Три храма на 300 километров

Как мальчишка из таежного поселка стал священником? Почему родители, сами не ходящие в церковь, приводят своих детей в воскресную школу? Как старушка заставила настоятеля окончить автошколу? Об этом и многом другом мы беседуем с иереем Максимом Волосевичем, настоятелем храма Новомучеников и Исповедников Церкви Русской в поселке Чегдомын Хабаровского края.

Храм Новомучеников и Исповедников Церкви Русской в п. Чегдомын. Весна     

– Батюшка, расскажите о своем пути к священству.

– Для начала надо сказать о пути к вере. Я родился в обычной нецерковной семье. Только бабушка была человеком верующим, но она никогда не говорила о Боге. Помню, что у нас за холодильником всегда находилась баночка освященной воды. Став немного постарше, я стал спрашивать, что это. Бабушка отвечала, что это священная вода – так она говорила, – которая набирается в ночь с 18 на 19 января. И поясняла, что в этот день крестился Господь, а вода эта используется, когда кто-то заболеет. И когда кто-то в семье заболевал, бабушка действительно читала молитву об исцелении и кропила крещенской водой. Когда я немного подрос, меня стали брать в поход за святой водой. Куда? – На ручей. Обязательно в полночь с 18 на 19 января. И вот – ты не спишь, ждешь. В 23.45 мы с отцом (кстати, он даже не был крещен) выходили из дома и в полном молчании шли к проруби. Молча – чтобы не спугнуть нечто очень важное. И многие жители нашего поселка так делали. Если по дороге кого-то встретил – без слов поклонился ему и идешь дальше: с топориком, с ведерком. Первый пришедший обновляет прорубь. Молча набрал воды, и так же тихо – домой. А дома надо было обязательно покропить все святой водой, дать всем ее испить – и праздник наступал.

– Такое, в общем-то, внешнее действие стало шагом к осознанной вере?

– Сколько я себя помню, у меня было ощущение, что Бог есть и что Он – наш Создатель. Не знаю, откуда оно пришло. Лет в 11 у меня появилось желание креститься. Мы жили в поселке Средний Ургал, в 9 километрах от Чегдомына, и храма там не было, а в Чегдомыне уже собралась община, которая совершала службы в здании бывшего Военторга. Храм, где я служу теперь, только строился. Это происходило в начале 2000-х годов. И вот, я просил крестить меня, родители откладывали, я настаивал. Когда мои просьбы были услышаны, мы отправились в Чегдомын, приехали – а храм закрыт. Мы слышали, что внутри кто-то есть, но на наш стук так и не открыли. Так мы и уехали, не солоно хлебавши. Как выяснилось позже, в это время шло таинство Соборования, и двери заперли, чтобы никто не мешал. Приехали мы во второй раз – священника не было на месте. И только на третий раз меня крестили. Я помню этот день, ощущение непередаваемой легкости, запах мира.

После Крещения у меня появилась закономерная мысль: а что же дальше, чего от меня ожидает Господь?

После Крещения у меня появилась закономерная мысль: а что же дальше, чего от меня ожидает Господь? И я начал потихоньку воцерковляться. Стал на автобусе приезжать на службы: всенощную и литургию. Обратил внимание, что батюшке в алтаре помогают какие-то мальчики. Я набрался смелости и спросил в иконной лавке, кто это. Мне ответили, что это пономари. Я подошел к священнику, сказал: «Батюшка, я тоже хочу с вами вместе в алтаре молиться и вам помогать». Он внимательно на меня посмотрел и говорит: «Ну, молиться ты можешь и здесь, в храме, а если помогать, то приезжай через неделю». Через неделю он ввел меня в алтарь, и я приступил к пономарскому служению. Дома я читал вечернее правило, у меня были книги, иконы. Некоторые учителя просили меня принести им святой водички на Крещение. На уроках истории, если тема касалась Крещения Руси и других событий, связанных с Церковью, меня могли вызвать и сказать: «Ну, расскажи нам, как там все было». Так что ко времени окончания школы у меня уже не было вопроса, куда поступать – я знал, что хочу быть священником. По окончании Хабаровской духовной семинарии меня назначили в родной приход в Чегдомын. Причем меня сделали настоятелем, а батюшку, под руководством которого я воцерковлялся, перевели в другое место.

