Лариса Маршева: «Пастырь должен быть современен Христу»

В 1999 году в московском Сретенском монастыре была открыта духовная школа – Сретенское высшее православное училище, преобразованное затем в духовную семинарию. О выборе жизненного пути и о годах, проведенных в стенах семинарии, рассказывают преподаватели и студенты СДС.

Лариса Ивановна Маршева

– Понятия об образовании и воспитании, которые являются двумя важнейшими составляющими учебного процесса, родственны, взаимосвязаны – особенно в духовных школах. Несомненно и то, что в традиции христианской аксиологии образовывались, то есть формировались, и воспитывались – наполнялись, именно дух, душа. Человек образовывался, воспитывался, навыкал в молитве, благочестии, вере. С течением времени понятия об образовании и воспитании, не утратив связи, все же разошлись. Образование сейчас заключается прежде всего в овладении определенным количеством знаний, которые нужны человеку для осуществления дальнейшей деятельности. А воспитание признано к целенаправленному формированию личности с тем, чтобы она была готова к полноценному, активному, результативному участию в общественной, культурной, религиозной жизни. Отмечу, что в этом определении, не говоря уже об этимологии и структуре слова вос-питание, заложена процессуальность и даже начинательность. Человек воспитывается постоянно, непрерывно, и семинария, дающая богословское образование, является первой, начальной ступенью наполнения духа. Не могу не сказать, что в светских учебных заведениях сегодня в погоне за образовательными максимумами совсем забыли о воспитании. Получается, наполняя учеников знаниями, преподаватели, как это ни парадоксально, ничему их не учат. И именно духовная школа должна остаться примером гармоничного сочетания в учебном процессе воспитания и образования.

– Можно ли все же говорить об историчности понятий духовного образования и воспитания?

– Разумеется, их суть и цель не могут подвергаться никаким изменениям. А вот средства, условия должны динамично развиваться. Это касается набора предметов, качества их преподавания, технической базы и проч. Так, сегодня учащийся духовной школы не может обойтись без хорошего владения информационными технологиями, без твердого навыка научного труда, без знания иностранного языка.

– Какова роль духовника в жизни православного верующего? Может ли он обойтись без духовного попечения? Кем является духовник непосредственно для вас?

– Роль наставника для православных верующих огромная – и нам не обойтись без духовного попечения. Духовник – это надежный спутник человека по дороге к спасению. То, что я скажу, очевидно, но очевидно только тогда, когда ты сам почувствуешь это на собственном опыте: пастырь призван увидеть в каждом, кто к нему приходит, величайшую красоту образа Божия, которая никогда и ни у кого не отнимается. Порой сделать это очень непросто, ведь люди искалечены обстоятельствами, обременены грехами, поражены эгоизмом. А потом пастырь и его пасомый вместе, шаг за шагом удаляют все, что уродует вечную Божественную красоту, и помогают раскрыться ей во всей полноте. Что может быть важнее для чада и ответственней для духовника!

– Какой была ваша первая встреча со священником?

– Первый раз священника я увидела в возрасте трех лет – именно тогда меня крестили. И, пожалуй, это можно считать первым моим воспоминанием вообще, хотя, конечно, несовершенная память стерла многие детали… Таинство Крещения совершал у нас дома друг папиного детства – тогда молодой иеромонах Никон (Матюшков). Я запомнила его чемоданчик, из которого он извлек блестящую епитрахиль, помню, как он очень ласково разговаривал с моими родителями, восприемниками и со мной: «Всегда помни, что Господь смотрит на тебя». И я стараюсь помнить – очень стараюсь. А еще в день моих крестин мы пили чай с вареньем из кизила. Разные варенья я едала, а этот вкус мне милее всего.

– Расскажите, пожалуйста, о вашем духовнике. Почему вы выбрали именно его в качестве своего руководителя?

