Преодоление

Патриарх Алексий II и Митрополит Лавр. Бутово 2004 год.

Русская Православная Церковь за границей официально была создана в 1924 году на основании указа патриарха Тихона как временное церковное образование. Ключевым моментом в размежевании стало подписание в 1927 году Декларации, призывающей к отказу от конфронтации с советской властью митрополитом Сергием, который являлся главой Церкви в России. Зарубежная Церковь из эмиграции категорически отвергла Декларацию, разорвала связь с СССР, «до упразднения в России безбожной власти». Формально нынешнее размежевание сравнивают с расколом XVII века, когда тогдашний патриарх Никон начал внутрицерковные реформы. Но фактически эта историческая параллель некорректна. Противоречия между двумя частями одной церкви заключались скорее в неких оценочных категориях по отношению к определенным историческим событиям. «Зарубежники», к примеру, хотели, чтобы РПЦ осудила Декларацию Сергия и канонизировала ряд церковных деятелей, замученных в ГУЛАГе.

Московскую Патриархию трудно упрекнуть в нежелании идти навстречу. На следующий день после прилета в Москву глава Русской Православной Церкви за рубежом митрополит Лавр был приглашен на патриаршее богослужение на Бутовский полигон, по случаю закладки церкви новомучеников и исповедников Российских. И хотя РПЦ подчеркнула, что специально не «подгоняла» мероприятия к приезду делегации, символизм происходящего был очевиден – патриарх Алексий II и митрополит Лавр рука об руку положили первые камни в фундамент церкви, стоящей на месте, где НКВД убил тысячи людей, в том числе сотни священников. Что касается Декларации, то еще раньше патриарх Алексий II осудил ее, признав, что «неправда замешана в… Декларации и Русская Церковь больше не руководствуется ею».

Собственно, после этих слов патриарха была открыта прямая дорога к диалогу. Пышный и подчеркнуто торжественно обставленный визит митрополита Лавра в Россию должен был показать готовность российского православного духовенства к объединению. По сути же поездка Лавра стала первым официальным паломничеством зарубежников к православным святыням.

После визита митрополита Лавра начала работать двухсторонняя комиссия, которая должна была уладить чисто технические вопросы. В частности, выработаны договоренности, что РПЦЗ сохранит полную самостоятельность в административных, пастырских, просветительских и имущественных делах. По-прежнему будет управляться собственным Архиерейским Собором. По некоторым спорным духовным вопросам, которые в светской среде назвали бы «процедурными», решено было назначить переходный период, пока удастся разрешить противоречия. То есть если брать общую ситуацию, то никаких принципиальных возражений к объединению не осталось.

Скорее всего, причины кроются в общей ментальности времени. Кризис 90-х очень часто сравнивают с годами Гражданской войны. Десять лет назад Россия потерпела поражение в «холодной войне», которая по последствиям очень напоминает настоящую «горячку» – за годы ельцинских реформ население страны сократилось более чем на 13 миллионов человек. Как и во времена «гражданской смуты» 1917 года, во время «демократических реформ» ни о каком «собирании камней» не могло быть и речи. Скорее наоборот, политика тогдашнего руководства страны способствовала максимальной децентрализации России. Вспомните знаменитое «берите суверенитета сколько хотите», косвенным последствием чего и стала чеченская война.

Но самое главное: не было готово к объединению сознание народа – говоря проще, россияне не видели пользы от возвращения на Родину части своей духовной истории.

Опубликованные на прошлой неделе результаты очередного исследования российских социологов можно назвать сенсационными. Отвечая на вопрос «Кому вы больше всего доверяете?», на первое место россияне поставили президента Путина, а затем Церковь. И далее с огромным отрывом – СМИ, спецслужбы, судебная власть и т. д.