Иерей Максим Волосевич. Богослужение     

– А как ваши родители восприняли, что сын посвятил себя Церкви?

– Очень легко. Они воспринимали это как мой выбор. Говорили: это твой путь, твоя жизнь, мы всегда тебя поддержим, а ты сам думай. В итоге мама стала прихожанкой нашего храма. Папа принял Крещение, тяжело заболев.

– А как восприняли ваше назначение настоятелем прихожане, бабушки, которые начинали строить храм, а вас помнили одиннадцатилетним мальчиком в стихаре? Командовать не пытались?

– Вы знаете, они совершенно не пытались командовать. Наши бабушки прекрасно понимают и дистанцию, и церковный этикет. Они могут прийти и с заботой о храме сказать: батюшка, тут надо забор покрасить, давайте соберемся, сделаем, вы нас благословите! Или: благословите, мы пойдем палисадник полоть. Наши бабушки старой закалки все берут на себя. Как-то я косил триммером, а он сломался. Так одна из наших замечательных старушек, далеко за 80, говорит: «Что тут косить? Дайте мне косу, я за 3 минуты все скошу!» К счастью, косы поблизости не оказалось. Но забавный случай у нас все-таки был. В 2015-м году звонит мне одна из старейших прихожанок – Нина Георгиевна, Царствие ей Небесное, тогда ей было под 90. И вот, она говорит: «Батюшка, благословите!» – «Бог благословит, Нина Георгиевна!» – «Батюшка, я тут подумала и решила. Вы меня простите, я старуха старая, но мудрая». – Так, думаю, начало хорошее, что же будет дальше? – «Батюшка, вы нас благословите. Мы пойдем с Варварой в администрацию. К главе. И скажем: Совести у вас нет!» – Думаю: Господи, что же случилось??? – Но не перебиваю. А она продолжает: «Совести у вас нет! Вас много, вы все на машинах. А батюшка у нас один, пешком ходит по поселку. Поселок у нас небольшой, два с половиной километра из конца в конец, но туда-сюда не набегаешься. Дайте ему машину!» – И я понимаю, что ей ничего не стоит так и сделать: вызвать такси, отправиться в администрацию и там закатить большой скандал! Говорю: «Нина Георгиевна, подожди, моя хорошая, только не ходите в администрацию! У меня все равно нет водительских прав». – «А что же это, батюшка, у вас нет прав?» – «Ну, вот, я неученый, прав у меня нет». – «Так вы идите учиться, а мы вам поможем!» – Я говорю: «Нина Георгиевна, когда же мне учиться, тут дела, службы…». – «Батюшка, а вы мне скажите, кто вас научил со старшими спорить?» – Это просто уникальный был случай! Я покорился. Говорю: «Хорошо, Нина Георгиевна, я вас понял». На следующий день я записался в автошколу и, получив права, приобрел в кредит автомобиль. За послушание. Пока она не пошла в администрацию и не сказала, что «совести у них нет». И пошла бы, дай только зеленый свет! С тех пор, Царство Небесное Нине Георгиевне, я езжу на машине и радуюсь, что она меня на это сподвигла. Возможно, я и сам бы до этого дошел, но тут понял: надо тикать, пока не поздно. Пока с администрацией поселка не поссорили.

На вопрос о хобби батюшка отвечает: «Выпекать просфоры»     

– Кстати, давайте расскажем о поселке Чегдомын. Что он из себя представляет? Вокруг тайга, медведи?

– Чегдомын – это рабочий, точнее, шахтерский поселок, районный центр в Хабаровском крае, причем до Хабаровска от нас более 600 километров. Вокруг действительно шумит тайга, и медведи в ней водятся. Конечно, в поселок они не заходят.