– Спустя несколько лет после Крещения Господь сподобил меня встретить отца Василия. Он служил в храме Архангела Михаила, что находится в селе Кривополянье Липецкой области. Церковь возведена в 1805 году. В советское время она то закрывалась, то открывалась – по горячим молитвам и настойчивым ходатайствам местных жителей. Кстати говоря, они, изнуренные тяжелым колхозным трудом, искалеченные военным лихолетьем, никогда не забывали о том, что их жизнью руководит воля Божия, и вообще не поддавались атеистической пропаганде. Впервые приехав в деревню летом 1982 года, я с детским удивлением увидела, что во всех домах были иконы, в том числе и старинные, передаваемые из поколения в поколение, ни одно дело не творилось без молитвы, отмечались все церковные праздники. Особенно поразила меня Пятидесятница, Троица – когда все дома с внешней стороны были украшены березовыми веточками, а на полу в избах лежала пахучая трава… В Липецкой области жили мои дедушка и бабушка. Они похоронили 32-летнего сына. И для того, чтобы иметь возможность читать Псалтырь, бабушка написала письмо в Московскую Патриархию с просьбой прислать ей эту книгу. Ей направили Псалтырь с письмом, где была подпись Патриарха Пимена. Долгие годы бабушка читала Псалтырь над усопшими односельчанами. Недавно она передала эту книгу, с потертостям, с неповторимым запахом деревни, следами от свечей, мне… Так вот бабушка привела меня в Архангельский храм, где хранится список чудотворной иконы Божией Матери Тихвинской, в день ее празднования – 9 июля, который с тех пор стал очень значим для меня. Там я познакомилась с батюшкой. Он и стал моим духовником. Понятно, что я его не искала и не выбирала – по целому ряду причин: я была слишком мала, да и время тогда было еще советское. К батюшке я ездила много лет. Наше общение с ним раз от разу становилось все более серьезным, наполненным. Батюшка предпочитал личный разговор – письмам он не доверял. Сказывалась осторожность, выработанная в советские годы. Он вырос в многодетной крестьянской семье, в детстве много болел, любил ходить с бабушкой в храм, молился дома, втайне от родных и сверстников. Прошел войну, не раз его жизни угрожала опасность. Вроде бы ничем не приметная биография. Но он решил, что станет священнослужителем. Преодолев немало сложностей, он встал на пастырское поприще и был беззаветно предан Церкви, пастве – сельским жителям, нужды и чаяния которых он очень хорошо понимал. Меня, как я сейчас понимаю, он воспитывал – именно в том значении, о котором я говорила выше. Находясь в преклонных летах, он закладывал в меня – очень строго и очень ревностно – начальные основы христианской жизни. Поэтому для меня так важно, чтобы пастырь был терпеливо настойчив по отношению к людям, которые обращаются к нему. Несколько лет назад батюшка почил. Я молюсь за упокой его души, а он помогает мне на извилистых путях моей жизни, которые иногда преодолеваются с большим трудом.

– Какова была роль вашего духовника в выборе вашей профессии и научной стези?

– Батюшка благословил меня стать учительницей – учить ребятишек русскому языку и литературе. Вот я и учу ребятишек! Только они уже не маленькие и готовятся стать священниками. Что касается занятий наукой, то к этому батюшка относился сложнее. Он, откровенно говоря, видел в ней мало пользы: «Ты просто читай интересные книжки!» Но в конце концов он понял, что исследовательская работа, защита диссертации важна для моего формирования, для моей дальнейшей деятельности – в том числе и педагогической. И когда у меня стало кое-что получаться на научном поприще, он сказал: «Ну ладно – пиши! Значит, способности есть!»

– Почему современным верующим порой трудно найти духовника?

– На самом деле это очень сложный вопрос, а ответ на него найти еще сложнее. Основная причина того, что верующие сегодня не могут найти наставника и страдают без водительства, коренится в трагическом пресечении традиции церковного благочестия и духовного наставничества. Наши современники очень эгоистичны, недоверчивы, непослушны и ждут быстрых, чудесных эффектов – они, много работая для материального благополучия, не способны трудиться над формированием и возрастанием своей духовности. Но все это претит самой сути духовного окормления и зачастую делает жизнь людей безотрадной. «Отчего жизнь наша стала так нечиста, исполнена страстей и греховных навыков? Оттого, что весьма многие скрывают свои душевные раны или язвы, оттого они и болят и раздражаются и нельзя к ним приложить никакого врачевств», – писал святой праведный Иоанн Кроштадтский, и его слова с каждым днем приобретают все большую остроту. Многие ищут таких пастырей, которые, по их мнению, дадут самый точный ответ, самый верный рецепт и освободят от необходимости принимать собственные решения. Но опыт подсказывает, что иногда Бог посылает человека, наставника, который необходим нам именно сейчас, – пусть и на очень короткий срок, даже одномоментно, чтобы мы утешились, задумались… Несколько лет назад я периодически, непродолжительно беседовала с один иеромонахом. А однажды он подарил мне картину с изображением Благовещения. Позднее я поняла, как нужны мне были беседы с батюшкой и почему он преподнес мне именно такой дар.

