А правда, Вы видели Бога?

Какие вопросы возникают у подростков, приходящих в храм? Как должен к ним подготовиться взрослый? Может ли в этом помочь язык субкультуры? Рассказывает священник Алексей Забелин.

Вера – как знание Бога, Которого видели мои глаза и осязали мои руки, Которого я познал всеми своими чувствами, в горе и радости Он был со мной – о такой вере говорить с подростком можно исходя из личного опыта встречи с Богом. Такой опыт встречи прежде всего преображает самого человека, и потом уже есть чем поделиться – радостью личного преображения с другими. Мне вспоминается случай из жизни одного священнослужителя, когда он в молодости вернулся домой после бурной дискотечной ночи и воскресным поздним утром пробирался в туалет, держась за стенку. В это время в квартиру зашла бабушка. Она вся светилась и была радостной. Внук спросил ее, куда она ходила и бабушка ответила, что в церковь, на службу. В тот момент внуку захотелось самому иметь такой свет и радость и он принял решение узнать больше о вере и креститься. Пасхальная радость молитвы и встречи с Христом в храме через бабушку жаждой новой жизни передалась внуку в обычной московской квартире.

Очень тяжело верить, не имея примера веры перед глазами

Очень тяжело верить, не имея примера веры перед глазами, очень тяжело молиться, если говорящий о молитве сам не имеет опыта встречи с живым и знакомым Богом. Успех апостольской проповеди был не только в помощи Святого Духа, а еще и в свидетельстве апостолов о реальном Боге, Которого они видели и продолжали обращаться к Нему после смерти и воскрешения. Христос отвечал на обращения своих учеников. И в этом была необычность христианства: Бог отвечает, Бог здесь, Он знакомый и родной, называет нас детьми. Если нет такой веры, нет опыта встречи – о чем или о ком в таком случае говорят? Вне личного опыта беседа о вере превращается в пересказывание нереальных для меня самого историй о Творце. Именно после реальной встречи с Христом происходит Таинство изменения человека – невозможно, встретив Бога, оставаться прежним ветхим человеком, когда знаешь вкус новой благодатной жизни. Подростки – это еще дети, которые продолжают испытывать слова взрослых на уровне чувств, на уровне душевного доверия или отторжения, они чувствуют лукавство взрослых или честный без прикрас опыт встречи грешного человека с Творцом.

Довольно часто во время Таинства Исповеди я вижу, как подростки, подталкиваемые родителями, подходят к аналою и слышу, о чем они молча спрашивают Бога, вслух называя заученные грехи. Немой вопрос подростка к священнику: «А правда, Вы видели Бога? А правда, Вы были на Небе? А правда, Вы мне поможете исправить мои плохие поступки, и я тоже увижу Господа?»

Однажды на исповедь пришли детдомовские дети. В храме они были активными и чересчур самостоятельными. А когда подходили к Евангелию и кресту, то без всякого оправдания и лицемерия честно просили прощения у Бога за свои плохие поступки и еще просили, чтобы у них были любящие родители, которых у них не было. Их исповедь была открытым разговором с Господом. Вот в тот момент и мне казалось, что если я сам смогу быть для них примером любви, веры, чистоты, то эти и другие подростки поверят в мои рассказы о Боге.

Авторитет семьи в подростковом возрасте колеблется, и дети начинают искать опору на стороне, в молодежных “тусовках”. Интересы этих тусовок для подростков кажутся совсем не совместимыми с Церковью и христианским учением, о чем они узнали в основном со слов родных или отрывочно в самом храме, куда их приводили. Примерно, лет в 12-13 наступает момент критического переосмысления детских представлений, хочется самостоятельности, творчества, веселья. А родные говорят, что в церкви “это нельзя, то нельзя”. Продолжая еще верить в существование Бога, подростки не видят альтернативы своим желаниям, не слышат порой аргументов церковным запретам и уходят в параллельную реальность. Например, пришел подросток на беседу со священником и рассказал ему о своем увлечении миром фэнтези, миром эльфов и гоблинов. А священник сам не читал подобных книг и сказал подростку о греховности такого рода литературы. Не услышав от священника аргументированного ответа и не увидев живой, интересной альтернативы миру фэнтези, подросток уходит туда, где, как кажется, его понимают и принимают его интересы. А ведь еще в пятом веке блаженный Иероним описывал встречу преподобного Антония Великого с кентавром, указавшим преподобному путь в святому Павлу Фивейскому. Как такое возможно было? Действительно ли это реальность или это красивая житийная аллегория? Однажды известного писателя Дж. Р.Р. Толкина, спросила одна из читательниц, действительно ли существует фантастический мир. На что писатель ответил, что “если Богу угодно, все это есть”. Хотя сам Джон Толкин смыслом своей жизни видел соединение с Христом в частом причащении: «Единственное лекарство для слабеющей и убывающей веры – это приобщение Святых Таинств», – писал он своему сыну Майклу. Слова известного писателя-фантаста о вере, о Евхаристии могут быть серьезным авторитетом для увлекающегося этим творчеством молодого человека.

На мой взгляд, подростку очень важно, чтобы его внутренний мир, мысли, чувства, надежды были интересны дома и в церкви

На мой взгляд, подростку очень важно, чтобы его внутренний мир, мысли, чувства, надежды были интересны дома и в церкви, чтобы его поняли и приняли таким, каков он сейчас, чтобы с ним говорили честно, открыто и без покровительственного тона. Может быть, подросток со своими представлениями не вписывается в храмовую иконографию преподобного Андрея Рублева, но в церковном дворе, в церковной ограде вполне допустимо принимать интересы детей, их чувства и надежды.

По сути, Церковь может стать для подростка второй семьей, где подросток откроет для себя ненавязчивые любовь и заботу верующих, найдет живые, внимательные глаза священника. Услышит от православных педагогов слова о Боге на доступном ему языке субкультуры.

Конечно, если подросток воспитывается в христианской семье и круг его интересов связан с церковной жизнью, можно, наверное, обойтись и без языка субкультуры. Однако стоит позаботиться, чтобы всегда была пища для ума и сердца, чтобы присутствовал в жизни подростка интерес познания веры, мира религии, мира Таинства Церкви как пространства Бога.