Он навсегда останется для меня загадкой. Не только потому, что всякий человек загадка, но потому, что всей своей жизнью на вопрос «каким должен быть человек?» он ответил: «Всё не так просто, как кажется... совсем не так».
Я познакомился с ним лет семь назад. Он попросил денег, я, как водится, что-то дал, мы разговорились… Тогда еще он не производил впечатления «потерянного». Ну, обычный мужик, неудачник, жизнь потрепала… Мало ли таких? Он всё вспоминал, как счастливое, светлейшее что-то, свою жизнь в Куйбышево, с женой, в собственном доме. А там горы вокруг, леса… красота… благословенный край… С женой ходили осенью по горам, поднимались на плато, собирали фундук, кизил… поднявшись, лежали на траве лицом к небу… Это жило в нём как лучшее, как воспоминание о подлинной жизни.
Что там произошло на самом деле – никогда уже не узнаю, но, с его слов, жена пошла как-то на местный базарчик, и там её кто-то оскорбил, вернулась домой в слезах, Коля пошёл и отметелил обидчика. Так он попал в тюрьму на пять лет. А когда освободился, оказалось, что жена продала дом и уехала в неизвестном направлении. И он стал бомжом. Паспорт где-то потерял по пьяной лавочке…
Мы с ним подружились.
Он всё вспоминал, что до тюрьмы работал охранником – с правом ношения оружия, между прочим, что должно было свидетельствовать о степени внушаемой им надёжности… Вполне ответственный человек… Единственное, что меня напрягало в нём, – это то, что он всё время просил денег. И дело не в деньгах даже, а в том, что вот нормальный с виду, в силах ещё мужик – пусть даже без паспорта… но ведь в силах же – постоянно просит деньги. Как-то мне за него было обидно, как будто он именно сам себя не уважает и не видит, кто он на самом деле и каким может быть. Ну да ладно… Тогда я ещё не знал о его слабости и вот – дал ему однажды маленько деньжат, чтобы он решил наконец вопрос с паспортом…
Коля пропал… А когда появился через две недели, то пьяный, что называется, в дрезину сидел под моей дверью в подъезде на ступенях, плакал, жалея себя и прося прощения. И мне было его жалко, честно… по настоящему, без брезгливой снисходительности… по-человечески…
Потом он побрился, постригся, достал где-то новую рубаху и снова появился в нормальном, пристойном и бодром виде… И снова мы общались с ним после службы, шли по улице, разговаривая о вере, о музыке, о природе, мечтая как-нибудь вместе сходить в горы. И он оживал, обещал провести заветными тропами, показать изумительные места…
Но ничего не менялось в его жизни. Ни-че-го. Месяцы сливались в годы, а он всё так же оставался бомжом, и вот именно это было непонятно, странно… какая-то необъяснимая пробуксовка: день за днём, месяц за месяцем. Ну да, думал я, трудно, даже очень трудно одинокому, бездомному человеку в жизни, да ещё и без документов. Но ведь не может же быть, чтобы Господь не помог! Нужно только очень сильно захотеть и приложить хоть чуточку усердия и постоянства в добром деле. Наверняка можно выбить себе документы… найти работу, угол… По крайней мере, не голодать и не мёрзнуть зимой по подворотням. Это же мучительно, тяжело, невыносимо сверх всякой меры!.. Я не мог понять, никак не мог понять логику… И до сих пор не понял. Ну неужели легче страдать, мучиться от холода, голода, нищеты, унижения… чем пробиваться, пусть даже сквозь бурелом неудач, но с молитвой, с Божией помощью, к полноценной человеческой жизни?.. Не будем сейчас философствовать об относительности этого понятия – «человеческая жизнь»… о том, что и нищий бродяга может быть человеком, а состоятельный «господин» – скотиной… всё это так, но есть же какие-то среднестатистические рамки «нормальности», пусть даже внешней, в которой легче, если угодно – «удобнее», оставаться человеком… Потому что быть добрым, боголюбивым и честным, да еще и трезвым, в мороз, на улице, без еды и тёплой одежды… Оставаться в таких условиях человеком может только юродивый – в полном и высшем смысле этого слова. Но обычному, «среднему» человеку для сохранения своего человеческого облика – и внешнего, да и нравственного – нужны какие-то элементарные условия. Вот я и не могу понять: неужели легче переносить все ужасы бездомной жизни, чем приложить усилия и добиться жизни нормальной, как бы мы ни относились к этому слову?!
