«Если умру первым – обязательно дам тебе знать, есть ли Бог»

Протоиерей Ростислав Ган в Китае     

Протоиерей Серафим Ган – настоятель Свято-Серафимовского храма в городе Си-Клифф (штат Нью-Йорк) делится историями своего деда, протоиерея Ростислава Гана (1911–1975), известного пастыря Русской Зарубежной Церкви и сподвижника святителя Иоанна Шанхайского.

Первая беседа с отцом Серафимом Ганом.

«Если умру первым – обязательно дам тебе знать, есть ли Бог»

Протоиерей Ростислав Ган в Китае с прихожанами     

Я уже рассказывал, что мой дедушка, протоиерей Ростислав Ган, родился в 1911 году в семье штабс-капитана пограничной стражи Китайско-Восточной железной дороги и учительницы из Пермской губернии. Дед был рукоположен в сан священника в 1936 году в Харбине, служил настоятелем нескольких русских храмов и уехал из Китая в Австралию в 1953 году вместе с моей бабушкой и тремя сыновьями, одним из которых был мой папа. Бабушка рассказывала мне, что когда они уезжали из Шанхая, владыка Иоанн Шанхайский сказал ей про деда:

– С его отъездом я теряю кусочек своего сердца.

Владыка Иоанн (Шанхайский) сказал про моего деда: «С его отъездом я теряю кусочек своего сердца»

Эти слова владыки бабушка помнила до конца своей жизни. В нашей семье бережно хранятся письма святителя Иоанна Шанхайского, где он спрашивает про наших родных.

В Австралии дедушка служил настоятелем Покровской общины, а потом Покровского прихода в Кабраматта (один из южных районов Сиднея) до конца своей жизни. Вместе с прихожанами они построили прекрасный храм.

Отец Ростислав с прихожанами на фоне строящегося Покровского храма в пригороде Сиднея – Кабраматта     

В Сиднее у отца Ростислава жил знакомый ему еще по Китаю русский механик. Он был довольно успешен в своей работе, чинил автомобили многих австралийцев, но особенно любил помогать своим соотечественникам – русским и даже делал им большие скидки. К сожалению, он был неверующим.

Отец Ростислав, зная этого механика-атеиста много лет, заглядывал к нему на работу и не только для ремонта автомобиля. Дедушка беседовал с ним на самые разные исторические и философские темы и старался очень деликатно, даже, можно сказать, нежно, каким-то образом расположить его к вере в Бога. Механик же, хоть и любил отца Ростислава, не соглашался с ним и оставался непреклонным в своем неверии. Тем не менее дружеские встречи и беседы продолжались, и они всегда поздравляли друг друга с праздниками. Шли годы.

Протоиерей Ростислав во время крестного хода вокруг Покровского храма. Сидней, конец 1960-х гг.     

И вот в один прекрасный день отец Ростислав сказал своему другу:

– А давай-ка мы с тобой договоримся так: если я умру первым – обязательно дам тебе знать, есть ли Бог и продолжаем ли мы, люди, жить за гробом. А если первым умрешь ты – тогда ты подтвердишь мою веру в Бога. Хорошо?

Механик добродушно посмеялся над таким предложением и согласился шутки ради. Прошло какое-то время…

В утро кончины отца Ростислава, 8 декабря 1975 года, в спальне механика вдруг само собой открылось окно, поднялся сильный ветер, а он сам почувствовал присутствие рядом с ним своего друга-собеседника. Ощущение присутствия отца Ростислава было настолько реальным, что механик оказался просто потрясен впервые пережитым им духовным опытом.

Ощущение присутствия отца Ростислава было настолько реальным, что механик был потрясен

Поток ветра какое-то время передвигался по спальне ошеломленного атеиста, а потом вышел через окно, которое само собой и закрылось. Механик не мог больше ничем заниматься в этот день – он отправился на поиски друга и вскоре услышал печальную весть о его кончине.

После этого случая механик престал быть атеистом, уверовал в Бога и начал ходить в церковь.

Отпевание протоиерея Ростислава Гана совершают архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Феодосий и епископ Брисбенский Константин с сонмом духовенства. Декабрь 1975 г.     

«Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подаваяй...»

Вторая история моего деда началась в Харбине, в Китае, когда он был еще молодым священником, а окончилась в Сиднее, в Австралии, когда он уже стал маститым протоиереем. Много лет потребовалась для того, чтобы проследить, как Промысл Божий действует в жизни одной семьи. Началась эта история так.

В Харбине к молодому отцу Ростиславу пришла скорбящая мать, которая рассказала, что ее юный сын потерял детскую веру в Бога и отказывается ходить в храм. Она тяжело это переживала, потому что воспитывала мальчика в вере и сама была глубоко верующим человеком. Отец Ростислав сказал ей:

– Не ругай сына и не упрекай его – просто молись, чтобы Господь Сам наставил его на путь истинный.