– Как бы вы, исходя из вашего опыта, охарактеризовали отношения «духовный отец – духовное чадо»?

– Если говорит о моем личном опыте, отношения «духовный отец – духовное чадо» – это прежде всего иерархический союз, основанный на безусловном доверии и послушании чада своему отцу. На послушании, которое я понимаю теперь как стремление слушать вместе – причем не только слушать но и слышать и не умом, а душой. Слышать постепенно, все отчетливей и отчетливей, слышать чутко, открыто, доверительно то, что совершает Святой Дух. Не навязывать советы и не слепо следовать им, а изо всех сил, благоговейно, несмотря на все трудности, не выходить из послушания Богу и следовать Его путями.

– Несомненно, что старчество является совершенно уникальным явлением в жизни Церкви и ее членов. В чем, на ваш взгляд, заключаются особенности миросозерцания и духовного попечения старцев о тех, кто страждет их советов?

– Старцы безошибочно, духоносно слышат волю Божию о себе и о тех, кто приходит к ним. А для христианина нет ничего важнее следования воле Божией – на пути к спасению. Путь у всех разный, а цель – одна, всегда одна. А значит, старчество никогда не теряет актуальности и, остро чувствуя конкретное время, абсолютно внеисторично. Попечение старцев – это живительный источник, к которому нужно жадно приникать при любой возможности. Следует обращаться к их письмам, дневникам, проповедям… Знаете, я часто читаю прижизненные и посмертные издания архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Надо ли говорить, что я всякий раз нахожу в них нужные для меня слова. И поражаюсь тому, насколько по-настоящему цельным было его христианское сознание и как трудно нам – тем, кто обладает мозаичным, разорванным миросозерцаниям, понять и принять его наставления. Вообще, я считаю, что дискретность воззрений, их большая амплитуда, являясь объективной частью жизни современного человека, сильно вредит его духовности, физическому здоровью, языковой культуре и мн.др. (об этом мы не раз разговаривали с семинаристами). И еще: совсем недавно мне подарили портрет, на котором изображены отцы Иоанн (Крестьянкин) и Тихон (Шевкунов), со словами: «Пусть они за вами приглядывают». Это призрение меня очень укрепляет.

– Ведете ли вы духовный дневник и что побудило вас к этому?

– Духовный дневник я вести стараюсь. Начала я это делать, будучи взрослым человеком. К записям меня побудили сугубо прагматические соображения: в повседневной суматохе и водовороте дел трудно удержать в памяти, зафиксировать все факты, помыслы и треволнения. К сожалению, вести дневник получается не так систематично и подробно, как хотелось бы. Меж тем он необыкновенно дисциплинирует, а главное – через какое-то время, иногда довольно продолжительное, помогает заново проанализировать поступки, слова и мысли, увидеть их в ином свете, отнестись к ним более трезво. Также немалую пользу приносит мне чтение дневников людей, который имеют большой духовный опыт. Одним из первых я прочитала «Духовный дневник» епископа Арсения (Жадановского). Много тогда меня задело в его словах, а особенно: «Не в силах ты помочь ближнему в скорби, несчастии, беде, – прими всю его скорбь в свое сердце и с ним поплачь, этим облегчишь его душевную тугу». С возможно большим вниманием и прилежанием я веду дневниковые записи в периоды постов – прежде всего Великим Постом.

– Каково, по вашему мнению, значение систематического богословского образования в пастырском делании?

– Любой священник должен четко, непротиворечиво знать основы православной веры. Разумеется, необходимо ориентироваться в Священном Писании, Предании, святоотеческом наследии, осознанно владеть богослужебным языком, а главное – любить церковную службу, приступая к ее совершению со страхом и трепетом. Процесс постижения всего этого, конечно, во многом индивидуален и определяется опытом. Но, кажется, что в настоящее время стационарное образование просто необходимо. Ребята до поступления в семинарию, конечно, обладают определенными знаниями, но они зачастую характеризуются, с одной стороны, недостаточностью и фрагментарностью, а с другой – пестротой и даже известной ошибочностью. И именно в духовной школе учащиеся получают начальные, целостные – хочется это подчеркнуть – сведения о православном богословии. К тому же современные реалии таковы, что пастыри очень много, очень разновекторно общаются с инославными, осваивают новые миссионерские формы, все органичней интегрируются в общественную жизнь, образовательное пространство и т.п. И это уже диктует необходимость не только основных, фундаментальных знаний, а побуждает к постоянному самообразованию.