И вот – оказывается, что ответ не очевиден. Понимаете: не очевиден ответ – вот в чём главное моё открытие… И это главная загадка, которую поставил передо мной Коля. Оказывается, есть люди, для которых невыносимые мучения, и слёзы, и боль, и унижение… улица, грязь и нищета – всё это в конечном итоге предпочтительнее, чем наша «нормальная» жизнь. Понимаете, не вынужденно, а именно в глубине сердца предпочтительнее! Вот этого я никак не могу понять. И это осталось для меня тайной. Они будут замерзать, им будут ампутировать обмороженные пальцы, они будут плакать и жаловаться на судьбу, пить, наконец… но они не станут трудиться, чтобы хоть что-то изменить в своей судьбе, и не примут – именно сознательно не примут – вашу помощь. Я не деньги, конечно, имею в виду, а сам посыл к нормальной, полноценной, «человеческой» жизни… Они не захотят, не станут ничего менять в своей судьбе, даже если им представится такая возможность. Это, может быть, тема для диссертации, для изучения психологического феномена…
Я даже думаю, если найти кучу денег и вытащить такого человека из трясины, отмыть его, одеть и обуть, дать работу, найти умницу-жену, провести курс реабилитации и чего там угодно ещё, большая часть из них всё равно вернётся к прежнему состоянию и именно из-за того, что… вот не знаю я как это назвать! Как будто программа какая-то заложена в них по саморазрушению – и не обязательно духовному, нравственному, потому что если не многие, то некоторые из них и в Бога веруют, и в храм приходят на службу, и исповедуются и причащаются – но именно в житейском смысле этим людям свойственна какая-то непостижимая энтропия. Внутренняя глубинная потребность в страдании. И я уж и не знаю, как это объяснить!
Коля верил в Бога, твёрдо знал основы православной веры и часто задавал серьёзные вопросы о духовной жизни. Вообще он не был простофилей, многое понимал глубоко, правильно, старался сознательно жить по-христиански… и исповедовался он искренне, от души… И ещё меня привлекало в нём то, что он был, что называется, «добрым малым». Понимаете, он не озлобился из-за всех перипетий жизни. То есть он бывал резок в суждениях, гневался иногда, но это всегда был именно порыв, вспышка, но главным фоном было братолюбие и незлобие. Он был добрым человеком… да, хитрым иногда… лукавым по случаю… но всё равно добрым в своей основе, а это, я думаю, очень важно.
Как-то моя жена вышла из храма после вечерней службы и вдруг вспомнила, что дома нет хлеба. Коля, как обычно, околачивался у ворот. «Коляня, дай на хлебушек!» – пошутила жена. Коля выгреб из кармана все, что там было, и протянул жене…
Да, у него случались запои, и запои эти были страшные… когда он появлялся после них, то едва был похож на человека: страшный, опухший, чёрный, грязный, точно вывалялся в помоях… Но всё же запои у Коли случались относительно редко, примерно раз в полгода, а в остальное время…. Почему он в остальное время не предпринимал шагов, чтобы выбраться из своего бедственного положения? Особенно летом я постоянно говорил ему: «Коля, смотри: сейчас лето, тепло... Давай, шевелись, делай что-то… Документы, я не знаю… Иди в исполком, стучись, объясняй, проси, требуй… ты же человек… не могут, не должны тебя просто так вычеркнуть из жизни, только если ты сам этого не позволишь. Ну, не водить же мне тебя за ручку, как мальчика, в самом деле! Будут документы – ищи работу, сторожем каким-нибудь, чтобы к зиме у тебя был угол, крыша над головой и копейка на пропитание… много ли тебе надо? Ты же охранником работал… ладно, пусть судим был, но я верю, знаю, что Господь обязательно поможет, только ты делай что-то, стучись, проси, ищи…»
