Царский путь

Отец Штефан (Нуцеску) принял монашеский постриг в монастыре Сихастрия еще при старце Клеопе (Илие). В 1989-м году отец Штефан уходит на Святую Гору Афон. В настоящее время старец Штефан является настоятелем и духовником келлии Благовещения румынского скита Лаку, который относится к монастырю Святого Павла.

Ревущий шкипер. Художник: Эндрю Уайет, 1914 — Батюшка, как бы вы для начала определили рассудительность?

— Рассудительность — это весы, сохраняющие равновесие, штурвал, не дающий нам уклониться от пути направо или налево.

— Как стяжать рассудительность? Какова ее цель и каковы плоды?

— В духовной жизни мы абсолютно нуждаемся в духовнике, человеке, который обладал бы этой добродетелью рассудительности и направлял бы нас. И не только в начале духовной жизни, но и в ее середине, и ближе к концу. То есть всю жизнь. Но больше всего мы нуждаемся в том, чтобы нас путеводили, просвещали, формировали как людей духовных в начале.

Человек формируется с трех сторон: от Бога, от человеческого естества и от диавола. Новоначальный сам не может разобраться, откуда идет конкретный импульс, желание что-то сделать. И тогда духовник говорит ему «нет», «да» или «неважно, но все-таки лучше не делать задуманного».

Рассудительность приобретается после многих духовных трудов. Ее цель — верное направление души к конечной цели и различение и анализирование помыслов. Самым важным ее плодом, думаю, является поддержание постоянного равновесия. Другие плоды Духа стяжаются другими подвигами, а рассудительность удерживает подвиг в равновесии. Собственно говоря, рассудительность не приносит плодов, а подвиг приносит, но подвиг, совершаемый с рассудительностью. Плоды рассудительности являются следствиями духовного делания, это покаяние, любовь к ближнему, послушание, кротость и прочие.

— Как соотносятся рассудительность и благоразумие?

— Между ними есть большое различие. Одно дело — быть благоразумным, и другое — стяжать рассудительность. Последняя приобретается после многих подвигов и достаточного количества лет. Быть благоразумным не значит быть духовным человеком.

— А что значит быть благоразумным?

— Быть благоразумным значит блюсти себя и не выходить за рамки нравственных норм. Это в особенности относится к общественным отношениям между людьми. В духовной жизни дело обстоит совершенно иначе. К примеру, святых Христа ради юродивых не называли благоразумными, а напротив, безумными, но они стоят гораздо выше благоразумных, потому что достигли высокого уровня общения с Богом и этим своим безумием прикрывают от людских и иных глаз свое истинное делание.

Быть благоразумным значит блюсти себя и не выходить за рамки нравственных норм

Человек правильный, честный в общественной жизни — это нечто иное, нежели человек духовный. Между ними большая разница. Человек может быть честным и духовным и может быть благоразумным и безбожным. Это благоразумие — первая фаза, основа, на которой очень легко воздвигать духовную жизнь. А у человека наглого, у человека, попирающего общественные нормы, сначала надо нанести порядок внутри него самого, он сам должен подготовить себя, чтобы тебе можно было строить в нем этот дом души, дом духовный. С наглым человеком ты строить духовный дом не можешь. Это невозможно.

Это благоразумие касается связей между людьми, и оно может помочь человеку очень быстро продвинуться вперед, когда он вступает в духовную жизнь. По моему мнению, это благоразумие является основанием истинной духовной жизни, если, конечно, человек после вступления в духовную жизнь хранит себя в этом благоразумии.

— А как распространить благоразумие и на то, что касается духовной жизни?

— Вступление в духовную жизнь не означает отказа от благоразумия. Они взаимно проникают друг в друга, и это благоразумие очень помогает человеку преуспевать. Благоразумие одухотворяется, становится духовным. У человека недуховного благоразумие пребывает в определенных пределах, он ведет себя благоразумно до конца: людей не оскорбляет, с каждым ведет себя подобающим образом… А в духовной жизни благоразумие одухотворяется, принимая различные формы. Оно помогает в исихии, сосредоточении ума, молитве, послушании. Человеку оно помогает, и другим людям тоже. Кто-то говорил: «У меня благодаря этому человеку душа отдыхает». Благоразумный духовный человек вносит покой не только во внешние, но и во внутренние отношения. Таким образом, благоразумие — это и основание, и вершина в духовной жизни, оно также и штурвал, позволяющий придерживаться верного пути всю жизнь.

