«Тётя, тётя, нам храм откроют!!!»

В старинном подмосковном селе Стромынь автор записал поразительную историю спасения чудотворной Кипрской Стромынской иконы Божией Матери.

Чудотворная Кипрская Стромынская икона Божией Матери

Исцеление Мавры Фаёвой

— Ой, опять все про чудеса спрашивать будут, — качает головой Фотиния Викторовна Куликова. (Настоятель отец Пётр Торик благословил Фотинию и её сестру Любовь Викторовну Вакину рассказать нам всю эту невероятную историю, с которой переплетена и история их семьи.) — А чудо-то главное ведь в чём? В том, что горстка людей сохранила икону Божией Матери, а Она сохранила наш храм в чистоте. И это в такое время, когда за каждый неправильный шаг люди жизни лишались...

Полна чудес наша земля, чудес и явных, и до времени скрытых. Мы, которым Евангелие объясняет новую меру вещей, отличную от общепринято-житейской, где скудная лепта вдовицы оказывается важнее миллионов богача, а сокровища, собранные на небесах милосердием и молитвой, затмевают самые роскошные особняки, построенные на земле, призваны смотреть на мир очами сердечными. Вот так, наверное, ангелы небесные смотрят на Стромынь — самое обычное, казалось бы, русское село, скромное и не очень известное, — и видят духовный цветочный луг неизъяснимой красоты и величия, перед которым меркнут иные столицы. Здесь, под сенью Владычицы, соединились судьбы и преподобного Саввы, духовника Троице-Сергеевой Лавры, и смиренной подвижницы из XIX века, и сильных духом стромынских мироносиц из века XX-го, не убоявшихся безбожных властей и сохранивших великую Святыню — икону Божией Матери Кипрскую Стромынскую...

В феврале 1841 года святителю Московскому Филарету (Дроздову) доложили о чудесном исцелении восемнадцатилетней парализованной девушки из села Стромынь от не известной прежде иконы Богоматери^[1].

Свято-Успенский храм села Стромынь

Расслабленной Мавре Фаёвой явилась во сне Матерь Божия: «Найди икону Мою в храме. Принеси домой, отслужи молебен с водосвятием — и будешь здорова»

— Девушку эту звали Мавра, — рассказывает Фотиния Викторовна. — Вы поточнее запишите, а то пишут некоторые, что звали её Марфа. Мы эти статьи сразу закрываем. Мавра она была. Мавра Иоакимовна Фаёва, восемнадцати лет. Мать её умерла, и жила она с отцом — Иоакимом Алексеевичем Фаёвым — и мачехой. Жили богато, но и семья была хорошей и благочестивой. Только девочка тяжело болела: расслабленная была, не ходящая. И вот, явилась ей во сне Сама Матерь Божия и сказала: «Найди икону Мою в храме. Принеси домой, отслужи молебен с водосвятием — и будешь здорова». Рассказала отцу, а он набожный был, смиренный, засомневался: «Кто мы такие, чтобы Сама Пресвятая Богородица к нам приходила?» Явилась Божия Матерь Мавре во второй раз: «Найди Меня в храме». И опять Иоаким Алексеевич не поверил парализованной дочери: «Смущение одно». Но всё же спросил настоятеля церкви отца Порфирия. Вместе по смирению решили, что был это просто плод горячки. В третий же раз Мавре во сне Владычица сказала, что если отец опять не поверит, то Она его накажет. Тут он испугался, взял телегу и привез Мавру в церковь. Внесли её на руках и стали по храму носить, от иконы к иконе. А она смотрит: «Нет, не эта икона, нет, не та». Обошли весь храм: нет той иконы, что была во сне. Делать нечего, стали выносить Мавру из храма. А она вдруг уже на улице как закричит: «Вот Она, вот Она!» и рукой наверх показывает. Смотрят — а это над вратами старинная икона.

Чудотворная Кипрская Стромынская икона Божией Матери

По христианской традиции на Руси над монастырскими и церковными воротами, над крепостными башнями устанавливались надвратные иконы, благословлявшие путника, отправлявшегося в дорогу.

Настоятель Свято-Успенской церкви отец Порфирий (Флеров) снял икону, внес её в дом Фаёвых и отслужил, как велела Владычица во сне, водосвятный молебен.