В конце декабря, когда недели две стояли жестокие морозы, его подобрали на улице и привезли в больницу. Пальцы на ногах пришлось отрезать, и стал Николай инвалидом. Но зато он месяца два прожил в тепле и в относительном уюте. Я приходил к нему иногда, приносил продукты, деньги давал, правда, уже не ему, а санитаркам… Через два месяца он позвонил и сказал: «Я на выходе с вещами, меня выгоняют». Я приехал, меня пригласили к заведующей отделением, и она объяснила, что выгоняют Колю за нарушение больничного режима, за пьянство, за брань в отношении медперсонала…
Заведующая говорила с болью: «Вы поймите, я его не могу оставить. Вы же видели: у нас таких большая палата, и мы никого не выгоняем просто так на улицу. Но если человек начинает баламутить, я не могу это оставить, ведь вся палата взбаламутится, вы же понимаете, здесь нельзя быть мягкой». Я согласился… Это был один из самых тяжёлых дней. Забрать Колю к себе я не мог: сам с женой и детьми снимал квартиру, да жена бы и не позволила мне забрать его домой. Я взял такси и стал возить его по промёрзшему, в бурой снежной каше городу от ЛТП до наркологического диспансера. Нигде его не хотели принимать. Я должен был в этот день служить вечернюю, и до службы оставалось совсем немного. Наконец я повёз его на окраину города в Центр учета и социальной защиты бездомных граждан. Поднялся наверх. Врача, санитара нет, за «смотрящего» – постоялец. Стал просить принять Колю, старшой наотрез отказывается, я требую, он отвечает грубо, мы с ним разговариваем на повышенных тонах – всё напрасно. Спускаюсь расстроенный с лестницы и вижу, как Коля на скамеечке хлещет из горла припрятанное пойло. Я не выдержал. Оставил его в фойе этого приёмника и уехал на службу, к которой едва поспел… Тяжело…
Много ещё было всего. Потом мы опять «мирились» с Колей… я его исповедовал, причащал в больничном отделении, где его приютили на несколько месяцев и где он заживлял свои культи.
В конце концов у Коли обнаружился рак челюсти… Он изумлялся, шаркающей стариковской походкой приходил в храм, всё так же просил копеечку, но это был уже не мужик, а вдрызг разбитый жизнью инвалид, старик-доходяга, хотя ему едва исполнилось пятьдесят. Я понимал, что он уходит, и у меня была одна мечта: поисповедовать его, причастить перед смертью и похоронить достойно, по-человечески. Я даже записал его данные – данные человека, которого вроде как и нет.
Но Коля так и ушёл из жизни загадкой, оставив меня в недоумении. Была зима, промозглая и сырая, с морозами по ночам и с неизбывной унылой слякотью днём. Я понимал уже, что Коля умирает, и мне хотелось, чтобы хотя бы эти последние его дни прошли в человеческих условиях. Добрые люди договорились с начальником областного онкологического диспансера, Колю согласились принять бесплатно в хоспис. Это была большая удача в его отчаянном положении. Он уже не мог пьянствовать, я дал ему деньги и сказал, глядя прямо в глаза: «Коля, завтра я тебя в восемь часов жду возле больницы. Всё, что тебе нужно, – это прийти, и ты будешь в тепле, в чистоте, под присмотром, сыт и одет. Только приди…»
На следующий день в условленное время я прождал полчаса. Коля не пришёл… И это в то время, как ему почти наверняка приходилось, больному, беспомощному, ночевать неизвестно где в промёрзшем городе.
Через несколько дней я его встретил.
Он уже совсем доходил, но реагировал адекватно. И всё же он не сумел, не смог объяснить, почему он не пришёл, только ответил медленно, едва ворочая языком: «Ну, так получилось…» – и отвёл глаза.
Я понимал только одно: он не пришёл, потому что не захотел. И опять я созвонился с людьми, и опять назначил на следующий день встречу с Колей. Назначил встречу, потому что никак нельзя было его просто взять и привести, а именно нужно было встретиться утром, когда начальник больницы ещё не занят и может отдать необходимые распоряжения.
И снова я прождал полчаса. И снова Коля не пришёл.
Больше я его не видел.