— Почему некоторые святые отцы, такие, например, как святой Антоний Великий, считали рассудительность наибольшей добродетелью, и больше ли она умеренности и воздержности?^[1]

— Она гораздо больше умеренности и воздержности, хотя они связаны, но рассудительность относится ко всем добродетелям, ко всей духовной жизни, а не только к умеренности. Умеренность и воздержность — это один аспект.

Рассудительность считается святыми отцами наибольшей добродетелью, потому что она удерживает монаха и всякого христианина на срединном, безопасном пути, на царском пути шествования к конечной цели. Крайности не от Бога. Делание диавола — бросать нас в крайности: или влево, или вправо. Падение влево означает потакание исключительно плотским страстям (праздности, алчности, блуду), а падение вправо — это подъятие подвига, превышающего твои силы, и известны случаи, когда некоторые впадали в искушение подвизаться сверх своих сил, они даже получали помощь для достижения определенных мер, но в конце концов были побеждаемы и пали. Таким образом, рассудительность — это добродетель добродетелей, сохраняющая нас в смирении.

Рассудительность — это добродетель добродетелей, сохраняющая нас в смирении

— Благодаря рассудительности человек движется к тому, чтобы не иметь больше падений влево или вправо, колебаний между крайностями, и тяготеет к тому, чтобы двигаться всё меньше и меньше, вплоть до неподвижности. Что значит неподвижность в Боге?

— Неподвижность в Боге — это делание третьей фазы духовной жизни. Первая фаза — это фаза очищения, вторая — фаза просвещения, третья — обожения. На первой фазе, говорят святые отцы, больше выражен труд человека ради стяжания благодати. На второй фазе начинается действие благодати, которое становится видимым. Святой Марк Подвижник говорит: «Христос сокрыт в Его заповедях». Мы не видим Его, но, исполняя заповеди, мы Его усваиваем, стяжая благодать, которая в определенное время выходит на поверхность, просвещая внутреннее и внешнее человека.

На второй фазе мы получаем просвещение ума, но и трудимся тоже. А третья фаза — это фаза обожения, которого удостаиваются немногие. Это ступень недействия человека, называемая фазой действия исключительно Бога. Высшее действие — это недействие. Но недействие — это всё же делание. Это делание неделания специфично для высокой фазы обожения. Оно предполагает большой предваряющий подвиг. Не может начинающий достигнуть фазы персонального неделания. Всё должно проходить через определенную эволюцию, по определенному правилу.

— Соработничество человека с Богом — это безумие. Как согласуется это безумие, особенно безумие по Христе (юродство во Христе), с человеческими суждениями?

— Святой апостол Павел говорит: чтобы быть мудрым, надо сделаться безумным (ср. 1 Кор. 3, 18). То есть не быть, а сделаться безумным, то есть не соответствующим здешним судам человеческим. Они несовместимы. Духовный человек судит обо всем, а его не судит никто (1 Кор. 2, 15). Он выше всех этих суждений человеческих. Дольние не могут понять ум «безумного Христа ради», потому что он пребывает в связи с Богом и всё анализирует и координирует по судам Божиим.

В этом смысле вера — это безумие, «юродство Креста», как говорит святой апостол Павел (1 Кор. 1, 18). Когда поднимаешься по духовной лестнице, дольние тебя всё меньше понимают. Только когда поднимаются на твой уровень, они могут тебя понять. Спаситель говорит в Святом Евангелии: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 2). Существует очень много планов. Мы живем бок о бок с другими людьми, может, мы даже муж с женой, но душой можем долгие годы быть разобщенными между собой, потому что один пребывает в одном определенном духовном возрасте, а другой в другом.

Люди не понимали «юродивых во Христе» и поэтому называли их безумными. Это делание безумия во Христе было свойственно греческому и русскому миру. У нас такой подвиг не укоренился и встречается очень редко. Святой Серафим Саровский говорит, что в жизни он видел очень мало истинных юродивых во Христе. Не каждый может взять на себя этот подвиг. Да он и не обязателен.