«После чего тут же, — записали в составленном для святителя Филарета “Деле об иконе Божией Матери Кипрской, находящейся в церкви села Стромыни Богородского уезда, куда на поклонение стекаются богомольцы в большом количестве”, — Мавра почувствовала некоторую легкость и просила позволения донести образ до дверей дома, потом, чувствуя, что силы ее все возрастают и наконец совершенно возвратилось ее здоровье, она донесла [икону] до самой церкви и с тех пор находится в совершенном здоровье».

Исцеление парализованной девицы потрясло всю округу

Исцеление парализованной девицы потрясло всю округу:

«...Икона после молебствия была внесена в церковь и поставлена на столице за левым клиросом; вечером в тот же день, по просьбе означенных крестьян, совершено было всенощное бдение пред сею же иконою в церкви. На следующий день, по неотступной просьбе приходящих, стали совершать молебное пение пред упомянутою иконою. В тот же и следующий дни, по усильной просьбе села Стромыни крестьян, одержимых тогда многих горячкою, во всех домах их служили молебны пред нею, а по получении разрешения от Его Высокопреосвященства совершать молебны сей иконе, было совершено молебствие в деревнях Ботове и Щекавцове».

От Лазаря Четверодневного до Преподобного Сергия

Святитель Филарет Московский Святитель Филарет распорядился узнать всё об этой неизвестной иконе:

«...какой она меры, какого письма, искусного ли, древнего ли, не известно ли чего о ее происхождении, и давно ли она стоит над дверями церковными».

В апреле 1841 года местный благочинный, священник Спасской церкви села Петровского Василий Богословский сообщил митрополиту:

«письма она иконного, искусного и по всем признакам древнего; о времени ее происхождения неизвестно ни причту, ни прихожанам; только в описи за 1783 год значится оная икона стоящею в упраздненной деревянной Николаевской церкви за левым клиросом, а в 1823 году значится стоящею на горнем месте в приделе преподобного Сергия. В 1829 году, по нарушении старой деревянной церкви, поставлена оная икона была в паперти новоустроенной каменной церкви над входными дверями и находилась на оном месте до настоящего времени...»

— Как же так, отец Пётр, написали святителю Филарету, что о происхождении чудотворной иконы ничего не было известно? — спрашиваем мы настоятеля Свято-Успенского храма.

— А Господь всё открывает именно тогда, когда это нужно: ни раньше ни позже. Значит, именно нам, нашему поколению, нужно было узнать всю историю этого святого образа.

Так же, как и чудотворная Косинская (Моденская) икона Божией Матери, Стромынская пришла в российские пределы из-за рубежа. Из далёкого Кипра принесли русские паломники то ли список, а то ли саму чудотворную икону, обретенную в 392-м году у места захоронения святителя Лазаря Четверодневного, которого навещала Сама Пресвятая Богородица. Икону принесли в Троицкий монастырь преподобному Сергию Радонежскому.

Главная святыня Успенского Дубенского монастыря

Преподобный Сергий Радонежский благословляет преподобных Савву и Леонтия

В 1379 году прп. Сергий передал древнюю икону свв. Леонтию и Савве, благословив их построить Успенский Дубенский монастырь на Стромыни

В 1379 году Игумен земли Русской передал древнюю святыню своим ученикам — преподобным Леонтию и Савве, благословив их строить основанный им самим на Стромыни Успенский Дубенский мужской монастырь.

— Преподобный Сергий дал в дар ученикам эту великую святыню в благословение на монашескую жизнь на новом месте, — размышляет отец Пётр Торик. — Древняя благодатная икона Матери Божией, по замыслу Преподобного, освятила Стромынский край и стала той образующей силой, вокруг которой устроился монастырь.

«Того же лета 6887 повелением князя Димитрия Иоанновича преподобный игумен Сергий созда монастырь на реце Дубенке на Стромыни и постави в нем церковь Успения Пресвятыя Богородицы, и игумена приведе из своего монастыря от Святыя Троицы, именем Леонтия, и свещена бысть церковь месяца декабря в первый день, и иноки и монастырь устрои во всем»^[2].