Некоторые идеологи даже называют это доверие народа «инстинктом самосохранения нации». И этому приходится верить, если, например, вспомнить, что впервые за многие сотни лет в нашей стране наметилась тенденция к вымиранию. Такого в России не было ни после наполеоновских войн, ни после Гражданской и Великой Отечественной войн – после любых глобальных катаклизмов в нашей стране всегда следовал взрыв рождаемости. Ученые, пытаясь разобраться, почему наш народ не смог адекватно ответить на поражение в «холодной войне» и последовавшие за этим годы губительных реформ, пришли к выводу, что все дело в уникальной российской семье. В ее патриархальном укладе, который цементировала Церковь, или, говоря шире, духовной составляющей жизни народа, которая не позволяла нации деградировать.

Советская власть разрушила именно эту ячейку российского общества. И первые негативные последствия проявились уже к 60-м годам, например, когда СССР стал одним из мировых лидеров по числу абортов. А когда исчезла советская власть вместе со своей идеологией, катастрофа бездуховности проявилась в полной мере. И это касается не только семьи, а, допустим, алкоголизма, преступности или той же проблемы абортов. Во всех этих проблемах Церковь в России на протяжении веков была, по сути, главным сдерживающим фактором, не позволяющим уничтожить великий народ.

Через шесть лет экономического роста к этому пониманию, видимо, пришло и руководство страны. Ни серьезные бюджетные вливания, ни чрезвычайные административные и законодательные меры не помогли государству преодолеть общие негативные тенденции в демографии, здравоохранении и т. д. Иными словами, даже при достаточно благоприятной экономической конъюнктуре возрождение страны без возвращения исторических корней духовности невозможно.

Именно это понимание сегодня пытается публично демонстрировать официальный Кремль. Не случайно приглашение посетить Россию митрополиту Лавру передал Владимир Путин. Учитывая, какой невероятной поддержкой пользуется в России президент, этот жест означает много большее, нежели простая дипломатическая вежливость. Фактически российский лидер, поддерживая идею объединения, приглашает Церковь занять то место в жизни россиян, которое было утрачено после революции. Это связано с тем, что в понимании кремлевских стратегов Россия сегодня имеет все шансы занять одно из ведущих мест в глобальном мире. Как минимум, вернуть себе утраченную роль, которую когда-то играла Российская империя на международной арене. Очевидно, что без консолидации нации этой достойной цели не достичь. Церковь призвана если не возглавить, то, как минимум, стать той духовной платформой, на которой смогут найти взаимопонимание россияне и преодолеть все социальные и нравственные недуги. И если судить по выступлению патриарха Алексия II на X Всемирном русском соборе, РПЦ очень хорошо понимает, в каком сложном, наполненном всевозможными вызовами мире предстоит жить россиянам в XXI веке. И делает все, чтобы достойно ответить на все угрозы глобализации.

Здесь очень важна личная роль патриарха Алексия II. Вполне возможно, что он один из последних государственных деятелей такого масштаба, который не понаслышке знает о тяготах иммиграции, войны, кризисов, до последнего времени сотрясавших Россию. Кому как не ему закладывать первые ступени к духовному возрождению России. Из уст этого человека слова о преодолении каких-то частных конфликтов ради высокой цели звучат наиболее весомо.

Православным русским духовникам стоит поспешить с улаживанием формальных противоречий, чтобы сообща противостоять новым угрозам.

В России сегодня впервые за многие десятилетия появился президент, который не просто стоит со свечкой перед телекамерой, а воспринимает процесс духовного возрождения народа как часть государственной политики. В этом он нашел полное взаимопонимание с патриархом Алексием II и, видимо, митрополитом Лавром. Стоит ли упускать такой момент? Неизвестно, когда еще так все сложится удачно. В истории Российского государства еще не было случая, когда удалось бы преодолеть церковный раскол. 6 мая делегаты Всезарубежного Собора РПЦЗ могут не только создать прецедент, но и показать пример всему христианскому миру, преодолев собственные распри ради возрождения Родины.