Святой Симеон, юродивый во Христе, освободившись от страстей в пустыне, где подвизался со святым Иоанном Пустынником, возвращается в Константинополь, чтобы подъять этот вид подвига^[2]. Однако святой Симеон является исключением из правила. А исключения управляются свыше, не обладая силой закона. Правилом же является царский путь.

И юродство во Христе, и пустынничество, и отшельничество являются дарами свыше. Необходимо обладать великой добродетелью, чтобы исполнять эти призвания. Это огромный подвиг — на виду у людей добровольно отказаться от статуса нормального человека и терпеть все последствия этого отказа, всё осуждение и презрение окружающих.

Вы видите, как нам в нормальных условиях трудно вынести жестокое слово, насмешку, презрение и даже малейшее проявление неодобрения, потому что действие ветхого человека еще живо в нас. А теперь понимаете, как высоко делание безумного Христа ради? Он должен быть свободным от страстей и пребывать в самой тесной связи с Богом. Однако от нас не требуется подражать им, нам надо идти путем святых отцов, путем срединным, путем проторенным.

— Стремится ли рассудительность примирить суды Божии с судами человеческими или полностью отделяет нас от судов человеческих?

— Духовные делания очень точны и терпят компромиссов. Компромисс — это пакт, заключенный с кем-то, кто не является Богом, потому что пакт с Богом — это строгое исполнение заповедей. Когда не исполняешь делания Божия, ты уже заключаешь пакт с кем-то другим.

Рассудительность не стремится примирить суды человеческие с судами Божиими. В этом смысле нельзя говорить о примирении. Даже великие святые, желавшие исследовать суды Божии, не преуспели в этом. К примеру, одному старцу святой жизни, который долгое время подвизался в пустыне и молил Бога открыть ему Свои суды, является ангел и спрашивает: «Чего ты хочешь?» — «Хочу знать суды Божии», — говорит святой. Ангел отвечает ему: «Нет человека, который знал бы это, но, поскольку ты просил меня, покажу тебе несколько примеров».

Даже великие святые, желавшие исследовать суды Божии, не преуспели в этом

И повел ангел отшельника, и после целого дня хождения по пустыне пришли они к одному странноприимцу. Отдохнули ночью, а потом хозяин угостил их от души всем, что у него было самого лучшего, неся это на серебряном подносе. Угостились они тем, что было на подносе, а в конце ангел забрал с собой этот поднос и выбросил в пропасть. И они пошли дальше.

Приходят к прекрасному саду. Сели отдохнуть у источника в защищенном от солнца месте — и видят старого человека, который тоже садится с ними. Потом к ним скачет всадник и начинает требовать у него денег. Старик не понимает, о каких деньгах идет речь. Всадник приходит в ярость, начинает его бить и забивает до смерти. Святой с ангелом пошли дальше.

Пришли они, наконец, к разрушенному дому, от которого осталась стоять только одна стена. Устроились на ночлег, а ангел, вместо того чтобы спать, разнес всю стену до основания и воздвиг ее заново.

Утром монах, не на шутку встревоженный, спрашивает его: «Да ангел ли ты или демон? Что значит всё, что я видел?» Ангел отвечает: «Христиане, у которых мы заночевали, люди очень благочестивые, и на счету у них много добрых дел. Но этот серебряный поднос все-таки был приобретен неправедным путем. И чтобы они не лишились воздаяния за добрые дела и спасения, я забрал у них поднос.

Убитый старик в молодости кого-то убил. А всадник был хозяином того места, где мы сели на привал, и он гнался за вором, только что укравшим у него деньги. Таким образом, старик собственной жизнью заплатил за убийство, совершенное им давно, чтобы ему простился этот грех.

А на месте заброшенной стены когда-то стоял очень большой дом. И последний обитатель этого дома замуровал в стене клад, и она уже была готова рухнуть. Нынешний хозяин нашел бы этот клад и зажил бы во зле и нечестии. А стена, построенная сегодня, простоит, пока не родится тот, кто, найдя деньги, употребит их на благое дело. Так что, — сказал ему ангел, видя недоумение святого, — не испытывай больше судов Божиих, но пекись о своих грехах».

Суды Божии нельзя примирить с судами человеческими. Дело рассудительности — удалить или очистить суды человеческие, чтобы они стали угодны Богу. Действуя по судам Божиим, человек вкушает вечность уже теперь.