Монастырский музей: вклад в общее дело

Страницы атеистической эпохи российской истории составляют сегодня предмет пристального внимания исследователей. Весомый вклад в изучение этого периода вносят монастыри. Изучение архивных материалов, личных дел и документов допросов людей, пострадавших в годы гонений, – необходимая составляющая объективной оценки событий. Вот почему появление музея Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, без сомнений, можно считать значимым событием не только церковного, но и государственного значения.

В историческом здании «новой» ризницы, где до революции располагались монастырские библиотека, архив и древлехранилище, теперь появятся экспозиции, посвященные истории Александро-Невской Лавры и Русской Православной Церкви. Здесь планируется проводить экскурсии, лекции и конференции. В перспективе - создание отдела по работе со школьниками. А музейные фонды продолжают пополняться экспонатами, при одном взгляде на которые сердце начинает биться в учащенном ритме и... «слезы закипают на глазах», как сказала директор музея, секретарь Комиссии по канонизации новомучеников и подвижников веры и благочестия Санкт-Петербургской епархии Лидия Соколова. Среди таких экспонатов оббитая железом дверь с зарешеченным окошком. Когда-то она вела в подвал тюрьмы, где людей расстреливали за Христа. И дверь, и тяжелую тюремную кровать, на которой узники проводили свои последние часы, отдали председателю Комиссии протоиерею Владимиру Сорокину сотрудники Дома предварительного заключения на Шпалерной улице, где отец Владимир исповедует и причащает заключенных. Лидия Ивановна говорит, что ей хочется воссоздать в музее дух тюремной камеры того времени. И это – дело ближайшего будущего.   

Стенды музея Александро-Невской Лавры

На стендах нового музея размещены архивные материалы, фотографии, личные вещи новомучеников. Здесь есть подлинные фотографии митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, переданные лаврским архивом, и подписанная им икона.

Первоочередной задачей монастырского музея его директор считает исследование и изучение архивов самой лавры, а также архивных фондов Российского государственного исторического архива (РГИА), Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГИА) и архива ФСБ Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Что касается архива ФСБ, то неутомимую Лидию Ивановну там знают уже 15 лет. Все эти годы ей предоставляли прежде закрытые для общества материалы, одним из которых стало полное уголовное дело митрополита Вениамина из 29 томов...

Архипастырь, отказавший в содействии обновленцам, после того, как величайшая святыня города – Александро-Невская Лавра – все же была передана большевикам, удостоился самого громкого, «показательного» процесса тех лет. Проходил он в Большом зале Петроградской филармонии, ложи и балконы которой каждый день заполняла публика. Прежде в этом зале звучала музыка великих композиторов, а в июне 1922 года зычный голос коменданта возглашал трагическое: «Трибунал идет. Прошу встать! » Но еще под сводами филармонии звучали прощальные слова главного обвиняемого, арестованного за «сопротивление по изъятию церковных ценностей», ​ митрополита Вениамина. Слова, которые в годы страшных репрессий, коснувшихся множества семей, придадут силы и мужество тысячам и тысячам верующих: «Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре – жизнь или смерть, – но что бы вы в нем ни провозгласили, – я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все...». Затем, приговоренный к расстрелу, он напишет: «...Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда... »

Большой интерес, по убеждению Лидии Ивановны, представляют и материалы главного обвинителя митрополита Вениамина – старейшего соратника Ленина, активиста антирелигиозного движения Петра Красикова. Обладая острым умом полемиста, он был серьезным противником. На том показательном процессе Красиков делал записи в своем блокноте. Этот блокнот Соколова недавно нашла в архиве Музея истории религии и приступила к его расшифровке.

Личные вещи новомучеников

Знакомство с историей страны, Церкви или родного города нередко приводит людей к вере. Так богообщение академика Анатолия Чельцова началось уже в зрелом возрасте. Внук протоиерея Михаила Чельцова, шесть раз сидевшего в тюрьме и расстрелянного в ночь под Рождество 1931 года, Анатолий Васильевич в советское время в храм не ходил. О своем деде-священнике, конечно, вспоминал. Знал, что того дважды приговаривали к расстрелу: когда дед проходил по «делу» митрополита Вениамина (но расстрел был заменен лагерем) и в 31-м году. Однако после знакомства с Лидией Ивановной академик стал проводить время в архивах, изучать протоколы допросов, свидетельства очевидцев. В итоге они вместе подготовили материалы к канонизации протоиерея Михаила Чельцова. В ходе этой работы внук священномученика стал воцерковляться. Теперь он – активный прихожанин Измайловского собора, где его дедушка был настоятелем. Анатолий Васильевич окрестил своих детей и внуков. Большое впечатление на всех Чельцовых произвели слова протоиерея Михаила, который, как и митрополит Вениамин, мужественно, с христианским смирением взошел на Русскую Голгофу. Он сказал своему сокамернику в тюрьме на Шпалерной: «Мне шестьдесят три года; прожита жизнь не

Епископ Кронштадтский Назарий (Лавриненко)

Наместник Лавры епископ Назарий и директор музея Лидия Соколова надеются, что горожане и дальше станут помогать в создании монастырского музея.

– Мы будем рады получить от священников и прихожан информацию о людях, послуживших Русской Православной Церкви: предания, свидетельства очевидцев, документы, фотографии, письма, облачения, книги, личные вещи, предметы быта XIX-XX веков, церковную утварь, – сказала Л.И. Соколова.

Автор: Нина Ставицкая
Фото: Владимир Ходаков