Мать послушалась пастыря и последовала его совету. Каждый вечер перед сном она вставала на колени и молилась о своем сыночке, ему же самому ни слова не говорила, не критиковала за неверие, не обличала. Только молилась. Постепенно она состарилась и отошла ко Господу, так и не увидев при жизни плодов своей молитвы.

Лет через тридцать, когда отец Ростислав был уже в годах и служил в Покровском храме Сиднея, туда пришел мужчина лет пятидесяти. Он с благоговением ставил свечи, прикладывался к иконам, а потом подошел к священнику. Дед стал расспрашивать о его семье и узнал, что это сын той самой матери, которая тридцать лет назад в Харбине скорбела о потерявшем веру сыночке. Теперь он вернулся к вере и сказал деду, что хочет стать активным прихожанином Покровского прихода.

Протоиерей Ростислав Ган совершает водосвятие. Сидней, 1970 г.     

И дедушка сделал для себя вывод: мы молимся о людях – и Господь начинает действовать и уже направляет их к Себе. Но мы хотим, что все совершилось как можно быстрее, чтобы сразу получить ответ на нашу молитву, а Господь делает это так, как Он один умеет и может, как Ему угодно и как нам полезно.

Мы молимся о людях – и Господь начинает направлять их к Себе

Через окружающих людей и через сопутствующие обстоятельства Он смягчает сердце человека, за которого молятся, и приводит его к Себе. Устраивает все так, чтобы этот человек оказался способен воспринять Его благодать, Его милость, потому что Он никогда не творит насилие над свободной волей человека, а делает то, о чем мы поем на панихидах: «Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подаваяй…»

Быть строгим к самому себе и снисходительным к другим

Мой дед, протоиерей Ростислав Ган, еще будучи студентом политехнического института и слушателем пастырско-богословских курсов в Харбине, много времени проводил в Казанско-Богородицком мужском монастыре и окормлялся у его настоятеля. В эти годы юный дед подружился с одним из молодых монахов этого монастыря. Они вместе возрастали духовно, и с годами дед стал уважаемым протоиереем, а монах – архимандритом. Они делились пастырским опытом друг с другом, и как-то с этим архимандритом произошла трагическая история.

Протоиерей Ростислав с архимандритом Феодором (Пудашкиным) и группой прихожан     

К нему пришел на исповедь один человек. Неизвестно, в чем он каялся, поскольку это тайна исповеди, но, по-видимому, его погрешность была не слишком большой, так как архимандрит колебался: допустить кающегося к причастию или не допускать. Потом он все же решил, что и так часто бывает снисходителен, что нужно наконец провести воспитательный момент, и отлучил кающегося от причастия. Тот ушел из храма, не причастившись, и в этот же день внезапно умер.

И архимандрит стал думать о том, как спешат все пастыри причастить умирающих, как торопятся к ним и в бурю, и в снегопад, и в любую непогоду, невзирая ни на какие препятствия, а тут получилось, что Сам Господь привел к нему кающегося человека в день его кончины, чтобы он, как добрый пастырь, причастил его перед смертью, а он отказался это сделать… Эта мысль не давала ему покоя, он так тяжело, так мучительно все переживал, что запил.

Отец Ростислав старался его поддерживать, но его друг в тяжких душевных страданиях умер. И дедушка сделал для себя такой вывод: лучше не отлучать людей от причастия, а давать епитимью (прочитать духовную книгу, усугубить молитвенное правило). Например, говорил:

– Прочитайте поучение святителя Игнатия (Брянчанинова) в такой-то книге на такой-то странице.

Митрополит Лавр (Шкурла) и протоиерей Серафим Ган     

Эту историю рассказал мне мой папа в день моего рукоположения двадцать пять лет назад. Он сказал мне так:

– Твой дед исповедовал людей и судил по милости, а не по строгости. Он старался быть строгим к самому себе и снисходительным к другим. Говорил, что часть цепочки пастырского креста, которая покоится на спине пастыря, символизирует бремя людских грехов, скорбей и испытаний. И лучше всего, чтобы все это священник брал на себя, а своим прихожанам оказывал милость и поддержку.

Твой дед исповедовал людей и судил по милости, а не по строгости

Когда я готовился к своему рукоположению, то нашел в записках дедушки такие слова:

«Что касается исповеди: человека нужно выслушать до конца, а потом сказать ему доброе слово поддержки, утешения и назидания».

И эти слова стали для меня путеводной звездой, напутствием деда о том, как нужно исповедовать людей.