Скорее всего, вернее – даже очевидно, что он не пережил эту зиму, и мне грустно думать, что он лежал в каком-нибудь замызганном морге как безымянное тело несколько дней, а потом его в каком-нибудь пакете свалили в казённую яму с табличкой под номером – и всё. Грустно… И навсегда для меня останется тайной, почему он не захотел хотя бы умереть по-человечески. И, знаете, что я скажу… Я думаю, что ответ на этот вопрос совсем не такое простое дело. Совсем не простое… Не проще, чем объяснение, что такое человеческая душа…
У него был приёмный сын, которого он воспитывал с женой в самые светлые годы своей жизни, там – в Куйбышево. Мальчик оказался чистый, чуткий к вере, он ушёл на Кавказ и поселился в Ново-Афонском монастыре. Коля пасынка своего любил, вспоминал, радовался за него и всё мечтал повидаться… Не довелось. Но в самом этом стремлении к святости, к чистоте, несмотря на всю беспробудную грязь и ложь повседневной жизни, проглядывала вся Колина «Лазарева» душа. И как знать, может быть, за его страдания невыносимые, за смертную муку, за веру, которую он сохранил до конца, будет ещё этот «никчемный» человек ходатаем за нас, «мудрых и разумных», перед Богом? Как знать…
недвижимость же без его согласия продать она не могла, такчто по суду можно было вернуть половину ему. таким людям работу давать надо , а не унижать жалостью. и документы сделать ему можно было-не охать , а брать его за шкирку и делать. сам он если и поехал бы туда, где жена предала, то там был бы морально порализован. помогать мужикам надо, но на то много любить надо их и понимать. а не жалеть. благодарности ждать не надо. просто ни один мужик от такого зарекаться не может. вот предаст, не дай Бог, жена автора статьи- может его добро к нему еще вернется. Простите Православные, накипело.Трепят тут всякие чушь о генах. лучше Чехова "Казак" почитайте. на Николаях Россия держится, не так много мужиков пойдут за честь жены вступаться, рискуя всем. А эта его просто растерла.
Автор не может понять Николая. А я сама в какой-то степени из таких. Почему-то ужасно сложно, порой до невозможности, внутренне тяжело действовать. Нет, конечно, я в обществе, семья, работа, у компа сижу пишу. Но необходимость действовать может вызывать такое ощущение тяжести, что просто хоть, ну, мой вариант не напейся, а ложись спать. И сыну своему эту проблему передала.
Борюсь с этим всю жизнь. А вот если бы оно победило...
Может, я ошибаюсь. Но в подтверждение могу привести пример. В нашем селе есть люди, которые живут в своих домах, но образ жизни ведут поистине бомжатский.
Как звали жену Николая я, к сожалению, не знаю. Может быть он и называл имя, да я запамятовал.
Бедная сестрица, сочувствую Вам!
Молитесь теперь о нем, у Вас сил не было больше терпеть, а теперь вот не терпите - так другую муку принимаете.
Только молиться и остается! Но не оставляйте надежду на милосердие Божие, и постарайтесь сами простить своего родственника - мне кажется, Вам это пока не удалось, хотя и сами Вы теперь перед ним согрешили.
Когда простите своего обидчика, и Господь простит Вас, это Вы почувствуете.
Сам видел как в г.Краснодаре у центра спецсвязи на ул.Ставропольской полицейские приставали к бездомному, они чувствовали свою безнаказанность и силу перед бездомным...
А он добрый малый, проезжая мимо дашь ему мелочи, он всегда что-то доброе скажет. Сразу видно, что хороший человек.
Священник Димитрий Шишкин"
Спаси нас Господи!
Потребность в страданиях - это, конечно, следствие грехопадения, повреждения человеческой природы. Естественно в высшем смысле человеку стремиться к блаженству, к радости. Но на этом пути неизбежны страдания и скорби. И одно дело преодолевать страдания, видеть их средством очищения и стяжания благодати и за это даже любить (как говорил святитель Лука: "Я полюбил страдание"), а другое дело "замыкаться" на своих страданиях ради самолюбия и саможаления. Бывают и явные патологии, но это уже из области психиатрической.
В итоге прихожу к тому, что такие люди - это симптом русского национального самоуничтожения. Никаким оружием не могли победить русских, но есть одно - наглое, ненаказуемое беззаконие.
