас разве общий язык? Общая, может быть, культура? Происхождение? Одинаковая вера?

Эти мои вопросы прозвучали в полнейшей тишине – ответа не было, да и быть не могло. Тогда я ответил за них:

– У вас единственное общее – это ваш враг. Т.е. мы, сербы с русскими. Вся ваша медийная шелуха о «великих западных ценностях», которые вы несете сюда, обернулась ничем иным, как еще одним шагом к созданию их «великой Албании» и вашему продвижению на Восток. «Ценности» ваши мы увидели. И не то чтобы сильно оценили.

«Ценности» ваши мы увидели. И не то чтобы сильно оценили

Слышу, кто-то из сотрудников этого международного сборища задвигался. Поднимается и, кривя рот в усмешке, произносит:

– У России хватает своих проблем сегодня, и не стоит ожидать, чтобы она, завязшая в них по горло, сможет или захочет заниматься вашими. И я не понимаю ваших надежд на эту страну. В конце концов, Россия не в браке с Сербией, и ничем она вам не обязана. А и была бы обязана – кто ж ее пустит? – добавил он с едкой ухмылкой.

Мне было больно, конечно. И не только за Сербию. Ответил:

– У любого народа и государства бывают трудности, но сильные народы и страны сами их и решают, не отказываясь от своих основных обязанностей и интересов. И я верю, что русские в состоянии решить свои проблемы, – были примеры в истории, доказавшие это. А если вы предлагаете мне рассуждать об отношениях стран в семейном контексте, то, поверьте, уж наш-то брак с русскими – по любви. Это у вас с шиптарами – по расчету. Мне кажется, в первом случае мы можем говорить о чистоте морали, а вот в вашем – гм, вряд ли. Да и недолговечны такие браки.

Когда расходились, реакция была разной: кто-то смотрел на меня как на «серба-фанатика, которого ничем не убедишь», кто-то – с откровенной враждой. А кто-то – с уважением и даже с пониманием. Вероятно, тоже учили историю.