Вокруг шумит тайга, и медведи в ней водятся

В радиусе 300 километров у нас всего 3 действующих храма – потому что населенных пунктов немного. Чегдомын был основан в 1937-м году, когда на этом месте нашли месторождение каменного угля. Шахты работают и сегодня. До Хабаровска от нас надо ехать 16 часов на поезде, до Комсомольска – 14. Добраться можно только по железной дороге. В Чегдомыне живут очень хорошие, добрые люди, дальневосточники. Жизнь спокойная, размеренная. Если надо, всегда придут на помощь. В поселке более 12 тысяч населения. Есть больница, Дом культуры, кинотеатр, бассейн. Поселок живет, развивается, делается очень многое. Местная молодежь оканчивает расположенный в Чегдомыне Горно-технологический техникум и остается работать на шахте. Но многие, конечно, и уезжают. Поскольку единственное предприятие в поселке – это шахта, у нас все привозное. Продукты питания, медикаменты, стройматериалы доставляют поездом. Когда мы строили воскресную школу, то все заказывали из Хабаровска: от гипсокартона до болтов и шурупов. Эти грузы доставляли коммерческим багажным вагоном. Конечно, пиломатериалы у нас свои, но стоят они на порядок дороже, чем в европейской части России.

Семья священника     

– Да, строить у вас непросто… Но вы не испугались трудностей?

– Первый вопрос, который задали мне прихожане, когда я вошел в наш храм в качестве священника, был: «А мы будем строить воскресную школу?» На что я ответил: «Да. Мы – будем!» – мы все вместе, всем приходом, общиной. И мы построили. Писали письма в разные фонды, на предприятия – по всей России, от Сахалина до Калининграда. Слава Богу, благодаря помощи добрых людей возвели двухэтажное здание с трапезной, большим актовым залом, тремя классами. Это просто чудо! Сейчас у нас учится более 30 детей, действует 3 класса, трудится 10 педагогов – на безвозмездной основе. Мы учим ребятишек Закону Божию, основам христианской нравственности, азам богослужения. И конечно, проводим утренники, ставим небольшие спектакли – к Пасхе, Рождеству, престольному празднику. Проводим мастер-классы, приглашаем детей и из невоцерковленных семей, и из социально-опасных условий.

Праздник в воскресной школе     

– Почему невоцерковленные родители приводят детей в воскресную школу?

– Наверное, потому, что научить ребенка добру может и школа, и семья. А вот помочь ему научиться отличать грех от добродетели, чтобы не утонуть в искушениях современности, способна только Церковь. Христианство прямо называет черное черным, а белое белым. Современный мир стремится нивелировать эти понятия, смешать их – люди же хотят воспитать своих детей нормальными, нравственно здоровыми людьми.

Юные кулинары приобщаются к православным традициям     

– А как удается доносить истины веры до нецерковных ребятишек?

– Мы не ставим себе задачи сделать каждого ребенка воцерковленным. Мы их обучаем, воспитываем, говорим о добре и зле, учим различать грех и добродетель. Беседуем, приводим примеры из Ветхого и Нового Заветов, смотрим фильмы.

Мы не ставим себе задачи сделать каждого ребенка воцерковленным

Стараемся подходить к делу творчески. Например, взяли книгу пророка Ионы, раздали роли случайным образом: ты будешь Ионой, ты – тыквой, ты – китом, а ты – Царем Ниневийским, а вы – корабельщиками. Составили стулья – это у нас был корабль. Ни костюмов, ни подготовки. Я читал книгу, а дети с ходу вживались в роли. Самое интересное, что Ионой был высокий мальчик, а китом – совсем крошечная девочка. Чем-то она его накрыла, когда «проглотила»… А тыквой была преподаватель Наталья Павловна. Она сначала «выросла» над Ионой, потом «зачахла». Вы знаете, детям так понравилось! Они были такие радостные! А потом мы подвели итог – что Господь есть Любовь, Он готов помиловать даже тех, кого намеревался наказать. Такой интерактивный метод обучения. Если просто читать ребятишкам книгу пророка Ионы, им может стать скучно, а кто-то начнет сомневаться: как кит съел пророка, как тот выжил… Но главное не это, а милость Божия! И дети все запомнили и нравственную суть усвоили.