Стромынский монастырь был основан ещё до Куликовской битвы в честь победы на реке Воже, состоявшейся в 1378 году в канун праздника Успения Божией Матери^[3], и потому и был освящен в честь «честнаго и славного Ея Успения». А старая московская по сей день существующая улица Стромынка была в древности частью дороги из Москвы через Черкизово в село Стромынь, на «государево богомолье» в Свято-Успенский монастырь^[4].

Преподобный Сергий Радонежский и источник у нас основал

— Преподобный Сергий Радонежский и источник у нас основал, — рассказывает Фотиния Викторовна. — Вон там, в километре от храма, наш святой колодчик. Называем мы его в честь Параскевы Пятницы: это на Руси традиция такая, но основал его преподобный. Сам он (это всем известно, в житии записано) не благословлял своим именем источники называть: «Ведь не я дал воду эту, но Господь даровал нам, недостойным».

Случай у нас один был в 1960 году. Ехали с сенокоса Курносовы, отец с детьми. Они не наши, стромынские, а из соседней деревни Ботово, люди богобоязненные, честные, — и вдруг увидели около святого колодчика двух благообразных старцев в белых ризах. Увидели все трое, а не кто-то один. А чуть обернулись — старцев уже не было. Отец Курносов уже умер, а его дети — Нина и Евгений — по сей день помнят, словно вчера это было: «Мы даже смотреть боялись, ризы у них были белоснежные». Обернулись — а старцы уже исчезли.

После кончины преподобного Леонтия игуменом Свято-Успенского монастыря стал другой ученик преподобного Сергия Радонежского — Савва.

— Савва Стромынский, по преданию, был не только игуменом здешнего монастыря, но и духовником Троице-Сергеевой Лавры, — говорит отец Пётр. — И пешком ходил из Стромыни в Лавру и обратно.

Гугл-карты показывают около 11 часов ходьбы в один конец.

— Преподобный Савва вообще был человеком удивительным, хоть и неказистой внешности: говорили, что он плешив и слеп на один глаз, но по-монашески очень скромен и незаметен.

— Его даже, кажется, путают с другим преподобным Саввой — Сторожевским, — замечает мой брат.

— Великие святые, и оба — ученики Сергия Радонежского.

Преподобный Савва Стромынский (+1392). Фреска Троице-Сергиевской Лавры. Фото: С.А. Жуков

В Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры в алтарной арке, ведущей от жертвенника к престолу, сохранилась фреска преподобного Саввы Стромынского. Известный русский историк граф Михаил Толстой написал в 1860 году, что "изображение сего Саввы отличается от икон преподобного Саввы Сторожевского или Звенигородского тем, что Савва Стромынский изображен кривым, с закрытым правым глазом»^[5].

Преподобный Савва отошел ко Господу в 1392 году и был похоронен здесь же, в Стромыни, в крепко устроенном им монастыре.

«В московском уезде монастырь Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго Ея Успения... да на монастыре на правой стороне храму стоит часовня древяна над гробницею преподобного отца нашего Саввы, ученика чудотворца Сергия».

Полузабытая святыня

В XVIII веке, во время церковных реформ Екатерины II, Свято-Успенский монастырь упразднили

Простоял Свято-Успенский монастырь как столп духовный Стромынского края без малого четыре столетия. В конце пятнадцатого века здесь принял постриг, а потом стал и игуменом святитель Серапион Новгородский. А потом, в веке восемнадцатом, во время церковных реформ Екатерины II, Свято-Успенский монастырь, как и многие другие святые русские обители, упразднили.

Но осталась церковь. Осталось старинное кладбище, где пребывали до времени честные мощи преподобного Саввы Стромынского. И осталась икона Божией Матери. Чья чудотворная сила тоже до времени, по неисповедимому Промыслу Божию, оставалась скрытой. До самого того 1841 года, когда исцелилась Мавра Иоакимовна Фаёва, восемнадцати лет, неходящая.

Потом случаев исцеления не хватало бумаги записывать:

Крестьянин Алексей Порфириев один год и 6 месяцев был недвижим руками и ногами — получил исцеление

«1. Московской губернии, Богородского уезда, Воскресенского прихода, деревни Новой крестьянин Алексей Порфириев один год и 6 месяцев был недвижим руками и ногами — получил исцеление.