– Кто такой преподаватель духовной школы? Должен ли он принимать участие в воспитании будущих пастырей?

– Преподаватель должен быть профессионалом в своей научно-педагогической области. И в этой связи необходимо сочетать знание образовательных традиций и инноваций, строго следовать принципам научности. Вместе с тем учащие в духовной школе должны принимать деятельное участие в воспитании будущих пастырей. Мы обязаны служить примером для своих студентов: во внешнем виде, поступках, словах, молитве. Сохраняя незыблемость иерархических отношений, преподаватели духовной школы должны стать старшими товарищами, друзьями, соратниками студентов, которые часто хотят услышать от своих педагогов ответы не только на учебные вопросы. Замечательно, что в Сретенской семинарии созданы условия для внеаудиторного общения учащих и учащихся. Разговоры, которые происходят в поездках, антрактах, на тематических встречах, позволяют разглядеть друг друга, понять, простить, что-то переоценить. Один студент спросил мое мнение о давнишнем фильме, который получил современное продолжение. Его вопрос был настолько метким, взрослым, что, отвечая, я едва сдерживала слезы. То же было, когда семинарист-первокурсник попросил меня научить его принимать решения. Надолго в моей памяти останется и панихида на могиле Петра Багратиона, когда мы все вместе на пронизывающем, ледяном ветру Бородинского поля молились за упокой душ погибших воинов. От подобных вопросов, бесед, поездок, таких разных, но таких важных, нельзя отмахиваться, к ним нельзя относиться снисходительно, ведь наряду с формированием ребят идет и наше воспитание. К тому же надо всегда помнить о своей большой ответственности, поскольку преподаватель духовной школы является учителем будущих священнослужителей. Мой друг обратил мое внимание на очень емкое высказывание небесного покровителя Сретенского монастыря и семинарии, священномученика Илариона (Троицкого) (оно помещено при входе в здание нашей духовной школы): «Преподаватели с учителями – воспитателями, и вся администрация со студентами составляет собой не учебную корпорацию в обычном смысле этого слова, но духовное братство, объединенное строгим послушанием начальнику и общей взаимной любовью. Учителя в семинарии мыслят себя не только преподавателями наук, но и духовными руководителями питомцев в христианской жизни и в приготовлении себя к пастырскому деланию»…

– Чему прежде всего вы хотите научить семинаристов – как будущих пастырей?

– Помимо того, что учу их церковнославянскому, русскому языкам, научной методологии, я хотела бы, чтобы они, впрочем, как и все христиане, обрели силу любить так, как этого ждет от нас Господь: бескорыстно, терпеливо и постоянно. В этом состоит самая первая и самая перспективная цель семинарского образования и воспитания.

– Как христиане сегодня должны реагировать на внешние обстоятельства и вызовы современности?

– Мне представляется, что в первую очередь они должны реагировать осторожно, поверяя временные обстоятельства и вызовы вечной евангельской истиной. Необходимо, чтобы их позиция была всегда стойкой, взвешенной и грамотной. И этому они должны учить своих чад. Церковь Христова вечна, а общество, в соответствии с вполне объективными законами, изменчиво. Члены Церкви, сохраняя незыблемость веры, не могут находиться в социальном и информационном вакууме. Следовательно, живя в современном обществе, все мы должны, вопреки его соблазнам, оставаться достойными, светлоплодовитыми рассадниками слова Христова.

– Каким вам видится современный пастырь?

– Пастырь сегодня, как и всегда, должен быть современен Христу. А потому священникам необходимо непрестанно радеть о своем даровании – о служении Церкви, высочайшем и бесконечном, радостнее и прекраснее которого нет. Об этом в своих проповедях, обращенных, в том числе и к семинаристам, часто говорит архимандрит Тихон (Шевкунов). Он подчеркивает: «Всякая добродетель и сила Божия – это счастливая возможность улучить в нашу душу некое семя вечной жизни, семя мудрости, семя дара рассуждения, семя смирения и семя строительства Церкви. И нам дается возможность приложить нашу ревность, наши способности и таланты на этом благословенном поприще». Я убеждена, что только при этом условии пастырь сможет показать своим пасомым пример искренней любви, истинного покаяния, навык непрерывного внутреннего трезвения, а главное – он научит их соотносить каждый свой шаг с непреложными ценностями евангельских заповедей, следование которым ведет к спасению.