– А к богослужению ребятишки приобщаются?

Хор воскресной школы храма Новомучеников в п. Чегдомын     

– Да. Некоторые исповедуются, причащаются. А еще у нас есть церковный хор. Год назад на Троицу дети пели Литургию Верных: Херувимскую, Евхаристический канон. Слыша это, я плакал, потому что это нецерковные дети. Сподвигнуть их не просто пойти на службу, но и принимать в ней участие, разучивать песнопения – это дорогого стоит! Надеемся, что когда-нибудь они споют литургию полностью. А еще у нас есть предмет, которого нет в большинстве воскресных школ, – домоводство или кулинария, и он тоже помогает детям вживаться в православный уклад. На праздник Сорока мучеников Севастийских ребятишки выпекают жаворонков, перед Пасхой учатся украшать куличи, красить яйца. Традиция церковного праздника воплощается в жизнь на этих уроках, в которых с удовольствием участвуют и девочки, и мальчики.

– Дай Бог, чтобы семена веры прочно укоренились в их сердцах!

– Слава Богу, родители рассказывают нам, как дети меняются благодаря учебе в воскресной школе. Например, одна девочка стала каждый вечер молиться о России – о нашем Отечестве, о воинстве… Это порыв ребенка, напрямую мы к этому не призывали. Другую нашу воспитанницу одноклассники из общеобразовательной школы спросили, зачем она ходит в воскресную школу. Девочка ответила: «Потому что я люблю Бога. И вся наша семья любит Бога, поэтому мы ходим в храм, а я учусь в воскресной школе». Этого ребенка ждет период взросления, подростковые искушения – но на них она будет отвечать, что любит Бога, а Бог любит ее. Мы делаем то, что должны, сеем эти семена, кто-то их пропалывает, поливает, а взращивает – Бог.

Мы делаем то, что должны, сеем семена, кто-то их пропалывает, поливает, а взращивает – Бог

И мы не знаем, когда Господь возрастит это семя. У кого-то оно расцветает в детском, подростковом возрасте, а кто-то и уходит из воскресной школы, полагая, что это не его. Но из песни слов не выкинешь – семена уже посеяны.

– Ваш храм посвящен новомученикам. Вы рассказываете детям об их подвиге?

– Да. Несколько лет назад мы даже выиграли грант Международного конкурса «Православная инициатива» именно с этой темой. Проект назывался «Живые свидетели веры». Его задачей было подвигнуть школьников к изучению истории новомучеников. Было три этапа: дети писали исследовательские работы, рисовали и писали сочинения. Победителей наградили поездкой в Москву. Мы с ребятами побывали на Бутовском полигоне, в Свято-Тихоновском университете, в храме Христа Спасителя… Надеюсь, что в дальнейшем мы продолжим эту исследовательскую работу. Кстати, именно в процессе этой работы выяснилось, что совсем недалеко от нас, в селе Усть-Ургал, в 1939-м году находился в ссылке священник Николай Петрович Дегтярев, настоятель храма Боголюбской иконы Божией Матери в подмосковном Пушкино. С тех пор я собираю материалы об этом батюшке.

Юные таланты     

– В окрестностях Чегдомына находились лагеря?

– Да. Недалеко от нас, в ста километрах, есть тоннель в хребте Дуссе-Алинь, который строили заключенные. Справа от него находился женский лагерь, слева – мужской. Судя по табличкам на кладбищах, оставшихся на месте этих лагерей, там погибли десятки тысяч человек. Безусловно, среди них были и те, кто страдал за веру. К сожалению, до сих пор многие архивы не рассекречены, многие документы уничтожены, но память о новомучениках возрождается. Неспроста и наш храм посвящен их памяти. И помощь этих святых чувствуется. В самые сложные моменты, когда ситуация кажется неразрешимой, я подхожу к иконе новомучеников, прошу их о помощи. И она приходит – часто совершенно не с той стороны, с которой можно было ожидать.