2. Владимирской губернии, Покровского уезда, деревни Мележи крестьянина Петра Никитина дочь девица Анна была в расслаблении ногами с 9 февраля сего 1841 года и по 17 число того ж месяца, получила исцеление.

3. Той же губернии Александровского уезда, конюшенного ведомства, деревни Зубцовой крестьянин Алексей Петров не владел ни руками, ни ногами, и в этой болезни, по его показанию, пробыл 12 дней без пищи и пития, но когда был приведен в церковь для поклонения Божией Матери, получил ощутительное облегчение, так что мог без пособия ходить и действовать руками, а на другой день совершенно исцелился от своей болезни.

4. Той же губернии, Покровского уезда, деревни Амельяновой крестьянин Онисим Тихонов был в расслаблении всем телом 20 лет и получил исцеление…»

Могила Мавры Иоакимовны Фаёвой у Свято-Успенского храма села Стромынь

А сама Мавра Фаёва думала после своего чудесного исцеления о постриге, но получила от Божией Матери откровение постриг не принимать, а обойти несколько монастырей и ждать волю Божию. Так, проведя в паломничестве последующие 12 лет, Мавра Иоакимовна Фаёва, полностью исполнив своё предназначение, мирно отошла ко Господу. Жизни её земной было тридцать лет. Похоронена она у Свято-Успенской церкви, и на надгробном её камне написано: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят…»

Как безбожники закрывали храм

— А что же потом, Фотиния Викторовна? После революции? Закрывали храм?

— Вначале Господь миловал. Всё-таки крепкие духом здесь люди у нас жили. Перед войной храм на несколько лет закрыли, но потом пришел замечательный батюшка Андрей Усков и стал настоятелем.

Отец Андрей учился в первом наборе только что открывшихся в московском Новодевичьем монастыре Богословско-пастырских курсов, преобразованных в 1946 году в Московскую духовную академию и семинарию. Учился вместе и сохранил на всю жизнь дружбу с будущими митрополитом Питиримом (Нечаевым) и старцем архимандритом Кириллом (Павловым), духовником Святейших Патриархов.

Протоиерей Андрей Усков — Батюшка пришел к нам после войны. Тётя рассказывала, что пришел он ещё во фронтовой шинели. У него, что очень важно для священников тех лет, регистрация была. Поселился он здесь, и начали приход заново строить. Храм открыли, и прихожан было очень много. К нашему храму относилось 8 деревень, а в одной Стромыни сколько было дворов!

Среди прихожан была и Евдокия Николаевна Мартынова, ещё одна героиня нашей истории.

— Это сестра бабушки, — рассказывают Фотиния Викторовна и Любовь Викторовна. — Мы её всю жизнь тётей звали. Родилась она 17 августа 1916 года, на мученицу Евдокию. Всегда в этот день ездила в Лавру причащаться. И нас, ребятишек, собирала и с собой возила перед школой причаститься. Выезжали мы из Стромыни на первом автобусе в 4 утра. До Мытищ, потом на Александровскую электричками. А сойдя с электрички, бегом бежали (это с её-то пороком сердца!), чтобы на молитву перед исповедью успеть. «Скорей, скорей бежим», — нас подгоняла. Так бежим вместе до Лавры по узким посадским улочкам — и сердце из груди от радости выпрыгивает. Совсем другая жизнь в храме нам открывалась, не земная, а настоящая, небесная.

Евдокия Николаевна Мартынова, староста Свято-Успенского прихода в 1960 г., хранительница чудотворной иконы Божией Матери Кипрской Стромынской с 1971 года до самой своей кончины в 1987 году Тётя замуж не выходила, хотя сватались к ней, и прожила всю жизнь целомудренной девой. Верующей она выросла благодаря отцу — Николаю Андреевичу — герою Первой мировой войны. С детства веру от него впитала. Акафист Божией Матери читала наизусть и жития святых знала все. И говорила только о Боге. Никаких сплетен. «У меня своей семьи нет, поэтому моё дело молиться за всю свою родню». В 1960 году выбрали её старостой в Свято-Успенской церкви. Это уже время трудное было: выросло новое поколение безбожников. Где-то в округе из храмов и иконы воровать стали, и безобразничать.