Предательство и неправда (вспомним, что один из первых русских сводов законов назывался "Русская правда")на земле выворачивает русскую душу наизнанку, включается механизм русского бунта - "бессмысленного и беспощадного" - прежде всего беспощадного к себе. Готовность к самопожертвованию превращается в самоуничтожение. Иногда даже бессознательно люди начинают поступать по принципу - "раз правды нет, то я и жить не буду". Это явление очень глубокое, даже бессознательное, архаичное, перебороть его часто действительно невозможно нищими усилиями.
Это такой вот молчаливый русский бунт, самосаботаж.
Батюшка прав - таких людей можно только постараться достойно проводить. Он многое сделал для Коли - наверное, самое главное - подготовил его к Вечности, не дал озлобиться, помогал оставаться с Богом.
Отец Дмитрий, в этом крике Вашей души, я вижу, как Господь хочет спасти меня, но у меня, грешной, свои причины, лень, нерадение, маловерие. Конечно, Господь видит Ваши усилия, нет Вашей вины в том, что мы не принимаем настоящей помощи, ждём подачки сиеминутной, как керосинчику в огонь. Спаси, Господи всех нас!
р.б. Людмила
Жаль Николая. Он не нашел место мысли "оплакивая" себя, чтобы понять, что все ценное и крепкое, важное и единственное дается через трудности, не просто так. Человек сломан в голове, но не в теле. Если есть мышцы на костях нужно встать и идти и нести свой крест. Кто знает, может быть - чем ты сильней и правдив, тем тяжелее твой крест и сильнее слом.
«Наплевать» на Сегодня вспоминая себя во «вчера» это зависимость и она от уныния и себялюбия и все это известно от кого.
Мне знакома эта история. Я "потерялся" лет на шесть. Начал ходить в церковь, причащаться, постится. Успокоился, начал спать, перестал говорить о себе несчастном. Восстановился (правда седой весь)). Сейчас у меня снова семья.
А «вчера» для меня как несчастный случай о котором я стараюсь не вспоминать. Теперь более трезво и приземлено смотрю на жизнь. А когда все хорошо Бога благодарю. Но признаюсь всё равно страшно. Боюсь этой "катастрофы". Боюсь потерять)))
Алексей Якунин с Божьей помощью.Спасибо.
Но стоило защитить, наказать за обиду и слезы в его маленьком идеальном государстве - тюрьма! Все пошло не так. Жена не дождалась – предательство, не любовь к нему, не может этого быть. Дома нет - холод. НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. СЛОМ...
матери и еще не зарывайте таланты в землю
хороший садовник работает и ждет
по моему это надо уметь: с любовью работать и ждать с верой
а Бог всех простит даже самоубийц
Таким людям не поможешь советами "сходи", "сделай", "возьмись за ум" и т.п. На ранних стадиях спасает любовь, а также шевство над каждым шагом, когда преодолеваешь их "не хочу" и зовёшь с собой везде, буквально тащишь за собой везде, когда они начинают чувствовать свою нужность. Очень важно наличие рядом психологически подходящего человека. К сожалению, не знаю, чем можно помочь, если знакомство не близкое или при алкоголизме.
а тех ,кто будет читать этот коммент-прошу помолиться также и об упокоении души раба Божиего Александра-замечательного доброго моего дядю- тоже больном алькоголизмом при жизни- Спаси,Господи!
Попобуйте лебедю, потерявшему пару, объяснить, что можно достойно, "нормально" дожить приличным чистым лебедем и ни к чему бросаться, сложив крылья, на землю. Или собаке, умирающей на могиле хозяина. что другой хозяин тоже будет его кормить и даст подстилочку.
Мне тоже трудно дается понимание, что люди разные, и верят по-разному, и дышат по-разному, и даже понятие "нормального" у каждого свое.
"Но в самом этом стремлении к святости, к чистоте, несмотря на всю беспробудную грязь и ложь повседневной жизни..." - вспомнила притчу, как старец позвал к себе в келью двух молодых монахов, показал им лист бумаги с черной точкой посередине и спросил, что они видят.Оба ответили, что видят черную черную точку. Удивительно, - сказал им старец, -что вы не видите большой чистый белый сияющий лист, а видите только маа-а-аленькую черную точку".