Когда ситуация кажется неразрешимой, я подхожу к иконе новомучеников, прошу их о помощи. И она приходит

У нас в храме есть мощи некоторых из новомучеников: священномученика Фаддея, архиепископа Тверского, священномученика Владимира Богоявленского, Владимира Четверина, Константина Борисоглебского. Мне хочется, чтобы тема новомучеников звучала. Нельзя забывать этих людей. Их лишили имени, семей, всего, что у них было, им дали номер вместо имени и угнали в далекую ссылку, заставили прокладывать железную дорогу в тайге, и там они и сгинули… Но мы должны воскресить память о них, чтить ее – даже если не обо всех можно узнать. Их вера была для безбожников как красная тряпка для быка, но они не поддались ни на какие уговоры, угрозы, остались верными Христу. И сейчас тема верности – Господу, долгу, Отечеству – должна звучать особенно громко. Это очень важно для нас.

– Сколько у вас прихожан? Приходят ли к вере новые люди?

Прихожане     

– Постоянных прихожан у нас 50–70 человек. На воскресной службе бывает 45–50 молящихся, на Пасху и Рождество – около сотни. Сказать, что много воцерковляется, – нет, но кого-то приводят дети, которые учатся у нас, а кто-то приходит, когда начинаются скорби, болезни. Удивительно, как Господь слышит молитвы людей, которые обратились к Нему, может быть, впервые. Как-то к нам в храм пришли две плачущие женщины: пожилая и помоложе. Оказалось, что их сын и муж находится в реанимации, некрещеный. Просят: «Батюшка, сделайте что-нибудь». Я, конечно, предложил помолиться, стал служить молебен о болящем. На коленочках прочитали молитву. Через два дня – снова эти женщины. Я подумал, что дело плохо. А они чуть ни в ноги падают, благодарят: их родственник пошел на поправку. Конечно, это чудо произошло по их же вере! Думаю, такие случаи есть у каждого священника. Бывает, что зовут причащать умирающих. Однажды прихожу – бабушка лет 90, уже не разговаривает. Я думаю: как ее исповедовать-то? Спрашиваю: «Вы меня слышите? Сожмите мою руку, если да». – Сжимает руку. – «Может быть, вы хотите исповедаться?» – Кивает. Но не говорит. Я стал называть грехи, она молча отвечала. Так я ее исповедовал, соборовал, причастил и ушел. Ну, думаю, наверное, теперь Господь ее призовет. На следующий день звонят родственники и говорят: «Батюшка, вы тут у нас что-то оставили». Я говорю: «Как ваша бабушка?» – «Да ничего, по дому ходит». Пока сам этого не увидишь, не поверишь. Но для священника очевидно, как изменяются глаза тяжелобольного человека после Исповеди и Причащения!

– Как удается содержать и обустраивать храм в небольшом поселке?

– Конечно, приходится обращаться за помощью и к благотворителям – местным и из других городов, и в фонды. Фонд Архангела Михаила помогает нам уже 3 года. Они помогли собрать средства на ремонт храма, когда необходимо было обить его заново. А сейчас помогают нам закрыть долг за систему «электронный звонарь», которую мы приобрели в рассрочку.

Молитва     

– Что это за система?

– Она приводит в движение колокола, так, что они вызванивают лучшие традиционные православные звоны. К сожалению, более чем за 10 лет, которые существует наш храм, у нас так и не нашлось звонаря! Колокола приобрели, когда строили храм, а звонить в них было некому. Церковному звону необходимо учиться. Для этого нужно и Устав знать, и находиться при храме во время всех богослужений. А люди работают, причем в основном посменно, на шахте. Так у нас колокольня и молчала. И когда она заговорила праздничным звоном, ростовским, троицким, – это была такая радость, что многие прихожане не скрывали слез! Жители близлежащих домов приходили, говорили: какая радость, что в нашем храме появился звон! Это стало настоящим подарком для жителей поселка.

Храм красив в любое время года     

Алина Сергейчук

Помочь храму Новомучеников и Исповедников Церкви Русской в пос. Чегдомын можно на сайте Фонда Архангела Михаила: https://fond-am.ru/projects/hram-novomuchenikov-i-ispovednikov-czerkvi-russkoj-2/