А в мае 1961 года в Сторомыни появился коммунистический актив.

— Приехали какие-то делегатки и делегаты в кожаных куртках. Что это здесь, говорят, храм какой-то на самом виду стоит. Нам воинскую часть открывать надо — а тут религиозники эти со своим опиумом для народа. И вообще, товарищ Хрущёв советским трудящимся последнего попа по телевизору скоро показать обещал.

В мае 1961 года в Сторомынь приехали какие-то делегатки и делегаты в кожаных куртках

Отец Андрей пытался протестовать, но его лишили регистрации и из Стромыни убрали^[6]. А храм закрыли.

— Тогда так часто делали, — объясняет отец Пётр Торик. — Это был самый для власти простой и лёгкий способ закрыть храм. Уполномоченный по делам религий забирал у настоятеля регистрацию, и церковь сразу же закрывали, потому что «священника нет, служить некому». Мне рассказывали, что в подмосковном Серпухове закрыли все церкви, но в старинном Ильинском храме (там ещё иконостас бронзовый) нашёлся один дьякон-подвижник. Сам больной был — хромой, полуослепший, а стал дьяконским чином панихиды каждый день служить. Уполномоченный по делам религий приезжает церковь закрывать — а там панихида. Служба. Так храм и отстояли.

Наши прихожанки несли ежедневное дежурство у закрытого храма

А у закрытой стромынской Свято-Успенской церкви была своя судьба. На двери повесили царские еще амбарные замки, а связку ключей забрала староста Евдокия Николаевна Мартынова.

Тётя Евдокия и наши прихожанки-подвижницы придумали ежедневное дежурство организовать и вместе за храмом следить

— В храме хотели разместить склад кинолент, — вспоминает Фотиния Викторовна. — Но тётя Евдокия нашла в Москве какого-то влиятельного архитектора и через него добились, чтобы здание храма причислили к памятникам культуры, поэтому его оставили пустым, и ничего внутри даже не тронули. Но за храм всё равно страшно было. Воровства очень боялись или кощунства какого. Вот тётя Евдокия и наши прихожанки-подвижницы — Ираида Сухова, Дарья Семёновна Бубнова, Клавдия Петухова (ноги у неё ещё болели, ходить было тяжело), тётя Наташа Колышева, Фаина Амелина, Наталья Макеева, Мария Вакина, Наталья Симагина, Ольга Смольнова, Наталья Авдонина — так, не забыла ли кого? — придумали ежедневное дежурство организовать и вместе за храмом следить. Кто в соседних домах жил — тот у окна стоял смотрел, кто подальше — тот на лавочке неподалеку от храма сидел, и так целый Божий день следили и друг дружке передавали. А чуть показалось что: ходит кто-то чужой у храма, или машина вдруг какая-нибудь начальственная появилась, — сразу детей посылали: «Быстро в дом беги к Евдокии Николавне, скажи: чужие у храма, за ограду уже зашли». Тётя — сразу в храм и разбираться.

Как Дарья Семёновна спасла Стромынскую икону

22 июля 1971 года к храму неожиданно подъехали грузовики

Так простоял Свято-Успенский храм под охраной местных жительниц целых десять лет. А 22 июля 1971 года, в самый день празднования чудотворной иконе Божией Матери Кипрской Стромынской, к храму неожиданно подъехали грузовики.

— Я была дома, вдруг слышу крик: «Люб, церковь грабят!!!» — лицо Любови Викторовны Вакиной при воспоминании искажается болью. — Прибежала. Вокруг храма милиция. Оцеплено всё. А на небе, над самым куполом, воронье. Все небо в воронах было! Стали милиционеры иконы забирать, кандила, хоругви, облачение. Вынесли крест из храма — и как бросят его с размаха на полуторку! Мы плакать стали. И тут идёт Дарья Семёновна Бубнова. Семенит, подходит к милиционеру и ласково ему так:

— Отдай нам, сынок, иконочку хоть одну какую.

— Ну, ладно, бабка, иди забирай.