Прости меня, Господи, если я заблуждаюсь.
Видать, можно сильно сломаться, что уже и не поднимешься здесь, на земле.
Он был крещеный. Бог милостив.
Я не думаю, что это им именно нравиться. Просто это все, на что хватает их духу и воли - быть "овощем"...
Наверное это неправильно. Но я почему то мне сложно в себе вызвать сострадание к таким... людям...
PS/ Тут как то недавно читал статью о подобных "бомжах". Так среди описанных там был даже один, с московской квартирой, документами. Но сознательно ведущий именно такой образ жизни..
(Матф.3:10) А что Бог отсекает, человеческим силами назад привить невозможно.
Господи если этим рабам божиим ежедневно борящимся на передовой с врагом рода человеческого есть чем оправдаться, то я чем оправдаюсь? Только одна надежда что примет меня Господь хотябы в одиннадцатый час пришедшего потрудиться. Только бы потрудиться ему с усердием
Слава, Господи, святому милосердию твоему.
Батюшка многая лета Вам что учите нас как исполнить закон Христов, спаси и умудри вас Господь.
Не примите за дерзость, есть несколько слов нам на укрепление немощного рассудка и оправдание малое р.б. Николая скажу и сам для понимания жизни христианской рассужу:
В житии кажется, Алексия Московского есть повествование об одном прихожанине который постоянно каялся в одном грехе и по смерти диавол ожидая душу его посрамился словами: ты забрал у него все что он имел, но у него осталась вера и упование на Меня.
Пр.Иоанн Лествичник пишет: "Не ужасайся, если и каждый день падаешь; не отступай от пути Божия, но стой мужественно и без сомнения, ангел, который хранит тебя, почтит твое терпение". Дай Бог нам вспоминать это хоть иногда.
Преп. авва Дорофей говорит: "Не тот пьяница, кто раз напился, а тот, кто всегда пьет, и не тот блудник, кто раз соблудил, а тот, кто всегда блудит". Сам грешный встречаясь с людьми разными по гордыне своей и позору сужу их по разному и почти всегда криво суждение мое но когда оправдываю: вот чудеса- всегда выходит складно и на душе мирно.
У отцов святых: Св. Исаак Сирин говорит: "Если ты трудишься в какой прекрасной добродетели и не видишь успеха, или плода, - не дивись, ибо Господь дает дарование не за труды, а за смирение". Священномученик Максим сказал: "Даждь телу малое упражнение, а все усилия употреби на внутреннее делание" от себя: доверься сердцу и оно рассудит, что тебе полезно. Только услышать его в делах и попечениях мне очень сложно иногда хочется остановиться бросить все и прислушаться для того, чтобы хотя- бы найти его- это сердце. Но как Господь определил и вверил то и нести надо самовольничать неполезно тут все от Господа в рассуждении ты нужен там где ты есть.
В конце смиряясь, хочу напомнить себе из отечника: Преп. Антоний Великий постился и молился, просил Бога открыть ему, почему одни умирают в молодости, а другие в старости, иные благочестиво живут - бедствуют, а худо живут - благоденствуют. Услышал голос: "Антоний! Внимай себе, а суды божии не испытывай, они тебе не полезны". Великое дело сострадание к ближнему тем и утешимся и угодим Господу.
Может этот Коля хотел своим образом жизни что-то искупить?Ведь иногда человек даже получив прощение грехов на исповеди продолжает считать себя виноватым.
Мне очень близка эта тема. Слишком больна, чтобы обсуждать. Я думаю, что этот человек был настолько предан своей жене, что не смог ее забыть. Разыскать он ее не пытался, потому что не смог себе простить ошибку, которая его привела к данному состоянию. Когда то он заступился за жену - правильное решение для достойного мужчину. Но, в какой то момент, он пошел на поводу у себя и своей гордости и поступился жестокой реальностью. Мы не знаем всей картины и мнения его жены лично, поэтому остается только гадать. Но одно - это точно. Он так и не простил себя за былое отчаяние. Вот и впал в эту форму отчуждения от мира.
Царство Небесное, вечный покой рабу Божию Николаю!