Дарья Семёновна Бубнова (слева), спасшая чудотворную икону Божией Матери Кипрскую Стромынскую 22 июля 1971 года, во время разграбления храма представителями безбожной власти. Справа — Фотиния Викторовна Куликова

Дарья Семёновна Бубнова достала тяжеленную икону из киота и сама из храма вынесла

— Она — шмыг быстро в храм — и к чудотворной нашей иконе Божией Матери Кипрской. Икона-то старинная, тяжелая — её на крестных ходах два мужика здоровенных носят. А Дарья Семёновна — сухонькая такая, за шестьдесят ей было. И вот чудо: достала она икону ловко так из киота и сама — одна, без помощи! — из храма вынесла! Потом ещё милиционеру поплакалась — и вынесла Казанский образ Владычицы.

А ничего не подозревающая Евдокия Николаевна Мартынова стояла в это время на автобусной остановке. Вдруг бегут к ней:

— Что стоишь, Евдокия?! Там Матерь Божию с крыльца уже выносят!

Она за сердце схватилась — и прямо через поле побежала, аж почернела лицом.

Прибежала к храму, смотрит: замки сорваны, храм разграблен. Дарья Семёновна Бубнова стоит, икону чудотворную Кипрскую обняла, милиционеров прогоняет.

— «Сколько, девоньки, жить будете, чтоб каждый день Дарью поминали», — так нас тётя Евдокия потом учила. Решили унести и скрыть чудотворный образ в доме у кого-то из сельчан. Принесли в один дом, а там неспокойно как-то. Не то. Эта ж образ Самой Пресвятой Богородицы — надо, чтобы чистота была, во всём чистота. В три дома икону носили — не то.

А Евдокия Николаевна с Анной Семёновной домик для святыни построили

Тогда Евдокия Николаевна вместе с такой же целомудренной пожилой девой Анной Семёновной Юдкиной построили маленький домик и поместили в нём чудотворный образ.

Анна Семёновна Юдкина, хранительница чудотворной иконы Божией Матери Кипрской Стромынской с 1971 года до дня возвращения святыни в храм в 1988 году — Тётя Евдокия с Анной Семёновной Божию Матерь в таком порядке охраняли, в такой чистоте! Никаких разговоров мирских, никаких газет, телевизора, — вспоминает Фотиния Викторовна. — Беседовали только о Боге. Молились. Каждый день Акафист наизусть читали Божией Матери «Утоли моя печали» — он самый умилительный. Ничего в доме не парили, на жарили. Как можно, при Матери Божией?! И запаха чтобы никакого нечистого в доме не было. Если там суп рыбный какой готовили, то только в сенях. Зимой холодно, а они так целый день на керосинке суп варят. Там же в сенях поели — и всё. А благодать какая от Матери Божией была: ни одного сорняка в огороде у них не было. Как-то в Стромыни неурожай был. А у них цветы, вишня, клубника — как в райском саду. Как нужно было стекло за чудотворным образом мыть, так тётя Евдокия и Анна Семёновна постились, переодевались в чистое и только потом к иконе прикасались.

Людей к Божией Матери очень много приходило молиться. Пускали их тётя и Анна Семёновна внутрь по условному стуку. Денег ни с кого никогда не брали, просили только свечи и маслице лампадное с собой приносить. Враг тоже не дремал: комиссии какие-то начальственные приходили, грозились. А как-то вдруг пришли цыгане. Кружат вокруг дома, дверь толкают. Тётя как закричит. Слава Богу, Ваня милиционер прибежал, выгнал их и икону спас.

«Несколько лет мы писали письма, чтобы храм открыли»

И у нас с сестрой вся жизнь была связана с Божией Матерью. А как мы подрастать стали, в старших классах школы были, тётя Евдокия нам говорит: «Пишите письма начальству, чтобы храм нам открыли». Мы и стали от руки писать и рассылать всюду. Несколько лет так делали.

— Кому же вы писали?!

— Брежневу, Косыгину, всем этим уполномоченным по делам религий. Мы хитро писали: мол, храм — это патриотическое воспитание, учит любви к Родине. Поэтому молодому советскому поколению храм просто необходим. Откройте! Но никто не отвечал. А на Любу — она техникум в 1979 году заканчивала — пришло письмо откуда-то сверху, чтобы диплом ей не давать. Она, мол, в секту ходит. Но милостью Матери Божией опоздали они, диплом сестре уже выдали. А тут епископ Можайский Григорий нам и говорит: «Вы письма ваши на машинке печатайте. А то вы от руки пишите — никто и не разбирает». С Любой работала Нина Васильевна Нехлюдова, она печатала хорошо. Мы её попросили, она и говорит: «Всё для Бога сделаю!» И напечатала нам наши письма. А это же так опасно было. Такое время... Но Господь упас.

Тамара Алексеевна Мишкина, вдова с шестью детьми, выбранная старостой вновь открытого Свято-Успенского храма в 1988. Служила старостой десять лет до 1998 года 17 лет пребывала чудотворная икона Божией Матери Кипрская Стромынская в доме подвижниц Евдокии Николаевны Мартыновой и Анны Семёновны Юдкиной. Евдокия Николаевна отошла ко Господу в 1987 году. А через семь месяцев, в мае 1988-го, открыли Свято-Успенский храм, одним из первых в Подмосковье. Настоятелем стал иеромонах Николай (Грошев), а старостой выбрали Тамару Алексеевну Мишкину, племянницу Евдокии Николаевны и маму Фотинии Викторовны и Любови Викторовны.

— Нас у мамы шестеро было. — продолжает Фотиния Викторовна — Папа к тому времени умер, а ей самой уже 66 лет было. И так она за дело горячо взялась. А прихожане все наши! Всё своими руками в храме восстанавливали — наши стромынские с малярами ещё ногинскими. Всё во славу Божию и Пречистой Его Матери. И очень скоро, с пасхальными песнопениями, перенесли, вернули сохранённый святой образ Владычицы в храм. Тетя Евдокия уже тогда преставилась, а Анна Семёновна ещё жива была, увидела своими глазами.

Тогда вообще чудеса шли. В Ботове вот, деревне соседней, решили восстановить разрушенную часовню Георгия Победоносца. Нужно было согласие владельца соседнего дома. Пришли к нему, попросили. Он как-то насупился и сказал, что будет думать неделю. А прошло несколько дней, так сам пришёл и говорит: «Стройте, восстанавливайте! Я столько лет ждал машину, а тут только сказал, что подумаю, чтоб разрешить часовню строить, мне сразу же открытка на машину пришла!»

А потом, в 1996 году, новая нам радость — обрели мы мощи Саввы Стромынского под часовней: там земля много лет выпирала — хотела мощи святые отдать. А тётя Евдокия всегда учила на том месте голову преклонять: «Преподобный там похоронен». Там честные мощи и обрели. Владыка Ювеналий Святейшего Патриарха Алексия просил, Святейший и благословил. Мамочка покойница Тамара Алексеевна, Царство ей Небесное, — она тогда старостой в церкви была — присутствовала. А домой камушки принесла — так они благоухали.

Одна женщина из комиссии говорит: «Красота-то какая… Надо, значит, храм открывать»

Это всё Божия Матерь, всё под Её покровом у нас идёт. Вот помню, 1985 год — храм ещё закрыт, время опасное, паломников — только по стуку к чудотворной иконе. И вот в июле под самый праздник Владычицы Кипрской Стромынской приезжает какая-то важная комиссия: нам, говорят, велено колокольню вашу осмотреть. У нас сердце в пятки. Что? Зачем? Сносить будут?! А тётя Евдокия у чудотворного образа помолилась — и говорит мне: «Иди, отведи их на колокольню. Ничего не бойся, стены только придерживайся». Я комиссию и повела. Пошла — как будто по воздуху кто-то понёс. Поднялись. И начальники эти важные вдруг так смотрят — а у нас там ширь вокруг, поля, леса, а небо — огромное, голубое, радостное. И одна из комиссии поворачивается и говорит: «Красота-то какая… Надо, значит, храм открывать». Я с колокольни кубарем вниз, бегу по улице — солнце июльское светит — и кричу: «Тётя, тётя, нам храм откроют, нам храм откроют!!!»

Чудотворная Кипрская Стромынская икона Божией Матери